***
Завершив осмотр всех омег, мужчина в очках поднял правую руку вверх и указал на деревянную доску, что была прибита с одного конца зала до другого. На этой доске висели номера и каждый из пришедших альф или бет должен был подойти и сорвать номер того омеги, за которого готов был распрощаться со своими кровно заработанными деньгами. Все мальчики на сцене разом побледнели, увидев не только знак к началу аукциона, но и услышав характерный звук гонга. Некоторые омеги даже успели упасть в обморок, но и это их не спасло от участи быть проданными. Аукцион продолжается и товар есть, а в сознании ли этот самый товар или нет, по сути, никого не волновало. Антуан держал себя в руках насколько это вообще было возможно в данной ситуации. Он следил за каждым, кто подходил к доске и срывал бумажку с номером «25». Омега не мог позволить себе уйти в беспамятство, только не сейчас, когда на кону стоит его собственная жизнь. И он наблюдал за походкой и внешними данными мужчин, чтобы хоть немного оценить силы противника. Нет, конечно, Антуан бы не стал драться с потенциальными покупателями, но он бы мог пробовать на глаз оценить хороший ли это меридианец или его ждёт неминуемая смерть от руки будущего супруга.***
Целых пятнадцать человек, а это для о-принца казалось, просто невероятной цифрой. Пятнадцать человек были готовы отдать деньги, чтобы иметь при себе его — Антуана л’Моралик, младшего принца Южного государства, попавшего на аукцион по чьим-то коварным планам. О-принц смотрел на зал огромными глазами, где-то на задворках сознания он слышал, как некоторых омег пришлось тянуть силой к купившим их альфам. Кто-то даже уже успел применить физическую силу, вот так просто, у всех на виду, избили какого-то юного мальчика омегу. Стараясь не паниковать, пока цена за Антуана не выросла с пяти золотых до пятнадцати, омега дышал через раз. Его взгляд скользил от одного человека до другого, пока он не увидел в углу спокойно стоящего и беспристрастно смотрящего на все Вильгельма. Это был удар ниже пояса! По лицу у омеги заструилась слезы, не зная отчего, но он вдруг почувствовал, что это реальность, не сон, и что его снова предают. Сколько же ещё людей его предаст? Чем им всем не угодил Антуан, что весь мир против него и продолжает идти омеге навстречу, топча последнее хорошее что у него осталось — душу. Ноги о-принца подкосились, когда он услышал: «50 золотых и он мой!» Он думал, что это конец. Антуан не мог поверить, что даже такого — бесплодного, но его все равно хотят! Почему? Однако сдаваться ещё не время, пусть торгуются, может, кто-то поднимет такую цену, что никто его больше не захочет? Антуан искренне на это надеялся, но даже если услышав цену, многие и отказались от лота, то осталось ещё как минимум три человека, что очень напрягало омегу. Антуан ещё раз осмотрел зал, чтобы ещё раз заглянуть в глаза предателя. Хотя о чем это он? Вильгельм никогда не был на его стороне. Он — разбойник и никаких чувств этот бета не испытывает ни к кому, кроме денег.***
Споры вокруг лотов продолжались, почти все омеги из шеренги были распроданы, оставались лишь Антуан и пара совсем юных мальчиков лет четырнадцати. Омега понимал, что даже не смотря на столь юный возраст их купят, возможно даже всех скопом. Антуан уже понял, что здесь, в Северном государстве, нравы совсем не такие, как в Южном, и омеги — это просто дешёвый товар. На самом деле, возможно, о-принцу даже повезёт, если его купят в супруги, а не, например, в бордель на всеобщее пользование. Омега продолжал следить за залом, он даже не понял, в какой момент тот мужчина-очкарик ударил первый раз в ладоши и его лот подняли до целых ста золотых! Да за такие деньги, можно было целую лавку продуктов вместе с самим лавочником купить. Антуан не мог поверить своим глазам и ушам — что произошло? Раздались ещё два громких хлопка в ладоши и в тот момент в зале поднялся шум и гам. Полилось по бокалом вино и ещё разливалось много разных крепких напитков, пока высокий и немного худощавый мужчина с радостной и победной улыбкой на лице, взбирался на сцену, чтобы забрать приобретенного омегу.***
— Постой здесь, — попросил альфа, который купил Антуана пятнадцать минут назад, пока сам омега остался стоять рядом с двумя совершенно чужими и незнакомыми ему мужчинами, — я кое-что улажу и мы сразу поедем домой, потерпи. Антуан остался стоять на месте, как ему и велели, он до сих пор не мог поверить, что его купили, причем за столь огромные деньги! В голове быстро крутились события прошедших дней, он ещё не мог придти в себя, чтобы понять, что и этот этап его жизни закончен. И пусть у Антуана сейчас есть хорошая возможность сбежать, но он прекрасно понимал, что для побега у него просто не хватит сил, да и поймают его в таком ослабленном состоянии. А теперь он поедет домой… домой. Подумав о новом доме, Антуана тут же вывернуло наружу — его желудок был пуст, но хлынувшая из его рта горькая желчь, обожгла его горло и рот, и тонкой струйкой полилась по надетой на него черной мантии вниз, которую очень любезно предоставил голому омеге его…будущий супруг? Борясь с очередным приступом, омега даже не понял, что кто-то подставил к его губам холодный стеклянный бокал с водой, ему хватило лишь на пару секунд поднять глаза, чтобы его вывернуло снова, а затем снова и снова. Вильгельм — жалкий предатель! Антуану хотелось кричать, бранить и бить этого человека и пусть что будет, но о-принц только стоял на месте и молча сверлил разбойника гневным взглядом. В светло-серых глазах о-принца затаились злые слезы, ему снова стало плохо. Антуана рвало желчью вместе с кровью. Наверное, сказались те дни без еды и воды, омега был не уверен, но, возможно, если он сейчас умрет, то это будет для него лучшим выходом из ситуации. Вильгельм схватил омегу за мантию и силой рванул на себя, совершенно не беспокоясь о её чистоте и тому, как это всё выглядит со стороны. Бокал, наполненный водой, упал на пол, а толстое стекло пошло трещинами, пока не раскололось на три части. Омега отпрянул от объятий Вильгельма и указательным пальцем показал на разбитый бокал. — Я теперь такой же, как это стекло — весь в трещинах. Это были последние слова омеги прежде чем Вильгельм мог ещё что-нибудь сделать, а омега хоть как-то отреагировать на его поступок. Глаза Антуана закатились и его исхудавшее тело с глухим «бах» повалилось на пол. О-принц не ощущал, как его подняли, как отнесли в комнату и переодели в чистую одежду. Он не имел ни малейшего представления, что человек, купивший его, узнал от Вильгельма всю правду и, кроме того, пообещал, что омега будет счастлив в его новой семье, а о его статусе младшего принца никто и никогда не узнает.***
Путь до поместья Людвига л’Саримо занял примерно десять часов. Не так уж и далеко, если бы болезненно бледный омега чувствовал себя хорошо и смог нормально высидеть в карете положенное время, а так приходится гнать лошадей на минимуме и из-за этого путь займет чуть больше положенного времени. Однако, даже несмотря на это, Людвиг не мог поверить в свою удачу. Такой красивый омега, ещё и не безродный, о чем, конечно, придется умолчать, а ещё лучше, если омега вовсе не будет выходить за пределы дома, чтобы его никто не видел, но с этим альфа решил разобраться позже. Конечно, Людвиг не собирался держать омегу в четырех стенах, но и не мог нарадоваться такому приобретению. Он уже давно планировал посетить аукцион, не для себя, а для своего старшего сына альфы — И́ена. И́ен как раз недавно вступил в пору совершеннолетия и именно он, а не его младший брат-близнец Шон, унаследует всё имеющееся имущество графа. И́ен альфа, а Шон бета, и если бы только можно было назначить их обоих наследниками.. Вот только это, к сожалению, не возможно. А второй раз жениться сам Людвиг не хотел — ещё свежи были раны после потери его истинного омеги — Дита. Людвиг смотрел на крепко спящего омегу и не мог оторвать от него глаз — красавец. От такого детки будут красивыми, а то что там врач сказал, что омега бесплоден, так это ничего. Шон прирожденный лекарь и своими травами может даже мертвеца на ноги поставить, так что это совершенно не проблема. Приедет, познакомится с сыновьями и все с ним хорошо станется, не о чем беспокоиться.