Орхидея в ночи

Сколько Мэн Яо себя помнил у него была лишь одна цель — получить признание отца. Когда матушка мягко проводила гребешком по волосам, часто говорила сыну, в какой роскоши он будет жить, как слава о его величии разнесется по всей Поднебесной, и с каким почтением к нему будут относиться. И Мэн Яо верил ей, так живо представляя все ею сказанное. Ничего удивительного не было в том, что вскоре он заболел этой идеей. Она словно болезнь передалась ему от матери и обрекла на мучение в виде воздушных замков и томительного ожидания встречи с отцом. Расставаться с матерью было тяжело и горько. Она покидала этот мир, так и не увидев величия собственного сына. От неё осталась лишь жемчужная заколка, которая, он надеялся, будет достаточным доказательствами родства с орденом Лань Лин Цзинь. Похоронив мать, Мэн Яо отправился к отцу, преисполненный радостных ожиданий. Его появление в ордене как раз совпало с праздником. Он даже приободрился, отмахиваясь от скребущего душу беспокойства, считая это хорошим знаком. Вот только в одно мгновение все воздушные замки растаяли, а грёзы разбились о ступени Башни Кои, которые он пересчитал своим телом. Действительно, на что он надеялся? Мэн Яо был всего лишь грязным бастардом. Сыном шлюхи. Что он значил против законных детей своего отца? Ничего. Пыль. Пустота. Слезы душили его, пока он ковылял в душной ночи по тёмной, никому неизвестной дороге. Тело ломило и каждое движение лишь усиливало это чувство. Только полная луна была свидетелем крушения его надежд. Она наблюдала, как сердце Мэн Яо становилось жестче, как гнев застилал его взор, а по венам бежал яд отчаяния. Его скинули с вершины, на которую он так дерзко посягнул. Пусть он вновь стоит у подножия, но это не значит, что Мэн Яо сдался. По Поднебесной будто ветер пронеслась новость — Ци Шань Вэнь объявляют войну другим орденам. Те в свою очередь в срочном порядке стали с утроенной силой тренировать своих адептов и набирать людей со стороны. Это был отличный шанс для Мэн Яо. В войне ни один человек не бывает лишним, если может в руках держать меч. Мэн Яо быстро оценил ситуацию и направился в Цин Хэ Не. Единственный орден, что ещё твёрдо отстаивал свою позицию, а не метался из стороны в сторону, как Лань Лин Цзинь, и не был выжжен, как Юнь Мэн Цзян. Ох, ну и намучился же Мэн Яо, пока добирался до места помощника главы ордена Цин Хэ Не. Его матери давно не было на этом свете, но Мэн Яо до сих пор припоминали родство с ней. Сын шлюхи. Это ненавистное словосочетание словно стало его званием. Иногда ему казалось, что эти слова написаны у него на лбу вместе с позорной историей, где он пересчитывает своим телом каждую ступеньку главной лестницы Башни Кои. Оскорбление и насмешки, что градом летели в его спину, причиняли невыносимую боль. Ах, если бы только Цзинь Гуань Шань признал Мэн Яо своим сыном, то никто не посмел бы даже косо на него взглянуть, не то что слово плохое сказать. Но несмотря на откровенное предательство отца, Мэн Яо все же лелеял надежду быть признанным. А пока для этого стоило постараться. Это было одновременно и сложно, и легко. Подстроить «случайную» встречу или сделать так, чтобы нужный человек «невзначай» услышал нужное слово, до смешного легко. А вот понять главу ордена Цин Хэ Не просто невозможно. Ужасно твёрдый человек не признающий полутонов. Для него ты либо враг, либо друг, третьего не дано. Довольно странный мужчина, которого не привлекают ни деньги, ни женщины. И таких изворотливых, как Мэн Яо, он на дух не переносит. Если бы не острый ум, очевидная польза и осторожность самого Мэн Яо, то Не Мин Цзюэ давно самолично сбросил его в пропасть. Ну разве такой грубый и резкий человек может позаботиться о нежной орхидее? Цзинь Лину нужна была забота и любовь. Разве Не Мин Цзюэ достоин такого сокровища? Ах, зачем только Цзинь Гуань Шань отдал этому человеку своего второго сына в качестве младшего жениха? Их свадьба ещё не произошла, но Мэн Яо уже не знал, как это переживёт. Это произошло так внезапно. Прекрасный словно Небожитель юноша появился перед ним после особо кровопролитного сражения против адептов ордена Ци Шань Вэнь, где орден Цин Хэ Не одержал блестящую победу. И когда Мэн Яо, обессиленный, в пыли и крови сидел посреди бездыханных тел и таких же покалеченных как он, тонкая и белоснежная рука опустилась на его плечо. — Вы можете встать? — послышалась сладкоголосая трель соловья. Мэн Яо застыл и не мог заставить себя вымолвить хотя бы звук. Все, чего он желал, это и дальше слушать столь сладкий голос и тонуть в чистых, словно озеро, глазах. Но к сожалению Мэн Яо являлся всего лишь адептом ордена Цин Хэ Не, пусть и помощником главы, а Цзинь Лин был будущим супругом Не Мин Цзюэ, и последний гвоздь в крышку гроба Мэн Яо — Цзинь Лин был его, сводным по отцу, братом. В их жилах текла одна кровь, и Мэн Яо не имел права помыслить о Цзинь Лине не иначе, как о своем господине. Но его ладони были так нежны, когда заботились о ранах Мэн Яо, что теплое чувство в груди просто невозможно было игнорировать. Когда прохлада ладоней Цзинь Лина исчезла, он невольно потянулся следом, но остановился, наткнувшись на непонимающий взгляд. — У вас, что-то еще болит? — поинтересовался Цзинь Лин. Мэн Яо резко мотнул головой и поспешил уйти из маленького домика, что был отведен под лазарет. Сердце предательски громко стучало в груди, так и норовя выдать чувства своего хозяина. Пребывание здесь Цзинь Лина казалось неправильным. Этот цветок был слишком чист, чтобы находиться среди грязных и окровавленных тел, а его улыбка была подобно солнцу, что светило во тьме. Если бы он только был рядом с Мэн Яо, то тот даже не подумал бы о том, чтобы подпустить его к полю боя. Ах, закусил губу Мэн Яо, зачем все эти несбыточные мечты, остановись… Получить рекомендацию от Не Мин Цзюэ и направиться в орден Лань Лин Цзинь было отличной возможностью попасть в поле зрение отца и быть подальше от Цзинь Лина. Но разве Мэн Яо мог отказать его молящим глазам? — Не стоит, — встревоженно сказал Цзинь Лин, мягко касаясь руки Мэн Яо. Ну почему Лань Си Ченю нужно было заговорить о рекомендации именно в присутствии Цзинь Лина? — Пожалуйста, А-Яо, — ласковое обращение всколыхнуло душу, — останься здесь. Без такого хорошего стратега, как ты, нам всем придется туго. Число раненых может увеличиться, а орден Лань Лин Цзинь никуда не денется. Они могут принять тебя с рекомендацией и после войны, — хватка на ладони усилилась. — Раз уж на то пошло, я поговорю с отцом, но прошу, — Цзинь Лин умоляюще взглянул на него, — не покидай орден Цин Хэ Не в столь сложное время. Разве он мог отказать? Конечно он остался. Но это не значило, что он оставил надежду на признание отца или намерение отомстить тому адепту, что прилюдно поносил его мать. Какой бы она не была и как бы не зарабатывала на жизнь, он не имел права так о ней говорить. Подстроить стиль нападения адептов из ордена Вэнь с памятью Мэн Яо не составляло никакого труда. Взять чужой меч (вряд ли он еще нужен своему владельцу) и сделать лишь один резкий выпад. Дело не сложное. Мэн Яо поудобнее устроил меч в руке. Сталь жгла ладонь от нетерпения и жажды крови. До свершения сладкой мести оставалось лишь мгновение, когда талию Мэн Яо обхватили тонкие руки. Душа затрепетала, а по телу прошлась удушливая волна, и Мэн Яо сразу догадался, кто держит его в своих объятьях. — Прошу, не нужно, — попросил Цзинь Лин, покрепче сжимая кольцо из рук на чужой талии. Момент был упущен. Адепт, что должен был ответить за свои слова кровью уже ушел, а Мэн Яо застыл на месте от страха. Он с ужасом осознал, что не сможет навредить Цзинь Лину, даже если тот пообещает все рассказать главе ордена Цин Хэ Не. Он так же как и Лань Си Чень отнесся к Мэн Яо с пониманием и добротой. Он переступит через любого, кто посмеет встать на его пути к признанию отца, но не через этих двоих. Они как и матушка занимали в его сердце особое место. Один был ему словно старший брат, а второй… Кем был для него второй? Старшим… братом?.. Руки Цзинь Лина пропали с талии Мэн Яо, и второй молодой господин Цзинь сделал несколько шагов вперед, чтобы заглянуть ему в глаза. — Неужели твоя гордость стоит чей-то жизни? — в его голосе отчетливо слышалось разочарование. Мэн Яо с трудом разомкнул онемевшие губы, чтобы вымолвить хотя бы одно слово оправдания, как под тяжелой поступью хрустнула ветка, заставив их обоих вздрогнуть. — Что вы здесь вдвоем делаете? — этот вопрос, произнесенный хрипло и с нескрываемым раздражением, словно пригвоздил его к земле. — Ничего, — бросил Цзинь Лин, даже не удостоив Мэн Яо взглядом. Он обхватил локоть Не Мин Цзюэ своими тонкими руками и потянул прочь от этого места, оставляя Мэн Яо позади. А — все еще — помощник главы ордена Цин Хэ Не тяжело сглотнул, чувствуя, как в груди разливается ненавистная обреченность. Но несмотря на мрачные ожидания Мэн Яо, Не Мин Цзюэ с Ба Ся наперевес не пришел к нему ни этим вечером, ни следующим, и даже не через три дня или неделю. Мэн Яо не знал, стоит ли ему печалиться или радоваться. С одной стороны Цзинь Лин явно промолчал о том, чему стал свидетелем, а с другой стороны молодой господин Цзинь явно охладел к своему младшему сводному брату. Он больше не дарил ему своей ласковой улыбки, не касался своей прохладной ладонью и не заводил бесед. От него исходило лишь безразличие, и это больно царапало сердце. Он даже не попрощался, когда Мэн Яо решил стать шпионом в Знойном Дворце. И он пришел к сводному брату сам. На землю давно спустилась ночь, и никто не заметил тень, скользнувшую к одному из шатров. Цзинь Лин спал крепко и даже не нахмурился, когда мозолистые пальцы Мэн Яо мягко провели по бархатной коже щеки. Он выглядел так беззащитно, что Мэн Яо резко захотелось остаться и защитить этот хрупкий и нежный цветок. — Как только я вернусь, — прошептал он, — то непременно найду слова извинения для тебя. Он незаметно покинул шатер, так и не узнав, что каждое его слово было услышано. Если Мэн Яо скажет, что не испытывал удовольствие от издевательства над Не Мин Цзюэ в главном зале Знойного Дворца, то это непременно будет ложью. Конечно испытывал, неимоверное, просто огромнейшее удовольствие. В первую очередь он видел перед собой человека, который мог безнаказанно касаться Цзинь Лина и имел на него все права, причем вполне законно. Правда главе ордена Цин Хэ Не нужны были лишь битвы, и это давало Мэн Яо надежду на то, что он не склонял Цзинь Лина ни к чему запретному. Но просто оставить его в покои было выше сил Мэн Яо, и, прикрываясь благими намерениями, он немного перегнул палку, что могло стоить ему головы. Если бы не усилия Лань Си Ченя и Цзинь Лина, то Не Мин Цзюэ непременно бы отделил ее от тела. Как не странно, но полученные Мэн Яо незначительные раны обрабатывал Цзинь Лин, хотя в прошлый раз даже не желал проститься с ним. — Ну, — вдруг требовательно попросил он, мягко проводя тканью по скуле Мэн Яо. Тот непонимающе посмотрел на него, впервые за вечер оторвав взгляд от циновки. — Простите, молодой господин Цзинь, я не понимаю… — Когда ты уходил, то обещал найти слова извинения для меня. — Вы слышали? — в изумлении отстранился Мэн Яо. — Каждое слово, — зарделся Цзинь Лин. По возвращению в лагерь союзников Мэн Яо думал повременить с этим, но, видимо, придется отвечать прямо сейчас. Он набрал в легкие побольше воздуха, как перед прыжком в воду, и его речь полилась степенно и немного боязливо. — Простите меня, молодой господин Цзинь. Тот адепт ужасно отзывался о моей матери и ярость затуманила мне разум… — Ты ведь все спланировал. — Что? — холодок пробежался по коже. — Это не было спонтанным порывом, ты специально поджидал его там, — разочарованно сказал Цзинь Лин. — Придя к тебе сегодня, я надеялся на искренность, но ты слишком запутался во лжи, чтобы внять голосу истины. — Постойте, — Мэн Яо вскочил вслед за Цзинь Лином, вцепившись в его прохладную ладонь, словно в спасительную соломинку. — Я лишь… он… Этот адепт ужасно отзывался о моей матери. Мне плевать как относятся ко мне, но не к моей матери, кем бы она не была для других, но для меня она была самым родным человеком под этим огромным небом. Я не мог спустить ему это с рук. Это мой способ выжить. — Выжить? — более мягко, чем на то рассчитывал Мэн Яо, произнес Цзинь Лин. — Но разве мы животные, чтобы выживать? Я ни в коем случае не виню тебя, но стоит знать грань и видеть, где нужно остановиться, — руки Цзинь Лина обхватили ладони Мэн Яо. — Если ты не видишь этой грани, то я буду тем, кто будет тебя останавливать. Хочешь? — Хочу, — просто ответил Мен Яо и, поддавшись порыву сердца, потянулся к губам Цзинь Лина. Тот прикрыл глаза и позволил себя поцеловать. Мэн Яо словно вкусил сладостный нектар. Он понял, что уже не может остановиться, когда тонкие руки Цзинь Лина обвили его шею. Он мягко заставил его опуститься на циновку и медленно потянул за пояс. Ханьфу зашуршало, ниспадая с плеч своего хозяина. Цзинь Лин тяжело дышал, отходя от затянувшегося поцелуя. Опыта в таких делах у Мэн Яо было немного, лишь увиденные невзначай сцены в борделе, за которые его оттаскивали за уши или спускали с лестницы. Тем не менее его пальцы двигались уверенно, расправляясь со шнуровкой на нижних одеждах. Цзинь Лин сдавленно простонал, когда горячие губы Мэн Яо перешли на лебединую шею, а после на грудь, припадая к розовым бусинкам сосков. Он обводил их языком и слегка прикусывал зубами, чтобы подарить не боль, но удовольствия. В это трудно было поверить: живой, трепещущий Цзинь Лин находился в руках Мэн Яо. Не в крепкой хватке Не Мин Цзюэ, а в его цепких объятьях. Это было одновременно и больно и до безумия приятно. Пусть это все растает к следующему утру, но сейчас лучше отдаться наслаждению и ни о чем не думать. Мэн Яо облизнул два пальца и аккуратно направил из в узкое колечко мышц Цзинь Лина. Он боялся, что тому будет неприятно и он отстраниться. Но Цзинь Лин лишь соблазнительно простонал и подался бедрами вперед, чуть насаживаясь на пальцы Мэн Яо, и тот стал действовать смелее. Он еще немного растянул Цзинь Лина, прежде чем направить в него уже затвердевшую плоть, сочащуюся белой смазкой. Он закинул ноги Цзинь Лина себе на плечи, стараясь двигаться так, чтобы не причинить Цзинь Лину боли. Это давалось ему с трудом. Внутри Цзинь Лина было ужасно узко и горячо. — Прошу, — простонал он, — А-Яо, быстрее… И этого хватило, чтобы окончательно лишить Мэн Яо рассудка, он взял темп, проникая глубоко в Цзинь Лина. Мягкие стенки сжимали его, доставляя неземное удовольствие. Первым излился Цзинь Лин, его семя растеклось по животу, распаляя Мэн Яо еще больше. Полученное Мэн Яо удовольствие было похоже на взрыв фейерверка. Перед глазами замелькали звездочки, и он излился внутрь Цзинь Лина. Тяжело дыша, Мэн Яо уткнулся Цзинь Лину в шею, вдыхая легкий аромат пиона. — Теперь не жалко и умереть от рук Чи Фень Цзюня, — буркнул он. — Почему он тебя так заботит? — спросил Цзинь Лин. — Ведь он по сути мне никто. — Что? — Для Не Мин Цзюэ я такой же младший брат, как и Не Хуай Сан, — усмехнулся Цзинь Лин, зарываясь пальчиками в волосы Мэн Яо. — Не знаю, что там себе напридумывал отец, но мы договорились с Не Мин Цзюэ, что никогда не свяжем друг друга узами брака. Мэн Яо издал нервный смешок. В это просто не верилось. Все это время он ревновал к несуществующему будущему мужу и гнался за эфимерным признанием отца, вместо того, чтобы правда оберегать нежную орхидею. Нужно ли ему сейчас признание отца? Определенно нет. Ведь он получил куда более нужное признания от того, кого больше не сможет отпустить от себя.