***
Юнги держит Чимина за руку крепко, они припарковали машину в квартале от здания, где работает родительница Пака. На улицах в другом городе довольно сухо. И воздух теплый, Юнги расстегнул пуговицу пальто. Чимин лишь поправляет рукава толстовки и еле успевает за Юнги, который, оказывается, умеет так быстро ходить. — Я практически бегу за тобой, Юнги-я, — Чимин смущается, и смотрит на Мина, который чуть притормозил и пошел в ногу с любовником. — Давай, веди меня, познакомь меня со своей мамой и макетом, — Юнги становится безвольной куклой, и смешит этим Пака, который пытается вести его по тротуару за собой, не мешая прохожим, которые иногда оглядываются. — Так и быть, познакомлю, — Чимин уже видит нужное ему здание, и берет Юнги за ладонь, и так некрепко, что тому приходится самому взять мужчину за руку. — Знаешь, мне тридцать три, и я ощущаю себя пятнацатилеткой. — У тебя день рождения через месяц, не ври мне. И мне двадцать семь. — Ты хочешь сказать, что я не поздравил тебя? — удивляется Юнги и перешагивает через ступеньки. — Все в порядке, честно! — Чимин открывает дверь и улыбается старому знакомому, который оценивающе оглядел того. Они двигаются дальше по коридору. — Он так смотрел на тебя, ты уже заставляешь меня ревновать, — он обжигает горячим дыханием ухо и получает тычок в ребро, — эй! — Нам на второй, — Чимин открывает дверь, ведущую к лестнице. — Я думал, вы на самом последнем этаже, — Юнги осматривает все и выгибает бровь. — Мы переехали оттуда, потому что я боюсь высоты, и мама сказала это, когда я уже смирился со своей неудачей, — Юнги хохотнул под злобный взгляд Чимина. Они скоро доходят до большого зала и Чимин толкает дверь от себя, пропуская Юнги вперёд. На них голову поднимает улыбающаяся женщина, у которой в руках линейка. — Чимин, ты же говорил, что хорошо ешь! — возмущается она и кивает своим коллегам, отходя к парням. — Он отлично питается, миссис Пак, — Юнги встаёт позади Чимина и складывает руки на груди. — Да? Я, почему-то, не вижу пухлых щёчек и задницы, — Чимин смущённо закрывает глаза и выдыхает тихо «мама», под смешок Юнги, — вы Юнги? Прекрасно выглядите! — Спасибо, я помню, вы подтвердили, что нам можно забрать макет и… — он начинает жестикулировать. Женщина кивает и указывает рукой за парней, и Чимин разворачивается, хватая руку Юнги. Женщина решает наблюдать за их взаимодействиями. Чимин ей ничего не говорил. — Вы торопитесь? О, ну уделите мне немного времени, — вздыхает женщина. Они скоро подошли к стеклу и Юнги удивился, раскрыв рот. Его лицо все ещё было серьезно. Чимин с толикой ностальгии осмотрел свою старую незаконченную работу и вздохнул. — Чимин так трепетно возился с ней, он всегда думал, что когда-то он станет главным архитектором какого-нибудь проекта, и вот эта его задумка подойдёт для стройки, — мать Чимина ищет ключи в кармане нагрудной сумки. — Я не думал, что это подойдёт для проекта и его реализации, почему ты говоришь неправду? — возмущается Чимин и вскидывает руками, когда та смеется. — Я сейчас позвоню ребятам и мы вынесем твой небоскреб, а потом загрузим в машину, — та открывает стеклянную дверь и отправляет ту в сторону, — весь запылился, не забыл хоть, как правильно чистить такие работы? — Мама! — Чимин хрипит и прислоняется спиной к груди Юнги, и тот опускает руку на чужое плечо. Вообще выносить ее было очень трудно. Нужно было делать это очень аккуратно. И помощники хорошо попыхтели, чтобы ничего не снести или сломать. Чимин начал грызть ногти, волнуясь за свои былые старания. А Юнги о чем-то беседовал с матушкой Чимина и шли они позади парня, этим смущая его. Потом женщина отлучилась, и Мин догнал любовника, приобнимая. Они уже загружали макет в кузов, и Чимин перекидывался парой слов с одним из старых приятелей. — Может мы расскажем твоей матушке про наши отношения? — Юнги касается маковкой носа ушной раковины Пака, и тот ощутимо дёргается от неожиданного касания. Он поворачивает голову и пытается посмотреть на мужчину через плечо, но его взгляд падает на тротуар. — Может быть? Мне немного страшно это делать, на самом деле, — Чимин разворачивается в чужих теплых руках и улыбается в ответ ослепительной улыбке старшего. — Мне кажется, мы должны это сделать, и, всё-таки, ты соврал мне про свой день рождения, мы сможем отметить его семьями? — Юнги выгибает бровь. — Ты же знаешь, что я не люблю большое скопление людей, и ты все ещё хочешь окружить меня таким вниманием! — тот вздыхает и легонько ударяет в плечо Мина. — Если на мой день рождения придет та же компания, то на твой прибавится лишь твоя мама и тетя, — смеётся Юнги и трепетно целует Чимина в щеку, чтобы тот не обижался на него, — миссис Пак входит из здания, у нас есть возможность. Чимин кивает и отстраняется от Юнги, поворачиваясь к женщине, — Ма! Подойди сюда? — К вам и собиралась, все в порядке? — она улыбчива. Ее руки покоятся на груди крестом, а сумка уже на поясе. — Да, мама, все уже загрузили. И я бы хотел сказать тебе, что мы… — он замялся и опустил взгляд на секунду, Юнги приобнял того за талию, ободряюще, но почему-то продолжила его матушка. — В с Юнги в отношениях? — и это было догадливым тоном, и совсем не презирающим. Чимин немного опешил, но скоро скромно кивнул, к его щекам приливается кровь, — О, это очень здорово, я рада за вас! — она смеётся и вскидывает руками, на удивление Чимина и спокойствие Мина. — Спасибо? — выдает генеральный директор и улыбается в ответ, а женщина подходит к тому и обнимает, прося приглядывать за ее сыном. Чимин снова возмущается.***
Первый день на новом месте, которое практически ничем не отличается от старого, был довольно насыщенным и суматошным. Юнги даже побегал, натереть успел мозоль на пальце и пятке. Но зато не проворонил документы. И им остались довольны. Это радует. Новый персонал был более дружным и здесь все работали очень хорошо. И Мин видел китайцев в коллективе, и они серьезно такие общительные и уверенные!.. Юнги пока что хорошо. Он добирается на машине до дома, и слава тебе Господи, что на дороге не было пробки, как это обычно бывает в девятом часу вечера. Чимин, наверное, либо уже спит (о, переезд), либо все ещё ночует на работе — он занял свое место раньше Мина расстоянием в четыре дня. Он решил доделать проект, и, кстати, этот макет даже одобрил один из его коллег. Юнги паркуется и чувствует, что после душа рухнет на кровать и уснет крепким сладким сном. А ещё он думает позвонить Чимину и удостовериться, что с ним все хорошо. Поставив авто на блокировку и сигнал, он вбивает пароль от дверей, чтобы пройти внутрь. А потом и кнопку звонка зажимает, чтобы нянечка открыла ему. На пороге на него налетает сынишка, который обнимает его очень крепко, и даже не даёт раздеться, начиная поскуливать и говорить, как он соскучился по Чимину. — Пап-а! — вскрикивает мальчишка, приобнимая себя, когда мужчина уже снимает обувь, — Папа! — Даниэль всхлипывает, рассматривая испугавшегося отца. — Солнышко? О, черт, почему ты плачешь? — он отодвигает ботинки в сторону и выпрямляется, беря сынишку под мышки и удерживая его потом одной рукой, пошел в сторону лестницы. — Где Чимин-щи! — он хватается за рубашку Юнги и шмыгает курносым носиком. — Он на работе, Дэн, — тоже немного печально говорит Юнги и переступает пару ступеней. — Что он там так долго? У него проблемы? Или ты прогнал его? — парнишка хрипит, пытаясь откашляться. — О, нет! Все в порядке, солнце, мы завтра сможем сходить к нему и посмотреть, что он делает, — Юнги, когда они поднялись на второй этаж, отправляет парнишку переодеваться. И сам он идёт за чистыми вещами и направляется в ванную. Там он уже смывает пот, грязь и остатки бурного дня. Облачившись в хлопковую футболку и пижамные штаны, он запрыгивает в сланцы и, устало потирая лицо, шаркает в их с Чимином спальню, где мужчину уже ждёт телефон с сынишкой. Мальчик аккуратно сложил покрывало на стуле, а сам забрался на середину, все еще растирая слезы по розовым щечкам. Его челка смешно растрепалась, и Юнги улыбнулся на это. Стащив со стола мобильник, он опустился рядом с Дэном, и тот улёгся, положив голову на бедро папы. Юнги лишь устало выдохнул и как можно аккуратнее опустил руку на макушку ребенка, чтобы погладить его по волосам и позже путаться пальцами в шелковистых смольных прядках, расслабляясь. — Ты звонишь второму папочке? — ребенок поднимает блестящие глазки на отца, и тот чуть краснеет от этого прозвища, и кивает, — поставь на громкую связь! — Хорошо, солнышко, — Юнги выполняет просьбу малыша и приближает телефон ближе к Даниэлю. — Алло, — слышится из динамика, и сын затаивает дыхание. — Алло, Чимин-а, привет, — сонно, но четко проговаривает Мин и вздыхает, улыбнувшись, — как ты себя чувствуешь? — О, о черт, Юнги, я не знаю, — Чимин немного волнуется, и ещё мужчина замечает, что голос у любовника дрожит. — Ты плачешь, детка? Что случилось? Даниэль хочет поговорить с тобой, — Юнги оставляет свою руку на плече у сынишки и прикусывает губу. — О, уже нет, но, мой макет, о… — Чимин заикается, будто новая порция мини-истерики подошла, — его сломали, случайно, мне нужно восстанавливать его, и сейчас я не совсем могу поговорить с Дэном, но, пусть он что-нибудь скажет? — Папочка! — вскрикивает Дэн и мычит, — Где ты? — Ох, солнце, — Чимин что-то со звуком опускает, и по звукам Юнги понимает, что чертовски занят и тоже на громкоговорителе, — поднимаем, да, давай аккуратнее, черт возьми… — это было достаточно тихо и надрывисто, а потом что-то тяжёлое опускается на пол где-то примерно, как можно представить, в четырех метрах от телефона. Потом Чимин подходит, слышно все, — прости, я на работе, и я пока не могу приехать домой и отдохнуть, — Чимин у себя на месте снимает перчатку, чтобы обхватить телефон пальцами. — Когда ты приедешь, Чимин, это уже серьезно не смешно, — уже говорит Юнги, но он кажется зол на то, что Пак не может осуществить свой отдых. — Завтра тоже не смогу, либо ночью через день, либо через два. Но я обещаю! — он не успевает договорить, как чужой мужской голос появляется. — У него будет неделя отдыха, если он закончит свою работу, она уже сделана на семьдесят пять процентов, но если бы я не задел ее, то он бы уже сегодня приехал домой, он серьезно взволнован этой ситуацией, — и Чимин говорит тихое «спасибо за помощь, я мог и сам», но это было даже по-теплому сказано. — Кто это был? — в Юнги зарождается ревность. — О, милый, это один из архитекторов, он крутой, — заявляет усталым голосом Чимин. — Знаешь, мне уже страшно, — тот немного смеётся, — у меня ноги не ходят, а ты заставляешь меня ехать на другой конец города и забирать тебя! — Ты все ещё в своей кровати, тем более у него есть отношения, и я ему не сдался никаким образом. Ну и если тебя настораживает тот факт, что мой телефон без блокировки и он что-нибудь сделает, чтобы навредить нашим отношениям, то ты не прав. — Поставь пароль, хотя бы на два дня, — Юнги превращается в маленького мальчика, что смешит Дэна. — Ох, я попробую. И я скучаю, — Чимин снова разговаривает с кем-то, и после голоса любимого человека слышится дрель, а потом и что-то металлическое падает. Филармония звуков там, — тут громко. — Как ты вообще спишь? — думает Мин. — Мы приедем к тебе завтра, папочка обещал! Я так хочу увидеть тебя, — мальчишка садится и переваливается на коленки. — Да, все нормально, Юнги, — Чимин взволнован ещё больше, но не тем, что они навестят его, — спокойной ночи, и поцелуй Дэна в щеку, от меня, прости, — Чимин отключается, толком не попрощавшись нормально. Парни слышат гудки из динамика — разговор окончен. — Ну что, мистер-плакса, пора баюшки, — Юнги смеётся выражению лица сынишки и трепетно целует его в щеку. Спина затекает. — Я не плакса! Ты ведешь себя как мои друзья, они тоже говорят, что мальчики не должны плакать. А нянюшка сказала, что это нормально! — он забирается под одеяло, следуя примеру Юнги, только тот потом опомнился и встал снова, чтобы выключить свет. — Да, это нормально, я согласен, но всё-таки, по всяким пустякам плакать тоже не стоит, а то тебя будут задирать из-за всего, а ты в слезы весь, — мужчина заваливается в кровать с охом, ставя будильник на шесть. — И мне семь! Почему ты ведёшь себя так, будто мне три? — парнишка подлезть к Юнги ближе не забывает и прижимается спиной к торсу папы, поджимая колени. — Да ну? Тебе не нравится? Я просто забочусь о тебе, детка, спокойной ночи, — Юнги закрывает глаза. — Эй! Ну-у… спокойной ночи, па! — Дэниэл долго не лежит так, и переворачивается к Юнги лицом и обнимает его своими худыми ручками, улыбаясь.***
Юнги сегодня на работе до пяти, и он с сыном, потому что на нём висит обещание. Этот активный ребенок перезнакомился со всеми, кто был под его (Юнги) «опекой», и даже нашел фотоаппарат, выпросил его у девушки и попросил проводить его до панорамы, и три человека просто пошли вместе с ним веселиться. Ему, походу, хорошо. А ещё Юнги спросили, занят ли он, и даже не огорчились, когда он сказал, что, ну, извините, я да. Сегодня было проще. Они решили поотлынивать с персоналом, так как важной работы у них не было, но пачку документов принесли только за три минуты окончания рабочего дня Юнги, и эти бумаги ребята уже распределили. Мин рад за коллектив, и ему стоит отправиться с Дэном к Чимину. Он думает, что любимый ждёт их. В машине мальчишка отрыл в отцовской сумке свои круглые очки, но напялил их на своего отца, под вздох и цоканье. Но зато ему идёт. Дэн выпросил у Юнги мобильник, и просто без всяких заминок позвонил Чимину, и тот даже ответил, но был так же занят, но отвечал и задавал попутно вопросы парнишке, говоря громко, чтобы было слышно, ведь у них в отделе такой шум — мама не горюй. Они скоро приехали, на самом деле. И Юнги отпустил Дэна бежать впереди. Только он направлял его. Он также поздоровался с охранником, которого видел уже, потому что забирал Чимина. И сейчас они в лифте едут на шестой. С третьего этажа уже вся грохотня начала слышаться. Головная боль и только. — Только не мешай ему, если он будет очень занят. И Даниэль заходит в помещение, где на него обращает внимание тот самый архитектор, а когда Чимин поднимает голову, то тот подскакивает и на всех скоростях бежит к Чимину. Он врезается в чужое бедро и дёргает за фартук, прося опуститься и обнять его. И Чимин с удовольствием это делает, и изо всех сил старается не запачкать ребенка. В его руках острый стек, ну, а сами руки в белой краске. — Чими-ин! Почему ты не сказал, что ты тоже архихеткор? — также незнаючи трещит Дэн и удивлённо распахивает глаза, с интересом осматривая мешки под глазами у «папочки». Он слышит голос Юнги, и смотрит потом на старшего, когда тот хлопает по плечу ребенка и просит его не мешать. Чимин поднимается и коротко чмокает любовника в губы, разрешая приобнять себя за плечо. — Ты такой ужасный, — смешок пускает Юнги и видит, как Чимин закатывает глаза. — О да, я не спал сутки, но ты всё ещё любишь меня, — он переводит взгляд на парнишку, который хочет посмотреть на макет, но у него не получается прыгнуть высоко. Работники не очень смотрят на них и продолжают работать, орать тоже продолжают, ведь что-то снова падает да трескается. Здесь забавно. Архитектор говорит Чимину, что он пошел на четвертый за лопаткой и побелкой, и мужчина угукает. Юнги замечает, что голос Чимина осел из-за громких разговоров. — Хочешь покрасить мне небоскреб? — парень вскрикивает, когда Чимин поднимает его и усаживает на колени на чистую часть огромного овального стола, где его середина и большая часть стола в целом опущена. И там, ближе к ним, стоит аккуратный, за ночь восстановленный многоэтажник. Пак протягивает ему кисточку и подставляет банку с краской ближе, разрешая окунуть туда ворс и помазюкать на серой, незакрашенной части здания. — Думаю, что я могу тебя забрать сегодня, — Юнги приобнимает Чимина практически невесомо и тот выдыхает облегчённо. Даниэль хорошо орудует кисточкой. — Это так! Работу продолжить сможет тот парень, и скоро я соберу свои вещи, — он поправляет капюшон толстовки парнишки и уже обращается к нему, — а ты уже прогрессируешь! У тебя здорово получается, — Даниэль улыбается и отдает кисточку Чимину. Мальчишку со стола снимает Юнги. Чимин работает очень быстро и аккуратно, будто он в этой сфере работает больше десяти лет. И да, Пак заметил, что Юнги сегодня в очках без стекол. «А тебе идёт!» — Юнги смущается, но показывает свой характер и «даёт отпор», вызывая смех у любимого. Они всё же поедут домой, только через гипермаркет.