Записки вредного медбрата

      В наше отделение постоянно кладут умирающих больных. Но вначале я этого не знал. Была зима, выходной, полное отделение и перевязки. Сменяемая мной медсестра предупредила, что у нас в отделении умирающая бабушка с тромбозом кишечника. Еще она сказала, что, скорее всего, эта больная умрет в мое дежурство. Так и вышло.       С ней была дочь. Очень вежливый и приятный человек. Собственно, бабушка была такой же. Она была в сознании, слабо контактировала с окружающими и испытывала постоянные боли. Я занимался перевязками, а ее дочь постоянно стучалась в дверь и просила сделать обезболивающее. Вначале я по стандарту колол два кубика кеторола. Но когда я перевязывал всего четвертого или пятого пациента, а девушка уже во второй или третий раз просила сделать укол, мне стало трудно так работать, постоянно отвлекаясь. Я стал колоть по четыре или пять кубиков, немного выигрывая для себя время, чтобы перевязать хотя бы двоих или троих, до следующего стука в дверь. Но время шло, пациентов было всё так же много, а три упаковки кеторола я не мог списать на одну больную. Позвонил врачам, объяснил ситуацию, и они назначили наркотический анальгетик, что в разы облегчило состояние пациентки и улучшило мою продуктивность. Ее родственница спросила меня о разрешении позвать священника. Отказа с моей стороны не последовало. Время было около трех дня. Священник был на месте. И примерно в это же время больная скончалась. Ее дочь, упав на колени, принялась рыдать. Я был вынужден ее поднять и вывести в коридор к окну, к прохладному свежему воздуху. Позвонил дежурным хирургам, реаниматологам и вызвал ЭКГ. После констатации смерти все они разошлись. Я не знал, что нужно было дальше делать, поэтому обратился к специалисту — санитарке. С ее слов нужно было связать ноги, руки и подвязать нижнюю челюсть. С руками и ногами всё получилось, но с головой нет. Подвязка соскальзывала с макушки. Процедурная медсестра, увидев мои тщетные попытки, издевательски-шутливым тоном произнесла: «Давай я. Ничего не умеешь!»       Когда она подошла к умершей, у той изо рта и носа стало выходить желудочное содержимое. У медсестры случился рвотный рефлекс, и она пулей выскочила из палаты. Я слышал, как из процедурной доносится кашель с рвотными позывами. Нижнюю челюсть подвязал сам.       Теперь нужно было ее погрузить на каталку. Но каталка для трупов была старая, нерегулируемая по высоте, а кровать низкая и больная большая и тяжелая. Нам вдвоем санитаркой умершую никак не получилось бы погрузить. В ординаторской был врач, который не отказал в помощи. Втроем мы ее погрузили, и с санитаркой отвезли в трупную.       День продолжился, как ни в чем не бывало.