* * *
Прошла неделя, Кроули так и не передумал и в назначенное время перешагнул порог тату-салона. Азирафаэль не удивился — он заранее подготовил переводной рисунок и, обработав кожу Кроули, нанёс его на тело. Хоть змея и была пока в нескольких местах будто разорванной, но конечный вариант Кроули уже устраивал. — За раз мы всё не сможем сделать. Сегодня я набью контуры и чешую. Может, тени, если успеем. Продолжим через неделю-другую, когда немного заживёт. Кроули только кивнул, наблюдая за тем, как Азирафаэль по-деловому втирает ему какую-то мазь. Его руки, хоть и чуть пухлые, как и сам Азирафаэль, были неожиданно крепкими, но тёплыми — это чувствовалось даже сквозь латекс чёрных перчаток. Закончив предварительную процедуру, он отвернулся и стал готовить оборудование. — Просто разбуди меня, когда закончишь, — откидываясь на кресле, пробормотал Кроули, имея в виду классическую музыку, которую включил Азирафэль. — О, поверь, дорогой, ты не сможешь уснуть, даже если я включу колыбельную, — усмехнулся Азирафаэль. Было действительно больно. Хотя сначала ещё и приятно — всё-таки Кроули извращенец, раз ради того, чтобы Азирафаэль его трогал, решил сделать огромную татуировку. Первые два часа боль была терпимой, но на третий час, когда Азирафаэль обводил контуры по второму или уже третьему разу, возвращался к тем местам, где бил совсем недавно, даже дьявольское терпение начало подводить. Капельки пота неприятно скользили по позвоночнику, но Кроули боялся даже пошевелиться, чтобы рука Азирафаэля, не дай бог, не соскочила — это было страшнее всего. — Ну-ну, дорогой, потерпи ещё немного. Ты молодец, — не отрывая глаз от руки Кроули, начал успокаивать Азирафаэль. Кроули всё никак не мог привыкнуть к этому "дорогой" или "дорогой мой", которое часто вырывалось у Азирафаэля. Хотя он так это произносил, что создавалось впечатление, будто это обычная его манера общения с любым человеком. В итоге "немного" — по мнению Азирафаэля — вылилось ещё в час, а секундная стрелка в конце концов, будто издеваясь, почти остановилась. Кроули даже испытывал постыдное желание хотя бы застонать, когда игла в очередной раз касалась раздражённого места. Когда Азирафаэль, закончив экзекуцию, мазал воском поражённую кожу, прикосновения его пальцев уже не казались Кроули такими приятными, как в самом начале. Азирафаэль замотал руку в плёнку и вручил Кроули воск. — Мазать раз в день пару дней. Давай коже дышать, как только приедешь домой, разматывай руку, но спи пока на другом боку. На работе и в общественных местах во избежание заражения заматывай чистую кожу в пелёнку. — Ясно, — скривился Кроули, пытаясь натянуть на себя майку. Азирафаэль сжалился и помог ему продеть руку в нужное отверстие. — Тебя подвезти? — О нет, мне ещё надо убраться, да и ехать не очень далеко — автобус почти по прямой ходит. — Как скажешь, — Кроули пожал плечами и тут же застонал от боли. — Держи себя в руках, дорогой, — усмехнулся Азирафаэль.* * *
Кроули (7:28): Я не могу нацепить эту чёртову пелёнку, скоро разорву её. Азирафаэль (7:32): Прзжай замотаю Ещё через две минуты пришёл адрес, написанный вроде без ошибок. Азирафаэль жил в пригороде, Кроули долетел до него за полчаса, в нескольких местах, правда, нарушив скоростной режим. Небольшой голубой коттедж ничем не отличался от соседних, разве что ужасным запустением в саду. У Кроули возникло желание прочитать Азирафаэлю мораль, но он сразу отбросил эту мысль, потому что вряд ли тот вдруг резко вдохновится любовью к растениям после такого. Азирафаэль открыл дверь спустя пять минут. Кроули не удивился — он до сих пор спал: волосы в беспорядке, глаза осоловевшие, из одежды майка да шорты. Смотрелся он по-домашнему мило, и Кроули не смог не усмехнуться. — Доброе утро, ангел. — Снимай футболку, и в ванную, — казалось, тот его даже не услышал — только указал куда-то в глубину коттеджа, а сам пошёл следом. — Оберни вокруг джинсов полотенце, чтобы не намочить их, и наклонись над раковиной. Кроули завязал на затылке волосы и без лишних слов выполнил приказ. Он почувствовал, как тёплая вода растекается по спине, а мягкие руки Азирафаэля намыливают татуировку. Снова вернулось приятное ощущение, и Кроули решил, что всё же стоит рискнуть и пригласить его на свидание. Азирафаэль отправил Кроули на кухню высыхать, а сам вернулся минут через пять — волосы влажные, глаза ясные, а на лице знакомая улыбка. — Чаю? — любезно предложил он. — Нет, спасибо, я и так уже опаздываю. — Приезжай завтра пораньше, только заранее скажи, во сколько, чтобы я успел проснуться, — вставая позади и размазывая по спине какую-то пену, сказал Азирафаэль. — Я еще никогда не пил чай в чьей-либо компании так рано, — усмехнулся Кроули. — Всё бывает впервые, — Азирафаэль аккуратно замотал плечо и руку и помог надеть футболку. Возможно, Кроули показалось, но взгляд Азирафаэля ненадолго задержался на его теле, хотя он просто мог накрутить себя — чего там татуировщик ещё не видел.* * *
С замотанной рукой ходить было неприятно, но результат определённо того стоил. Всю первую половину дня, немного отвлекаясь на клиентов, Кроули пытался понять, нравится ли он Азирафаэлю. Все эти "дорогой мой" и смущение невпопад вроде бы говорили о многом, а с другой стороны, он же не знал, как ведёт себя Азирафаэль с другими, — на обедах, на которые они вместе ходили, например, он был до приторного вежлив с обслуживающим персоналом, хотя щедрые чаевые оставлял всё равно Кроули. Размышления прервал сам предмет размышлений — сквозь прозрачную дверь Кроули увидел, как Азирафаэль с, по всей видимости, клиентом, стоят возле входа в салон. Незнакомый парень подошёл к нему так близко, что пульверизатор в руке Кроули даже заскрипел. Но это, конечно, была не ревность. Азирафаэль открыл дверь в салон и пропустил незнакомца, а сам вошёл в магазин Кроули, который постарался по возможности придать своему лицу непринуждённое выражение. — Как дела? — поинтересовался он, снова делая обстановку в магазине светлее и ярче. — Да в общем-то, неплохо, а ты как? Не уснул? — О, нет, всё в порядке. Я сегодня не допоздна работаю, так что есть все возможности лечь пораньше, — улыбнулся Азирафаэль. Кроули не понял, был ли это намёк — он вообще понимал намёки довольно плохо, но шестерёнки в мозгу уже устали прокручивать сто пятьдесят разных вариантов развития их отношений, так что он решил идти ва-банк. — Раз ты свободен вечером, не хочешь сходить куда-нибудь — в кино или ресторан? На с-с-с... — во рту пересохло, кажется, даже щёки покраснели — влияние Азирафаэля, не иначе, — он не смог выговорить последнее слово, оставляя за Азирафаэлем право свести всё к дружеской встрече. — На... свидание? Ты приглашаешь меня на свидание? — Кроули не знал — хорошо это или плохо, что тот оказался таким догадливым, потому что округлившиеся глаза ничего не говорили о том, как он к этому отнёсся. — Да, — выдохнул Кроули, — потому что ты мне нравишься, но если не хочешь... — Нет, что ты! Это отличная идея, — Азирафаэль тоже начал краснеть, и Кроули подумал, что они сейчас похожи на двух подростков-придурков, но улыбнулся, когда Азирафаэль сказал: — Ты тоже мне нравишься.* * *
Кроули никогда так не ждал окончания рабочего дня, а потом ещё лишний час, потому что не идти же на свидание в футболке. Чёрные брюки, рубашка и пиджак и бордовый галстук. С огненно-рыжими длинными волосами смотрелось, в общем-то, ничего. Они встретились у неплохого ресторана, который Кроули удалось забронировать на тот же вечер. Азирафаэль, по всей видимости, тоже заехал домой — на нём был бежевый пиджак поверх кремовой рубашки и жилета и такого же цвета брюки. Смотрелся он слегка старомодно — не хватало только часов на цепочке, торчащих из кармана, но интересно. Неловкость пропала где-то на втором бокале "Пино Гриджо", а к десерту Азирафаэль, уже не стесняясь, орудовал вилкой в чизкейке Кроули, бесстыдно тому улыбаясь. Правда, Кроули не был уверен, улыбается Азирафаэль именно ему или всё же чизкейку. Они разговаривали об увлечениях, музыке, книгах — Кроули был возмущён тем, что Азирафаэль не знал, кто такие "Queen", а тот, в свою очередь, не мог понять, как можно было за последние годы не прочитать ни одной книги. Но несмотря на все отличия, Кроули тянуло к Азирафаэлю, а того явно тянуло в ответ. — Отличное свидание, мне очень понравилось! — сиял Азирафаэль, пока они стояли в ожидании такси. До дома Кроули было не так уж далеко, но он не спешил уходить. Из-за угла появилась машина, он слегка наклонился и мимолётно коснулся губами щеки Азирафаэля. — Мне тоже понравилось, ангел.* * *
Кроули приехал к нему в семь утра на следующий день. Учитывая, что приглашение на чай всё ещё было в силе, ему надо было где-то оставить машину, чтобы её не эвакуировали. Он усмехнулся, прочитав сообщение Азирафаэля: "Можешь поставить свою машину в мой гараж"; скорее всего, тот даже не догадывался, как двусмысленно это прозвучало. Кроули старался вести себя прилично — он ограничился лёгким поцелуем в щёку в качестве приветствия и на прощание — он подозревал, что если поцелует Азирафаэля по-настоящему, то уже не сможет остановиться, тем более, у него дома, поэтому первый настоящий поцелуй произошёл только следующим вечером — после второго свидания. Кроули удивлялся собственной выдержке, но когда они подъехали к дому Азирафаэля, тот сам потянулся и нежно, но настойчиво поцеловал его. Кроули не потребовалось много времени, чтобы превратить поцелуй из целомудренного в страстный — он провёл языком по нижней губе Азирафаэля, правую руку запустил в мягкие волосы на затылке и углубил поцелуй. Азирафаэль вцепился в лацканы его пиджака и не отставал — его язык, сталкиваясь с языком Кроули, будто бы изучал чужой рот — каждую трещинку на губах и даже узор на нёбе. Кроули не знал, кто из них первый застонал, когда воздуха в машине или лёгких стало катастрофически не хватать. Он просто не мог оторваться от податливых, но твёрдых губ и шумного дыхания где-то в районе собственной щеки. Тем поцелуем они открыли ящик Пандоры — в любом удобном и не удобном месте достаточно было лишь оказаться на расстоянии вытянутой руки, и кто-то неизбежно притягивал второго к себе, почти вплавляясь в чужое тело. Правда, когда пришло время добивать змею, Азирафаэль абстрагировался от чувств и мучил Кроули пять часов подряд без перерыва на кофе.