Prayer

      Уилл даже не успел понять, что произошло, когда Майк отскочил от него, будто обжегшись. Когда Байерс начал заваливаться влево, скорее от неожиданной потери опоры, чем от слабости, Уилер так же быстро подставил руки, чтобы помочь ему удержаться на ногах. Уилл перевел на побледневшего друга рассеянный взгляд. — О боже, мне так жаль! — воскликнул он. — Я не должен был этого делать, я точно не должен был… — М-майк, — тихо позвал Байерс, не зная, что собирается сказать. Уилер его проигнорировал. — Прости меня пожалуйста, клянусь, я даже не думал, что поцелую тебя, — протараторил он, почти слишком сильно сжав плечи Уилла. — Я все испортил! Байерс и в лучшие времена не мог поспевать за быстрой речью Майка — у него было слишком много чего в голове и на языке. Обычно это не особо мешало: Уилл больше любил слушать, чем говорить, но сейчас он просто не представлял, как прекратить поток извинений и самобичевания своего лучшего друга. Того самого, что только что поцеловал его. Он действительно сделал это? — М-майк, — громче сказал Байерс. Тот вздрогнул и посмотрел на него расширенными глазами, словно уже и забыл, что Уилл еще здесь. — Д-дыши. Майк неожиданно подчинился и даже ослабил хватку, прошептав последнее «прости» напоследок. Уилл с его помощью присел на край дивана и застыл, вдруг почувствовав себя неловко, словно это он сделал что-то неуместное. — Я т-тебе н-нравлюсь? — неверяще спросил он через несколько минут тишины. — Да, — обреченно ответил Уилер. — П-почему? — Что «почему»? — переспросил Майк. — Это просто случилось и все. Я имею в виду, ты самый важный человек в моей жизни… — Н-нет. — Да, — резко сказал Уилер. — Черт возьми, Байерс, прекрати уже это все. Я не понимаю, почему ты всегда себя так принижаешь! И мне жаль, что у меня ушло так много времени, чтобы понять это, но я правда влюблен в тебя. Майк покраснел до кончиков ушей на последних словах. Он снова опустился на колени перед Уиллом с незнакомым выражением лица и неуверенно взял его за руку. — Ты мой лучший друг, Уилл. Как Дастин и Лукас, — проговорил Уилер, смотря ему прямо в глаза. — Но у нас все всегда было немного по-другому, да? То есть, не я один же так думаю? Наверное, я… наверное, ты нравишься мне уже очень давно, я этого просто раньше не понимал. Я жутко запутался, а еще мне страшно, потому что ты молчишь, пожалуйста, скажи мне что-нибудь. — Од-ди? — прохрипел Байерс. — Т-ты в-весь год г-говорил о н-ней. — Я говорил о ней не так уж и часто, — нахмурился Майк. — Или часто? — Н-ну… — Не продолжай, — сказал Уилер. Уилл хотел было возмутиться, ведь Майк буквально минуту назад просил его что-нибудь ответить, но промолчал. Ситуация все еще была слишком странной. — Думаю, с Оди все было по-другому. Она нравилась мне, но не так сильно, как ты. Это было похоже на сцену из какого-нибудь глупого ситкома, которые часто крутили по телевизору. Не хватало только закадрового смеха и веселой музыки. Байерсу казалось, что все происходящее — плод его больного воображения, что с его не самым стабильным состоянием и новоприобретенными способностями не было более неправдоподобным. Майк никогда не стал бы так шутить над ним. Но влюбленный, серьезно? Так же, как полшколы пускало слюни на Дженнифер Хейз? Или как девчонки засматривались на Стива? Уилл боялся лишний раз глядеть на себя в зеркало, он уже не был уверен, что вообще когда-то придет в норму, а Уилер сейчас смотрел на него и видел что-то, помимо торчащих костей? Он видел что-то красивое? Он находил его привлекательным? Когда это вообще случилось? Еще полтора года назад они играли в «Подземелья и драконы», а теперь, что, уже выросли? — Уилл, — мягко позвал Майк, вырвав его из путанных размышлений. — Думаю, мне пора. — Нет! — воскликнул Уилл, перехватив его руку. Он с ужасом представил, как Уилер выходит за дверь и исчезает из его жизни навсегда, потому что Байерс не может собрать мысли в кучу и молчит, как идиот, когда нужно что-то ответить. — Эй, успокойся, — со смехом проговорил Уилер, накрывая его пальцы свободной рукой. — Я иду домой, потому что уже поздно, а кому-то еще нужно в школу. — Н-не уходи, — сдавленно прошептал Байерс со слезами на глазах. — Я ухожу до завтра, — уже серьезно ответил Майк. — Уилл, я не хотел давить на тебя, я просто хотел признаться, чтобы это больше не висело у меня на шее, понимаешь? Я хочу быть честным с тобой, мне не нужно, чтобы ты отвечал взаимностью. — Н-но я… — Но что? — перебил его Уилер. Уилл поджал губы. Майк на несколько секунд уставился на его рот и тяжело вздохнул. — Я не должен был целовать тебя без согласия, как бы сильно мне этого ни хотелось. На этих словах Байерс почувствовал, будто его сердце упало куда-то в желудок. — Я хочу, чтобы ты увидел то, что вижу я, но не могу тебя заставить. Ты заслуживаешь весь мир, Уилл Байерс, — темные глаза Майка будто светились изнутри. — Я всегда буду рядом, даже если ты меня прогонишь. — Т-ты т-тоже… — Уилл всхлипнул, — з-заслуж-живаешь. — Давай мы поговорим об этом завтра, — Уилер встал на ноги, выпуская его руку. — Нэнси сказала, что я должен сделать это мягко. Думаю, я слегка облажался. Не говори своему брату, хорошо? А то она меня прикончит. — П-почему ты г-говорил с Н-нэнси? — А с кем еще? С отцом? — фыркнул Майк. Это было разумно, понял Уилл. Вряд ли кто-то из их отцов годился на такой разговор. — Увидимся завтра тогда, — наконец произнес Уилер. — Да. — Уилл, ты ведь знаешь, что ничего мне не должен? — З-знаю, — тихо ответил Байерс. — Скажи это вслух. — Я н-ничего не д-должен, — послушно повторил Уилл. Майк облегченно улыбнулся. — Теперь хорошо. Можно… можно я тебя обниму? «Делай, что хочешь, только не уходи», — хотел сказать Байерс, но вместо этого просто кивнул. Теперь всегда будет так? Но Уилер обнял его как обычно крепко, но нежно, и запах от его свитера был все тот же: его мать не меняла порошок уже несколько лет, отросшие кудряшки щекотали нос, и теплое дыхание посылало мурашки по шее, как всегда. Уилл хотел бы, чтобы этого разговора не было вообще. Теперь ему казалось, что Майк всегда относился к нему по-особенному, и каждое воспоминание теперь значило что-то большее. Когда Уилер закрыл дверь за собой, Байерс снова ощутил влагу на щеках. Как все так получилось? Как Уилл не заметил? И что он должен был заметить? А Майк, как он понял, что чувствует? Если все между ними было не так, как с Дастином и Лукасом, а все правда было не так, то получается, что их дружба с самого начала была неправильной? Это означает, что все обидные слова отца и хулиганов в школе верны? Как Майк вообще мог подумать так о нем? Почему не об Оди или Макс? Сам Уилл не мог представить себя рядом с одной из них. Наверное, он мог представить себя с Майком. Кровь отхлынула у него от лица. Он мог представить себя с Майком. Байерс не заметил, что кто-то вошел в дом, пока не услышал громкий голос брата. — Уилл, я дома! Ты один? — Да, — отозвался он. — Круто, — Джонатан зашел в гостиную с пакетом из продуктового магазина в руке. — Есть какие-нибудь пожелания для ужина?.. Эй, дружище, что с тобой? — М-можно в-вопрос? — неуверенно произнес Уилл. — Конечно, — серьезно ответил брат и, поставив сумку на пол, сел на диван рядом с ним. — Что стряслось? — К-как п-понять, ч-что ты влюблен? — Оу, — протянул Джонатан. — Это непростой вопрос. Хм, думаю, это когда ты много думаешь об этом человеке, о том, что бы ему понравилось или нет, как он себя чувствует сейчас. Когда тебе хочется, чтобы этот человек тебя заметил и тоже думал о тебе, но чтобы он еще и был счастлив, потому что ты тоже чувствуешь себя лучше, когда видишь его счастливым… Это действительно сложно. — П-похоже на д-дружбу, — заметил Уилл. — Да, так и есть, — согласился брат. — Но, знаешь, если ты влюблен, этот человек для тебя — весь мир, даже если у вас не так уж и много общего. — К-как с-семья? — Видимо, да, — задумчиво проговорил Джонатан. — Тот, кого ты любишь, как семья, лучший друг и человек, при виде которого ты чувствуешь, как сердце бьется быстрее. — К-как М-майк, — пробормотал младший Байерс. — О, Уилл, — сказал брат, приобнимая его за плечи. — В этом нет ничего плохого. — Р-разве я н-не д-должен б-был п-понять раньше? — дрожащим голосом спросил он. — Ты никому ничего не должен, ясно? — Уилл ощутил дежавю, услышав эту фразу. — Кто бы что ни говорил, даже Майк, а уж тем более придурки, вроде нашего отца. Мы с мамой, наверное, всегда знали, что у вас с ним есть что-то особенное. Это прекрасно, поверь мне. — Это б-больно, — признался Байерс. Он сам не знал, почему, но ему казалось, будто его мир рухнул прямо сейчас. — Если Майк тебя не примет, он тебя не заслуживает, — добавил Джонатан. Уилл не был уверен, что он сам себя примет.