Счет, которого не было

Неделя перед днем рождения казалась мне бесконечной. Никаких важных дел, как назло, не было, и я не знала, куда себя деть, чтобы перестать волноваться. Гарри пропадал в Аврорате целыми днями, но зато вечером я от него узнавала, что с Севом все в порядке. Злилась на себя, что не попросила Сева разблокировать камин, чтобы я могла связаться с ним в любое время и проверить, как у него дела. А может и к лучшему, что не попросила – вряд ли Севу понравилась такая гиперопека. Не думаю, что он понял бы, насколько мне страшно было бы потерять его сейчас. Субботним утром я просыпаюсь от стука в окно. Сова. Судя по бирке на лапе – из Аврората. Странно. Ну не Кингсли же меня решил поздравить! Мой адрес написан почерком Сева. Что-то случилось? Но ведь Гарри вчера сказал, что все в порядке и что Кингсли сам доставит Сева домой... Разворачиваю свиток и облегченно выдыхаю. Просто он решил послать поздравление с аврорской совой, чтобы я получила его утром. "С днем рождения тебя, Лили! Надеюсь, праздник будет веселый. Всего тебе! С." И снова мне кажется, что я получила поздравление „из прошлого“ - от прежнего Сева, от мальчишки, а не от замкнутого и нелюдимого мужчины, которому весь мир опостылел. Улыбаюсь и чувствую себя так, словно мне лишь девятнадцать. Или нет, даже меньше. Как до той злосчастной ссоры у озера. День проходит в сплошной круговерти поздравлений – одна за другой прилетают совы, причем многие от людей, которых я толком не знаю. Поздравляют не столько меня, сколько „маму мальчика, который выжил“. Но тем приятнее читать поздравления от друзей, предвкушать поход на Диагон Аллею и любоваться подарком сына – небольшими серьгами с изумрудами и подвеской в том же стиле, которые словно для меня были сделаны. Севу наверняка понравится – слизеринский же камень... Джинни с Роном преподносят мне огромный альбом со школьными фотографиями Гарри и свитер от миссис Уизли, жуткий на вид, но наверняка очень теплый и уютный. Гермиона дарит мне старинную книгу о Зельях из корня мандрагоры – надо будет потом показать ее Севу, вдруг не читал. Невилл приносит горшок с фиалками нежно-желтого цвета, никогда таких не видела – красиво! От Луны мне достается другое растение – по виду обычные колокольчики, синие, полевые, только чуть меньше обычных. Она говорит, что в них живут смешинки и радостинки, которые показываются людям, если те говорят с колокольчиками ласково и долго. Звучит это немного нелепо, но чувствую – не шутит, так и есть. Жаль, Сев ни за что не согласится поговорить с цветком... Мы долго сидим в кондитерской и мне весело с друзьями сына точно так же, как было весело со своими сверстниками когда-то. Кажется, им со мной тоже интересно. А потом Гарри предлагает немного прогуляться, и мы несколько часов бродим с ним по магической части Лондона, даже заглядываем в пару лавочек – просто посмотреть на красивые вещицы. Ну как удержаться и не заглянуть в лавочку старого мистера Берча, где куклы на полках как живые? До чего же мне хотелось когда-то купить у него куклу! Не какую-нибудь, а именно светловолосую Линн в наряде средневековой крестьянки. Мистер Берч говорил, что Линн ждет свою хозяйку уже лет пятьдесят, но все покупают кукол в более нарядной одежде, но такая ей не пойдет, вот и ждет Линн своей очереди так долго. Мне же она казалась самой красивой, самой живой. Но стоила она столько, сколько мне и за несколько лет из карманных денег не накопить, поэтому я просто любовалась и лишь пару раз взяла куклу в руки, с трудом заставив себя вернуть ее на место. Я даже один раз затащила в этот магазин Сева, но ему там было явно скучно, да и Линн его не слишком впечатлила... больше я с ним туда не заходила, да и никому другому о своей детской мечте не рассказывала – „вот когда стану взрослая, куплю себе у мистера Берча куклу, причем именно Линн, она непременно меня дождется на своей полке“. А потом я „стала взрослая“ – меня закружило любовью Джеймса и стало не до кукол. Вернее, не до кукол стало когда мы скрывались от Волдеморта. А прежде я просто не решалась сказать Джеймсу, что хочу в подарок именно куклу – глупо ведь желать такие подарки, если тебе уже давно не десять лет! Глупо... А еще более глупо, если тебе только что стукнуло тридцать девять. Но ведь хочется! Но Гарри не Джеймс – я была абсолютно уверена, что он поймет и это мое желание, каким бы детским оно ни было. Гарри, действительно, понимает. И рассказывает, как впервые узнал, что у него есть деньги, которыми он может распоряжаться. И как накупил в Хогвартс-Экспрессе кучу сладостей, которые они с Роном едва смогли съесть... Кукольная лавочка за двадцать лет изменилась. За прилавком стоит юноша на пару лет старше Гарри – внук мистера Берча. Дед умер одиннадцать лет назад, делом теперь заправляет отец, но в лавке сидеть не любит – куда интереснее мастерить новых кукол и придумывать им наряды, – поэтому на выходных всегда оставляет в ней сына. Я разглядываю кукол, беру их в руки, но чувствую – не то. Все они были другие. Не мои. А может просто я стала другой? Может моя память слишком идеализировала „ту самую“ куклу, поэтому теперь мне любая другая кажется слишком аляповатой и неживой? И уже дома мне вдруг приходит в голову мысль: а вдруг я вызываю у Сева те же ощущения, как у меня эти куклы? Разочарование и обиду, что реальность оказалось совсем не такой, как детские воспоминания? Нет, вряд ли. Иначе он не говорил бы, что не хочет забывать о мне теперешней, о том, как я прихожу к нему. И... и пусть это звучит эгоистично, но едва ли не главное для меня сейчас, что чувствую я сама: я хочу быть с ним. Сев точно такой же, каким я его помню. А все перемены – наносное, не важное. Я это знаю наверняка.