Потеря контроля

Было прохладно. Питер поёжился и легко перепрыгнул с крыши на крышу, а после опасно свесился вниз, наблюдая за городом. Если бы на нём не было костюма, он бы точно никогда себе такого не позволил, но сейчас он чувствовал себя достаточно уверенно, чтобы делать какие-то невообразимые пируэты над вечерним Квинсом. Порой кто-то кричал его геройское имя, и Питер улыбался, делая очередной трюк на потеху фанатам Паучка. Питер повис на паутине вниз головой, провожая взглядом неторопливую бабушку, только что вышедшую из небольшого продуктового. Она шла совсем медленно, горбясь от тяжести больших пакетов, и Паркер поспешил спуститься, чтобы помочь ей. Она благодарно улыбнулась и передала один из пакетов. Паучок кивнул, перехватив его поудобнее, и поёжился от какого-то тяжёлого предчувствия чего-то плохого. На всякий случай он огляделся по сторонам, но не нашёл никакого намека на опасность, поэтому покорно пошёл вслед за начавшей болтать старушкой. — Знаете, молодой человек, было бы здорово, если бы мои внуки были такими же отзывчивыми, как вы. Питер полностью переключился на разговор, стараясь отвлечься от неприятного чувства опасности где-то в затылке. В последнее время он почему-то начал путать реальное паучье чутьё и простое плохое настроение. А так как последний день вышел достаточно тяжёлым, то неудивительно, что он ожидал ещё чего-то, что могло превратить его день из просто плохого в абсолютно отвратительный. — Я уверен, мисс, Ваши внуки — замечательные люди, — ответил Паркер, забрав у женщины второй пакет. Для него они не были очень уж тяжёлыми, учитывая его возраст и некоторые преимущества, которые он получил с укусом паука. Старушка улыбнулась как-то криво и отрицательно покачала головой. — Нет, они все грешники. А я так хотела, чтобы они исправились. Почему-то эта фраза заставила Питера вздрогнуть. Неприятное чувство усилилось, и он потряс головой, отгоняя навязчивые мысли. — Вы же тоже останавливаете плохих людей, — скрипучим голосом сказала бабушка. Паучок кивнул и вдруг напрягся. «Тоже»? Что это значит? Или, может, ему просто почудилось? В конце концов, она говорила тихо, сильно шепелявила, и иногда Питер не сразу понимал, что она говорила. Вероятнее всего, он просто додумал себе это «тоже», потому что женщина точно не выглядела, как борец с преступностью. Хотя, если честно, в мистере Беннере тоже не сразу можно было увидеть героя. Но он хотя бы взрослый мужчина, а эта странная старушка едва переставляла ноги, не говоря уже о том, чтобы с кем-нибудь сражаться. Бабушка неожиданно оживилась, хлопнула в ладоши и обратилась к Паркеру: — Вы обязательно должны попробовать мой суп! Только сегодня приготовила, ещё горяченький! — Нет, мисс, я… — Вы же не обидите меня отказом? Пите вздохнул. — Конечно, мисс. Старушка улыбнулась и даже перестала казаться немного… жуткой. Она продолжила болтать о своих внуках, о детях, о кошке, которую она недавно прикормила. А Питер плёлся за ней, уже не такой весёлый. Квартирка её оказалась совсем маленькой. Женщина заставила его сесть в крошечной комнате, а сама ушла на кухню, закрыв за собой дверь. Теперь она двигалась гораздо увереннее и быстрее. Питер осмотрелся. На маленьком столике перед ним стояла фотография, на которой эта самая старушка обнимала двух малышей. «Внуки», — догадался Паркер. И как они могли быть грешниками? — Человек-Паук, я принесла супчик, — старушка вошла в комнату, снова быстро закрыв за собой дверь. Питер поднял маску до носа, улыбнувшись ей. Что ж, он и правда не хотел её расстраивать. Вероятно, несмотря на то, что у неё были внуки, она всё-таки чувствовала себя одинокой. Дети часто забывают про своих родителей. — Ах, дурная моя голова! Ложку забыла! — старушка поспешно отправилась обратно в кухню, а Паркер встал, продолжая осматривать комнатку. На стареньком телевизоре почему-то лежала белая кружевная салфетка, покрытая слоем тёмной пыли. Питер провёл пальцем по тёмной поверхности, оставив длинную полосу. Здесь давно не убирались. Он покачал головой и хотел было вернуться на место, но замер. На серо-сиреневом ковре за диваном он заметил странное пятно, которое не увидел раньше. Оно было прикрыто каким-то дырявым пледом, но его буровато-красный край всё равно был виден. Подойдя чуть ближе, он заглянул за диван. И резко отпрянул, увидев то, чего совсем не ожидал. Плед прикрывал не только пятно, но и чьё-то маленькое тело. Схватившись за край ткани, Паркер потянул её на себя и закрыл ладонью рот, стараясь справиться с подступающей к горлу тошнотой. На полу, скрючившись в неестественной позе, лежала девочка с фотографии. Ей, казалось, не было и пяти. Она смотрела перед собой широко раскрытыми глазами, а её маленькие ручки были сложены на животе, накрывая рану. — Она была грешницей, — услышал он тихий скрипучий голос и медленно обернулся. Старушка стояла прямо за ним, держа в руках мясной нож. У Мэй был такой же, и Питер прекрасно знал, как замечательно — и быстро — режется мясо таким широким лезвием. — Где Ваш внук? — Питер бросил взгляд на фотографию. Был ещё мальчик. — Ешь суп, — без эмоций ответила старушка и бросила на столик ложку. Паркер послушно сел, мысленно перебирая варианты, как связать женщину, не поранив ни её, ни себя. Дверь в кухню была приоткрыта, и Питер вздрогнул, когда заметил чью-то широкую кость на столешнице. Если бы Паучок не был так напуган, он бы сразу смог применить свои знания по анатомии и узнать в ней бедренную кость. Но он только зажмурился и сел, не отводя взгляд с ножа, который всё ещё находился в паре сантиметров от него. Женщина следовала за ним по пятам. — Ешь суп, — повторила она. Паркер покачал головой. — Извините, — тихо сказал он, выпуская в неё паутину. Это должно было удержать её до приезда полиции. Дав Карен команду сообщить об этом происшествии, он медленно отправился на кухню, но старушка вдруг истошно закричала, заставив Питера вздрогнуть. — Нет! Мэри! Резко обернувшись, Паучок посмотрел на неё. Она плакала. — Наказать грешников, — снова и снова она твердила одну и ту же фразу. — Ты тоже должен наказать грешников. Ты накажешь грешников. Парень медленно подошёл к ней. Он уже видел такое, когда остановил убийцу собственной семьи, и вот опять. Он оглянулся по сторонам в поисках подтверждения своих догадок. Тогда он тоже нашёл кое-что, о чём никому не сказал, и если два этих преступления были связаны, то… Точно. Вот и оно. Питер схватил улику, и старушка снова закричала: — Иди и накажи их! Накажи их всех! Питер хотел ответить… но резко проснулся. Голова раскалывалась, и Питер потянулся к вискам. Он хотел поскорее забыть этот ужасный сон. Собираясь в школу, он так и не вспомнил, когда успел разбить кулаки в кровь.