≫-------->•×•<--------≪
Больше я не надену юбку в школу. Потому что теперь, когда в мою жизнь вернулся он, у меня появилось желание бороться со всем злом, находящимся вокруг меня. И мне было плевать на то, что я опять скрывала шрам. Сейчас он меня не волновал. Меня волновало серое худи, из которого теперь я даже не вылезала. И теперь Ник каждый день встречал меня после уроков. Каждый день мы встречались взглядами, молча поджимали губы, подходили, с замирающим сердцем тянулись ладонями, но, так и не коснувшись, расходились. Я давила в себе нервный срыв. Он давил желание побежать вслед. Он ничего не говорил. Даже не шептал. Он просто смотрел в глаза, сводя меня с ума. Одним лишь их выражением заставляя низ живота закрутиться, разум помутниться и вынуждая мои колени задрожать. Хотя, наверное, «каждый день» будет неправильным выражением. Так прошло всего три дня. Но, уверена, так будет и завтра, и потом… Но до каких пор? Пока я не заговорю первая? Пока мой отец не успокоится? Но мой отец не знает, что мы сталкиваемся каждый день. Мой отец не может смягчиться, потому что нет повода. «В таком случае, надо создать этот повод», — подумала я, закусывая губы и набирая номер своей квартиры в домофоне. Хотя, Ник уже думал об этом. Я уверена. Ник уже хотел создать повод для того, чтобы мой отец узнал о его нахождении рядом. Но что его остановило? Страх? Однозначно. Ник однозначно боялся сделать хуже. И я боялась, что наша выходка может обернуться чем-то усугубляющим и так хреновое положение дел. — Кто? — послышался голос отца на том конце домофона. — Я, — привычный ответ сорвался с моих губ, прерывая мысли. Радостно запищала дверь, пропуская меня внутрь. «Мне показалось или отец правда был ещё злее, чем обычно? — подумала я, вызывая лифт. — Он словно Ника услышал, а не меня». Я нервно сглотнула. Если папа показывал злость прямо посреди дня, беды не миновать. Обычно, мой отец весь день работает (с недавних пор на дому), и если ему нужно что-то сказать или я провинилась, и мне стоит ожидать выноса мозгов, это происходит, как правило, вечером. Днём он спокоен как удав. Но этот голос, которым он спросил: «Кто?», — заставил меня насторожиться. Двери лифта открылись, я глубоко вдохнула, сделала почти уверенный шаг и завернула направо, где меня уже встречал отец. Ещё лучше. Он ждал меня в дверях. Красный, как помидор, очевидно, от злости. Давненько такого не было. И как мне реагировать? Убежать обратно в лифт? Или, может, сразу в окно?.. — Привет, пап, — сказала я едва ли не дрожащим голосом. Меня уже ничто не спасёт. Направилась к нему. — Заходи, — прозвучал ядовито-гневный голос отца; он отошёл от прохода, позволяя мне попасть домой. Я снова нервно сглотнула. Поставила на пол рюкзак, расстегнула куртку, сняла, повесила на крючок. Туда же пристроила шарф. И всё это — не сводя глаз с родителя, который испепелял меня силой взгляда. Сердце бешено стучало, гулко отзываясь во всём теле. Вот-вот должно было что-то произойти. — Значит, вы видитесь, не смотря на мой запрет, — выпалил он, ещё больше краснея, хотя пару секунд назад мне казалось, что краснеть больше некуда. Я остолбенела, осознав суть вопроса. Мы видимся. Откуда. Он. Знает? Что нас выдало? Я же молчала. И Ник. Камера? Нет, через карман нереально увидеть… Как? Сердце пропустило несколько ударов. Дышать стало тяжело. На моём лице были отражены все мои эмоции. И в голове появился лишь один вариант. Но ведь это невозможно… — Всё возможно, дочь моя, — сказал он, очевидно прочитав мои мысли, — Ян. У меня подкосились ноги. Ян. Ян Бекман. Он. Доложил. Отцу. — Зачем?.. — только и выдала я, теряясь в мыслях и пространстве. Неожиданно заболела голова. — Я попросил. — Он сделал шаг назад, углубляясь в коридор. Я вздрогнула. Отец попросил Яна Бекмана сообщить ему о том, что я виделась с Ником. Яна, мать мою, Бекмана! Моего самого ненавистного врага. Человека, которого я не хочу больше знать, того, кто постоянно мешает мне спокойно жить. И теперь этот человек находится под защитой моего родного папы. Я в ярости. Поджав губы, я резко согнулась пополам, чтобы дотянуться до молний ботинок. Расстегнула оба сразу. Стянула двумя резкими движениями. Сделала пару шагов на отца, злобно поднимая глаза. «Я смирилась с тем, что ты отобрал у меня ключи от квартиры. Я приняла то, что ты расставил камеры. Я ни слова не сказала на прослушку в моём телефоне. Я промолчала на запрет видеться и общаться с Никитой. Но это уже ни в какие рамки не лезет, отец», — как же я хотела произнести это вслух, сказать, что такое больше не намерена терпеть и требую нормального отношения, требую прекратить заперт, не вынесу того, что за мной будет следить Бекман, что я нуждаюсь в Нике, как в воздухе, который отец у меня забрал. Но нельзя. Если я такое скажу — мне крышка. Если я стану перечить отцу, как это сделал тогда Ник, — пощады не будет. Поэтому я смогла выдать лишь слабое, тихое, но всё-таки возмущённое: «Почему именно он?» — Потому что вы не ладите, — он изогнул бровь. «Логично, — пронеслось в моей голове, — стал бы он просить об этом Алису? Или кого-то, кому на меня плевать? Естественно, он сделал это намеренно, специально, потому что именно Ян сможет ответить не задумавшись. Именно Ян испытывает кайф от моей боли. Шедевр». Ладони, которые, оказывается, были сжаты в кулаки, обессиленно расслабились; опустились плечи; я нервно закусила губу. И что теперь? — Ясно, — тихо ответила я, замирая. Попыталась унять сбившееся дыхание. — Возмущения закончились? — он сложил руки на груди. — Да, — ответила, отводя взгляд в сторону. — Прекрасно, возвращаемся к начальной теме. — Отец сделал небольшую паузу, но этих секунд хватило, чтобы осознать своё положение. Мне снова стало страшно. — Вы виделись, не смотря на то, что я запретил тебе. Что это значит? Я молчала. — Что означают эти его выходки? Ему было сказано, что он не имеет права тебя видеть, как и ты не имеешь права видеть его. Мои глаза нервно бегали по коридору. Воздуха, кажется, становилось всё меньше. Напряжение в прихожей нарастало и ощущалось почти физически. — Астра, — он начал распаляться от злости, — ты меня вообще слушаешь? — Д-да, — голос дрогнул, голова инстинктивно вжалась в плечи. — Отвечай. Пока я собиралась с мыслями, меня продолжали практически буквально кромсать взглядом. Глубокий вдох, вперёд: — Ник тебе отчётливо сказал, что твой запрет не остановит его намерения быть рядом со мной. Поэтому мы видимся, — мой голос прозвучал почти чётко и почти уверенно, слишком громко. Я резко затаила дыхание и замерла. Это было чересчур громко… Мне конец. Отец в это время сжал губы и, казалось, цвет его кожи стал совсем неотличим от помидора. Он закатал рукава и медленно, яростно произнёс: — Значит, вот так ты относишься к родному отцу. — Он нервно усмехнулся. — Всё ясно. Меня ты совсем ни во что не ставишь, — его голос понемногу становился громче, нарастал с каждым словом. — Не соображаешь своей юной головой, что отец хочет для тебя, как лучше. Для тебя этот несносный бесстыжий пацан важнее родительского слова. Он сделал несколько шагов на меня. Я инстинктивно попятилась, поднимая полные страха глаза на отца. Сейчас он казался мне почти чужим. Его взгляд испускал одновременно ярость и абсолютное ничто. Красное от злости лицо перестало походить на моего папу. Я видела лишь угрозу, которую было не миновать. — Кто он вообще такой, чтобы ты была на его стороне, а не на моей? — Он почти сорвался на крик. — Кто он такой, чтобы моя дочь забыла о самом важном на свете — семье? — Его крик заполнил всё пространство, забирая воздух. Гудела голова. — Я — твой отец, и если я сказал — не видеться, значит — не видеться! Марш в комнату! Меня как ветром сдуло. В понедельник я рассказала Алисе о произошедшем. Она не удивилась, но пришла в молчаливую ярость. Я в ответ закусила губы и попросила не говорить об этом Нику. — Боишься, что тогда он перестанет приходить? — Алиса дëрнула бровью. Я молча кивнула. После очередной безмолвной встречи с роллером, о которой доложили моему отцу, я, с замирающим сердцем, вернулась домой. К удивлению, на меня никто не рычал. Я прошмыгнула в комнату, спасаясь от ауры родителя, и спряталась там на пару часов. Затем тихонько пробралась на кухню за йогуртом. Там я столкнулась с ним. Он молчал. Испепелял меня каким-то странным безумным взглядом, и на этом всë. Я, делая вид, что не замечаю присутствия отца, открыла дверцу холодильника и достала то, что мне нужно. Ушла обратно к себе. «И что это значит? Он смирился? — пролетела мысль в голове. — Вряд ли. — остановилась другая. — Эти глаза точно не готовы смириться». Вспомнив выражение лица папы минуту назад, я вздрогнула. Никогда не видела такого… безумного взгляда. Такого чужого, холодного. Будто бы… я была мишенью. Или хищником, игнорирующим свою добычу, когда она всего в метре (думаю, в таком случае, на месте добычи, я бы тоже с ума сошла). Но отец!.. Этот взгляд пробирал до мурашек, которым меня наградили и на следующий день, и через день. Мама стала совсем тихой. Если раньше она заводила диалог с отцом, и слышались их голоса с кухни, то теперь царила гробовая тишина. Что-то определëнно происходило. Менялось. Папа менялся. С каждым днëм он становился всë мрачнее, всë больше замыкался в себе. Всë чаще я видела полный безумия и гнева взор, обращëнный ко мне. Становилось страшно. От мысли, что мой отец теряет себя, становится совсем чужим не только для меня. От мысли, что я совершаю непоправимую ошибку. И мне надо было что-то делать. Так, чтобы сохранить семью и улучшить отношения с Никитой. С чего начать? Я посчитала, что первым и необходимым в улучшении ситуации будет оповещение Ника о Яне. Пусть он знает, что каждая наша встреча под контролем. Почему я приняла это решение? Потому что так Ник сможет осознать всю тяжесть ситуации и, возможно, что-нибудь сообразит со своей стороны. Может, у него будут идеи. Или роллер вынесет приговор… С другой стороны было страшно рассказывать Нику про Яна. Ведь они не знакомы… И Ник не знает, что будет, если полезть к Яну. Ник и представить не может, насколько этот тип опасен. Поэтому, надо обязательно попросить Алису предупредить Ника и об этом. Должен ли это знать отец? Нет. Для папы всё должно быть как обычно. Я вижу Ника каждый день, но мы ничего не говорим друг другу и расходимся. Дальше. Нужно улучшить состояние отца. Задобрить его разговорами — не вариант. Думаю, то, что я должна сделать — выслушать родительский ультиматум. И дальше думать о своих действиях. Ведь отец не хочет, чтобы я виделась с Ником. Но… до каких пор? Как долго это будет продолжаться? Когда я смогу жить так, как захочу? После восемнадцати? Набрав побольше воздуха в лёгкие, я спрыгнула с кровати и направилась в сторону кухни. Я замерла около двери в свою комнату, даже не открыв её. Из коридора слышался голос отца. — Ну ты можешь что-нибудь сделать с этим парнем?.. — Он говорил по телефону. — Да всё, что угодно! Припугни его. Скажи, что ты — парень Астры. Что хочешь. Просто сделай так, чтобы он больше не появлялся. — Повисла пауза. — Сколько ты хочешь?.. Хорошо. «Что я слышу… Ян имеет с этого денежную выгоду… В таком случае… В таком случае пора разъяснить Яну, какую ошибку он совершает», — план поменялся. Мириться с отцом после услышанного — нет, спасибо. Сохранить семью? До свидания. С какого это я должна сохранять отношения с отцом, когда моё мнение ни во что не ставят? — Алис, дай телефон, — я серьёзно посмотрела подруге в глаза. Мне в руки перекочевал её смартфон. Я открыла заметки и написала ей свою просьбу. После передала обратно. Лисова хмуро прочитала текст на экране, подняла на меня решительный взгляд и кивнула. Я оставила свой мобильный на парте и вышла из класса. «Ян Бекман, ты труп», — подумала я, направляясь в сторону его любимой части школы. Там я застала его с Дианой. Они о чём-то сосредоточенно разговаривали. Спряталась за углом и обратилась в слух. — Я не знаю, что это за парень. Надо с ним хотя бы глазами встретиться сначала, — сказал он задумчиво. — Думаешь, тебе не хватит просто избить его? — девчонка хохотнула. — Я боюсь, что мы с ним знакомы. Уж больно подозрительная причёска. — Боишься его, Янчик? — Диана вновь разразилась хохотом. — Начинаю понимать, чего ты от меня хочешь. Мне поговорить с ним, если у тебя получится криво? — Именно, — его голос теперь напоминал металл. — Значит, ты боишься, что он окажется… — я буквально услышала её хитрую улыбку. — Целеустремлëнным психом или влюблëнным по уши. Таких не просто отогнать. — Он сделал паузу. — Но возможно перенаправить на легкодоступное, зная методы и уловки. Послышались шаги. Они направились в мою сторону. Встретиться с двумя врагами сразу — себе дороже. Я быстро скрылась в классе. Неплохая развязочка выходит. Ян сам почему-то думает о возможном провале и подключает тяжёлую артиллерию — Волкову. Но почему Ян может провалиться с избиением Ника? В чём же дело?.. И как мне теперь действовать? Наверное, пока что не трогать. Посмотрим, что он решит сделать с Ником, и дальше буду действовать по ситуации… Мы снова встретились взглядами. «Чёрт, когда-нибудь я точно просто кинусь ему на шею», — у меня снова кружилась голова. Он сделал невероятное за пару встреч, за одну ссору с отцом, за несколько пылких взглядов. Возродил меня из пепла. Подлатал меня, излечил, настроил на борьбу. Никита зажёг во мне желание менять окружающий меня мир. Он снова подарил мне краски. Казалось, после каждой нашей встречи, мне становилось легче. Однако ситуации дома били по едва восстановленным надеждам. Не позволяли мне окрепнуть окончательно. И потому я безумно нуждалась в Нике, будто бы даже сильнее, чем раньше. Сегодня Ник был какой-то рассеянный. Или мне казалось? Я сделала несколько шагов к роллеру, пытаясь сохранять самообладание и заглянула в глаза. Да он явно не спал этой ночью… О чём же ты думал, Ник? Он закрыл глаза и виновато улыбнулся, снова открыл. Поморгал, будто просыпаясь. «Ты точно очень хочешь спать, иди домой», — мысленно сказала я, приближаясь к роллеру. Он с улыбкой отрицательно покачал головой. Ты понял, о чём я подумала? Как? Нервно закусила губу, сделала ещё полшага. Теперь мы стояли почти вплотную. Я подняла голову, чтобы видеть его лицо. Он оказался неожиданно невероятно близко. Один миллиметр. Я сдаюсь. Кончики наших носов соприкоснулись. По телу пошли мурашки. Я сглотнула, встречаясь с ним взглядами, и начиная утопать в нём. Руки потянулись к нему сами. Он отошёл. Снова улыбнулся и отрицательно помотал головой. Я глубоко вдохнула, успокаивая сердцебиение. Сделала шаг назад, чуть ли не сталкиваясь с Алисой. Кивнула ей. Она кивнула мне в ответ. Я помахала Нику на прощание и направилась домой.≫-------->•×•<--------≪
Что же происходит у неё дома, раз она готова нарушать запрет отца и прикасаться ко мне? Несмотря на то, что я безумно хотел обнять её, взять за руки и никогда больше не отпускать, я не мог позволить ей срываться с обрыва. Если она решила держаться — то пусть держится до конца. И я буду держаться вместе с ней. Как только она отошла на достаточное расстояние я перевёл взгляд на Алису. Сердце забилось быстрее. Она хотела что-то рассказать. Что-то важное. Может, она сейчас скажет, что обстановка лучше? Может, Астра стала держаться меньше потому что отец стал теплее? Может, дело в том, что мы на верном пути? — Как будешь поступать во время каникул? — спросила она. Я поджал губы. Отвёл глаза. — Это не то, что я ожидал услышать, — настроение упало, вместе с начинающей разгораться надеждой. — Буду звонить, как раньше. Приходить не буду пока ситуация не улучшится. — Она не улучшится, — твёрдо произнесла подруга Астры. Я вновь перевёл взгляд на Лисову. «Что стряслось?» — Астра попросила меня передать, что её отец знает о ваших встречах. — Как? — вырвалось у меня. Её отец знает? Откуда? Почему? Мы ведь молчим… Ничего такого ведь не происходит… — Ян, — произнесла она то, чего я не хотел услышать больше всего. «Где этот отморозок? — я стиснул зубы и начал оглядываться. — Может, забыть о моём желании скрывать тот вечер? Может быть мне прямо здесь его на лопатки уложить? Переломать руки, ноги, выбить пару зубов? Какого хрена он это делает? Ему жизнь не дорога?» — Ник, Ян очень опасен. — Алиса попыталась поймать мой взгляд. — Не делай поспешных решений. — Это Астра попросила передать, да? — я оставил попытки выследить глазами блондина и вернул взгляд на Лисову. Та хитро прищурилась. — Это ведь ты был в том переулке осенью? — Она улыбалась. Я закусил губу. Блинский. Побегал глазами по территории школы, тяжело вздохнул и посмотрел девчонке в глаза: — Астра знает? — спросил я, убирая волосы назад. — Нет, это была моя догадка. — Она хмыкнула. — Видимо, я не ошиблась. — Не ошиблась. Это был я, — произнёс как можно тише. Будто Астра могла нас услышать… — Тогда все предостережения излишни? — она изогнула бровь. — Однозначно, — я чуть улыбнулся. — Не говори ей об этом, ладно? — Как скажешь. Я взял с Алисы слово с этого дня докладывать мне о состоянии Астры. Вернее, я попросил рассказывать обо всём, что происходит вокруг роллерши. До этого я стеснялся просить о таком, но теперь, когда Бекмана всунули в её личную жизнь, когда её отец начал меняться в ужасающую сторону (об этом мне тоже рассказала Алиса) и когда сама Астра уже начала сдаваться и первая дотронулась до меня, я понял — тянуть и стесняться некогда. И, конечно, я знал, как отвадить Яна от Астры. Но пока с действиями не спешил. Моей задачей на последний день перед каникулами было следующее: намекнуть Яну на то, кто я, и позволить себе немного больше по отношению к Астре. После того, как я узнал суть истинной ситуации у неё дома, я стал очень сомневаться в нашем успехе. Я стал сомневаться в том, что когда-нибудь получу разрешение трогать её. И моё сомнение за одну ночь пошатнула во мне твёрдую уверенность держаться до конца. Потому что… будет ли этот конец? Подходя к школе Астры (и в очередной раз прогуливая последний урок), я думал лишь о том, что сегодня последний день перед каникулами. И неизвестно, что произойдёт за следующую неделю… Я был обязан сказать ей что-то. Сейчас. Сегодня. Я должен сделать этот шаг. Я безумно хочу сказать ей хотя бы слово! Сердце ускорило темп. Дыхание сбилось. От одной лишь мысли, что через несколько минут я перейду черту. Я сделаю шаг с обрыва. Если и должен быть тот, кто упадёт, пусть это будет не Астра. Я хотел донести до неё свои чувства. Ужасно мечтал сказать, что я буду рядом сколько угодно. Я больше не уйду. Я не оставлю её одну, как тогда. Мы встретились взглядами. Сегодня она была в белой ветровке. Я — в чёрном пальто, которое прежде она не видела. В том самом пальто, которое каждый вечер я надевал на прогулки с Реем. И в нём же должен был узнать меня Ян. По крайней мере, я надеялся, что он меня узнает. Но… вдруг меня узнает и Астра? Она замерла, закусив нижнюю губу. Последние две недели я видел её только такой. Иногда более радостной, иногда более грустной, иногда нервной, иногда почти спокойной, но суть одна — прикушенные губы. Вновь сердце пропустило удар — я представил как подхожу к ней и мягко обхватываю её искусанные губы своими. Тело буквально заныло от желаемого касания. Так и тянуло к ней ближе, ближе, ближе. Вот я уже наклоняю голову к её лицу и — раз! — она сделала шаг назад. Я был готов смеяться и плакать. Каждый день мы сходим с ума по очереди. И каждый день, если кто-то готов сорваться, другой оттягивает от обрыва. Но, Астра, я хочу сорваться. И ты хочешь… Только сегодня ты этого не сделаешь. А я — сделаю. Через несколько минут вглядывания в черты уставшего лица, она первая отошла от меня. Снова помахала мне рукой на прощание и ушла. Алиса за ней. Подождав полминуты, я последовал за ними. Ещё не покинув территорию школы, я замер. Повернул голову назад, встретившись взглядом с высоким худым каратистом, стоящим в трёх метрах от меня, и злобно ухмыльнулся, сверкнув глазами. Подождал, пока он запомнит моё лицо, и ускорил шаг в сторону роллерши. Они о чём-то разговаривали, когда я приблизился. Обратился в слух, держась чуть-чуть сзади. — Планы на каникулы… Не знаю, Алиса, — Астра помотала головой, тихо отвечая на вопрос подруги. — Я хочу только его. Всё внутри меня сжалось за долю секунды ещё тогда, когда я смог расслышать одно слово от Астры. Этот голос… Голос, который я не мог распознать во сне. Это тот самый голос, который успокаивал меня после смерти Рея, это тот самый голос, слушать который я мог часами. — А если что-то более реальное? — Алиса грустно улыбнулась и повернула голову на подругу; заметила меня. Виду не подала. — Гарри Поттера пересмотреть… Или какие-нибудь дурацкие американские фильмы… И без Макса, в идеале. — Я не видел её лица, но отчётливо представил как она улыбнулась и закатила глаза. — Ну, без Макса будет тяжело. — Да уж, ему только намекни про моё присутствие, сразу начнётся: «Привет, принцесса! Как дела с принцем?» Раздражает. Слушая её голос, я закрыл глаза и легко улыбнулся. Это было всё, чего я хотел на данный момент — слышать Астру спустя долгие месяцы. — Я постараюсь оградить тебя от этого монстра-алкоголика. — Я верю в твою победу и удачные просмотры фильмов на каникулах, — она повеселела. И тут я, уподобляясь Астре в начале осени, споткнулся о собственную ногу, и полетел носом вперёд. Благо, реакция и инстинкт самосохранения не позволили мне упасть. Или стоп… Я опустил глаза на руки и обнаружил их аккурат на плечах роллерши. Какая прекрасная реакция, Никита, аплодисменты. Ты снова налажал. Я отскочил на целый метр назад, но столкновения миновать я не смог, поэтому был безжалостно обнаружен. Она повернулась ко мне и округлила глаза. Однозначно, увидеть меня никто не ожидал. Брови Астры подскочили вверх, началась очередная пантомима: я выставил ладони перед собой в успокаивающем жесте, со взглядом, полным мольбы, потряс руками в сторону Астры, мол, идите, идите дальше; на что девчонка негодующе развела руками; я резко закрыл ладонями лицо, через секунду разводя пальцы в сторону, чтобы поднять уровень видимости; Астра опустила руки и нервно сглотнула, растерянно пожала плечами; я тоже опустил руки и виновато отвёл взгляд. Она развернулась и посмотрела на Алису: — Что ещё раз? — Мы закончили на том, что мой брат — алкоголик. — Алиса изучающе посмотрела на меня. — Да, точно, с фильмами мы разобрались, — Астра повернулась к Алисе, — а ты бы что хотела сделать? «Сейчас», — дал команду своему телу, сделал полшага вперёд, практически ровняясь с Астрой и оказываясь справа от неё. Затем вдохнул и быстро, но очень осторожно, сплёл наши пальцы. Она вздрогнула. Не остановилась. Сжала мою руку сильнее и повернулась к Алисе. «Скажи что-нибудь», — пришла другая команда. «Но что? — я замялся. — Что ей сказать? Какие слова должна услышать от меня Астра? Вернее, что она хочет услышать?» Секунда молчания. Две. Я оглядел наши сплетённые ладони, перевёл взгляд на макушку девчонки, и слова нашли себя сами. — Я люблю тебя.