The Goatman and the Girl with the Golden Leg

      В утро когда они покинули хижину, Эймон был обеспокоен. Не было времени чтобы похоронить мертвецов, и Эймон не мог перестать думать, о том, насколько близок был лорд Виль, насколько легко ему было бы отправить больше людей, чтобы завершить содеянное. В течение нескольких часов он продолжал оглядываться, уверенный, что увидит отряд людей, посланных, чтобы найти и убить их.       Энни велела ему положить свой меч в телегу. В конце концов, у какого Козлиного Лорда был бесценный валирийский меч? Неохотно, он положил Тёмную Сестру рядом с Королем и шёл рядом с телегой, не переставая волноваться, когда не чувствовал её сладкой тяжести на своём бедре. Эймону нужно было заставить людей думать, что он простолюдин, иначе местные жители дали бы знать об этом лорду Вилю. Он был уверен, что любой крестьянин, опустошённый войной и голодом, сдаст их за любую награду. Если лорд Виль найдет их - Бейлор умрет, а он вернется в змеиную клетку. Он даже не хотел думать о том, что может случиться с Энни или Клементиной.       Когда они шли в тот первый день, Клементина нашла для него большую тяжелую палку с твердым узлом на вершине. Это ничто в сравнении с хорошей сталью, но может дать ему некоторое время, пока он схватит Тёмную Сестру. Кроме того, это помогало ему вести коз по маленькой тропинке и заставлять их двигаться.       Поддерживать совместное движение коз на пути оказалось сложной задачей. Все козы казались упрямыми и у каждой из них были свои цели. Однако к концу первого дня Эймон узнал, которые из них были лидерами, и понял, что если он заставит двигаться их, остальные последуют. Собака помогала держать их в строю, как и Клементина. Тем не менее, Клементина ехала в повозке, ведя коз вперед, на север.       Когда они шли, отдаляясь от хижины, Эймон чувствовал себя в большей безопасности. Пес шёл рядом с ним, хотя часто оглядывался, чтобы посмотреть на девочку в телеге. Эймон понимал преданность животного, потому что сам он также часто смотрел в сторону своего Короля. Он рассеянно погладил собаку по голове.       Энни сладко напевала старые песни, некоторые на ройнарском, а некоторые на общем языке. Однажды она запела мотив на идеальном слоге высокого валирийского. Эймон смотрел на неё, задаваясь вопросом, где она могла выучить валирийские колыбельные. Часто она исчезала в лесу или в кустах, чтобы найти еды или лечебной травы. Она могла отсутствовать часами, но всегда возвращалась, чтобы вновь встретиться с ними на одной из троп. В моменты когда её нога болела, она хромала. Однажды, когда она выглядела особенно озабоченной, он дал ей свою палку.       - Зачем мне это?, - улыбаясь, она приняла её.       - Чтобы помочь тебе...       - Тебе просто нужно потереть это, - она соблазнительно прислонилась к нему, и он почувствовал как учащается его сердцебиении.       Наклонившись, чтобы прошептать ей на ухо, он сказал:       - С удовольствием сделаю это для тебя, как и многое другое...       - Я тебе это припомню, Эймон, - она рассмеялась и оставила быстрый, пылающий поцелуй на его губах.       Вручив ему палку, она продолжила идти, подгоняя коз. Эймон обнаружил, как наблюдал за ней, думая, что никогда ещё ему не доводилось видеть настолько красивую женщину. И настолько загадочную.       В конце первого дня они добрались до небольшой деревни. Когда они увидели деревню с горной тропы, Энни взглянула на него и сказала:       - Я пойду и поймаю ужин для нас. Я встречу вас на другой стороне.       - Почему ты оставляешь нас?       - Клементине не понравится, если мы съедим всех ее цыплят в дороге. Позволь мне поймать кролика или двух, и я встречу тебя на другой стороне.       В деревне некоторые дети дразнили его, пытаясь напугать коз. Эймон держал голову опущенной, сильнее натягивая капюшон. Пес думал, что дети играют, и мягко лаял. Клементина кричала на них, спрыгивая с повозки, чтобы удержать коз на тропе. Эймон посмотрел в повозку и плотнее накрыл Короля с Тёмной Сестрой одеялом. Король был настолько худым, что его едва можно было заметить.       Когда Эймон прошел через деревню, он остановился, чтобы проверить состояние Короля. Лихорадка Бейлора, похоже, усиливалась, и он казался бледным, почти зеленым. Клементины нигде не было видно и Эймон подумал, что она, должно быть, подружилась с кем-то из детей.       Когда Клементина появилась снова, у нее были царапины на коленях и синяк на лице. Она погладила свою собаку и забралась обратно в повозку.       - Что случилось?, - Эймон настороженно оглядел девочку.       - Дети дразнили, поэтому я преподала им урок.       - Ты дралась с ними?       - Да, Сир.       - Леди не должны драться.       - Сир, я не Леди. Я стойкий дорниец.       Эймон подумал, что ему следует поговорить с этими детьми о драках с девочками, но ему нужно было доставить короля в Чёрный Приют, а не преподавать уроки рыцарства мелким хулиганам. Если он вернется в Королевскую Гавань, Клементина может стать хорошим другом Дейрону. Дейрон был маленьким мальчиком, нерешительным и задумчивым, ему не хватало грации и умения владеть мечом. Его будущей невестой будет дорнийка, и, возможно, было бы хорошо для него иметь друга среди них, дать ему некоторую перспективу. Если бы у него и его кузенов были друзья, возможно, они могли бы проводить больше времени с простолюдинами. Эта девочка была полна решимости.       Утром второго дня, когда они натолкнулись на другую деревню, лихорадка Короля казалась слишком сильной, и Энни не могла найти корень, чтобы сбить жар. В своей обычной таинственной манере Энни исчезла в лесу, избегая деревни, оставив ему лишь поцелуй и улыбку.       Должно быть, однажды деревня была процветающим пограничным городом. Септа из гипса и камня когда-то имела в центре стеклянный витраж. Теперь часть септы была сожжена, а оконные стекла разбиты. Дома были крепкими и хорошо построенными до того, как их сожгли армии Драконов. В деревне когда-то было две таверны, мясник и кузнец. Однако теперь город представлял собой собрание сгоревших домов и разрушенных зданий, почти город-призрак. Обожженные снаряды говорили о воле Дейрона и его войсках, а также о том, что они сделали со страной, которой он надеялся править. Где теперь все люди, для которых это место было домом? Эймон не знал этого, но признаки заброшенных строений раскачивались на ветру.       Когда они проходили мимо разрушенной септы, показался сам септон.       - Доброго вам дня, - септон с жадно посмотрел на цыплят, - Могу ли я благословить вас, брат, или вашего ребенка, в обмен на одного из цыплят? Я очень голоден, Семеро благословят вас.       Эймон почесал бороду. Септоны часто были целителями, и этот человек мог дать им чай или зелье, чтобы помочь лихорадке Бейлора.       - Брат, мой кузен болен лихорадкой. Возможно, у тебя найдётся чай или настойка, которая может ему помочь. Если ты окажешь нам услугу, я дам тебе двух цыплят.       Септон подошел к телеге, чтобы взглянуть на лежащего там человека. Пес зарычал, и Эймон заставил его замолчать. Септон взглянул на Эймона, затем на Бейлора, и в его глазах появилось просветление.       - Вы Рыцарь-Дракон, а это Король, которого Семеро так благословили, что он босиком прошёл по Дорну. Я знаю кто вы. Дайте мне минуту.       Септон исчез в обломках септы. Клементина дернула его за рукав.       - Я не доверяю ему, Сир. Идёмте.       Эймон оттолкнул её.       - Этот человек - септон, а Бейлор - глубоко верующий.       Когда септон появился вновь, он протянул им смесь трав, чтобы приготовить чай для Короля. Он склонил голову и помолился за них, говоря:       - Да пребудут с вами Семеро. Дороги небезопасны.       Верный своему слову, Эймон отдал ему двух цыплят в награду за его доброту. Клементине не нравился ни септон и ни то, что её цыплята стали его обедом. Она ворчала себе под нос, когда они продолжили свое путешествие.       Клементина ворчала до тех пор, пока они не наткнулись на яблоню, выходящую на горный уступ. Она взобралась на нее и наполнила свой плащ как можно большим количеством яблок. Спрыгнув вниз, девочка передала Эймону яблоко в качестве мирного приношения. Примерно в это же время Энни вновь появилась на их пути. Остаток дня они ели яблоки и смеялись, пока Клементина напевала мотив "дорнийской жены" с колокольчиками.       Когда Энни вернулась, он показал ей травы, которые пожаловал им септон, чтобы заварить чай. Мельком взглянув, Энни тут же бросила их через скалу.       - Старик, должно быть, был слеп. Эта смесь убила бы твоего Короля, но я нашла корень. Это должно помочь.       Они быстро разожгли огонь, чтобы вскипятить воду, и лихорадка Короля прошла, но он не проснулся.       В тот вечер, когда они разбили маленький лагерь, Клементина заговорила у костра:       - Возможно, я хочу стать рыцарем.       Эймон посмотрел на тощую девочку и рассмеялся, задумываясь, сможет ли он продолжать идти по этой дороге с этими двумя женщинами.       - Я не думаю, что это будет правильно.       Энни недовольно толкнула его:       - Хоть раз в жизни, Эймон, сделай что-нибудь против правил.       - Я полагаю, что нарушил достаточно правил на этой дороге из Дорна, - Эймон посмотрел на нее, - Ты хорошая девочка, и я могу научить тебя драться. Ты можешь быть лучшим воином всех времен, но если ты женщина, ты никогда не сможешь стать рыцарем в Вестеросе.       Когда он лежал рядом с Энни, ожидая, пока Клементина уснет, он думал про себя, что мог бы остаться с ней и девочкой до конца своей жизни. Они могли бы найти хижину и жить там в горах. Ходили слухи, что дед его, Принц Деймон, сделал нечто подобное и прожил остаток своей долгой жизни в горах Долины с Крапивой.       Эймон задавался вопросом, останется ли Энни с ним. Девочка назовет его Отцом, а Энни - Матерью. Возможно, у них будут другие дети или они поплывут в Лис, к семье его матери. Рогары непременно захотели бы увидеть его, лишь бы иметь шанс ещё раз сблизиться с Таргариенами. В этот момент Бейлор стонет, и фантазия Эймона угасает с криком его короля.       В день, когда он не был занят удерживанием коз на пути, он учил Клементину как использовать её маленький рост, чтобы сражаться с большими мальчиками, и показывал ей как использовать палку, будто это меч. Девочка была лёгкая и быстрая. Даже Энни присоединилась. Учить Клементину сражаться, стало одним из их любимых занятий в путешествии по горам.       Эймон занимался любовью с Энни каждую ночь, пока Бейлор судорожно дрожал от лихорадки. Он ожидал, когда Клементина уснёт. Если он засыпал, Энни будила его сладкими поцелуями и укусами, царапая его кожу, когда её руки проникали под его одежду.       В одну из таких ночей, когда он был полностью растворён в ней, потерян в серебряном безумие её волос, он услышал, как она прошептала:       - Эйгон...       Он остановился, выискивая её глаза в темноте - большие, сияющие аметисты, которые повторяли его собственные.       - Ты знаешь моего брата... Ты назвала его имя.       - Ты меня неправильно понял, Эймон.       Нерешительно, она толкнула его на мягкую землю и оседлала сверху.       Он задавался вопросом, была ли она такой же как Касселла Вейт и, возможно, тосковала по его брату. У неё были небольшие пометки на животе, по которым он понял, что однажды у неё был ребёнок. Он задавался вопросом, было ли это уловкой со стороны Эйгона, продуманной уловкой, чтобы показать, что он не величайший рыцарь, а просто человек, как и любой другой, с недостатками и пороками. Эйгон упивался бы этим, и использовал, чтобы причинить боль Нейрис так, как его собственные измены никогда не причиняли. Он представил, что могла бы чувствовать Нейрис, если бы узнала, что Эймон, будучи в горах Дорна, нашёл любовницу, являющуюся живым воплощением истинной красоты Таргариенов. Энни была полна смеха и жизни, сильная и независимая, как коза. Нейрис была полна поэзии и молитв, нежная и покорная, как ягненок.       Вина залила его позором. Как он мог сделать это, зная, как это повредит Нейрис? Но внезапно Эймон вспомнил, что он не может быть неверным своей сестре. Она не была его женой. Она не была его и никогда не будет, независимо от того, что они обещали друг другу в детстве.       Мягко, он оттолкнул Энни и отвернулся. Эймон задумался, сколько Эйгон или его отец могли заплатить ей. Теперь имело смысл то, что она так много знала о его семье и их истории.       Мягко, но настойчиво, Энни притянула его к себе, держа его лицо в своих руках.       - Эймон, я люблю тебя. Это правда. Как бы безумно это ни звучало. Я не знаю твоего брата. Не отворачивайся. Я оговорилась. Я люблю тебя, Эймон Таргариен. Мне повезло, что я встретила тебя здесь, в Дорне.       Вина и заботы исчезли во тьме с её поцелуем и любовью.       В ночь перед тем, как они достигли замка Чёрного Приюта, Энни завязала вокруг головы ленточки и бусы. Когда она закончила, она сделала то же самое для Клементиной, как мать могла сделать дочери. Затем Энни подарила ей подарок, потому что их путешествие почти закончилось. Энни сделала девочке ожерелье с тонкой белой лентой и фиолетовым камнем.       На первый взгляд это казалось обычным делом. Затем Клементина подвела его к Эймону, чтобы показать. Камень выглядел очень ценным. Даже при том, что он был небольшим, было ясно, что он был дорогим и старинным.       Когда Клементина заснула, он сказал ей, что камень кажется слишком ценным, чтобы давать его простой девочке.       - Эймон, я знаю, куда направляется эта девочка. Это для её. Мой подарок ей. Однажды она отдаст его тому, кто будет в этом нуждаться. Это будет необходимо.       - Что ты знаешь о будущем?       Энни рассмеялась и поцеловала его.       - Не беспокойся, Эймон. Для тебя у меня есть подарки другого рода, - она лукаво улыбнулась и притянула его к себе.       Они провели ночь в безумном желании, наполненном горечью и сожалением последующего расставания. Когда небо стало бледным и Энни обессиленно упала на его грудь, Эймон крепко обнял её. Он хотел рассказать ей о своих чувствах, но был не в силах произнести всё, что держал в себе. Вместо этого он сказал:       - Останься со мной.       Он чувствовал себя гораздо сильнее, чем за последние несколько месяцев. Здесь было ощущение ясности, которого у него никогда не было в Королевской Гавани. Он был не просто рыцарем, защищающим Короля. Он был мужчиной и хорошим человеком.       Она заглянула ему в глаза, сверкая аметистами, и он заговорил:       - У меня есть сны. Необычные сны, с тех самых пор как я был маленьким. Это началось сразу после того, как моя мать вернулась в Лис. Мне снилось, что я умру, защищая Короля. Я всегда думал, что это моя судьба. Но ты изменила всё. Есть нечто большее, чем защита Короля. Я заслуживаю быть счастливым, быть влюбленным. Я не должен быть трагической фигурой в чьей-то судьбе. Ты позволила мне понять, что в моем будущем может быть что-то намного большее, чем Рыцарь-Дракон, привязанный к брату и сестре.       Она не двигалась, но всё ещё не сводила с него глаз. Эймон продолжил:       - Я должен привести Бейлора в безопасное место, но мне не нужно… Оставаться. Я мог бы пойти с тобой. Мы могли бы...       Энни приложила палец к его губам.       - Эймон, перестань говорить. Я бы не хотела, чтобы ты вспоминал об этом моменте с сожалением, и я знаю, если ты продолжишь говорить, ты об этом пожалеешь.       Он игриво прикусил ей палец, и она рассмеялась. Энни наклонилась, сладко поцеловала его и прикусила нижнюю губу.       - Завтра наше путешествие подойдёт к концу. Ты и твой Король будете в безопасности. Клементина и её собака будут в безопасности. Ты поедешь в свою столицу, или куда бы ни направился твой Король, а я останусь в Дорне. Я приняла это решение давно, много лет назад, и даже такой милый мужчина как ты не сможет на это повлиять.       - Позволь мне попытаться, - сказал он, настойчиво притягивая ее к себе.       Смеясь, она вновь поцеловала его.       - Милый Эймон, мой Козлиный Лорд.       Утром четвертого дня они, наконец, увидели вершину замка Чёрный Приют.       Они были недалеко от ворот, когда на них напали люди лорда Виля. Их было, по меньшей мере, двадцать человек, все верхом на лошади.       Козы разбежались от стука копыт. Клементина посмотрела на него со страхом. Одним быстрым движением он вытащил Тёмную сестру из повозки и плотнее укутал Короля. Он посмотрел на людей лорда Виля и попытался оценить расстояние до Чёрного Приюта. Клементина могла успеть добраться до замка.       Это был единственный шанс Короля.       - Поезжай в замок как можно быстрее! Скажи им, что это Король, - крикнул он, ударив по бедру свинцовой козы, и остальные козы взлетели со шквалом цыплят и гуся, слетевших с повозки, громко гудя. Клементина не оглядывалась назад, и он надеялся, что ей не причинят вреда.       Он бросил быстрый взгляд на замок. Ворота открылись, и показались солдаты. Эймон не знал, успеют ли они вовремя.       Эймон должен был дать девочке время, чтобы доставить Короля в безопасное место, лишь тогда он мог умереть. Он развернулся лицом к мужчинам. Энни стояла рядом и улыбалась ему, вытащив свои ножи, по одному на каждую руку, а Эймон отчаянно желал, чтобы она ушла с Клементиной и Королём. Там она была бы в безопасности, как и Бейлор.       В лучах утреннего солнца, он стоял с Тёмной Сестрой в руке.       В следующее мгновение, яркая вспышка ослепила его глаза и возникла иллюзия. Энни исчезла. Его чувства усилились, как и всегда во время сражений. Он посмотрел снова, и увидел, что её нет. Эймон не мог об этом беспокоиться. Не сейчас. Двадцать человек ехали убивать его. Он посмотрел на собаку и закричал:       - Беги!       Пёс не двигался. Лишь обнажил клыки на приближающегося врага.       Эймон слышал стук копыт доносящийся со стороны замка, и почувствовал дрожь земли от двух сил, сталкивающихся друг с другом. Он находился в центре. Он чувствовал только Тёмную Сестру и её вес в своей руке. Он твёрдо стоял на земле.       Возможно, сегодня его сон сбудется.