Когда весь мир против..

      На улице ощутимо похолодало и стал накрапывать мелкий дождь, ударяя по крыше и алюминиевому подоконнику. Почти трое суток лекарь не мог нормально спать, тревожно ворочаясь на постели и коря себя за проявленную им трусость. Ему снились ночные кошмары, в которых богиня наказывает его за непростительный поступок, совершённый против принца омеги, который может в будущем сильно ему навредить. Интуиция подсказывала, что письмо королю писать не следует, но трусливый разум не слушал и руки сами собой потянулись к бумаге и углю. Следующей ночью, словно оракул пред прочтением посланий будущего, лекарь видел во сне целое море расчлененных тел, отрубленные руки и ноги и название этому страшному, что может внезапно нагрянуть на их процветающее государство — война. Каждые два часа он просыпался в холодном поту и, чтобы избежать сердечного недомогания после увиденного, долго отпивался настойками. Сны не давали ему покоя, они мучили и днём, и ночью. Раз за разом напоминая о бессовестном поступке и заставляя трястись от каждого слышимого шороха. В своей далекой молодости, в главном храме перед статуей всевышней, лекарь клялся лечить людей, не разделяя их на бедных и богатых, а также на их гендерную принадлежность. Но человеческая трусость дала о себе знать на склоне лет, когда борода уже окрасилась вечной сединой и все ближе приближалось время возвращения в лоно создательницы Меридианны. Очередной кошмар, пронзивший страхом до глубины старческой души, и раскатистый звук грома за плотным окном ударил по сырой поверхности плодовитой земли. В дверь небольшого ветхого дома врачевателя, в котором он проживал в одиночестве в глубинке сельской местности, прозвучал торопливый стук в дверь. Старика окатила паника. Накинув на себя выцветший халат он поспешил открыть дверь. Будто предчувствуя что-то плохое, альфа уже знал, кого увидит, открыв дверь, и оказался прав в своих мыслях. На пороге его дома стояли королевские стражи.

***

      Из-за плохой погоды дороги размыло, а гром с грозой пугали своей свирепостью и мощью. Добираться до имения короля было сложно. Копыта лошадей утопали в грязи, стража и закутанный в непромокаемый плащ лекарь промокли до нитки и мерзли под холодным проливным дождём. Теряя драгоценное время стражникам пришлось сойти с коней и, беря их за плотную узду, вытягивать из грязи на более твердую поверхность. Путь занял больше времени, чем изначально рассчитывалось. А заморочки из-за погодных условий лишили лекаря любых физических сил. Пока стражники боролись с грязью, лекарь сидел на лошади, отговорившись своим старым телом, и размышлял о последствиях своего поступка. «Не поздно ли мне покаяться, богиня?» Этот вопрос лекарь мусолил в своей голове до тех пор, пока они не выбрались на гравий и кони голопом не поскакали к имению Его Высочества. Грозовые тучи не спешили покидать небосвод, а гроза только набирала в силе. Прибыв на место назначения стражник с бледно-голубыми глазами помог лекарю спуститься, крепко ухватив того за локоть и прищурив глаза, сквозь зубы прошипел: — Вылечи омегу во что бы то ни стало, иначе я стану последним, что ты увидишь, выйдя из имения. Голос стражника под маской звучал грубо. И лекарь понял, что эта угроза ему никакая не шутка. Дверь в особняк распахнулась и лекарь, потирая болезненно ноющий локоть руки, занятой веским лекарским чемоданчиком, вошел внутрь. На первом этаже имения стоял стойкий запах крови. В поисках короля лекарь прошел мимо служенской кухни в зал, но там находился лишь венценосный супруг короля — Эльзар л'Рор. Омега сначала не обратил никакого внимания на вошедшего, но немного поразмыслив о чем-то своем, кивнул прибывшему и приказал следовать за ним. Пройдя лестницу лекарь постучал в запертый кабинет Его Высочества и оповестил о своем приходе. Эльзар угрюмо стоял над душой и то и дело выглядывал из-за плеча, пытаясь поймать момент, когда его супруг, наконец, соизволит отворить запертую дверь. Дверь отворилась и король, отослав всех слуг с этажа, пошел к комнате омеги. Им недоставало пройти до комнаты принца буквально пару шагов, как с первого этажа донеслись испуганные крики слуг. Личный служка принца взмыленный вбежал по лестнице в коридор на этаже и, заметив королевскую чету, глубоко дыша, оповестил: — Ваше Высочество! В кухне обвалились шкафы с утварью, трёх омег придавило! — Где старший? Позовите ко мне главного. Омега кивнул и убежал по крутым лестничным ступеням вниз. А лекарь снова облился холодным потом и про себя проговорил. — Никак богиня разгневана. Услышав изреченные слова, король кинул на бледного лекаря презрительный взгляд и, ступив на мягкий ковер, открыл запертую на ключ дверь. Опустив чемоданчик с настойками на пороге комнаты лекарь сложил ладони лодочкой и провел по лицу, будто бы умывался. Не задумываясь о том, что увидит за стенами помещения, вовремя отослал короля прочь. Старик альфа надеялся увидеть банальную омежью течку и поэтому был спокоен, насколько это вообще было возможным после столь сильных и длительных угрызений совести. Медленно подняв свой чемоданчик с пола и безмолвно попросив дозволения у короля войти, открыл нараспашку дверь и прошел внутрь комнаты. В тот момент к королю поспешил главный и выслушал приказы по наведению порядка на кухне и оказания первой помощи пострадавшим слугам, пока лекарь был занят принцем. Главный учтиво поклонился в ответ, пока Эльзар, насупившись, что его супруг снова будет рядом с тем омегой, молчал, но не отходил от Кристо ни на один малейший шаг. Из комнаты послышался звук падающего на пол чемодана. Из-за удара внутри все склянки разом звякнули и только жуткий рёв лекаря пронзил ставшую в коридоре тишину. — Богиня! О чем ты думал, омега? Оттолкнув от себя впритык стоящего Эльзара Кристо сорвался с места и, вбежав в комнату, увидел на полу окровавленного младшего принца. Лицо Антуана опухло, оба колена кровили из-за вбишихся в них мелких осколков, а правое запястье разодрано тонким осколком стекла. Не теряя самообладания, в пару шагов перескочив помещение, Кристо без особых усилий поднял Антуана на руки и бережно уложил на постель. Тело омеги было холодным, но он дышал. Слабо, но Антуан дышал. За долгие годы работы с больными лекарь видел многое, но для старого сердца альфы вида растерзанного, избитого и изрезанного омеги было чересчур много. Ступивший в комнату Эльзар увидел окровавленное тело омеги и лишь хмыкнул. — Ему и мстить не надо. Ваш принц навсегда останется уродом с глубоким шрамом. Мой король, я доволен. Вспыхнувшая в глазах короля ярость могла бы испепелить кого угодно, однако Эльзар чувствовал себя слишком свободно в его присутствии и не упустил возможности по-зубоскалить, презренно насмехаясь над больным. — Мой дражайший супруг, теперь вы наконец-то захотите меня — вашего омегу и законного супруга, вместо жалкого труса, пытавшегося сбежать от вашего гнева? И к тому же замужнего за другим, а? — Убирайся с моих глаз долой, Эльзар! Я тебя предупреждаю в последний раз, и лучше бы тебе меня послушать! — Ухожу, я и так всё уже видел. Какой же он всё-таки урод.. В сторону в раз развеселившегося Эльзара полетел тяжелый графин с водой, но нахального омегу летящий в него предмет не повредил, лишь с головы до ног окатило водой. Тем временем лекарь, не теряя ни единой секунды более, трудился над Антуаном. Ни сколечки не обращая внимания на свинское поведение первого супруга Южного государства и его гадкие насмешки. «Избалованное существо, побойся гнева богини, как боюсь его я.» Выбрав из чемоданчика синюю склянку, лекарь влил омеге в рот крововосстанавливающую настойку. Вытащил пинцетом мелкие осколки и обработал раны на коленях. Затем занялся самым тяжелым — следовало аккуратно вытащить осколок из запястья, зашить вену и порезанную мышцу. Омега потерял много крови, но лекарь был уверен, что он выживет. — Принц просто обязан выжить, иначе я себе этого не прощу. — Проговорил про себя лекарь, наконец вытягивая острый осколок и тщательно штопая омеге руку. — Выживет, куда он денется. — хмыкнул Кристо. Другого исхода событий он себе даже не представлял. Антуан только стал его и король сделает всё, чтобы привязать омегу к себе ещё больше — любыми способами. — Мой король, — завершив операцию и зашив рану, лекарь перевязал пострадавшее запястье и, приподняв голову вверх, посмотрел глаза в глаза Его Высочеству Кристо. Потребовалось пару коротких мгновений, чтобы спросить о том, что лекарь уже и так знал, — стоит ли мне осмотреть полностью младшего принца Антуана? — Для этого вы находитесь здесь. Делайте все, что потребуется, но верните его мне здоровым. — Прищур темно-серых глаз будто бы говорил: «Только попробуй что-либо ещё спросить — порву на этом же месте.» И лекарь больше не задал ни единого вопроса. Дождался, пока Кристо отодвинется от омеги, и принялся обследовать побитое тело принца.  — Я пойду проверю слуг. Работайте. Король вышел из комнаты, а лекарь тем временем стал ощупывать тело омеги на внутренние повреждения, но кроме синяков на теле их не оказалось. Пока Антуан находился в глубоком обморочном сне, лекарь проверил ротовую полость Антуана и наложил пару швов на рассеченную слизистую внутренней стороны щеки, проверил состояние зубов. Кроме одного недостающего зуба с левой стороны все остальные были целы. Не медля больше ни секунды, лекарь пересел к ногам Антуана и, задрав простыню вверх, приподнял ноги омеги. Одной рукой пришлось держать ноги на весу, так как колени были повреждены и их было не согнуть, а второй рукой, обильно смазав пальцы медицинским жиром, альфа проверил целостность сфинктера. У Антуана нашлись разрывы не только внешние, но и мелкие внутренние, но они при должном лечении заживут сами собой и не будут доставлять никаких проблем в будущем. Поэтому смазав воспаленный анус омеги мазью и со внешней стороны наложив пару швов, единолично было принято решение насильно остановить приближающуюся течку. Если этого не сделать, то омега истечет кровью, нанося себе ещё больше внутренних ран. Опустив ноги омеги и накрыв его простыней и плотным одеялом, альфа открыл секретное отделение в своем чемоданчике и выбрал подходящий шприц, набирая в него особую настойку. Откинув край одеяла и перевернув Антуана на бок, словно тот ничего не весил, лекарь нащупал нужное место на ягодице омеги. Шприц вонзился в кожу и темно-бордовая настойка влилась в его тело. — Теперь, детка, ты точно бесплоден, но лучше так, чем твоя смерть. Не вини дурака и труса — живи так, чтобы было, что рассказать внукам. — На последнем слове лекарь хмыкнул. — Если ты уже понёс, то дай богиня этому дитю родиться, тогда, возможно, у тебя и будет шанс, мой принц. Прощайте, мой юный друг, ибо больше мы не свидимся.