Когда весь мир против..

      Перед дворцом, на главной площади, собралась толпа недоумевающих людей. — Зачем король строит эшафот прямо посреди главной площади?       Для всех это было загадкой, но смутные сомнения всё-таки закрались в их озабоченные этой мыслью головы. Ещё со дня коронации Короля Кристо, никто не видел младшего принца Антуана. Народ требовал узреть своего принца воочию, ведь он, вскоре после замужества, может привести на свет нового императора, как прямой потомок Императора Мирко.       Да, вскоре, принцу Антуану предстоит стать равным или младшим мужем, для выбранного предыдущим королем кандидата в мужья. И народ об этом знал. Таковы были традиции, появившиеся относительно недавно. Как раз с рождением младшего Антуана, и даже простой люд не обошел этот закон.       А сейчас работники, нанятые королем, строят непонятную конструкцию, доселе невиданную местными жителями. И со всех сторон доносились недовольные возгласы мирного населения. — Нет, при короле Максимилиане было по-другому. — Ага, никаких настолько жестоких конструкций не было. — Да и убивать людей на главной площади, на глазах у статуи самой императрицы! Это же немыслимо! — Богиня не простит! Богиня нас вновь покарает и о чём только думает король?       Кристо делал вид, что не замечал ничего и не слышал. Для него с этого дня будет таким каждый день, до тех пор, пока в государстве не останется ни одного недовольного его правлением.       «Им всего лишь надо привыкнуть, и всё, или же они все пойдут на эшафот. Сегодняшняя жертва будет показательной!»       Кристо мирно возлежал в своей купальне, во вместительном бассейне, и предвкушал сегодняшнее представление.       Народ необходимо было успокоить, ведь пропажа Антуана.       Вот тут Кристо сделал, не подумав. Если бы Антуан присутствовал на коронации, не было бы столько негодования, но что уж с этим поделать? Тогда Кристо был ослеплён яростью на отца и желанием к собственному брату. Он хотел Антуана до скрипа зубов, желал навеки вечные закрыть его в башне, чтобы ни одна живая душа не смела узреть то, что принадлежит королю!       Погружаясь ещё глубже в воду, Кристо закрыл искрящиеся возбуждением глаза, уже видя перед собой желанное тело тонкостенного омеги. Его тонкие белокожие ноги, скрытые лишь прозрачной вуалью, его аккуратную грудь со стоящими от холода и возбуждения сосочками. Его мягкую и нежную промежность, в которую Кристо так желает ворваться, сделать непокорного омегу своим и заклеймить запахом и меткой, чтобы никто не посмел протянуть к нему свои похотливые руки. Антуан принадлежит только ему!       Член Кристо встал от одних только мыслей, но звать на помощь омег из слуг юный король не собирался. Уже сегодня вечером Антуан будет во дворце и он, наконец, получит доступ к его невинному телу. И кто бы, что не говорил — сильное желание плоти никак нельзя отнести к греху!       Рука Кристо спустилась по влажной от воды груди вниз, ощущая расслабленность в мышцах, и исследуя упругость своего тела. Она медленно двинулась от пупка к густым зарослям в паховой зоне, пока не остановилась возле налитого кровью альфьего естества. Кристо сильно закусил губу, мечтая, что его собственная рука, на самом деле не его, а миниатюрная ладонь Антуана. Кристо схватил себя за член, крепко сжимая тот возле основания, пока не почувствовал невыносимую боль, отдающую в ствол и яички. Однако, даже после короткой вспышки боли, ладони он так и не разжал, сжимая свой член ещё чуть сильнее, из его рта послышался стон, доставляющий Кристо ещё больше морального наслаждения.        Отдаваясь своим фантазиям, король на этом не остановился. Пока он свободной рукой водил по своей груди и шее, рука, сжимающая его член, разжалась, чтобы через пару секунд вновь сжаться на твердой налитой кровью головке и дернуться вниз, скользя по влажному от воды члену. Вверх и вниз. Вверх и вниз.       Мелкие иголочки боли пересекались с наслаждением и мурашками отдавали во всем теле Кристо. Боль переливалась яркими красками восходящего и одновременно угасающего возбуждения, пока после последнего разжатия ладони его член не дёрнулся и не выплеснул в остывающую воду большие капли беловатого оттенка полупрозрачной, густой спермы.       Кристо глубоко дышал, наслаждаясь неизведанным до нынешнего момента чувством лёгкости. Огонь в его крови не погас, наоборот, он набрал ещё большую силу и ждал, когда сможет вырваться из груди и поставить метку собственности на желанном теле омеги.       На его младшем и невинном брате, но уже на таком сладком, подобно созревшему сочному плоду. Кристо облизал губы и в нетерпении стиснул зубы. Сейчас не время для игр, он должен подготовиться к представлению и к встрече своего любимого омеги. Не стыдясь своего голого вида — разомлевшего в послеоргазменной неге. Кристо позвонил в колокольчик и слуга, склонив голову вниз, тут же вошёл в полную горячего пара купальню, лишь слегка притворив за собой двери.       В его руках был черный шелковый халат с эмблемой королевства — белым двухглавым вороном, который символизировал обоих братьев — Суана и Максимилиана л’Моралик.       Кристо, сморщившись от несимпатичного вида слуги, выдернул из его рук халат и, накинув тот на влажное тело, вышел в свои комнаты. Он приказал слуге, следовавшим за ним по пятам, перенести необходимые для омеги вещи из комнаты Антуана в свою. И, чтобы сегодня же его комната была украшена, и подготовлена для принятия в неё омеги. Слуга низко поклонился и тут же ринулся выполнять просьбу короля. По пути в комнату младшего принца, тот успел заметить Одри, что шел, свесив низко голову.       Но слуга короля не обратил на него особого внимания и в спешке прошел мимо.       Одри в свою очередь думал о предательстве. Ведь он снова обманул принца, отдав его в руки тем разбойникам, и пошел на поводу у короля. Одри совсем не отрицал свою вину, но и не знал, что с ней делать. Уже сегодня будет представление, на котором необходимо будет показать младшего принца и назвать имя его избранника, но Антуана во дворце нет.       И Одри искренне надеялся, что с омегой, к которому он питал самые нежные чувства, всё в порядке и его течка ещё не началась, а вечером его вернут обратно во дворец и представят народу, иначе почему Одри ещё находится во дворце? Разве не для того, чтобы продолжать прислуживать господину, несмотря ни на что? К тому же, так ему говорил сам король Кристо. Они ведь не желали сделать младшему принцу плохо, а всего лишь поставить того на место, так? Таким образом Одри пытался себя взбодрить. Трое суток бета ходил бледнее призрака и занимался только тем, что мысленно перекладывал часть своей вины на короля и советника. И всё равно что-то внутри его грызло и сильно тревожило, но слуга никак не мог понять, что именно и по какому поводу. Одри знал, что должно было что-то произойти совсем скоро, однако верил, что через несколько часов увидит своего господина — младшего принца Антуана, и всё снова станет на круги своя. Возможно, после его возвращения, Одри на коленях будет просить у принца прощение и младший принц снова улыбнётся ему своей самой яркой улыбкой, и не сможет долго злиться, простит. От столь теплых мыслей, Одри стало намного легче и, набрав полную грудь воздуха, он двинулся вперёд по коридору, прямиком на кухню. Сегодня он помогал там.

***

Одевшись в чистую и сухую одежду, Кристо вышел из своей спальни и направился, в теперь уже свои личный кабинет. Там его должен был уже ждать советник Крон. — Мой Король, сегодня представление народу избранника младшего принца Антуана, что вы собираетесь делать? — Крон припал на одно колено и склонил голову так низко, что капюшон его черного плаща наделся ему на голову, и ему пришлось повести плечами, чтобы тот соскользнул с его головы назад за спину. — Ты видел мой новый эшафот? — спокойно спросил его Кристо и сел на маленький диванчик перед склонившим перед ним голову советником. — Думаю, что моё представление будет куда лучше, чем выдать им на обозрение омегу. Кстати, Крон, вы послали людей на поиски Антуана? — Да, Мой Король. Послал и сегодня вечером ваш омега... То есть, я хотел сказать, младший принц Антуан будет во дворце. — Очень хорошо, тогда, ты свободен. Крон вышел из кабинета короля. Но посылать не только людей, но и весточку для Вильгельма он не собирался, рано ещё. Да и советнику очень уж хотелось посмотреть на представление, устроенное самим королем. Кого же Его Величество всё-таки выберет жертвой на эшафот? Даже для приближенного к королю советнику имя жертвы оставалось загадкой.

***

      Близился вечер и на главной площади, на которой уже была установлена сцена и внушающие конструкции для публичной казни, собрались многочисленные и перепуганные местные жители.       Народ из столицы и ближайших поселений съехались, чтобы увидеть младшего принца и, наконец, узнать имя его будущего избранника, а вместо этого увидели воочию настоящий устрашающий сердца всех присутствующих эшафот.       Он находился немного в стороне от статуи императрицы, где ещё совсем недавно был до тла сожжен гроб с предыдущим королем. Там была возведена огромная сцена, а на ней были установлены три конструкции из прочного, хорошо отшлифованного дерева. Первая конструкция была не совсем понятна меридианцем, но предположительно, та будет использоваться для подвешивания обвиняемого.       Вторая конструкция была более пугающей. Мало того, что она была по ширине в два раза шире чем первая, так там посередине висела огромная пластина, срезанная снизу наискосок, а под пластиной навыгляд стояла жёсткая скамья. Третья конструкция для ошалевших горожан была совсем непонятной, но от этого не менее опасной. Огромный штырь, что был примерно с полтора метра в длину, поблескивал под лучами вечернего солнца, будто тыча своим острым концом прямо в темнеющее небо.       Для горожан всё увиденное стало шоком, ибо ни разу, за все годы правление, будь то сам Император или король Максимилиан, никогда ещё не было публичных казней на таких суровых конструкциях. Издревле, на Меридиане жители жили в мире и ладу с остальными материками. Конечно, нередко были и набеги разбойников, но королевская гвардия с ними справлялась на раз-два и максимум, те сидели в королевских тюрьмах или же, те были убиты в темницах, но никогда не предавались мукам и казне при всём честном народе.

***

Молодой король, облаченный в ярко-красный наряд, шествовал по длинным коридорам дворца с высоко поднятой головой. Кристо совсем не пугали ни реакция его народа, ни то, что он собирается сделать, потому что — король всегда прав. И тот, кого он собирался обвинить, лишь только подтвердит правильные мысли Кристо. Потому что обвиняемому не удастся ни сбежать, ни выжить. И маленький грязный секрет короля будет надёжно сохранен, зарыт в землю вместе с обезображенным трупом жертвы.       С остальными же предателями, если таковые найдутся, будет проделано то же самое, только в более жестокой и извращённой форме. Никто и никогда не должен обвинить Кристо в плохом правлении, даже, если сам король совершает ошибки. Слишком многое было сделано и положено на кон, чтобы добиться того, что он имеет сейчас. За королём шествовали: Крон, слуги и стража.       Они разместились на широкой террасе, которая находилась на третьем этаже дворца. С этой террасы хорошо просматривалась вся площадь, и, с особым вниманием, Кристо осмотрел новый эшафот.       Увидев короля, люди, пришедшие на представление, замерли и замолкли. Казалось, даже птицы перестали петь свои вечерние песни, а ветер перестал колыхать пламя в факелах, расставленных по краям эшафота. Король Кристо оглядел всех своим холодным взглядом и подошел ближе к кованым перилам. — Мой народ! — провозгласил Кристо, и на площади снова зашумели зрители. — Сегодня, я должен показать вам младшего принца Антуана и огласить имя его будущего жениха, но… Из-за страшного заговора предателей короля, что открылся совсем недавно, мы узнали, что младший принц был похищен!       Толпа загудела в недоумении. — Как похищен? Кто посмел?       На площади стало очень громко. Настолько, что Кристо пришлось ждать, пока все наконец успокоятся.        Но для него это было не в тягу и совсем не злило. Однако, увидев столь бурные эмоции людей, в груди Кристо затесался червячок сомнения — правильно ли он в конце концов поступает?       Кристо потребовалась немного времени, прежде чем взять себя в руки и совладать с нахлынувшими эмоциями, чтобы снова произнести: — Прошу спокойствия! Мы поймали предателя и сейчас он будет выведен на честный суд!       Народ стал ещё больше волноваться и площадь вновь была сравнима с местным рынком. Благо, никто не осмелился продавать что-либо в такой-то день. Вопросы сыпались со всех сторон от удивлённых, где-то даже злющих и раздраженных такой новостью людей. — Кто посмел так подло поступить с нашим принцем? — выкрикнул кто-то из толпы. — Ведите предателя сюда!       Выкрикивающих гневные требования людей поддерживали и другие, такие же разъярённые местные жители. Они поднимали с земли мелкие камешки и кидали, на пока ещё пустующую сцену эшафота. Кристо был доволен собой и таким поведением безмозглой толпы, которой так легко «скормить» всё, что он пожелает.       В то время, Крон, отошедший с террасы, послал своего ручного ворона без какого-либо послания. Ему стоило обезопасить себя, поэтому он передал одному из стражников точное местонахождения принца и занял свое место на террасе рядом с королем. Пусть Вильгельм разбирается с этим сам, а кто виноват, что это похищенный принц?       Скованный по рукам и ногам Одри со всем усердием молился богине Меридианне.       Полчаса назад его схватили и вывели прямо с кухни. Без каких-либо объяснений, но бедный слуга понял, для чего всё это делается — его одного обвиняют в похищении младшего принца.       Пока толпы бушевала и закидывала сцену камнями, связанного Одри вывели на сцену и сняли с глаз непроглядную темную ткань.       Рядом с ним встал палач и развязал тому ноги, но они стали безнадежно подкашиваться от страха и Одри чуть не завалился на бок, если бы не вовремя подхватившие его руки палача.       Толпа снова загудела, увидев предателя, но камней они больше не бросали. Все боялись, что могут попасть по палачу или страже, а на эшафот, в качестве жертвы, на убой попасть не хотел никто. Эти конструкции навевали страх на жителей и меридианцы, в тот же миг, прониклись глубоким уважением к королю.       Одри понимал, что пытаться говорить что-то очень глупо. Все равно его слов не услышат. Никто не поверит, что это не его вина, а самого короля. Так как же он мог осмелиться что-либо говорить? Ему оставалось только склонить голову вниз и достойно принять свою смерть.       Слуга.       Нет, обвиняемый Одри даже не мог плакать, единственное, ему было очень жаль, что милого омегу Антуана он больше никогда не увидит и не попросит прощение за предательство. А так же не услышит его звонкого смеха, не увидит его тонких губ и ярких рыжих волос, что своей роскошной длинной достигали почти поясницы.       Одри устал трусить.       Ему уже поскорее хотелось смерти, ему хотелось, чтобы все побыстрее закончилось и он смог бы переродиться или же навеки остаться на услужении богине.       Она милосердна и справедлива. Возможно, только перед приближающейся смертью, Одри понимал всю сущность бытия, а также то, что именно его гнусные поступки привели к такому результату. И он это заслужил.       Заслужил именно такой уход от рук палача, став первой жертвой неоспоримых обвинений.       Кристо ещё раз осмотрел всех присутствующих на площади и легко махнул рукой вверх «начинай!». Так когда-то делал его отец, когда они с Кристо бились на мечах, после чего тогдашний кронпринц проигрывал или же уходил с победой. Сейчас же здесь нет ни отца, ни матери и никто не посмеет его остановить. Никто!       Обвиняемому в сговоре против короля и младшего принца — Одри, дали возможность умереть быстро, а последнее слово или желание так и не было произнесено бетой вслух. На это ему права никто не давал и Одри молчал, лишь тихо хлюпая носом, изо всех сил держась, чтобы не зарыдать перед толпой с раздражением наблюдавшей за предателем.       Услышав приговор — отрубание головы гильотиной, что будет исполнен уже через каких-то пару минут. Бывшему слуге оставалось лишь повиниться и лечь на жёсткую скамью, свесив голову вниз и закрыть глаза.       Чего можно желать перед скорой смертью?       Одри не знал, но повиновался ситуации и принял свою печальную судьбу.       Бывший слуга не смотрел на замершую вокруг толпу. Он не видел, что хоть на их лицах были противные злые мины, но в их глазах также стояли непролитые слёзы. Острое лезвие ещё не успело коснуться шеи Одри, как из неоткуда появилась стая чёрных, как смоль ворон. Они кружили низко над эшафотом и клевали пришедших смотреть на смерть людей в головы, плечи и руки. Почти заклеванный черными птицами народ разбегался во все стороны. Одри слышал их громкие крики, но он знал, что даже, если их всех заклюют до смерти, его собственную смерть это только оттянет, поэтому бежать было крайне глупо. Все ещё прибывая на террасе, Кристо спокойно наблюдал за тем, что происходит на площади и совсем не испугался каких-то глупых, пусть и пугающих на вид, птиц.       Он ждал, пока все утихомирятся и, когда его терпение медленно подошло к концу, он вновь махнул рукой и острое лезвие в миг рассекло опущенную со скамьи шею бывшего слуги.       Одри не стало, но его тело окутало темным, из множества вороньих крыльев, ореолом.       А на сцену, залитую теплой кровью, только что убитого Одри, вышел щуплый старик-оракул, что когда-то поклялся унести с собой в могилу все имеющиеся на его памяти тайны. Своими сухими и костлявыми пальцами он в миг развязал свой свиток и произнёс: — Мертвец.       Толпа неистово кричала и плакала от ужаса столь отвратительной и жестокой казни.        Ревущие дети забились за спины своих родителей, кому-то в толпе стало даже плохо от кровавого вида ещё теплого, безвольного тела на сцене. Но к чему эти слова старика Оракула, если и так видно, что предатель Одри уже не жилец?       Услышав послание Оракула, король развернулся и вышел с террасы, возвращаясь назад во дворец.       Ему незачем было расстраиваться, ведь сегодня, уже совсем скоро, его страстно желанный омега снова будет рядом с ним.