***
Юнги разрешает нянечке уйти много раньше, чем обычно. Женщина прощается с малышом и отпускает его к отцу. Юнги улыбается и расправляет руки, приседая на корточки, зазывая Даниэля в объятия. Мальчишка с радостным визгом подбегает к родителю и вешается на шею мужчины. — Как ты себя вёл? — папа смотрит на ребёнка с удовлетворенным выражением лица. — Я сегодня рисовал красками! Няня Келькён сказала, что я молодец. И я не баловался! — мальчик подставляет щёчку для поцелуйчика, который скоро получает. Мужчина встаёт и придерживает Мина-младшего за плечо, заводя в здание. Даниэль открывает рот в удивлении от огромных размеров здания и стеклянных стен. Юнги усмехается и снимает с того куртку с шарфом и отдаёт в гардероб и направляет мальчика к лифту. В кабине он встречается с сотрудником, к которому у него были дела, и заводит разговор, только не про работу, как это обычно бывает. Дан смотрит на мужчин и улыбается, не понимая, о чём идёт речь. Скоро они выходят на нужный этаж, и работники останавливаются, переходя на более срочную тему. Ребёнок осматривает коридор и заглядывается на людей, проходящих мимо, иногда кланяющихся Мину и ещё одному человеку. Взор мальчишки падает на больно знакомую удаляющуюся фигурку с другой стороны коридора, и он срывается на бег в ту сторону, ахнув. Мин не сразу заметил, но обратил внимание на побег сына. Мужчина дернулся, но чужая рука его остановила: — Не бойся, не потеряется, — неуверенно кивнул. Мужчины зашли в офис и прошли к кабинету генерального директора, где позже и просидели достаточно долгое время. Даниэль выбежал в пустующий широкий коридор. И расстроился, не найдя того человека. Мальчик решает, что ещё не всё потеряно, и идёт дальше. — Как меня папа учил? — неожиданно говорит вслух и продолжает про себя, поднимая голову и сворачивая. Всё же это было правильно: впереди стоял темноволосый мужчина с фотоаппаратом в руках. Мальчик моментально узнаёт Чимина и громко кричит, приветствуя. Чимин дёргается и смотрит на ребёнка в недопонимании, но совсем скоро лучезарно улыбается ему и садится на коленки, обнимая худое тельце. — Чимин-ши! — смеётся Мин-младший и цепляется пальцами за ворот своей толстовки на замке. — Ну ты и чудо, — Чимин качает головой, — зачем от папы убежал? — Он мне разрешил, — мальчик отводит взгляд. — Да что ты говоришь? — шутливо ерошит шелковистые волосы ребёнка Пак, — А если я спрошу твоего отца об этом? — Ну я увидел тебя и захотел обнять, — виновато шепчет мальчишка и снова улыбается, заключая мужчину в новые объятия. Чимину лишь остаётся подарить тому ответную реакцию. — Хочешь сфотографироваться? — Чимин садится удобнее и берёт фотоаппарат в руки. — А можно сфотографировать? — Данила указывает пальчиком на объектив. Чимин одобрительно кивает и снимает фотоаппарат с шеи. Он оказывается в руках у малыша. Мужчина простым языком объясняет, куда нужно нажать и где можно посмотреть, а ребёнок активно кивает, подставляя вещицу к глазу, прищуриваясь. Пак придерживает Даниэля за талию и ожидает восклика о завершении задачи. — О! — мальчишка подаёт фотоаппарат своему знакомому и выжидающе смотрит. — Да ты фотограф у нас! — восхищается Чимин и ещё раз ерошит тёмные волосы Мина-младшего. Через полчаса на мужчину и ребёнка проливается тень от рамы окна и персиковый свет — вечереет, солнце опускается. Редкие облака окрашиваются в синеватый цвет. Пак сидит на полу в коридоре напротив панорамных окон вместе с Даниэлем. Людей здесь особо нет, поэтому не пришлось бы краснеть за такой поступок. Пак показывает мальчишке фотографии и даёт каждой по два предложения комментарий. Ребёнок спрашивает его о многом и даже просится стать его другом. Мужчина лишь смеётся и отвечает, что не против. — У тебя такой милый смех! — малыш смущает новоиспечённого друга. — А у тебя гены папины, — Чимин с некой усталостью говорит это мальчику. — В смысле? — Такой же красивый… Мужчина снова уткнулся в фотоаппарат. А задумавшийся Даниэль повернул голову в сторону, прислушиваясь. Малышу на мгновенье показалось, что кто-то идёт в их сторону. Но и правда: из-за стены вышел Мин Юнги и, осмотревшись, усмехнулся. Чимин всё ещё зациклен на части работы. Генеральный директор подходит к мужчине с другой стороны и садится рядом, щёлкая коленным суставом, заставляя Чимина чуть ли не подпрыгнуть от неожиданности. — Мне-то покажи, что там делаешь, — Мин пытается заглянуть в экранчик фотоаппарата. А Чимин отворачивает фотоаппарат, вдыхая, — Посмотрите, — на секунду зависает, — когда принесу вам готовый проект. Юнги качает головой и устремляет взгляд на Чимина. Тот смущённо улыбается и опускает вещицу висеть на шее. — Чимин-ши сказал, что ты красивый! — восклицает Даниэль, и Чимин теряется. Мужчина чувствует на себе внимательный взгляд и то, что краснеет. — Да? — Юнги переводит взор на сына и вскидывает брови. Ребёнок кивает и широко улыбается. Чимину жуть как неловко: ему хочется убежать, спрятаться, испариться, только бы Мин Юнги не смотрел так на него! Так тяжело и нежно, удивлённо и в какой-то степени влюблённо, восхищённо. Нет! Скоро Даниэль встаёт с пола, а Юнги поднимается следом и протягивает руку Чимину. Тот, поднявшись, поблагодарил своего директора и отряхнулся. — И всё же, чем ты его зацепил? — Юнги сложил руки на груди. — Вы меня оскорбили? — Чимин как-то расстроенно посмотрел на Юнги и потупил взгляд. — О, нет, вы что! Я хотел сказать, что мой сын ни на кого так бурно не реагирует. Только на меня, няню, ну и вы… Я удивляюсь. Чимин посмотрел на Дэна, который шёл впереди и что-то бубнил себе под нос. Юнги шутливо подбежал сзади и подхватил ребенка под мышки, прижимая к себе. Мальчишка заливисто смеётся и смотрит по сторонам через прищуренные глазки.I waited for you all my life Я ждал тебя всю жизнь.
Чимину было так приятно на душе видеть подобную ситуацию, происходящую рядом с ним, но зарождающееся тепло незаметно пропало через несколько секунд, ведь Чимин уверил себя, что это глупо — представлять себя близким человеком по отношению к семье Мин. Даниэль болтает ножками в воздухе и изворачивается, прося отпустить, но отец берёт ребенка по-другому и подхватывает под попу. Чимин покраснел и скрыл взгляд. Когда Мин протянул руку к ручке двери в их офис, Чимин пошёл в другую сторону, вызывая недопонимание. — Мне ещё надо пару снимков сделать, — Чимин скрывается за стеклом.It seems so Кажется, это так But you are not mine Но ты не мой
***
Мальчишка сидел в холле второго этажа рядом с лестничным ограждением и рисовал, иногда приостанавливаясь и грызя кончик карандаша. Даниэль хватал цветные карандашики все подряд и что-то каждым намечал и закрашивал на рисунке. Кажется, он рисовал семейный портрет. Лица были самыми трудными, но отец учил своего сына уметь быть сильным и преодолевать трудности. С каждым новым воодушевлённым вздохом Дэн вырисовывал глаза, носик и губы человечкам, хоть и не так реалистично. Иногда ребёнок поглядывал меж балок на холл первого этажа, где был большой пушистый ковёр. Вешалки и шкафа с верхней одеждой не было видно, как и входа на кухню. Юнги стоял у окна и ждал, когда ужин разогреется и можно будет позвать сына на трапезу. Он расхаживал вокруг стола и вскоре опёрся руками о ребро столешницы. Мин прикрыл глаза и понял, что очень часто стал наталкиваться на мысли о Чимине. И не знал, как этот мужчина оказался в его подсознании так быстро. Он знает этого человека от силы неделю. Стол ему надоел. Мин задернул шторы и достал две тарелки. — Даниэль! Спускайся ужинать! — Юнги практически успевает до прихода сына накрыть на стол. — Папа! — малыш по дороге мнёт уголки своего рисунка, но всё же показывает его Юнги, — Это мы! — Так, — Мин садится за стол, а Даниэль опирается ладошками о коленки папы, заглядывая на картинку, — это я, — кивок, — это ты, — Мин жуёт свою губу в раздумьях, — а это кто? — Это Чимин-ши! Как ты его не узнал? — Мин-младший грустнеет и обходит стол, присаживаясь, а Юнги откладывает рисунок, замирая от странного чувства. — Чимин-ши… Чимин-ши… — качает головой и берёт свои приборы, не сразу принимаясь за еду. Ребёнок начал за обе щёки уплетать еду, приготовленную няней. Он был уже не расстроенный, а умиротворенный. Мин смотрел на смольные волосы ребёнка, и они своей шелковистостью призывали взъерошить их. Даниэль вертел головкой и хлопал своими пышными ресничками. — Папа! А когда мы ещё увидим Чимин-ши? — Дэн посмотрел на отца. — Не знаю, — тот жмёт плечами и приступает к трапезе. — Ты говоришь это уже неделю!.. — вдруг ребёнок оборачивается и выглядывает в коридор, — Няня Келькён! — Да, малыш! — женщина переоделась и прошла к семейке с пакетом в руках. Юнги поднял вопросительно брови, на что няня улыбнулась, — Просто некоторые продукты кончились. — О, Боже ты наш… Миссис Келькён, не стоило, — Юнги встал из-за стола, — присаживайтесь. Минут пятнадцать они разговаривали о произошедшем за эту неделю. Юнги иногда краснел, сам того не замечая и этим вызывая улыбки у женщины. Ребёнок поделился своими похождениями по зданию, где работает его папа, и тем, что фотографировал вид на город в закат. А потом он рассказал о Чимине. Келькён внимательно слушала ребёнка, а иногда поглядывала на дополняющего рассказ сына Юнги. — Юнги, серьёзно что ли? — темноволосая домработница удивлённо посмотрела на Мина. — Н-ну… да, — тот обтёр рот салфеткой. — Знаешь, я уезжаю на обследование через пару дней, может тебе пригласить этого мужчину в гости? Он же хорошо ладит с твоим сыном. — О-о! Папа, пожалуйста! — ребёнок щенячьими глазками посмотрел на озадаченного папу. — Ну и ты умеешь неплохо готовить, ничего страшного в этом нет, да и Даниэль посмотри как хочет повидаться с Чимином, м? — Ладно, я подумаю… Мин кивнул самому себе.***
Чимин приходит домой и опускает сумки на пол, присаживаясь на пуфик с глубоким вздохом. Устало расстёгивает кожаные ботинки и отпихивает ногой в сторону, потом руки сами тянутся к костлявым лодыжкам разодрать кожу, ибо жуть как чешется. Мужчина, по-своему кряхтя, поднимается и снимает широкий шарф и своё осеннее пальто, которое вешает на вешалку и убирает в шкаф, закидывая шарф на верхнюю полку. Мужчина поспешил в ванную комнату. По пути он расстегнул рубашку и стянул её с себя. Из шлёвок на брюках выудил ремень. В нужном ему помещении он одно положил в стиральную машинку, другое — на тумбу. Раздевшись полностью, Чимин обнаруживает новую сыпь на своём теле и сводит печально брови, издавая уставший стон. Это было больно и неприятно. Непонятно от чего. На одежду? — нет. На рыбу? — нет. На холод? — может быть, но слишком странно. Забираясь в душевую кабинку, Чимин включает воду и встаёт под ток воды, обжигающий плечи, спину, а дальше и живот, ноги… Морщится от боли и вытаскивает гель для душа, выдавливая белого цвета субстанцию в ладонь и наносит на тело, вспенивая. Моется недолго, даже быстро, и выскакивает из кабины с горошинками слёз в уголках глаз. Накидывает на плечи халат и идёт в холл за сумками, а потом — в спальню. Вытаскивает ноутбук и подключает к питанию, нажимает на «пуск» и разворачивается, отодвигает дверцу шкафа-купе и ищет аптечку. — Где же эта чертова мазь? — ругается мужчина и вытаскивает пару тюбиков, рассматривая их. Чимин вскакивает и идёт на кухню, впиваясь ногтями в предплечье. В холодильнике тоже ничего не было, а Паку было не легче. И, похлопав ящиками в одной из тумб гарнитура, он находит то, что искал, и опускается на стул, откручивая колпачок.