Гори, но не сгорай

Прошел месяц, с тех пор как я оказалась в этом захолустье. Хотелось ли мне сбежать? Каждый день. Уже двадцать восемь дней мою фотографию показывают по телевизору. И, я уверена, она развешана на каждом столбе. Но не в нашем селе. Тут, скорее, даже и не видели этой новости. Как только я приехала меня встретил мужчина крепкого телосложения. Он не представился, но регулярно, раз в три дня приходил ко мне. Приносил деньги и рассказывал то, что мне необходимо. Родители так и не приехали. Значит, не смогли. Сначала я злилась, а потом я поняла, что это для моей же безопасности. Прошел Новый Год, который я встретила в одиночестве. Ну как в одиночестве, с президентом и камеди клабом. Что я здесь делала? Ходила в магазин, он тут один на все село, и тот с минимальным набором продуктов, пела, очень много пела. Это действительно помогало мне забыться. Как-то раз я запела на улице, по пути в магазин. Никого, как мне показалось, вокруг не было. Но все же, я прогадала и меня услышали. А потом позвали в местный клуб, чтобы петь вместе с бабушками, да помогать осваивать вокал деткам. Тут была небольшая средняя школа. Раз в две недели приезжала фельдшер, к которой я сразу же встала на учёт. Она привозила мне какие-то витамины, которые сама же и выписывала. Жизнь в небольшом селе мне даже начала нравится. — Алена Валерьевна, я выучила песню, честное слово. Просто слова забыла. — Давай ещё раз. Начинаю повторять с белокурой девчонкой слова песни, а после она поёт мне её настолько с чувством, что я готова разрыдаться. Она уходит, а я сажусь за фортепиано. Вспоминаю ноты моей любимой «Жизнь продолжается», что я пела на конкурсе. Мой живот растет, а с тем и мои страхи. А вдруг я рожу тут и ни родители, ни Дима не узнают об этом? Но фельдшер меня уверяла, что до ПДР ещё столько же ходить, то есть ещё чуть больше двадцати недель, и мне не о чем беспокоиться. Играю на пианино и вспоминаю все моменты с Димой. Я так часто делаю, чтобы совсем не одуреть от одиночества. Глажу живот, где периодически толкается Игорёк. Теперь, я точно знала, что это Игорёк. Кстати, я теперь медно-рыжая, что мне безумно нравилось. Но блонд я любила больше. Но через две недели произошло то, чего я никак не могла ожидать. Я вышла в магазин, а по возвращении увидела около моего дома большую машину. Я ее не знала. Это не мог быть тот мужчина, что приносит мне деньги. У Димы нет прав, у родителей такой машины. И меня бы предупредили, что они приезжают. Вариант был только один — это отец Димы. С ним мне нельзя было видеться. Наверное. А может, так будет проще? Метаюсь меж двух огней. С одной стороны уже хочется вернуться в родной город. С другой, моя свобода мне важнее. И сына я хочу видеть каждый день, а не тогда, когда мне разрешат. Если вообще разрешат. Меня никто не заметил, поэтому бегу в местный клуб и закрываюсь. Благо, в воскресенье с утра тут никого нет. Аккуратно смотрю в окно, чтобы понять, заметили меня или нет. Вроде нет. Никто не идёт сюда. Через час ожиданий они уехали, а я ещё, на всякий случай, сидела и ждала. Вдруг вернутся. Завтра должен был прийти этот мужчина с деньгами. И я ему все расскажу, а он родителям уже. Через час никто так и не объявился и я решила, что пора вернуться домой. В доме не было следов того, что тут кто-то был. Но я точно видела, как они заходили ко мне. Благо, меня ничего не связывало с прошлой жизнью. На следующее утро, как по будильнику пришел мой «телохранитель», но вместо денег он принес билет на поезд. Домой. Я еду домой. — Вчера приезжала какая-то большая машина. Меня они не видели. — Ты все правильно сделала. Родители в курсе уже. Поэтому ты едешь домой. Эти люди все равно уже знают, что ты живёшь здесь. Меня переполняло счастье. Я наконец-то увижусь с родителями и с любимым. Но все мои мечты разбились о реальность. Меня встретили родители, но очень холодно. Я не знаю, что тут произошло за полтора месяца, но явно все было не радужно. — Домой? — В полицию. Если ты не забыла, то ты в розыске. Тебя будут допрашивать. Скажешь, что уехала в ту деревню, потому что захотела свободы. С тебя все обвинения снимут, разве что проведут беседу. — все также холодно говорила мама. Будто они и не рады тому, что я вернулась. — А где Дима? Но на этот вопрос родители решили не отвечать. Словно они меня и не слышали. Мы приехали в участок. Я приложила большое усердие, чтобы рассказать все, что придумала за пять минут. Нас отпустили, а мне сказали, чтобы я так больше не делала. Надеюсь, не придется. Дом тоже встретил меня серостью. — Что мы будем делать дальше? — спросила я, как только мы все сели в кухне пить чай. — Завтра отлежишься день дома, послезавтра вернёшься в школу. Будешь жить обычной жизнью. Ближе к дате родов, переведешься на дистанционное обучение, родишь и через месяц вернёшься в школу. От ребенка напишешь отказ. Из моих глаз полились слезы. Какой отказ? Почему в их плане нет Димы? Что вообще происходит? — Этому не бывать. Все будет так, как захочу я. Это моя жизнь, мой ребенок. — А теперь послушай, Катерина, — в разговор вклинился папа. — все будет так, как сказала мама. Твое мнение не учитывается. И даже не пытайся звонить своему учителю или кому-нибудь из его родственников. Его в городе нет и не будет. Можешь забыть его. А теперь иди в свою комнату. Слезы текут из глаз. А может снова сбежать? Только вот куда? Пытаюсь зарядить свой телефон и вроде получается. Как только там появляется больше тридцати процентов, набираю номер Димы, но абонент не абонент. Надо было догадаться. Без сил ложусь спать на кровать, которую теперь ненавижу всеми фибрами души. Следующий день, как и предполагалось я провела дома, но уже в четверг я вернулась в школу. Я пропустила не так уж и много всего. Конечно, учителя меня не спрашивали. А Эвелина, как только меня увидела, набросилась на меня с крепкими объятиями. Коротко она ввела меня в курс дела. Но я не решалась задать один единственный вопрос, который так меня волновал. — Если ты хочешь спросить, кто у нас ведёт информатику, то можешь не спрашивать. У нас ее попросту нет. Антон не мог долго заменять, он же в Питере живёт и работает. А что с Димой я не знаю. Антон ничего мне не говорит, да мы и не общались толком. Он исчез также, как и ты. Сначала я подумала, что вы вместе сбежали. Но, как оказалось, это не так. — Да. — я гладила свой живот и думала, что же мне делать, черт возьми, дальше. — Как Игорёк? — Пинается. Про свои полтора месяца расскажу потом как-нибудь, когда не будет посторонних ушей. Как раз прозвенел звонок на урок математики. В класс зашла Галина Анатольевна и не обратила на меня никакого внимания. — Галина Анатольевна — Ах, Юнаковская, тебе, наверное задания дать, за то время, что тебя не было? — женщина всем своим видом показывала, что не собирается со мной говорить. По крайней мере сейчас. — Да. Дайте мне, пожалуйста, задания. Она написала что-то на бумажке и протянула ее мне. Там было место и время. Теперь я думала, не ловушка ли это? Но все же, я пришла в назначенный день и время домой к Галине Анатольевне. Под предлогом занятий, конечно же. Мы прошли на кухню, она налила нам чай и достала любимое димино печенье. — Это любимое печенье… — начала я, но мне не дали закончить. — Я знаю. Я об этом тебя и позвала поговорить. Я не знаю с чего начать, даже. Наверное, с того, что он был в шоке. Его отпустили, а ты куда-то пропала. Он место себе не находил. А потом сложил два и два и утихомирился. Он понял, что твои родители задумали и поддержал их. Дима знает, что его отец ни перед чем не остановится и сделает все, чтобы забрать внука. А потом было страшно. Страшно всем, ведь Александр появился в городе. Дима пытался залечь на дно, но его нашли. И забрали. Теперь, он сидит в Москве. А на твою маму он нашел компромат и стал шантажировать ее. Думаю, дальше ты знаешь. — Я отдаю ребенка, а они оставляют в покое моих родителей? — Да. Поэтому ты вернулась. Хотела бы я это услышать от родителей, а не от Галины Анатольевны. Я бы их поняла. Скорее всего. Но теперь я ещё больше на них зла. Я принимаю решение. Свое. Теперь все будут играть по моим правилам. — А у вас есть номер Александра Владимировича? — Да, он звонил мне. Надеюсь, ты не будешь делать глупостей, о которых пожалеешь. — Пожалею, если ничего не сделаю сейчас. Я переписала цифры в телефон и поспешила покинуть квартиру учительницы и добраться до своей. Уже в своей комнате, убедившись, что никого нет дома, я набрала тот самый номер. — Здравствуйте, Александр Владимирович? — Да, здравствуйте, с кем имею честь разговаривать. — ответил мне приятный, бархатистый голос. — Юнаковская Катерина Витальевна, знакомо вам это имя? — А как же, мать моего внука. Неожиданно, Катерина, если честно. По какому поводу звоните? — Хотелось бы встретиться и познакомиться с дедушкой своего сына. А заодно и с отцом ребенка. А то я вернулась, а его в городе нет. А я скучаю. — делаю свой голос максимально «тп». Пусть думает, что я дура полная. — Я сейчас в Москве. Вы приедете к нам или мы к вам? — Я к вам. Только вот у меня денег на поезд нет, да и жить где-то надо. — снова включаю дуру. — Отправьте номер карты, я вам переведу деньги на билет. Вас встретят по приезде в Москву. Жить будете у меня в доме, не хватало ещё, чтобы мой внук спал в каком-нибудь клоповнике. Жду вас завтра. Звонок был сброшен. Тут же в сообщении отправляю номер карты и собираю минимум вещей. Оставляю записку родителям и еду на вокзал. Хорошо, хоть поезд до Москвы всего через час. По пути я ещё заглянула в продуктовый. Всё-таки ехать двенадцать часов. Двенадцать часов и я в Москве. На двенадцать часов ближе к любимому.