Broken

      Я привык к спокойствию за годы заточения, и сейчас чувствовал себя непривычно. Долгое время я вынашивал план. Мой долг спасти наш род и продолжить его. И моя цель близка как никогда. Нужно лишь закончить очищение и приручить Еву. И не дать моему несносному братцу влезть в это. Я подозревал, что Шин не смирится так просто с тем, что роль «продолжателя рода» досталась мне. Но волновало ли меня только это? Сейчас неважно. Нужно думать о деле.       Есть железное правило, как приручить человека и сделать его своим — для начала его надо заставить сдаться. Заставить думать, что всё бесполезно. Птица даже находясь в клетке, не забывает, как летать. Она летает в клетке. Однако и птица когда-нибудь устанет и ей надоест летать в тесной клетке. Или же она себя поранит и не сможет физически летать. Если человек сдаётся, он всё равно, что камень, который катится вниз. Птица, забыв, что сама когда-то летала по небу, будет ползать по земле. Тогда уже и клетка не будет нужна. Это и значит приручить. Управлять оппонентом невидимыми цепями.       Я повторял это в голове раз за разом. Юи Комори. По какой-то иронии судьбы сердце Корделии оказалось в настолько незаурядной девчушке. Даже забавно.       Забавно было дразнить ее, забавной была она. Даже не так, она по-настоящему странная. Мне явно не дано понять, что у нее на уме. Чем она живет, как думает.       — Ты и вправду ждешь, что тебя спасут?       — Э-это не так, — заикание выдавало с головой. Она лгала.       Она лежала на кровати, а я прижимал ее своим телом, верхняя пуговица ее блузки была расстегнута, открывая вид на тонкие ключицы, на кожу покрытую многочисленными шрамами. Меня никогда не интересовала женская внешность, ведь это всего лишь кости, обтянутые кожей и мясом. Но почему-то этот вид заставил меня почувствовать волнение. И вероятно дело было в крови. Горячая кровь, текущая по ее жилам будила во мне лютый голод. После того, как вампирского яда почти не осталось, она была настоящим деликатесом. И мне не терпелось впиться клыками в тонкую кожу на шее.       — Тебе не надоело быть такой глупой и наивной? — я ухмыляюсь ей прямо в лицо. — Никто тебя не спасет. Тебя некому спасать. А даже если бы кто-то из них и остался в живых, ты думаешь, они рискнули бы жизнью ради тебя? Какая дура. Ты лишь скот для них. Всегда была скотом.       Я вонзил свои клыки и почувствовал, как горячая жидкость касается моей гортани. Это был наркотик, пьянящий, затуманивающий сознание и разум.       Она попыталась меня оттолкнуть. Я шлепнул ее по бедру, а в наказание начал оставлять все больше укусов, затем прижал ее плотнее и зашептал ей на ухо:       — Запомни, есть только я. Я — твоя единственная надежда. Что будет с тобой и твоей подругой зависит только от меня. Теперь я — центр твоего мироздания. Ты моя, только моя. И ты будешь мне подчиняться, безоговорочно и беспрекословно. Поняла?       — А если я не буду? — шепчет она, и слезы скатываются по ее щекам, но я вижу румянец, появившийся на её щеках, несмотря на то, что я планомерно высасывал ее кровь. Мои слова вызвали у нее отклик, хоть она и не хотела этого признавать. — Что тогда?       — Так не терпится умереть? — волна раздражения захлестнула меня.       — Даже если так, то что? — рубиновые глаза смотрели прямо на меня с отчаянием.       — Если тебе не жалко себя, пожалей свою подружку, которую так предусмотрительно притащил Шин. Или ты готова к тому, что ее смерть ляжет на твои плечи? — я ухмыльнулся, ведь знал ответ. Вот почему так опасно иметь дорогих себе людей — манипулировать вами становится проще. Вы крепко связываете друг друга и причиняете боль, сами того не желая.       Поток слез превратился в рыдания. Она всхлипнула.       — Она говорила мне, чтобы я думала только о себе, знает, что ее могу использовать против меня. — Всхлип. — Однако я не могу не думать о ней, не могу не переживать. Я буду послушной, буду подчиняться. Только скажи, Карла, зачем вам все это. Кто я для тебя?       Сосуд с кровью. Раздражающая женщина. Будущая мать моих детей. Я не произнес этого вслух.       — Слишком много вопросов, глупая женщина.       Я уже собирался заново начать очищение. Как вдруг почувствовал, что начинается приступ. Я отстранился от Юи и начал непрерывно кашлять кровью.       — Что, что с тобой? — в голосе блондинки слышалось нескрываемое волнение. Так странно, она переживала за меня после всего. Почему?       Я прохрипел с трудом:       — Не говори никому. Все в порядке.       Я почувствовал, как мутиться сознание, а затем провалился во тьму.       Когда я очнулся, обнаружил, что лежу на кровати. Под голову была подложена подушка, а тело укрыто одеялом, на лбу мокрое полотенце, будто оно могло как-то помочь, на руках ни следа крови. Блондинка сидела рядом с кроватью, положив голову на прикроватный столик и задремав.       Судя по всему, она никого не звала, как я и просил. В голове роился клуб мыслей. Почему она позаботилась обо мне? Я ушел, так и не получив ответ на этот вопрос. И долгое время избегал встреч с ней.       Я сам не заметил, как оказался возле ее комнаты. Заглянул внутрь. Она сидела и читала какую-то книгу. Ее взгляд скользнул в мою сторону. Мне показалось, или она и в самом деле обрадовалась и облегченно вздохнула?       — С тобой все хорошо? Как ты себя чувствуешь? — в этих вопросах не было фальши. Я чувствовал.       Всего в мгновение ока я оказался в непосредственной близости от девушки. Прижал ее к кровати.       — Молчи.       Я не стал возиться с пуговицами ее блузки, вместо этого, схватившись за воротники, резко дернул их в разные стороны. Пуговицы отлетели и рассыпались по полу и кровати, обнажив туловище девушки. Мне открылся вид на маленькую грудь в тряпичном лифчике, плоский животик и молочно-белую кожу.       — Не надо… пожалуйста. — Еле слышная мольба.       Я приблизился к участку кожи чуть выше груди. Не кусал ее там давно. Вкусно. Как же это восхитительно.       — Ох, — девушка вздохнула и еле слышно застонала. Я почувствовал, как ее тело начинает гореть и дрожать. Ей нравится, а впрочем, какая разница.       Я пил и пил, пока яда не осталось совсем. Теперь ее аромат стал даже притягательнее, чем раньше. Как интересно. Пожалуй, на сегодня хватит. Юи уже обмякла подо мной. Я устроил ее на кровати поудобнее, подложил подушку ей под голову и накрыл одеялом. Мне не хотелось думать о том, зачем я это сделал. Подумаю об этом потом.