Bloody hell!

Питер открыл глаза и осмотрелся, но говорившего не увидел. Его взгляд уперся в завешенную ритуальными масками стену, она словно превращала плохо освещенную комнату в этнографический музей с перегоревшими лампочками. Выглядело жутко. Питер был напуган, но вместе с тем чувствовал, что ему действительно нужно быть именно здесь и сейчас. Однако, свалить отсюда все равно хотелось нестерпимо, и он взглядом отметил расположение двери. Затем он оглядел себя, с удивлением обнаружив, что не связан, а рядом не видно никакой охраны. Он оглянулся, но никого, помимо стоявшего к нему спиной Киллиана, не нашел. — Что Вам от меня нужно? — поинтересовался Паркер, когда снова смог спокойно двигать во рту языком. После того раствора, которым его вырубили, всё еще ощущался неприятный отходняк. — Ты не догадываешься? — голос звучал из-за спины, что не пугало, а раздражало Питера. Как будто похититель набивает себе цену и старается выглядеть эпичнее. — Я не экстрасенс, — буркнул Питер. — Вы не боитесь, что я сбегу? — О, малыш. Ты сам захочешь остаться, — сказал Киллиан, не оборачиваясь. Паркер заметил, что он разглядывает висящую на стене старую фотографию какой-то светловолосой девушки. — Не надо меня так называть, — сказал Паркер, на что вампир иронично хмыкнул. Подумал, видимо, что только «папочка» может так называть своего мальчика. Но проблема была в том, что после кошмара, который Питер увидел в отключке, лишнее напоминание о Тони отдавалось в груди болезненным ощущением. Подсознание явно пыталось ему что-то сказать, но сейчас было не время и не место, чтобы с этим разбираться. Или…? — Почему я должен захотеть остаться? — Потому что я расскажу тебе одну историю. Не знаю, понравится она тебе или нет, но ты точно пожалеешь, если не послушаешь, — Киллиан наконец обернулся. Как ни странно, на его лице не читалось горделивого ликования, как это было в прошлый раз, когда тот чуть не покалечил Питера. Он как будто бы выглядел печальным, но во всем его образе сквозила наигранность. Киллиан обошел кресло, на котором сидел Питер, и сел на точно такое же, стоявшее рядом, оказавшись вполоборота к парню. — Потом Вы меня отпустите? — задал Паркер глупый вопрос, но ответа на него не получил. По спине Питера пробежал неприятный холодок, когда он вспомнил то, о чем Тони рассказывал недавно в парке. Киллиан, словно прочитав его мысли, сказал: — Я не собираюсь тебя обращать. Ты мне не нужен. Питер замолк. Если он не нужен, может ли это значить, что его тут и убьют? Он попытался вспомнить, как они добрались сюда, чтобы понять, где он вообще сейчас находится и как ему отсюда сбежать. Но в голове было совершенно пусто, лишь голос Тони снова и снова просил не покидать квартиру без его сопровождения. Мысли прервал голос вампира: — У любой медали есть две стороны, верно? — задал тот риторический вопрос будто бы самому себе. — И если не знать ситуацию с обоих ракурсов, то никогда не сможешь понять по-настоящему, что же все-таки произошло. — Понять другого человека можно только случайно, — вклинился Питер, сам не зная зачем. — Ты прав, — сказал Киллиан, — но я все-таки попытаюсь сделать так, чтобы ты понял меня. Это выгодно для нас обоих. Паркеру нечего было на это ответить. Хотелось только поскорее с этим закончить. — Тони Старк не так прост, что вполне очевидно, — мужчина закинул ногу на ногу, стянул ботинок с пятки и стал покачивать им в воздухе, — мне известно, что он рассказал тебе в парке. Откуда — знать не обязательно. Тебе не кажется, что в его рассказах не всё сходится? Кажется. Кажется, что для Питера Тони стал настоящим наваждением. Всё начиналось так просто: мальчишка, случайно забредший в специализированный клуб, и красивый мужчина, обративший на него внимание. Но все как-то слишком быстро завертелось, у Питера появились чувства, а Тони неожиданно на них ответил. Рассказал о себе всё, вроде бы, не утаивая. Открылся. В конце концов, не могло же Питеру померещиться все то, что он почувствовал во время последнего укуса? Нет, точно нет. Тогда почему думать о Тони сейчас было столь мучительно больно? Молчание Питера Киллиан принял за согласие. — Возможно, тебе кажется, что Демоны — хладнокровные убийцы, не преследующие никакой цели, кроме как проявить свою силу и насытить голодные желудки. Но это не так. — Питер слегка повернул голову, чтобы посмотреть на вампира. Взгляд того был направлен в сторону, как будто он говорил не с ним. — В основе нашего существования лежит идея. «Человек привык видеть дьявола везде, кроме собственного зеркала». Всего лишь набор слов, но в нем скрывается главное: люди уничтожают себя и мир, в котором живут. Тебе сказали, что Демоны относятся к людям как к скоту, но это не так — любое животное заслуживает большего уважения, чем человек. Учившийся на биофаке Питер, имеющий тесную связь с фауной с ранних лет, не мог найти и слова, чтобы поспорить. Как бы ему не хотелось, убедить в обратном он не мог даже самого себя. — Самое ироничное, что автор этой идеи — Тони Старк, он же основатель нашего клана. И ныне — главный его противник. Питер поперхнулся воздухом. Что?! — Планета погибает, Питер. И виновато в этом человечество. Я просто хочу восстановить баланс. Люди возомнили себя высшими существами, и им нужна сдерживающая сила. Вампиры, вместо того чтобы прятаться, должны ею стать. Паркер мертвой хваткой вцепился в обивку кресла. Он не знал, что шокирует его больше: тот факт, что Тони породил целую человеконенавистническую философию, или то, что на эти слова у него имелся положительный эмоциональный отклик. Он бы миллион раз согласился с борьбой за выживание планеты, если бы основным инструментом не стал геноцид! — Чего Вы от меня-то хотите? — попытался все-таки выяснить Питер. — Хочу выманить Старка и поговорить с ним. Наладить отношения в семье, так сказать, — сказал вампир с хитрой улыбкой. — Что-то я Вам не верю. — У тебя нет выбора, Паркер. Не вынуждай меня применять силу. — Я связан с Тони, Вы не можете, — попытался отнекиваться Питер, сам толком не понимая, имеет ли это утверждение под собой почву. — Я могу больше, чем ты думаешь. И, честно говоря, я удивлен беспечностью своего братца. Он выпустил тебя одного, зная, какие риски это может за собой понести. Это на него не похоже, — Киллиан встал с кресла, натянул обувь обратно и направился к выходу, — поверь, твой ненаглядный Тони не положительный персонаж в этой истории. Когда-то и он убивал. Даже тех, кого убивать не стоило. Когда дверь закрылась, Питер остался в комнате один. В голове все еще шумели отголоски сказанных напоследок слов, о том, что Тони — убийца. И на что он, собственно, рассчитывал, заводя отношения с вампиром, который никогда не скрывал от него своей сути? Старк предупреждал, что он не лучшая партия, говорил, что ему с человеком не по пути. Можно ведь было хотя бы предположить такой вариант! Питер уставился в стену, а перед глазами стали мелькать картинки того, как они были вместе. Их разговоры, поцелуи, тот чертов невероятный укус. Он не мог поверить, что это ничего не значило, и уже готов был взвыть от бессилия и невозможности разобраться в бесконечно поступающей противоречивой информации. И понял, что безумно устал от всей этой вампирской херни. Тут внезапно в комнату вошли двое, подхватили Паркера под руки и потащили силком наружу. — Какого черта, вы что делаете?! — он попытался вырваться, но сил сопротивляться двум амбалам у него не хватало. Из-за угла показалось довольное лицо Киллиана. — Я подумал, что стоит дать папочке подсказку, где тебя искать, чтобы ускорить этот процесс. Питера потащили вниз по лестнице, а затем вдоль серого грязного коридора, который напомнил ему подвалы университета, где изготавливались и хранились различные препараты. Но он с уверенностью мог сказать, что они не там, потому что на полу и стенах периодически встречались пятна крови.

***

Тони уже вовсю мчался в сторону университета Питера. Мотор неистово ревел, а Старка разрывало изнутри пополам от гнева и волнения. И все же второе было куда сильнее: главным сейчас было найти Питера целым и невредимым, а потом уже выплескивать всю свою злость. Он периодически притормаживает у переулков, вглядываясь в темноту в поисках худой мальчишеской фигуры, но, не увидев никого, продолжает кружить по районам. Когда Старк доезжает до университета, он надеется, до последнего надеется, что Питер все ещё там. Он уже готов перескочить через все ступени ко входу в здание, но вдруг ловит взглядом знакомую серую толстовку. Дешёвую, пошарпанную, явно купленную в популярном молодежном магазине или в спортивном гипермаркете, но какую-никакую, Тони видит в этом зацепку. — Питер! Питер! — зовёт мужчина, начав бежать, ловко избегая людей в толпе. Он все ближе и ближе подходил к повернутому спиной парню, но не чувствовал родного запаха. И этот парень казался немного выше Питера… Тут голову Старка простреливает резкая головная боль, он практически сваливается на колени, но не без труда удерживает себя на ногах. В голове словно запускается онлайн трансляция, причем настолько реалистичная, что любой кинотеатр позавидовал бы. Тони начинает видеть чужими глазами. Сперва все вокруг находится в млечной дымке, как будто смотришь на происходящее сквозь плотную вуаль, зато невероятно отчетливо ощущается страх смотрящего. Затем приходит боль с одной стороны шеи, как будто по сосудам разгоняют плавленый металл. И, наконец, взгляд немного проясняется, и Тони видит перед собой фигуру склонившегося над ним вампира, который сейчас явно «его» кусает. И Старк понимает — сейчас он видит глазами Питера. Он с трудом выходит из пешеходной зоны и садится на одну из ступенек университета, стараясь сконцентрироваться на видении. — Ну же, Пит, соберись. Мне нужно узнать, где ты, — простонал Тони самому себе. В груди все сжималось от увиденного, от осознания, что Питер в опасности. Господи, каким же он чувствовал себя идиотом за то, что втянул его в это чертово безумие. Туман потихоньку рассеивался и Тони смог разглядеть что-то дальше полурасплывшегося туловища вампира. Холодные облупленные стены, каменный пол, железные двери. И мерзкая ухмылка на довольном лице, которая показалась, когда картинка окончательно стала четкой. — Да ты издеваешься, сукин сын. Старк поднялся и постарался перенести видение на задворки сознания, чтобы получить возможность сконцентрироваться на своей реальности и доехать до места, где Киллиан держал Питера. До своего собственного дома.

***

Питера приволокли в какую-то жуткую комнату, где практически не было мебели: только прикованный к бетонному полу стул, на который его сгрузили как мешок с костями и привязали толстой веревкой. Места в комнате было много, потолки высокие, а еще было необычно и крайне неприятно светло — лампы работали на полную мощность и слепили в глаза. Вокруг Паркера собралось несколько мужчин и женщин, одетых полностью в черное, но их взгляды очень сильно отличались: кто-то смотрел жадно и голодно, как зверь на кусок сырого мяса, а кто-то будто бы извинялся глазами за все то, чего не сделал. Пока что. На общем фоне сильнее всех выделялся Киллиан: на нем был дорогой черный костюм из пошло переливающегося атласа, светлые волосы уложены назад так, будто над ними часами трудились стилисты, а лицо украшала мерзкая улыбочка. Питер был бы и рад плюнуть ему в лицо смелое «я тебя не боюсь», но страшно было настолько, что на вранье не оставалось никаких сил. — Дамы и господа, мальчики и девочки! Сегодня на ужин у нас прелестное создание — юноша двадцати лет, молочная кожа, прелестнейший сладкий запах! И только посмотрите какая очаровательная мордашка! Кто хочет первым оживить её гримасой боли и страдания? — Хозяин, разве вы не хотите быть первым? — произнес один из самых крупных вампиров, стоявший в углу комнаты со сложенными на груди руками. — Я не собираю объедки со стола своего братца, — отрезал Киллиан, но затем добавил, — зато для вас это будет настоящее лакомство, господа. Прошу к столу! Никто не хотел подходить первым, потому что все присутствующие в комнате знали — пить кровь человека, связанного с другим вампиром, запрещено законом. И наказание тому, кто покусится на чужое, выбирает тот, кому человек принадлежит. Ни один здравомыслящий вампир не хотел вставать на пути у Тони Старка. — Ну же, что вы такие нерешительные, — не унимался Киллиан, — Вы, юная леди, чего стоите? Он весь Ваш. Невысокая фигуристая девушка с потерянным взглядом медленно шагнула в сторону пленника, но затем её толкнул стоявший рядом мужчина, заставляя двигаться быстрее. Питер подумал, что эта девчонка совсем недавно стала вампиром, а это, наверное, её создатель, который этим жестом кидал её на амбразуру. Хотя, едва ли в своем состоянии Питер мог думать. — Замечательно, — протянул Киллиан, наслаждаясь происходящим в комнате актом насилия, — великолепно, дорогая. Не бойся. Очевидно, девушке стало только страшнее от этих слов. Она уже вплотную подошла к Паркеру, наклонилась к его уху и тихонько шепнула: — Прости. Её клыки вошли в кожу медленно и не слишком глубоко. Совсем не так, как было, когда Питера кусал Тони. На долю секунды он даже обрадовался, что это далеко не самое худшее, что могло с ним случиться, и это он еще легко отделался, но тут по сосудам шеи, словно кислота, стала разливаться дикая жгучая боль. Захотелось вырваться, но веревки были связаны крепко, поэтому Питеру оставалось только выть от боли. Время словно замедлилось, вынести эту пытку уже не было сил, и Питер стал постепенно отключаться, отдавая свое сознание кому-то другому. Разбудил его грохот металлической двери о стену и дикое рычание. — Киллиан! — прогремел голос Тони так, что стены задрожали, а стоявший над побледневшим Питером вампир — это была уже не та девушка, а какой-то парень, кажется, тоже новорожденный — отскочил в сторону. Старк сначала посмотрел на осунувшуюся на стуле фигуру с опущенной головой, а затем столкнулся взглядом со своим противником, чьи глаза уже успели побагроветь от предвкушения. Тони бросился к Киллиану, наплевав на все законы неприкосновенности внутри одной семьи, потому что был готов оторвать ему голову. Но Киллиану стоило лишь поднять в воздух ладонь, и все стоявшие в комнате вампиры кинулись на Тони, чтобы его удержать. И, надо же, получилось. — Сука… — прошипел Старк, на которого один из вампиров уже накручивал тяжелые цепи, — я тебя достану, мразь, и все кости переломаю, никакая регенерация не поможет. — Милый братец Тони. Разве ты не рад меня видеть? После этих слов Старк получил по лицу кулаком, на который в несколько слоев была намотана цепь. Из его рта тут же потекла струйка крови, но остановилась, не успев добежать до подбородка. — А так? В ответ Тони сплюнул Киллиану в ноги красный сгусток. — Все ясно, брат, — тот стал кружить вокруг Питера, затем наклонился к нему и похлопал по лицу холодными ладонями, — проснись, солнышко. Папочка пришел, сейчас будет рассказывать сказки. Паркер медленно и с трудом поднял голову и открыл глаза. Совершенно пустые, стеклянные, в них было еще меньше жизни, чем когда он рассказывал Тони о смерти дяди. Он смотрел на Старка, но не видел его. — Питер… — позвал Тони, пытаясь вернуть мальчишке сознание, — очнись, прошу тебя. Но реакции не последовало. Он так и продолжал смотреть не на Тони, а сквозь него. Киллиан с прилипшем уже к его лицу оскалом подошел к Тони и вольным жестом подцепил не успевшую подсохнуть каплю крови в уголке губ. — Это гораздо эффективнее, ты же знаешь, — сказал он и мазнул красной жидкостью Питеру по губам. Тот едва приоткрыл рот и слизнул каплю языком. Взгляд тут же прояснился. — Тони! Боже, Тони, почему… — Питер никак не мог выразить словами то, что чувствовал. Он злился на то, что Тони втянул его во все это. Ему было обидно за его простую человеческую жизнь. Но вместе с тем он не мог спокойно смотреть на скованного цепями Старка, он только в очередной раз дернулся, попытавшись освободиться из плена. Но не вышло. — Итак! — выступил Киллиан — пришло время начать то, зачем мы все здесь сегодня! — он выглядел жутко, расхаживая туда-сюда и продолжая улыбаться. — Тони-Тони — он покачал головой, — ты думал, что, забрав самое дорогое, что у меня было, ты сможешь избежать наказания? — Ты сам виноват в том, что случилось. — Наглая ложь! — сказал Киллиан так, что все новорожденные вжались в стены, — она умерла из-за тебя. Ты убил Пеппер. Питер молча наблюдал за говорящими и не знал, чему верить. Но после всего случившегося понимал — у медали есть две стороны, правда может быть где угодно. — Вы расстались. Она ушла от тебя, братец! — казалось, что одна половина лица Киллиана стала подергиваться. — Это не давало тебе никакого права обращать её. — Но ты. Убил. Её. — Киллиан приблизился лицом к лицу Старка и выплюнул в него каждое слово, а затем обернулся к Питеру, — слушай, малыш Питти, слушай, какой на самом деле твой ненаглядный Тони. О том, что он делает с такими, как ты. Он их убивает хладнокровно, как машина. И ты с ним хотел себя связать? — Я не хотел, — выпалил Питер. Это была чистая правда, он даже не знал, на что подписывается. — Как интересно, Тони! Ты знал? Ты знал, что и ему ты не нужен? — Не надо коверкать мои слова, — процедил Питер, собрав всю свою волю в кулак. Старк бросил на него взгляд, полный раскаяния, вины и благодарности. Но Питер отвернулся. И Тони заговорил: — Пеппер не хотела быть одной из нас. Я любил её и принял её выбор. Тебе с самого начала стоило сделать то же самое. — Вранье на вранье, Тони. Тебе не надоело? Мне вот — да. — Киллиан достал из-за пазухи небольшой кинжал с красным камнем в основании и снял ножны. — Ты оставил клан ради Пеппер, но я смог простить тебя! Но ты предал меня, предал Пеппер. Поэтому больше я тебя слушать не собираюсь. Ты отнял то, что было дорого мне, я отплачу тебе тем же. Он запустил костлявые пальцы в волосы Питера, потянул за них, заставляя запрокинуть голову и открыть шею, и занес лезвие. Питер стиснул зубы и зажмурился. Он понадеялся, что это все — дурной сон, и если сейчас он постарается, то обязательно проснётся. Тони от этого зрелища пронзил дикий ужас. Просто невероятный, первобытный страх, что сейчас прямо на его глазах не станет того, кто стал для него по-настоящему родным. Того, кто принял его, увидел в нем жизнь, увидел его настоящего. Старк представил себе жизнь без Питера и увидел только непроглядную тьму. Все его тело завибрировало. Клыки вытянулись настолько, что задели нижнюю губу, заставив кровоточить. Глаза практически почернели. Тони с диким ревом разорвал на себе цепь, скидывая с себя бросившихся на него Демонов. Время было не на его стороне, кинжал стремительно приближался к шее Питера. Тони понял, что не успевает. Раздался дикий грохот, сопровождающий только что возникшую дыру в бетонной стене. Сквозь клубы пыли Тони с трудом смог разглядеть алые всполохи, окружающие стоявшую поодаль женщину. Она держала Киллиана за шею одной рукой, прижимая его к стене так, что ноги болтались в воздухе. — Соскучились по мне? — послышался до боли знакомый голос.