Денискины рассказы

Жил-был на земле русской царь Иван Васильевич, прозванный Грозным. И было у царя три сына. Самого младшего звали Дмитрием. И росла у царя в саду яблоня. Непростая это яблоня была. Росли на яблоне этой золотые яблоки. И вот беда приключилась: кто-то каждую ночь яблоки те воровал из сада. Приказал Иван сыновьям вора найти. В первую ночь на пост вышел старший сын Иван. Долго ходил он взад-вперёд, потом устал, прилёг на траву и проспал остаток ночи. Царь утром спрашивает: – Не видел ли ты кого, сын мой? – Нет, царь-батюшка. Всю ночь яблоню стерёг и не нашёл я вора. Пошёл на следующую ночь средний брат Фёдор. Как и старший брат, ходил из одного угла сада в другой, никого не нашёл, прилёг на траву мягкую и проспал до утра. Царь ему тот же вопрос задает: – Обрадуешь меня, Федя, али нет? Поймал ты вора? – Нет, дорогой царь-батюшка. Всю ночь яблоню охранял, зарю почти встретил, а вора всё не было. Совсем в печаль погрузился царь. Перестал пить и есть, стал заговоры вокруг себя искать и уже подумывал боярами вокруг себя заняться. Оставалась надежда на последнего сын, коего Дмитрием прозвали. Пошёл Дмитрий в третью ночь яблоню сторожить. Боится даже присесть на траву, как штык стоит, на яблоню в саду поглядывает. Коли сон нагоняет, так Дмитрий росу в ладонь собирает прохладную, умывается и ходит бодрым добрый час-полтора. Тут заметил он свечение в саду отцовском, глаза протёр – не кажется ему. Побежал к яблоне, а там на ней Жар-петух сидит, клюёт яблоки золотые, с ветки на ветку скачет. Захотел Дима поймать петуха, кинулся, да только перья в руке с хвоста и остались. Петух этот летать умел, благодаря чему и скрылся. Утром царь спрашивает: – Ну что, Дима, смог ты вора найти? – Смог, царь-батюшка! Это оказался Жар-петух, – и достаёт из-за пазухи сын перья горящие, золотом поблёскивающие. С тех пор снова не мог спать и пить царь Иоанн. Покоя не давал ему петух этот, ибо знал, что в такого петуха мог только один человек обратиться. Отомстить хотел Иоанн петуху за яблоки и прошлые деяния и послал сыновей своих птицу искать. Братья отцу в ноги поклонились, коней добрых подседлали и ускакали. Добрались братья до перепутья и пошли каждый своей дорогой; Иван на восток поскакал, Фёдор – на юг, а Дмитрий – на запад. Долго скакал Дмитрий по полям да лесам, не одну ночь и не один день. Притомился он и конь его славный. Решил тогда Дмитрий в поле просторном, что возле леса было, коня привязать, сам на траву прилёг и травинку в зубы. Почти что в сон провалился, как услышал странные звуки со стороны леса. Через минуту выскочил к нему большой серый волк. Шерсть его была в репейниках вся «украшена», лапу к груди своей серый жал, а на лапе той рана, из которой кровь текла. Клыки обнажил, зарычал на Дмитрия, а тот всё равно к волку тянется осторожно. – Чего бояться зря, серый? Давно бы тебя уже добил, коли захотел и нужно мне это было, – ласково проговорил Дмитрий, и волк присмирел, упал на землю и лапу протянул свою, будто понял он слова царевича. До самого вечера Дмитрий волка в порядок приводил. Репейники все из шерсти вытащил, лапу залечил, и серый, устроив голову на коленях у царевича, заговорил внезапно для последнего: – Ты, Дмитрий, добрый человек. Спасибо, что в беде не бросил. За это я тебе служить буду. Идти мне всё равно некуда, а тебе я жизнью обязан. Называй меня Петром Басмановым. – Это всё хорошо, Петя, но придётся тебе здесь остаться. Со мной ты устанешь ходить. Должен я Жар-петуха найти, – с тоской проговорил Дмитрий и почесал волка между ушей. – Тьфу ты! На коне своём ты ещё сто лет скакать до Жар-петуха будешь. Только я один знаю, где он находится. Ты садись ко мне на спину, а я доставлю тебя к нему, – встал серый на все свои четыре лапы и стал ждать Дмитрия. Царевич недоверчиво посмотрел, с коня своего снял всё, отпустил того на волю, а сам сел на волка, ухватился за шерсть густую покрепче, и рванул Басманов с места. Долго они блуждали чрез леса, мимо рек и озёр, перелетал их волк ловко, а Дмитрию боязно и ново всё. Наконец-то добрались они до замка с высокими крепостными стенами. Слез Дмитрий, а волк ему и говорит: – Ты не бойся. Лезть туда самое время. Стража спит. В окне том найдёшь ты птицу свою. Но бери только петуха, а клетку не смей трогать. Полез Дмитрий в окно, увидел посреди комнаты клетку золотую, в которой петух мирно спал. Схватил того петуха царевич да в мешок. Клетку брать не стал, хоть и манила к себе. Да только не дурак Дмитрий. Коли велено не брать, так он и не возьмёт. А вот петух голову из мешка высунул, клювом за решёточку схватил и потащил за собой. Вмиг затрубили трубы, заиграли барабаны, стража сбежалась и схватила царевича. Приводят Дмитрия к Сигизмунду, тот говорит ему: – Зачем ты петуха моего забрать хотел? – Не серчайте. Да только петух ваш к нам каждую ночь прилетал и яблоки золотые клевал. Что мне ещё оставалось делать? – опустил голову Дмитрий, поник духом. – Можно было по доброй воли прийти ко мне да сказать всё. Я ведь отца твоего знаю и уважаю. А теперь придётся мне слух пустить о том, что царский сын воровать пустился, – вздохнул Сигизмунд, посмотрел на грустное лицо парня и молвил дальше, – но ты можешь выполнить одну мою просьбу. Тогда отдам я тебе петуха и прощу всё. Есть у Девлета-Герея златогривый конь. Принесёшь мне коня – отдам петуха. С грустью вышел Дмитрий из замка, рассказал всю историю Петру, а тот отвечает: – Я тебе говорил крепко вязать птицу? Это же петух. С виду хоть и глупая птица, но на деле хитрая и коварная. Ладно уж, так и быть, поехали к хану, – и отправились в путь наши герои. Бежал волк сначала по полям да лесам, затем степи жаркие сменили привычный вид. Трудно обоим было, теперь уже останавливались у рек, а не перескакивали их. Наконец-то и до хана добрались. Под покровом ночи пришли они к конюшне, а волк и говорит: – Коня найдёшь и крепко вяжи. Только уздечку не трогай его, иначе быть беде. Стражников не бойся, все спят они. И полез Дмитрий в конюшню. Конь спокойно дался царевичу в руки, поскольку тот дружил с лошадьми. Проходя мимо уздечки, Дмитрий всё же не выстоял и решил хотя бы погладить её. И повторилась история как в замке Сигизмунда. Схватила стража нашего героя и привела к хану. – Кто ты таков и откуда? – Дмитрий-царевич я, сын Иоанна Грозного. – О как! Царский сын, а вздумал коня воровать, до чего не каждый мужик додумается. Но прощу тебя, если у польского пана Ежи Мнишек добудешь мне его прекрасную дочь. С таким наказом пришёл Дмитрий обратно к волку своему. Басманов уже ничего не стал говорить, только покачал головой и снова поскакал по степям, лесам и полям в поисках Марины Мнишек. Добрались они до богатого дома и прекрасного сада, где Марина гуляла в сопровождении подруг своих. Тут волк скинул с себя царевича и строго-настрого наказал тому идти обратно, а потом волк с Мариной его догонят. Вздохнул Дмитрий и пошёл обратно. Пётр же подкараулил девушку, когда та отстанет от свиты своей, из кустов выпрыгнул, на спину запрыгнул и поскакал к Дмитрию. – Садись скорее, пока погоню за нею не пустили, – сказал серый, догнав парня. Тот уселся, и все трое побежали к хану. Грустит Дмитрий всю дорогу, тяжко вздыхает, Марину крепко обнимает. Волк спросил, что с царевичем случилось. – Да как же я с красотою такою расстанусь? Больно понравилась мне Марина, даже на коня златогривого менять не хочу. – Ты не переживай, Дмитрий. Спрячь Марину где-нибудь, а хану меня отдашь. Так и поступил Дмитрий. Спрятал Марину в избушке лесной, волк в девушку превратился, и отвёл царевич Басманова хану. Тот долго нарадоваться не мог, что наконец-то Марина в руках его. Отдал на радостях Дмитрию коня златогривого с уздечкой в придачу. Дмитрий уехал, забрал Марину, а волк остался. Свадьбу пышную играли, шумную, а когда пришло время идти в спальню, то хан чуть от страха не умер. На кровати лежала уже не прекрасная пани Мнишек, а большой серый волк. Басманов в окно выскочил и скрылся. Идут они к Сигизмунду, Дмитрий вновь грустить начал, вздыхает. Волк снова спрашивает, какая беда приключилась. – Не хочется мне с конём таким расставаться, Петя, – Дмитрий погладил скакуна по гриве золотой. – А ты отдай Сигизмунду меня, а коня да Марину спрячь где-нибудь. Так они и поступили. Оставил Дмитрий коня с суженной на опушке, волк через себя прыгнул и обернулся златогривым конём. Дмитрий отдал его Сигизмунду, а тот не мог нарадоваться своему приобретению. Отдал царевичу петуха вместе с клеткой золотой. Ускакал наш герой дальше, а волк ждал, когда Сигизмунд попробует сесть на него. Тот от страха поседел. Конь в волка обратился на глазах! Басманов снова скрылся. Теперь уже гордый Дмитрий шёл к отцу не с пустыми руками, не мог нарадоваться счастью своему. Басманов наотрез отказался уходить от царевича, тому ничего больше не оставалось, кроме как взять Петра к себе. Долго они шли до дома, пока не встретили братьев. Те злы на младшего были. Эвона как! Они объездили почти весь свет, возвращались с пустыми руками, а Дмитрию все лавры доставались! Не понравилось это братьям, достали они мечи свои из ножен, хотели уж было покрошить младшего, но на помощь выскочил из кустов Басманов и разорвал всех на клочки. Дмитрий хоть и горевал по братьям, но поцеловал Басманова в нос. Тот своё волчье обличие скинул, обратился в молодца широкоплечего и удалого. – Спас ты, Дмитрий, меня от проклятия. Теперь точно век тебе служить буду и оберегать, – упал на одно колено Басманов, голову перед царевичем склонил, но тот быстро с земли его поднял. – Ты мне друг, а не слуга, Пётр. Оберегай, коли считаешь нужным, но запомни, что ты со мной на равных. Тут можно было бы пошутить, что зачем царевичу с таким «волком» девушки, но любил Дмитрий Марину, как и та полюбила в ответ. Вернулся младший домой. Всё отцу рассказал, начиная от встречи с волком и кончая смертью братьев. Погоревал царь, но радость пришла на смену печали. Женил он Дмитрия своего на прекрасной Марине. Басманова обласкал, на должность высокую назначил.

***

На день свадьбы вытащил Иоанн Жар-петуха из клетки. Тот метался средь жердей, не хотел даваться в руки царю. Когда же из убежища его вытащили, обратился петух в Андрея Курбского, бывшего некогда полководца и товарища царя. – Плохо ты скрываться умеешь, петушок, – Иоанн взял посох в руки, обошёл стол, а Курбский снова напротив очутился. – Ты, царь-батюшка, сам же меня из земель русских прогнал, а теперь серчаешь, что исчез я в королевстве польском на несколько лет, – Андрей приторно улыбнулся, глаза сощурил и одежды на всякий подобрал. – Да я тебя за ложь твою! – воскликнул царь и побежал за Жар-петухом. Так и бегали они весь вечер, тешили народ своими возгласами, малыми баталиями и перепалками словесными.