Детство мародёров

– Ура, профессор Апаллон выздоровел! – то тут, то там, можно было услышать шёпот старшекурсниц, которые с самого начала года влюбились в нового преподавателя ЗОТИ, а первый снег, обрадовавший детвору, что только пол года как начала осваивать волшебство, приковал взгляд Сириуса, поднявшегося в тихую башню Восточного крыла Хогвартса. Из головы мальчишки всё не выходила сегодняшняя ссора. Блэк искренне не понимал, отчего Рем так вскинулся, когда он предложил в присутствии Люпина Джеймсу и Питу стать анимагами, ведь от этого самому Лунатику станет гораздо легче переживать полнолуния, а ведь после последнего тому даже не выходило оправиться – мальчик повредил руку, разкромсав стул в Хижине, залечить которую в этот раз обратная трансформация не помогла. – Эй, Сириус! – неожиданно послышался сзади голос самого Ремуса, на который Блэк нехотя повернулся. – Я хотел поговорить. – Да? И о чём же? – зло спросил Сириус. – Хочу спокойно объяснить свою точку зрения. – будто бы не замечая тона, продолжил Люпин. – Валяй! – вальяжно сев на подоконник, кивнул Блэк. – Я не знаю, чем обусловлено твоё предложение, потому что желание помочь оборотню равносильно искреннему желанию поцеловать дементора – честно говоря, полный бред, который мне не понятен. – Поцеловать дементора, говоришь? Знаешь, я могу пойти поцеловать хоть сотню дементоров, чтобы помочь своему другу! Без разницы, был бы это ты, Джеймс или Питер. – скулы на аристократическом лице начали ходить ходуном. – Я миллион раз уже пожалел, что подпустил вас настолько близко! – закрыв глаза, Ремус облокотился на стену. – Что? Мы уже для тебя ничего не значим? Люпин ничего не ответил, даже не шолохнутлся. Всё с теми же закрытыми глазами, мальчишка, пожалуй, казался загнанным в угол, но, наконец, сформулировал мысль: – Значите. Поэтому, собственно, я и не хочу подвергать друзей опасности. Для вас будет лучше держаться от меня подальше. – Что ты несёшь, Рем? – Сириус подошёл на расстояние вытянутой руки и помахал перед глазами друга. – Ещё скажи, что во время уроков сидеть отдельной компанией, а лучше вообще забыть, как тебя зовут! – Да, пожалуй, это будет лучший выход, чем дружба с оборотнем. – мальчик развернулся и побежал в сторону главного входа. – Стой, Ремус, стой! – догнав Люпина, Сириус схватил его за руку. – Что?! Что ты от меня хочешь? – разозлившись, Ремус одернулся, стараясь не зашипеть от боли, и спрятал руки в карманы алой мантии. – Я не хочу ни с тобой, ни с Джеймсом, ни и Питером продолжать общение, ясно? Считай, что у тебя больше нет друга! Увидив в глазах Блэка холод, Люпин, не дождавшись ответа, буквально за семь минут оказался на первом этаже школы и вышел во двор. Подальше ото всех. Где ему и место. Шагая в неопределённом направлении, мальчишка только и мог, что сдерживать слёзы. Уверенный в правоте действий, он всё-таки понимал, что чувство дружбы было единственным светом после любви родителей, доставшимся так неожиданно и так долгожданно... Но, приняв решение порвать его, Ремус понимал, что это единственно правильно – нельзя подвергать их опасности ради собственного спокойствия. Хотя... Какое может быть спокойствие, когда ты чудовище?.. *** В гостиной гриффиндора как никогда было тихо, поэтому Блэк, не остывший от спора, решил походить по замку. Наткнувшись на группку слизеринцев в компании Снейпа, Сириус растянул лицо в улыбке, осознав, что наконец-то сорвёт накопившуюся внутри злость. – О, змеёныши! – обращая на себя внимание, Блэк остановился, крутя в пальцах волшебную палочку. – Неужели вам провели воду – тут не так сильно воняет. Хотя... Я рано обрадовался – волосы Нюниуса всё так же состоят на сто процентов из жира. – Что тебе нужно, предатель крови, жалкий гриффиндорец? – сказал какой-то слизеринец-шестикурсник, лицо которого было смутно знакомо Сириусу. Наверное, это был один из сыночков знакомых семьи, приходящих в дом Блэков для того, чтобы промыть знакомым кости. – Жалкий гриффиндорец? – вскинул голову Блэк, коварно усмехнувшись. Шанс победить четверых старшекурсников и Нюниуса был маловат, но азарт и злость уже шумели в ушах мальчишки. Вскинув палочку, Сириус наколдовал сильное оглушающее заклинание, сбившее с ног половину компании, протянув. – Не ожидал, что будет настолько скучно... Однако, остальные, быстро освоившись, уже придумали контр-атаку, осыпав мальчика несколькими оглушающими. – Знаешь, я не думал, что будет так легко. Видимо, кровь Блэков уже не та... – злорадно улыбнулся заводила компании из третьего курса, тогда как проигравшие, потеряв интерес, ушли в сторону комнат. – А что если... – применив режущее заклинание, студент улыбнулся от крика Гриффиндорца. Это было сладко. Месть и выигрыш. – Знаешь, иногда очень хочется примирить их на отце... Ах, Крауч старший... Какая честь! Блэк не мог бы сказать, что разница у них всего в год – длиновязый парень никак не походил на третьекурсника... Сев на Сириуса сверху, он получал какое-то насильственное удовольствие, от чего даже у уверенного в себе Сириуса по коже пошли мурашки. Применив режущее заклинание, он отполосовал щеку мальчишки, услышав еле сдерживаемый крик. – Знай, Блэк, ты и на каплю не похож на свою семью, и знаешь, я бы на их месте тебя утопил, как щенка в проруби. Так что не лезь к тем, с кем не по силам будет тягаться. Хотя, если ещё раз захочешь трёпки, поверь, я всё устрою по высшему разряду. Встав с парня, Барти Крауч кинул в него три ножевых заклинания и ушел, оставив того с сильной физической болью, хотя и не мог даже представить, насколько сильнее была – моральная. Разогнувшись и направившись в гостиную гриффиндора, Блэк неожиданно услышал голос Питера. Что делает такой невзрачно-слабый друг в логове Змей? Обтерев кровь, сочившуюся из щеки, Сириус прислушался. – Дело сделано. Сегодня Мира Луис выпьет яд с гранатовым соком. – холодно отчитался Петтигрю. – Хорошо. Вали. Нужно будет, позову. – сказал незнакомый голос, судя по шагам, направившийся в противоположную сторону. Выйдя из укрытия, Сириус заметил уходящего Петтигрю и помчался в сторону гостиницы Хаффлплафа. – Мира, Мира! – увидив девочку в компании Ремуса, помрачнел Сириус. – Это очень важно! – Что важно, Блэк? – Тебя хочет подставить Питер! Это заговор Слизеринцев. Пожалуйста, выбери сегодня за ужином чай, только бы не гранатовый сок. – выпалил мальчик на одном дыхании. – Ты совсем спятил, Сириус? – глаза Ремуса вышли из орбит. – Тут скорее для того, чтобы подсыпать яд, годен ты, но никак не Питер. – В общем, выпей сегодня что угодно, кроме гранатового сока. – развернулся, не показывая ни единой эмоции старший сын Ориона Блэка, хотя слова Люпина больно кольнули в груди. *** На ужин наконец-то подали жаренную картошку. Сидя за столом Хаффлплафа, Мира думала, правду ли сказал Сириус. С одной стороны, у неё не было обиды на него, в отличии от Люпина, а с другой стороны, у Питера, казалось, не было бы причин, чтобы сыпать ей яд в какой-то гранатовый сок. Поднеся к губам стакан, девочка упала в обморок. Ремус сразу подбежал к столу, понимая, что Сириус оказался прав. Господи, всего одна маленькая обида... А что, если её не получится спасти? Первой на месте происшествия оказалась всё-таки профессор МакГонагалл, что вручила студентку миссис Помфри. Большенство любопытных боялись подойти к студентке, однако непонимание отразилось в их глазах. – Извини. – оказавшись рядом и положив Ремусу руку на плечо, сказал Сириус. Кивнув, Люпин понял, что вся эта ситуация не могла сравниться с практически ничем не обоснованной ссорой. К сожалению, он не мог не признаться, что теперь его друзья стали неотъемлемой частью жизни, только жаль, что это пришлось принять таким жестоким образом. *** В больничном крыле мадам Помфри уже сотый раз пыталась выгнать троих, стоящих на своём, друзей, всё ещё находящихся в шоке от такого предательства Петтигрю. Им даже не хотелось узнать, что побудило друга на этот поступок. Как процетировпл Люпин – можно вытащить человека из грязи, но нельзя вытащить грязь из человека. Через два часа мальчикам наконец разрешили войти. Мира выглядела очень слабо, но улыбнулась мальчишкам, которые хотели ей помочь, первым делом поблагодарив Сириуса за предупреждение и обрадовавшись, что те наконец помирились. Неожиданно в палату постучали. На пороге стояли профессор МакГонагалл и профессор Стебель. – Как Вы себя чувствуте, мисс Луис? – задала вопрос преподаватель травологии, предлагая бутылочку растительного лекарства. – Уже гораздо лучше, всё в порядке. – Я надеюсь. – неожиданно в окно лазарета постучалась сова, где четко было написано – мисс Помоне Стебель. Взяв письмо и отпустив птицу, преподовательница нахмурились, прочитав первые строки, неожиданно посмотрев на студентов. – Мира, надеюсь, Вы скоро будите в строю. Всё-таки лучшая на курсе студентка травологии, как-никак. Вы подаёте большие надежды в магической ботанике. Запомните это. Но, к сожалению, мне прейдётся откланяться, но я обязательно зайду как-нибудь завтра. И женщина скрылась за дверью. – Что ж, Мародёры. Может, кто-нибудь сможет наконец объяснить, что произошло? – Это Питер... – еле выдавил из себя Джим. Ему никогда не приходило в голову, что кто-то из его друзей мог так низко поспупить. Но мало того, что низко – это могло стоить человеку жизни! – Надеюсь, вы сможете понять, как поступить дальше. Поверьте, он получит заслуженное наказание, так как мисс Луис уже успела мне всё рассказать. Желаю Вам скорейшего выздоровления, Мира. И ещё, я прошу вас, будьте осторожней. – взглянув на компанию Мародёров, профессор покинула больничное крыло, а вместе с тем мальчишки, поговорив с Мирой, решили, что, пока не поздно, нужно указать Питеру правильный путь, ведь на то они и друзья. *** Через пару дней второкурсники Гриффиндора и Хаффлплафа пришли на урок астрономии. Сдав карты с домашними заданиями, студенты расслабились, сезерцая чистое звёздное небо – последние занятия им не везло с ним. – Здравствуйте, ребята. – поздоровалась профессор. – Сегодня я хочу сделать творческое занятие. Выберите любую, изученную за все время своего обучения звезду, найдите её на небе, а потом напишите сочинение на свободную тему, связанное с выбранной вами звездой. Можете приступать. Пройдя за парты, студенты достали чернила и пергаменты. Кто-то начал писать сразу, кто-то – сначала подошёл к приборам, чтобы ещё раз взглянуть на тему своего сочинения. Астрономия, чаще всего не удавалась тем, кто никогда не мог спать днём, хотя для таких моментов на день ставили только один урок утром, чтобы до вечера совы смогли наверстать то, что прейдётся терять ночью, а именно – спокойный сон, однако сегодня был не простой урок – второкурсников почему-то соеделили с первокурсниками. – Люпин, мандрагора тебя подери! – неожиданно посреди урока послышался крик Фабиан. – Что случилось? – подошла встревоженная профессор Скарлетт, от которой всегда веяло молодостью и домом, вперемешку с влюблённостью а одиночество. Казалось, всё учителя Хогвартса стали преподавать здесь от какой-то сильной душевной травмы, но именно профессор астрономии несла в себе непобедимое спокойствие, отчего многие студенты любили ходить не её урок. – Он каким-то неведомым образом опрокинул всё мои карты. – Это всего лишь заклинание. – применив акцио, парень разложил всё на свои места. – Если ты такой умный, то давай всего лишь заклинанием исправим моё потраченное время! – не могла успокоиться Джо. – Будь у меня маховик, я бы это уже сделал. А теперь извини, ты срываешь урок. А у меня день был слишком загруженным. Нет настроения кричать. – Ты себя слышишь? Да как ты вообще смеешь? Нет бы извиниться перед девушкой! – Извини. – потупив взгляд в карту, сказал Люпин. – Ну а сейчас, пожалуйста, не мешай мне. Как-никак, на небе ещё три близлежащих заезды для сочинения надо найти. И, замолчав, Джо надула губы, простояв весь остаток урока очень обиженной, даже не скрывая этого от остальных. После звонка мародеры обрадовались – этот день наконец закончен. Лишь Лили, пойдя по другому пути, услышала: – Я не истеричка! – просто он очень красивый... – подходя к леснице ведущей самым кратким путём к гостинице Хаффлплафа, ответила Джо.