Роллеры

      «И что только заставило меня встать сегодня утром?» — в который раз задавал я себе вопрос, смотря на девочку напротив меня. Она сидела посреди тротуара в школьной форме с рюкзаком на плечах и слезливыми глазами смотрела на свою разбитую коленку и порванные колготки. Я поднялся с асфальта, потирая свой ушиб и на роликах подкатил к девочке.       — Извини, пожалуйста, — мягко сказал я, опускаясь рядом с ней на тротуар, — совсем слепой. Сильно ушиблась?       Из-за несчастного столкновения по моей неаккуратности и непунктуальности (я опаздывал на первый урок, и нёсся изо всех сил) девочка лет восьми из соседней школы разбила коленку, а я всё-таки опоздал. Неприятное ощущение, идти по пустому коридору школы, зная, что через несколько мгновений на тебя обрушится гнев учителя за опоздание на двадцать минут.       Почему на двадцать? Потому что после столкновения я не мог не помочь бедняжке дойти до её школы вместе с ней. Да, коленка разбилась не сильно, но ребёнок испугался. До сих пор чувствую свою вину…       Неловкий стук в дверь, неловкий скрип этой же двери и такое же неловкое «простите за опоздание, можно войти?» И, конечно, сразу к доске отвечать. Я как будто в первом классе, какой позор! И одноклассники, которые смотрят на меня с приподнятой бровью и непониманием, что я за бред мямлю напротив первой парты. Как хорошо, что Астра — не моя одноклассница. Думаю, она бы сразу пристрелила меня за свою неловкость и несобранность.       Вскоре я оказался у своей парты и наконец-то сел, но… без чувства облегчения. Учитель поставила точку в журнале со словами: «На следующем уроке спрошу по этой же теме. Будешь опять лепетать бред — поставлю два». Кое-кому предстояло несколько часов зубрёжки. Я выудил из кармана телефон…       «Она опять не в сети, — подумал, а потом укорил я сам себя: — ну да, с чего бы ей сидеть онлайн на уроке?» Я снова перечитал её последнее сообщение. «Срочные неотложные дела. На неделю.» Мне стало безумно любопытно, что вдруг случилось с Астрой? Почему она пропадает на неделю? Почему это очень срочно? Её несколько дней не было в сети. Я начал строить догадки: «А вдруг это её родители? Увидели синяки и упекли дочь в больницу лечиться? Или они наоборот разозлились и отправили в деревню к злому дедушке копать картошку? Ой, а у Астры есть злой дедушка?»       Так прошёл весь урок и несколько следующих часов. Я летал в своих мыслях и догадках об Астре. Как-то проскочила мысль о том, что она — разведчик из ФСБ или какой-нибудь секретной организации по захвату мира. Или ниндзя…       Бывают такие моменты в жизни, когда находишься далеко от нужного кабинета за долю секунд до звонка, и безумно лень торопиться. Тогда приходится просто смириться с участью опоздавшего и идти по лестнице вверх, надеясь не наткнуться на завуча. Шмыгнув на этаж и сделав пару шагов, я неожиданно услышал голос:       — Ни-и-и-ики-и-ита-а-а-а, — каким-то странным голосом позвала меня какая-то девчонка. Или не меня?..       Я оглянулся. Голос повторил свой странный зов, и я обнаружил место нахождения цели. Или захватчика… В общем, кто бы это ни был, звуки исходили из женской уборной.       «Ага, так я и пошёл туда. Ну-ну, ишь чего захотели», — подумалось мне.       — Ни-и-ик! — вновь услышал я. — Никита Аммолитов, я знаю, что ты здесь! Иди сюда!       Меня звал кто-то очень знакомый. Но кто и зачем? И почему он, точнее она, так протягивает любую гласную? Почему-то такое поведение показалось мне странным. Но я ещё до конца не понимал почему.       «Может, я лучше пойду в класс? Пока не нахватался неприятностей?»       — Ник! Иди сюда! Скорее! Пожалуйста! — меня продолжали звать в уборную.       «Ну всё, конец, она сказала «скорее» и «пожалуйста», пока я не повёлся нужно точно уходить».       Я уже было собрался идти в сторону класса, как вдруг из-за двери показалась рука, которая в считанные секунды схватила меня, затащила в уборную, и плотно закрыла за нами дверь. Я даже моргнуть не успел, не то, что опомниться. Передо мной предстала Полина Смирнова.       — Ну, что же ты такой медленный? — она игриво улыбнулась.       Сказать, что я попал в максимально неудобное положение — промолчать совсем. Потому что по сути своей я не любил пьяных людей. Особенно, если они девушки, особенно, если они несовершеннолетние, особенно, если они — мои одноклассницы. Тут же было комбо. Мало того, я оказался зажат в угол. Справа была стена, слева дверь на свободу, а прямо по курсу — Полина. Взлохмаченная и набубенившаяся в хламину, однако не лишённая милой улыбки и пышных форм. Я стоял и просто ждал, что будет дальше. А ещё молился, что это сон, а ещё думал план побега.       Первым тишину нарушил я:       — Та-а-ак, и зачем я понадобился тебе в женской уборной во время урока? — я осторожно положил руки на плечи девчонки, пытаясь отодвинуть её от себя. Походу, я пытался подвинуть стену или же перемещал всю планету одновременно, потому что девчонка не отодвинулась от меня ни на миллиметр. Почему-то это заставило меня занервничать за долю секунды.       Она улыбнулась шире и приблизила своë лицо ко мне, что тоже сказалось на моëм самочувствии: уровень стресса поднимался.       — Мне нужна твоя помощь, Ник. — сказала Полина, страстно прикусив нижнюю губу.       Расстояние между нами очень быстро сокращалось. Я безусловно понимал, чего хочет от меня девчонка, и от этого становилось всë более неловко и неуютно. Я совершенно не хотел давать ей желанного и был готов выходить из этой ситуации любыми способами.       Надо было срочно думать, что с ней делать. Просто сбежать? Или отвести еë ко врачу? Или к завучу? Что лучше?.. Своë решение быстро я принять не мог, а потому задал вопрос:       — И чем же тебе помочь? — в эту секунду я жался в угол как мог, а на лбу и висках начали образовываться капельки пота.       И вдруг, до того, как моя пьяная одноклассница смогла придумать ответ с очевидным намëком, меня осенило, и решение было принято. Я резко расслабился, протëр рукавом рубашки лоб и чуть улыбнулся. Спокойно положил руки на плечи девчонки, и посмотрел ей в глаза:       — Я понял, тебе нужно помочь добраться до медпункта, — в этот момент я приложил ладонь ко лбу Полины, — потому что у тебя однозначно жар, и ты стесняешься сказать об этом.       Одноклассница не оценила мой настрой, потупила взгляд и чуть отошла. Надула губы:       — Ну что ты-ы, Ни-и-ик, со мной всë в порядке-е, — Полина подняла на меня взгляд и вновь прикусила губу, в этот раз недовольно, — не надо мне ко врачу, честно!       Я продолжал улыбаться:       — Да ладно тебе! — я по-дружески, но не слишком сильно, хлопнул девчонку по плечу, приобнимая еë и разворачивается в сторону выхода, — Не трусь, сейчас мы разберëмся. Идëм.       И я повëл Полину на выход из уборной. Вернее, попытался… Не тут-то было, короче говоря.       — Никита! — она вдруг разозлилась, нахмурила лобик, упëрлась руками в бока и шумно выдохнула: — Я не пойду в медпункт! — Тут же изменилась в лице, вновь превращаясь в богиню соблазна, — Никитушка, давай останемся зде-есь.       Она аккуратно обхватила мою руку, и лучезарно заулыбалась. Я обратил внимание на то, что цвет щëк у неë приобрëл ярко-розовый оттенок.       Я не сдавался:       — Я знаю, что иногда тяжело признавать плохое самочувствие. И понимаю, что ты очень любишь школу, но тебе сейчас надо домой. Давай, пойдëм, Полиночка.       — Но я не хочу… — Смирнова продолжала упираться.       — Ты не оставляешь мне выбора, — я улыбнулся шире, — не идëшь со мной на счëт три, я тебя понесу прямо в кабинет директора.       Полина снова нахмурилась:       — Ну ты и вредный, Аммолитов! — Я изогнул бровь. — Веди меня! — Она гордо вскинула подбородок.       Мы вышли из женской уборной и направились по лестнице вниз. Одноклассница придерживалась за мою руку.       — Никита, а куда мы идëм? — спросила у меня Полина.       — В медпункт за справкой.       — А за какой справкой? — Она улыбалась, и глаза загорелись любопытством. В этот момент Полина напомнила мне маленькую девочку, лет восьми или десяти.       — Чтобы тебя домой отпустили.       — Домой? — она задумалась, — ой, а у меня такая красивая комната. Знаешь, у меня на столе стоит аквариум с рыбками. У меня их шесть и все разного цвета. Первая синяя полосатая, еë зовут Мария, вторая…       Полина начала рассказывать про своих рыбок в аквариуме, а я в тот момент думал, что мне с ней делать. Дойдëт ли она до дома? Смотря на то, как крепко Полина держала мою руку и как неустойчиво ходила, я был в огромных сомнениях. И что скажет медсестра? Если начнëт вызывать родителей?       — Никита, ты меня слушаешь?!       — А? Да, конечно, ты говорила про рыбок.       Мы подошли к медпункту. Я несильно постучал. И начал открывать дверь.       — Я говорила про цвет моих обоев!       — Да, точно, розовые, — я уже заходил в кабинет и заводил за собою Полину.       — Вообще-то светло-серые!       Перед нами предстала полноватая женщина лет сорока пяти — пятидесяти. Может, старше. В медицинском халате, с густыми и короткими каштановыми волосами, вьющимися на концах, с бордовыми заострëнными очками на носу, покрытом веснушками. Женщина встала из-за стола, она была невысокого роста, но с внушающим пронизывающим взглядом. Руки тëтя Надя упëрла в бока. Полина замолчала. Мы замерли.       — Та-ак, — протянула медсестра, — и от кого у нас так несëт?       Запах… Да, я совершенно не обращал внимания на то, что от Смирновой несëт крепким спиртным. Как я мог не замечать?       — Здравствуйте, тëтя Надя, — уверенно начал я, попутно проходя глубже в кабинет и усаживая на один из стульев напротив стола медсестры свою одноклассницу, — понимаете, Полине стало плохо.       Женщина прошлась по кабинету, обходя свой стол, громко и властно отстукивая каждый шаг каблуком. Она посмотрела из-под лобья сначала на меня, потом на девчонку, а затем снова на меня.       — Плохо говоришь? От неë же за три километра алкоголем воняет.       Я кивнул:       — Вот именно! Это очень вредно для еë здоровья. Поэтому, я попро…       Тëтя Надя меня перебила.       — Так, мальчик, не надо тут спектакли разыгрывать. Где она так нажралась?       — Извините, — вдруг ответил я, — если честно — понятия не имею.       Медсестра поджала губы и посмотрела на Полину:       — Отвечай, откуда взяла и как притащила?       Полина сглотнула:       — П… Понимаете… Я… Мне… Э… — девчонка сбилась и стала жутко заикаться.       — Хватит мямлить, сама напилась или споил кто?       — Мне предложили. — выпалила Смирнова.       — Ага, понятно. — Тëтя Надя громко и недовольно цокнула. — Ну, что ж, звоним родителям.       — Тëтя Надя, не надо родителям, — начал я.       — А что мне ещë с ней делать?       — Давайте я еë до дома отведу? — я с надеждой посмотрел на строгую женщину.       — Размечтался. Пусть девка головой думать научится прежде, чем будет пить в школе.       Тëтя Надя встала из-за стола и пошла в сторону книжного шкафа, где находились папки с данными об учениках и их медицинскими карточками.       — Тëть Надя, пожалуйста, — продолжал я, — беру на себя ответственность за голову Полины. Напишите, пожалуйста, справку, я честно отведу еë домой, а затем вернусь. С ней ничегошеньки не случится.       — Нет, нет, ничего не слышу. Звоню матери. — она была непреклонна.       С другой стороны, меня уже начинало раздражать состояние Полины. Она была пьяная. Да, сидела и молчала, но она и правда поступила ужасно глупо, а я еë ещë и прикрывал. Не знаю, правильно я вообще делал или нет…       Так или иначе, родителям всë-таки позвонили, и девчонку всë-таки забрали домой на машине. Меня же отправили в кабинет учиться. От урока прошло почти двадцать минут.       Я вновь поднимался по лестнице, в этот раз, запутанный в своих мыслях: «А стоило ли мне вообще еë защищать? А кто ей предложил? А зачем она напилась? Почему я начал с ней возиться? Я ведь мог просто уйти. И надо было оно мне? Вести, спрашивать… Да, я еë одноклассник, и я не злой человек, но прошло уже пол урока… Да и только испугался, понервничал зря… Неприятная ситуация вышла…»       Когда я вошëл в кабинет истории, из класса меня выгнали без всяких вопросов. Тогда пришлось сидеть вторую половину урока в коридоре, и думать не только о Полине, но и о задании Астры. «Было ли это примером уверенности? Ведь я не поддался на провокации Полины, на еë намëки, я поступил так, как посчитал нужным сам. Хотя если посмотреть с другой стороны, Полина не пользовалась мной. И мне пришлось отказать ей только в одном… С первой же стороны, я заставил еë пойти со мной, проявил себя главным в тот момент. Но… Всë-таки, думаю, что это что-то не то… Ведь Астра говорила научится быть уверенным в тот момент, когда я отказываю девушкам. Что ж, вероятно, это не то».       Этот день был для меня странным. Я надеялся на то, что теперь непонятные ситуации больше меня не потревожат. Я ошибался.       Во время большого перерыва, я, как обычно, угощал в столовой некоторых девчонок, которые просили. И тогда, когда Алëна улыбнулась и произнесла: «Ты как всегда мил со всеми», а Нина уверенно выбрала улитку с корицей, к нашему столу подошëл неизвестный мне парень. На вид он был моим ровесником. Парень оглядел весь стол, за которым помимо Алëны, Иры и Нины сидело шесть девчонок, потом странным взглядом оценил меня и усмехнулся каким-то своим мыслям.       — А верно мне сказали одноклассницы, — его тон был странно-самодовольным, — ты реальный каблук.       Он вдруг зло захохотал.       — Чего? — переспросил я.       — Ты! — начал парень. — Каблучара! А-ха-ха-ха! Скажи, ты тут всем девкам будешь пирожки покупать, потому что они просят?       Я зажался. Не знал, что ему ответить. Тот же продолжал смеяться. А когда успокоился, посмотрел на меня с хитрой улыбкой:       — Хочешь заслужить любовь одноклассниц, обращайся с ними, как следует.       Я нахмурился. Тот парень положил руки прямо на плечи Иры, что заставило девушку замереть от неожиданности, и нагло начал:       — Дорогуша, не одолжить кусочек своего шикарного пирожка? Нет, я не про булку в твоих ладонях, а про самое сладкое что у тебя есть.       Ира встала. Повернулась к нему.       — Ты чë сейчас сморозил, лопух? — она говорила тихо, но достаточно угрожающе, чтобы выскочка сделал пять прыжков назад, промямлил: «Прости, ошибся», - и скрылся в толпе. Девчонка лишь пожала плечами. А я вновь погрузился в глубокие раздумья…       К счастью моих нервных клеток, на тот день странные события закончились. К несчастью тех же клеток, неприятности продолжились на следующий.        Я снова размышлял о том, как же скоро я наконец-таки смогу достаточно спокойно отвечать девушкам: «Нет», пока что дела мои шли в этой области, мягко говоря, не очень. Вспомнить перемену после третьего урока, где я оказался в столовке, в очереди за едой. Прямо за мной был мой одноклассник, Артëм, тот, который не знал, как начать диалог с Катей. Длинная очередь продвигалась медленно, но верно. Я стоял и обсуждал с ним историчку, пока к нам не подошли девчонки из параллели.       — Привет, мальчики, — высокая худая девушка натянуто улыбнулась, и поймала одобрительный взгляд второй, чуть пониже.       — Доброе утро, — ответил я, Артëм тоже кратко улыбнулся.       — Дорогие, — продолжала первая девушка, кажется, еë звали Аней, — уступите нам место, пожалуйста. Нам нужно всего по одному салатику, мы быстро.       — Или возьмите нам сами, мы вам сейчас нашу мелочь отдадим. — поддержала еë вторая.       Я начал колебаться. Анализировать ситуацию, решать, что же им ответить. По сути, я должен сказать им нет, но…       — Никит, чего решаем? — со странной улыбкой спросил у меня одноклассник.       От неожиданного вопроса мои плечи немного напряглись.       — Э-э-э… — на данный момент это было всë, на что был способен мой мозг.       — Никита, нам стоит их пропустить? — как бы давя на меня, но с улыбкой, спросил Артëм.       Я сказал, что плечи напряглись немного? Очевидно, я соврал. Они напряглись настолько, что были готовы улететь выше моей макушки.       «Нет», — выдали мои мысли, но дар речи куда-то пропал. Я с надеждой посмотрел на своего одноклассника.       Григорьев ослабил свой пыл, повернулся к шокированным от поведения Артëма девчонкам и с вежливой улыбкой сказал им:       — Извините, дорогие, не в этот раз.       Подружки нахмурили свои лица и, негодуя, отошли. Григорьев Артëм повернулся ко мне:       — В следующий раз сам скажешь этим курицам «нет», дружище. Пора прекращать идти у всех девок на поводу.       — Спаибо, Артëм. — коротко ответил я и расслабил плечи.       Вот она — злополучная перемена перед физикой. Не повторю конспекты хоть чуть-чуть — плакала моя текущая пятëрка. Я сидел в кабинете и с особым вниманием прочитывал каждую формулу, проверял свою память, заучивал определения. Как же хотелось, чтобы меня никто не отвлекал… От этого зависело многое.       Но, конечно, идеально не бывает ничего. Ко мне направлялась Алëна. В те секунды я еë даже не видел, поглощëнный восприятием информации. И в тот момент, когда она опëрлась рукой о стол, я был совершенно не готов к разговору.       — Никита, чем занят? — улыбнулась блондинка.       Я, даже не отрывая взгляда от тетради, быстро проговорил:       — Не сейчас, Алëн, — и снова погрузился в мир формул.       Девчонке такой ответ не понравился.       — В смысле не сейчас, Никита? А когда?       Пришлось оторваться от физики. Я поднял на неë голову и сказал:       — Не в эту секунду уж точно.       — Никита! — Алëна разозлилась от моей наглости, вероятно. Как я смею просить еë подождать?       — Алëн, не мешай мне учить физику, пожалуйста. После урока обязательно обсудим то, что тебе нужно. Но не сейчас!       Блондинка изогнула бровь, развернулась и ушла, оставив меня наедине с тетрадью. Я, довольный, принялся повторять.       Как только я отчитался перед учителем, получил свою заслуженную «пять» и смог со спокойной душой сесть на место, мои бедные мысли вспомнили то, что я несколько минут назад, даже не задумываясь, прогнал Алëну.       «То есть…» — я приободрился…