***
Улица встречает гулом снующих автомобилей, слепящим солнечным светом и почти неслышимой вибрацией мобильника. Питер недовольно кривит привлекательно поблескивающие даже в тени подъезда губы — хоть бы Нэд или ЭмДжей, может, еще Мэй, потому что он сможет спокойно сбросить вызов и написать короткую объяснительную касательно причины своего «неответа», а вот если звонит мистер Старк — возникнут некоторые трудности. Будет жаль, если ему придется вернуться домой, так и не прогулявшись дальше подъездной дорожки. Питер поправляет покосившиеся от быстрого спуска по лестнице очки, бегло подтягивает сползший носок и выуживает из сумки смартфон, выдохнув — всего лишь Нэд. Пуговка телефонной трубки безжалостно летит влево под легким касанием большого пальца, сверкнувшего небесно-голубой пластиной, и парень — конечно, сейчас не в совсем буквальном и очевидном смысле, — тут же открывает диалог мессенджера, в пару строк умещая емкое послание. В ответ спустя несколько секунд прилетает сообщение с предложением прогуляться вместе по Манхэттену и Центральному парку, когда сам друг закончит со стажировкой в Оскорп. Питер мысленно прикидывает возможные варианты развития событий, и то, что болтливый Нэд вполне может пофотографировать его для профиля, не требуя даже коротких диалогов вслух и заполняя своими монологами тишину, — очень даже привлекательный вариант. Не успев переубедить себя, Пит отсылает смс с согласием и вновь прячет телефон в сумку, торопливо направляясь к метро — что ж, погулять по Центральному парку тоже неплохой вариант, в Канингэме и еще парочке близлежащих парках он уже давно облазил едва ли не каждый угол. Уповая на то, что вагоны будут не сильно забиты, потому что час с лишним в консервной банке, набитой потными людьми, отбивает всякое желание с удовольствием прогуливаться, Питер подступает ближе к остановке, чтобы дождаться поезда, который должен вот-вот прибыть. Верный времени, указанному на цифровом табло, вагон останавливается, распахивая громыхнувшие механизмами двери, впуская впорхнувшего Питера внутрь полупустого и даже прохладного помещения — наверное, где-то тут установлен неплохой кондиционер. Мгновенно отыскав подходящее местечко прямо напротив двери, откуда, в случае, если наберётся куча народа по пути, будет легче протиснуться наружу, Пит падает на пластиковое цветное сиденье, отработанным движением доставая из сумки, длинным позолоченным ремешком оттягивающей плечо, свежий томик и открывает сладко пахнущую книгу на третьей странице — первые две он прочел еще перед покупкой. Ехать с пересадкой, но что поделать. По воздуху сейчас путь закрыт. Двери, грохоча, съезжаются, Питер мгновенно погружается в чтение, осторожно придерживая корешком книжки настойчиво намеревающуюся скатиться с колен ткань юбки.***
Ждать Лидса он решает сразу у парадного входа Оскорпа, дабы не разминуться и не потерять на поиски друг друга лишние полчаса. Пит расслабленно дожидается встречи на одной из пустующих лавочек недалеко от автоматических стеклянных створок, прежде чем голову посещает мысль послать смс о том, что он прибыл на место, — конечно, Нэд лишнюю минутку проторчит в лабораториях, нежели станет без веской причины заранее бросать любимое занятие. И Питер его, конечно, понимает. Две минуты спустя из широченного проема пробкой вылетает Нэд, и они привычно приветствуют друг друга своим «особым задротским приветствием», в котором не отказывают друг другу, даже когда Питеру вроде как надо конспирироваться. Они смеются и без лишних слов бредут до парка, и только там Нэд позволяет себе развязать мысленно завязанный узлом язык. Питер примерно представляет, каких трудов ему стоило не трепаться по пути к условному месту встречи. — Даже не думал, что ты согласишься на это! — он выскакивает вперед, преграждая путь мерно идущего Питера. — Ты же так не любишь гулять с кем-то, ну вот так! — он громкий, но Питер не видит в этом ничего плохого: в конце концов, вероятность, что в закутке на одной из троп Центрального парка они встретят кого-то знакомого Нэду, и кто может каким-то образом опознать Питера, близится к нулю. Он фактически гуру конспирации — и Человек-паук лишь помог повысить этот нужный в ставшем привычным укладе жизни навык. Питер осторожно улыбается и выставляет ладонь чуть вперед в немой просьбе подождать, и сам тянется за спрятанным в сумку смартфоном, который в ближайшее время убирать не стоит — минимальное общение с другом все-таки придется поддерживать. В заметках он, как и планировал, просит друга о небольшом фотосете, одновременно стискивая пальцами подол взметнувшейся от порыва ветра юбки и улыбаясь невинно, насколько может, уже зная, что друг в просьбе не откажет — тот всегда был рад пощелкать его на камеру, хоть Питер и просил об этом достаточно редко, чтобы не приедалось и не наскучивало. Да и проще этим заниматься с Эмджей, «горящей» фотографией и журналистикой. — Конечно, о чем речь! — восклицает Лидс, а потом тихо хихикает собственной внезапной шутке, на что Питер лишь закатывает глаза и издает тихий смешок, прежде чем выудить из сумки компактную, но хорошую камеру, и передать ее в руки, в которых Пит сомневается в разы меньше, чем в своих. Нэду он доверяет куда больше, чем себе, дружба с младших классов бесследно не исчезает — в конце концов, однажды тот самым первым узнал о том, что Питер как-то внезапно для себя решился примерить одну из юбок Мэй, оставленных на сушилке для белья, и не остался к этому равнодушным. И не осудил, просто поддержал. Сколько бы не прошло времени с тех пор, Питер всегда будет благодарен другу за это. Любимая камера ложится в протянутую ладонь, и Питер, споро вешая сумку на шею вновь заливающегося соловьем Нэда, бежит к самому привлекательному для него дереву — пара соблазнительных поз и еще куча просто чтоб подурачиться и посмеяться своим родным звонким заразительным смехом — обычно так ему почему-то стыдно смеяться, для парня такой смех странный, зато вот для девчонки — самое то. Он наконец-то может расслабиться. Питер отрывает пальцы от шершавого ствола и отряхивает ладошки, прежде чем преодолеть пару метров, разделяющих его и Нэда, присевшего на корточки ради кадра, на котором Пит стоит, прислонившись лопатками к колющейся даже через ткань рубашки коре, и приобнимает ствол у себя над головой, предусмотрительно полуобернувшись — лицо если и видно, то розовые, абсолютно зеркальные, плоские очки и волосы скрывают достаточно хорошо, чтобы Пит мог выложить фото в сеть и не беспокоиться за сохранность своего спокойствия и инкогнито. Пит разглядывает изображение на дисплее камеры и радостно улыбается, оставшись полностью довольным, — с Нэда достаточно, они, в конце концов, вышли погулять, а не длительные фотосессии устраивать, поэтому камера, как одна из важнейших частей его жизни, ложится в специальный отсек в сумке, и она в секундном доступе — как раз по соседству с веб-шутерами. Послав благодарный взгляд из-под чуть приспущенной оправы, Питер перекидывает прохладный ремешок через плечо и бросается обнимать друга, что невольно охает от подобного напора — сила паука со сменой имиджа никуда не делась, — а после, нарушая собственное правило впервые за долгое время, шепчет на ухо придержавшему его за талию другу слова благодарности, после чего отрывается и вновь смеется, трепля того по блестящей на солнце шевелюре. Нэд чуть неловко улыбается, отпуская Питера, и отклоняет любые благодарности, после чего они вдвоем идут прогуливаться по парку дальше — уже без камеры. В осторожных руках Питера лежит только телефон с заблаговременно открытым окошком заметок. Впереди пара часов спокойствия, наполненных незамутненной радостью.***
На самом деле функция мгновенного скриншота в маске Человека-паука просто шикарна. Он может, лишь коротко скомандовав, сделать фото с места происшествия, а после, выгрузив их с помощью Карен со своего личного сервера на простую флешку, которую благоразумно вставляет в фотоаппарат, отдать в редакцию газеты и получить практически халявный заработок — «практически», потому что он его все-таки заслужил, как минимум тем, что он чаще всего в первых рядах, если не в единственных, борется с представленной на снимках проблемой. Изредка к этому требуют еще и небольшие статейки, но у Питера язык подвешен не меньше, чем у Нэда, так что проблемой это не является. В общем-то, именно поэтому его не шибко навороченный фотик у него есть скорее для души — им он пользуется, когда нужны эстетичные фотографии с фотоаппаратом в кадре, когда просто хочется чего-то… ну, такого, а так хватает мобильника, у которого тоже отличная камера, удовлетворяющая его скромные потребности. Питер остается доволен фотографией, маленьким, прозрачным окошечком, повисевшим на краю обзорной голокарты событий в реальном времени, выведенной Карен, и исчезнувшим спустя пару секунд, дабы не отвлекать. Сегодняшний материал вряд ли ему пригодится для работы, потому что дело не из тех, что оглашают общественности, но для личного архива сойдёт. Он окидывает взглядом пространство поля битвы и через пару выстрелов из запястий оказывается за спиной у одного из нескольких незадачливых стрелков, смотрит на забившихся в угол ребят и прицельно бьет паутиной по целящемуся в него мужчине, припечатывая того к кирпичной стене, но выстрел сделан, хоть оружие и отброшено — и пуля задевает бок Паука, вспарывая костюм и оставляя после себя короткую полоску розоватого ожога, выглядывающего из прорехи. Несколько алых капель выкатываются из несущественной ранки и застывают на краю прорехи костюма. Пит по-настоящему обеспокаивается о вскрикнувших хором ребятах, думая, что они, наверное, до смерти боятся, а если преступники действительно не чураются стрелять, то еще и находятся в настоящей опасности. Минута уходит на то, чтобы связать еще троих и вызвать наряд полиции, упросить незадачливых жертв ожидать полицию тоже, потому что без их показаний этих ушлепков скорее всего просто-напросто отпустят. Пуля с оставшимися на ней багровыми следами, по которым, при должном усердии, станет возможным его, Человека-паука, вычисление, падает в оттопыренный карман на бедре — в обычное время он достаточно плотный и почти сливается с костюмом, но для таких вот штук подходит в самый раз. Питер находит оставленный на крыше неподалеку рюкзак и, не теряя времени, перелетая от высотки к высотке, летит сразу к башне Старка, чтобы сразу подлатать костюм, не дожидаясь внезапных сбоев из-за поврежденных микросхем. Полчаса почти плановой разминки в виде полета, и он влетает в приоткрытое по команде Карен окно «своих» апартаментов, откуда спешит сразу же сбежать, дабы поскорее попасть к мистеру Старку, который по-быстрому подлатает костюм и отпустит с миром — самому он еще ему не позволяет копаться в прошивке, но Пит надеется, что он близок к этому. В конце концов, они иногда даже работают вместе. Просто ему нельзя копошиться в костюме Человека-паука, только и всего. Только и всего. На задворках вскидывается недовольство, но Пит его успешно игнорирует, ведь мистер Старк и без того подпустил его слишком близко к себе. Ближе, чем Питер смел надеяться когда-либо, поэтому это своеобразное проявление — недоверия? — заботы он переживет. И его, Питера, решение стараться держаться на расстоянии тоже играет роль. — Здрасте, — лучисто улыбается он, еще даже не ступив внутрь. Старк приветственно машет, не оборачиваясь. Питер хихикает и проскальзывает мимо стеклянных створок, бесшумно закрывшихся, стоило ему немного отступить. — Здарова, паучок, — бормочет наставник, быстро, судя по всему, дописывая что-то на плоской неоновой клавиатуре, выгравированной на одном из многочисленных столов. — Ты как? — тот бьет ладонями по столу, переводя дыхание, и оборачивается всем корпусом: — Пятница говорит, костюм поврежден? — он с сомнением оглядывает Питера с головы до ног, отчего тот кое-как удерживается от того, чтобы слиться по тону с любимым костюмом. — Не вижу. Тебя, не знаю, собака хряпнула за зад и на твоей булке теперь дырень? — предполагает он, и Питер громко выдыхает, но сдерживает в себе желание огрызнуться. Скулы все-таки розовеют. Мистер Старк такой мистер Старк. — Не-ет, блин, нет, — Паркер приподнимает локоть и алым пальцем правой руки указывает на дырявый бок. — Это, к счастью, не зад. И не собака, — прикрывает глаза, чуть качнув головой сбрасывая неловкое наваждение, потому что, оставь ему собака прореху на заду, сюда он поперся бы в последнюю очередь — не пристало Человеку-пауку светить милыми кружевными трусишками на весь Нью-Йорк. Просто, торопясь выйти на патруль, он как-то забил на подобную мелочь. — Это от пули, вот она, — он подпрыгивает на месте, прихопнув в ладоши, и в несколько шагов приближается к расчищенному для работы столу, выгружая на него звякнувшую золотистую «капельку». — На мне просто царапина, уже заживает. Я вообще-то пришел подлатать костюм, как вы и… — Учил, да, — кивает Старк, прищурившись вглядываясь в оцарапанный бок Пита. — Ну что ж, раздевайся, будем лечить Человека-паука, пока дубина лечит Питера Паркера. Дубина, тащи аптечку, не забудь антисептик… — Че, прям здесь, что ли? — охает парень, криво улыбнувшись, чтобы скрыть волнение. На такое он не рассчитывал. — Ну да, здесь, — хмыкает мистер Старк, поднимая прищуренные глаза к лицу Питера. — А что, стесняешься, что ли? — издает смешок, хищно приблизившись. Питер такому поведению уже давно не удивляется — привык, что в наставнике и правда есть что-то животное, поэтому и повадки у него соответствующие. Скромному арахниду с ним тягаться определенно не стоит. — Стесняюсь, точно, — цепляется за отмазку Питер, отстраняясь на добрые сантиметров десять, отчего больно упирается поясницей в металлический стол. — Что-то раньше тебя подобное не смущало, только так из треников выпрыгивал, — говорит мистер Старк, но все же отступает и отворачивается, неопределенно взмахнув рукой: — Иди в подсобку, места хватит. Так и скажи, подружкой обзавелся на пару со своим Лидсом, — слышит Пит уже из-за двери на другом конце помещения. Недоуменно хмурится, чувствуя, как внутри будто снежная лавина обрушилась, и, сглотнув ком в горле, кричит, тщательно контролируя норовящий сорваться от волнения голос, стаскивая сначала со спины рюкзак, а затем и костюм с тела, тут же оперативно выуживая запасной комплект одежды из нутра портфеля: — Какую еще подружку, мистер Старк? — Ну, наверное, ту, засосы которой ты не хочешь мне показывать, паучок, — тихо смеется Старк, наверняка отлично понимая, что Пит его прекрасно слышит. Краска опаляет уши, Питер закашливается, спотыкается об уже наполовину застегнутый рюкзак и вываливается из «подсобки», которая размером больше, чем его комната, раза в три. Рюкзак в одной руке, костюм в другой, и он, диким и донельзя охреневшим взглядом вперивается в Старка: — Какие подружки, какие засосы? Вы о чем? Похоже, его выражение лица достаточно достоверно выглядит, и мистер Старк чуть хмурится, задумчиво пожевывая губу: — Нет? Странно. — Что странно? Отсутствие засосов? Или подружки? Я не понимаю, мистер Старк, — взмаливается он, откидывая глухо ухнувшую сумку на диван. — Ну это еще не доказано… — со знанием дела снова заводит шарманку Старк, и Пит уже не выдерживает и, приложив усилия, чтобы сдержать смущение, одной рукой убирает упавшие на лицо пряди назад, в то время как другая высоко задирает подол футболки: — Убедились? Никаких засосов. Никаких подружек. — В таком случае говори за себя, — победно восклицает мистер Старк, хмыкнув. — Я сегодня лично, вот этими вот глазами, — указывает пальцем, соответственно, на глаза, пока Питер судорожно поправляет футболку, — Видел, как он, твой закадычный дружок, обнимается с какой-то красоткой посреди Центрального парка! Дерьмо. Питер давит из себя максимально достоверную улыбку, пока взволнованное сердце норовит пробить грудную клетку прямо изнутри. — Да ну, вам показалось… — Нет, я уверен. Хорошо знаю всех твоих корешей в лицо, — будто хвалится он, пока Питер внутри себя уже решает, что именно стоит написать в завещании. Ох, лучше бы он дома сидел и домашку делал, а не шел «выгуливаться», тем более с Нэдом, тем более на Манхэттене, там, где фактически живёт мистер Старк… Как-то в голове Старк у него ассоциируется только с башней, Питер ведь его даже вне здания почти и не видел, вот и не рассчитал, что может произойти подобный конфуз. Черт. Черт, черт, черт. — А ты, я так понимаю, и не в курсе был, да, — тянет Старк, почесав подбородок. — Ладно, тогда я просто не понимаю твоего поведения, но спишу это на подростков и их гормоны. Передавай Лидсу мои покорнейшие извинения за то, что так неопрометчиво спалил его любовную конторку, но я, в общем-то, не жалею. — Ага, ладно, хорошо, — в прострации отвечает Питер. — Так костюм… — Милые ноготочки, кстати, — вскользь замечает Старк, настолько вскользь, что Питер даже не врубается какое-то время, повторив свое уже опостылевшее «чего» и опустив взгляд на ладони, повернув их тыльной стороной кверху. Когда там уже можно составлять топ-5 проебов года? Так вот, Питер сегодня заполнил одним собой весь этот топ. — Я… — Да ладно, Паркер, не парься, подростковый бунт и все такое, — отмахивается мистер Старк, хлопнув Питера ладонью по плечу. — Я тоже одно время ногти красил, правда, в более готичные цвета, но каждый выражает себя, как может. Не мне судить, короче, давай уже чинить костюм, пока Карен по тебе не соскучилась. — Но я… — вновь заикается, ощущая почти физическую потребность хоть как-то перевести стрелки, хоть на кого-то указать, может, соврать, что это вообще на спор, но, черт, мистер Старк просто ушел в себя и свой монолог. Какого черта он даже не стер лак перед патрулем. И не сменил блядские трусы. А ведь стольких проблем можно было бы избежать. Столько нервных клеток сберечь. И почему мистер Старк отреагировал настолько легко? Питер всегда, ну, полагал, что тот более консервативных взглядов. — Приступаем, — оглушительно внезапно хлопает наставник в ладоши, уже не глядя на застывшего подростка. — Ты пока можешь позаниматься своими делами со стажировки, доступ я открыл, — над соседним столом как по щелчку всплывает проекция его личного кабинета в базе СИ. — Или потретировать дружка за то, что не рассказывает о личной жизни. В общем, не мешай творить, я придумал кое-какие нововведения, поэтому экзекуция затянется надолго. Питер, проигнорировав стол, падает на диван рядом с рюкзаком и упирается взглядом в зеркальный потолок. Нахрена он вообще здесь? И неизвестно, что именно Питер имеет ввиду, потолок или себя. В лоб больно тычется пластиковый угол аптечки, удерживаемой за ручку многострадальным Дубиной. Бедное создание. — Да-да, и не забудь про дезинфекцию, — раздается почти певучее голосом мистера Старка. — Ага, сейчас. Сейчас.