Детство мародёров

— Сегодня, в последний день летнего семестра, а вместе с ним и учебного года, мы, господа Мародёры, объявляем шоу. Приятного времяпровождения! — после завтрака прогремело письмо-кричалка. День обещал быть особенным. *** Когда студенты, уже собравшие вещи в дорогу, вышли из гостиных, чтобы на целых два долгих месяца, а то и навсегда попрощаться со школой, МакГонагалл, у которой уже два часа дёргался глаз от предчувствия бедлама, поднялась в свой кабинет — сделать генеральную уборку и не поверила своим глазам: Вместо парт распологались двадцать мыльных пузырей высотой в человека, о которых, только в уменьшенной копии и в большем колличестве, опять же благодаря проказам Мародёров, ей когда-то поведал профессор Слизнорт… Но самое неожиданное и необъяснимое стало происходить дальше: в каждом из этих шаров появлялись воспоминания: друзья Минервы со школьной скамьи, только возврата сегодняшних первогодок, а точнее — Пенелопа Пуффендуй, увлеченно рассказывающей о растениях и забавно поправляющей значок своего факультета и Флитвика, сидевшего рядом и поправляющего значёк Когтеврана; первый пойманный снитч; окончание школы; уроки анимагии у профессора Трансфигурации Альбуса Дамблдора; Дугал Макгрегор, так и не сумевший в будущем выйти из её израненного сердца; какие-то родственники, ученики, которые уже давно закончили Хогвартс, но остались в сердце преподавателя — всё это настолько затронуло нынешнюю сильную и непробиваемую женщину, что по её щеке невольно потекла слеза… *** В кабинете Горация Слизнорта всё происходило тоже очень и очень открыто: первые успехи в зельеварении, умение находить правильный круг общения — всё это кружило голову известному мальчишке, учившимуся на Слизерине, а дома — вечный холод родителей, желающих вырастить настоящего аристократа, который должен будет во время видеть в людях комфорт, силу и манеры, которому будут чужды простота, скромность и ум, если не будут подкреплены хорошей родословной и известными родственниками, а ведь в будущем под таким началом мальчик и сломается, как маленькая рыбка, что не долго прожила в аквариуме… *** Проффесор Нортон, так полюбившийся первокурсникам этого года, казалось, совсем погрузился в себя, забыв, как учить детей управлять метлой, как нужно правильно садиться на это оборудование, как вообще нужно проявлять себя в мире — он уже превратился в того мальчишку, который в десять лет отправился гулять со своей лучшей подругой, ещё не подозревая о мётлах, о совах, носящих письма необычным людям, в мальчишку, так бесстрашно залезшим на старые железные составляющие дома — ведь было так интересно — находиться хоть на несколько метров выше земли! Но, оглянувшись, заметил, как мальчишка с каштановыми волосами полетел вниз, тогда как он сам не смог ничего сделать… *** Профессор Апполон увидел перед собой зеркало, в котором снова было не видно ничего. В это не хотелось верить — люди вокруг смеялись, дразнили своё отражение, не могли от них оторваться, восхищаясь кривляющимися близнецами, а он никак не мог на себя взглянуть со стороны. Только по ощущениям ему снова было пятнадцать лет, снова комната смеха, и он снова совершенно один, тогда как рядом не оказалось никого — ведь все косо стали смотреть на растерянного и ничего не понимавшего парня, ведь в таких местах должны смеяться, а не выглядеть так, как будто съели пуд соли. — Роланд, мы идём! — раздался рядом голос мамы, тогда как младший брат, оглянувшийся на растерянного старшего, улыбнулся жутким оскалом и дал понять — Аппалона ни в жизни, ни в мыслях семьи больше нет. Когда пелена времени, будто окутавшая третьекурсника, спала, в комнате больше не находилось никого, и, быстро найдя выход, ничего не подозревающий мальчишка побежал в сторону дома, тогда как открывший калитку отец прогнал стоявшего на пороге хулигана, будто не замечая — сына, а на порожке стоял брат, сказавший: ты здесь больше никто… А потом, сидевший у лучшего друга, озорник школы и самый ловкий вратарь Гриффиндора, плакал ему в колени, понимая, что всё закончилось — у него больше никогда не будет семьи, никогда не будет маминого: солнышко, ты справился, я в тебя всегда верила, а главное — человек, ради которого он мог пожертвовать всем, оказался пустым звуком, решившим заполнить всё его прошлое… Всю его счастливую жизнь… *** — Лили, где мы? — неожиданно рядом послышался голос Алисы, а под ногами прочувствовалась мягкая весеняя трава, тогда как над головами ласково грело солнце. — Я не знаю. — вставая, ответила Лили, потирая ушибленный затылок. То тут, то там, находились остальные студенты, так же приходящие в себя. Казалось, их откинуло на опушку запретного леса, только вот по размерам она во сто крат превосходила её. — И где мы? — подойдя к Алисе, спросил высокий и красивый парень с голубыми глазами и идеально уложенными вверх волосами и оголенными висками, если сказать по-маггловски, с андеркадом, казалось, с третьего курса гриффиндора. Не найдя ответа, Алиса повернулась к Эванс, и, только начиная открывать рот, услышала: — Даже не думай! Если я отличница, я не обязана знать всё на свете! Хотя у всего ненормального и паронармального в Хогвартсе есть только одно объяснение — Мародёры. Ищите их. — и, девушка, развернувшись, оставила только что познакомившуюся парочку в стороне, подойдя к Мире из Хаффлплафа. — Не злись так, Лили. — ответила, улыбаясь, девушка. — Во-первых, мародёров тут нет, я уже поискала, так что на них пенять нечего, во-вторых, я уже заметила одно замечательное свойство данного мира, и, только девушка немного задумалась о своём, как перед ней материализовалась пицца с копчёной колбасой, курицей и грибами. — Но так работает только с едой, к сожалению. Когда остальные начали резгребаться по кучкам, кто-то наколдовал себе и своим друзьям пледики, кто-то — просто решил втянуть в себя запах трав, а кто-то, не став заморачиваться, стал просто думать о еде, и, слава богу, предоставляющих местностью столовых приборах. В общем, болтая, ребята наконец получили тот, совсем не привычный праздничный пир — на свежем воздухе, в кругу ребят и без контроля учителей, ведь наконец можно было насладиться магией и волшебством, ведь большинству ещё нельзя будет её использовать все стен школы. Появившихся Мародёров ребята поблагодарили с улыбками на лицах, и, провожая ещё один курс, четверка знала, что ещё ни раз вернётся в этот замок, даря всем, пусть и без кубка, самые грандиозные эмоции. *** К следующему утру, как обычно, готовым никто из студентов не оказался. Конечно, кроме двух исключений — Ремуса Люпина и Лили Эванс, к слову, забиравших домой все «Превосходно», хотя Джеймс не намного отставал с хромающими Зельями, а Сириус — с Историей магии, которую так как не удосужился списать. Когда большая веретеница студентов окинула взглядом замок, каждый был полон разными чувствами: кто-то не верил, что закончился первый курс, кто-то — что видит эти стены в последний раз, но мальчишки знали, что алый, уже пускающий клубы дыма, Хогвартс-Экспресс привезет их к каникулам, что каждый студент ждёт с нетерпением, не веря, что уже прошел второй курс, и, надеясь, что так же хорошо пройдет и третий, а на перроне в Лондоне четверка успела попрощаться с Лили, Алисой, Джо, Мирой — год прошел быстро, но никогда не забудется никому из них, ведь это было время, а оно никого не забывается.