***
— Я купил нам немного еды. На вечер. Мы как с концерта прийдем, то немного потусим, окей, ребят? Поговорим, может… Дима неуверенно улыбался, сжимая в руке пакет. Он только вернулся из магазина. Оливия кивнула. — Да, это хорошая идея, — Максим был непривычно энергичен. — Димон, отойдем на два слова? Оливия с опаской заглянула в глаза Ботана. Тот на неё не смотрел. — Пойдем. Парни вышли из кухни. Оливия вздохнула и сжала голову руками. Мозги буквально раскалывались, как бывало всегда после ночного кошмара, и ей даже пришлось принять таблетку — не хотелось испортить такой хороший день тупой головной болью. Она закрыла глаза и откинулась на спинку дивана. Квартира пылает в огне. Брайн лежит на полу около входной двери. Перед взором возникают глаза Ботана. — Оливия, — он кричит, но всё звучит будто в вакууме. — Оливия! Я должен сказать кое-что! Поднимись, поднимись! — Оливия! Девушка вздрогнула и подняла глаза. Ботан смотрел на неё с некоторым беспокойством. — Не хочешь прогуляться? Оливия улыбнулась. Это было именно то, чего она хотела — просто прогулка с Ботом… Она поняла, что подумала именно «с Ботом», только когда они вышли из квартиры.***
На часах было 19:47. Уже скоро пора было ехать на концерт — но то всё потом, потом, а сейчас есть только Ботан и его улыбка. Оливия прекрасно отдавала себе отчёт в том, что сегодня утром, поцелуй её Максим — она бы ответила. Но это утром. А сейчас всё изменилось. Как смог человек, которого она знала всего то несколько месяцев, стать ей настолько близким? А вот на этот вопрос девушка уже не могла ответить. Они сидели на лавочке около реки, и наблюдали за огоньками на противоположном берегу. Было все-таки ужасно красиво, можна даже сказать, романтично, и Оливии совершенно не хотелось, что бы эти минуты заканчивались. Конечно, было холодно, декабрь же. Ребята сидели в тёплых куртках и ботинках, и вдруг рядом совершенно внезапно возникло ощущение праздника — Нового Года. — Скоро будут гирлянды, ёлки, — будто прочитав мысли девушки, начал Ботан. — Магазины забиты всякой ерундой… Я люблю Новый Год. Максим наверное рассказывал, мы с ним не знали друг о друге, потому что наши родители развелись и разъехались. Я остался с мамой, а он с папой. — Дима вздохнул. — Кстати, я понятия не имею, почему они не говорили нам, что у нас обоих есть братья… Я спрашивал у мамы — она не дала вразумительного ответа. Это я к чему. Мы всегда с мамой наряжали ёлку тридцать первого числа — такая традиция, прикинь. Всё происходило именно тридцать первого — ёлка, салатики, приготовления всякие… Я всегда так ждал этого, будто чуда… Но теперь у мамы есть другая семья, — с внезапной горечью проговорил парень. Оливия посмотрела на него. Ботан скривился и махнул рукой. — У мамы теперь есть мужчина. Я конечно рад за неё, но… Прошлый Новый Год я встречал на улице, с бутылкой шампанского. Я забыл ключи, а она мне не открыла. К концу этого откровения у Димы окончательно сел голос. В нём сквозила невероятная горечь. Оливия обняла его за плечи и положила голову ему на плечо. — Вот, — продолжил Ботан, обнимая девушку одной рукой. — Но теперь я с вами… С тобой. Он внимательно посмотрел ей в глаза. Оливия выдохнула и шморгнула носом. Она вспомнила всё свои праздники с мамой — просто ожидание чуда у окна. Вдруг не наклепают в этот раз. И один мандарин от Макса на утро. Может быть, тогда он и стал ей сниться? Но сейчас ей было далеко не до Макса. — Блин, мы же так замерзнем, — спохватился Ботан, и схватив Оливию за руку, понесся куда-то вперёд. — Та постой, — смеялась девушка, все грустные мысли улетали вместе с ветром, обдувавшим её щеки.- Дима! Они резко затормозили у кафешки. Переглянулись. — Мы опоздаем. — предупредил Оливию Ботан. — Ну на чуть-чуть… — с мольбой глянула на парня та. — И как я откажусь этим глазам? — Ботан согнулся в фальшивом поклоне, Оливия толкнула его в куст и со смехом забежала в помещение.***
Они приехали на место всего за полчаса до начала, но уже было достаточно народу — человек шестьдесят, что, учитывая не особую популярность группы, было вполне достаточно. В углу стояла стойка регистрации и рядом же лавочка с «мерчём» — футболками, кофтами, ручками и блокнотами. У Оливии мгновенно загорелись глаза. Они сдали верхнюю одежду, показали свои билеты, получили браслетики на запястья и направились в зал. Девушка с сожалением отвернулась от лавочки. Ботан заметил её движения и усмехнулся. Билеты были на места около сцены, что-то типа «фан-зоны», но сейчас там было пустовато. Какая-то девушка вместе с диковатого вида парнем копались в динамике, несколько человек выпивали около барной стойки (она была расположена вдоль стены). Так то в помещении было довольно темно, но можно даже сказать уютно. — Я отлить. — Бесцеремонно объявил Ботан, оскалился и выбежал из зала, прежде чем Оливия успела возмутиться. Девушка покачала головой и направилась к стойке. — Можно воды, пожалуйста? Бармен, приятной наружности мужчина лет тридцати, кивнул и отошёл вглубь помещения за стойкой. Люди, сидящие кружком и выпивавшие что-то явно алкогольное оказались двумя парнями, очевидно братьями и двумя девушками, блондинкой и брюнеткой. Парни имели зверские выражения лиц и на Оливию не обращали никакого внимания, а вот одна из девушек, блондинка, явно заинтересовалась девушкой. Она то и дело поглядывала в её сторону. Бармен принёс воду. Оливия отпила маленький глоточек и принялась играть в гляделки с блондинкой. Та не всё отводила пристальный и непрерывный взгляд. Оливия стала чувствовать себя некомфортно. В конце концов, где чёрт носит этого Ботана, начало уже через десять минут… — Ей, бэйби, не хочешь присоединиться к нам? — загоготал вдруг один из парней. Оливия почему-то почувствовала себя картиной на аукционе. — Нет. — Жааль, — протянула блондинка. — Ты хорошенькая… — Лариса. Голос Бота прозвучал будто сигнал спасения. Оливия вцепилась ему в рукав и поспешно отошла подальше от неприятного общества. Впрочем, Ботан кажется знал их. По крайней мере блондинку. — Димочка, я для тебя Лара, мы же договаривались, — кокетливо проворковала девушка. Её глаза выражали крайнюю степень напряжения. — Лариса, я попрошу не здесь. — стальным тоном произнёс Ботан. — И вообще, что вы забыли в Питере? Уезжайте обратно в свой Курск. — Ах Курск! — воскликнула молчавшая до этого брюнетка, и Оливия окончательно утратила нить разговора. Она только сейчас заметила свёрток у Димы в руке. — Волшебный город! — Уходите, — процедил Ботан, на всякий случай загораживая рукой Оливию. — Я позже с вами свяжусь. Не портите людям концерт. — Ты смотри, Дымок, за своей пассией, — угрожающе проговорила Лариса. — Не то только и останется, что дым. Она мерзко гоготнула. Вообще, стоять в сторонке не было в характере Оливии, и она бы ответила нахалке, но Ботан сжал её руку, удерживая на месте. — Уходите, — прошипел парень. — Я позже. Свяжусь. С вами. Или хотите, как летом? Мордасами о пол и фить в участок? — тепер уже Дима угрожал компашке. Второй парень, молчавший всю перепалку, как-то грустно посмотрел на Оливию и поднялся. — Мы поняли, Дым. Испаряемся. Лариса, шагом марш на выход. Кинув последний озлобленый взгляд сначала на Ботана, потом на Оливию, Дариса пошла вперёд. За ней зал покинули остальные. — Ты мне потом объяснишь, что это тут произошло, — тихо произнесла Оливия. — А сейчас давай отрываться, чувак. — Погоди. — Ботан протянул ей свёрток. — Это тебе, — неловко сказал он. — Прости за это дерьмо. Я не знал, что эти гады в Петербурге. Оливия покачала головой и открыла пакет. Глаза её мгновенно полезли на лоб. Толстовка с принтом любимой группы и брелок в форме их знака. Девушка сжимала в руках ткань и не могла вымолвить ни слова — слёзы душили её горло, а Ботан рядом переминался с ноги на ногу. — Мне никто ещё столько всего не делал, сколько ты, Дим… — прошептала Оливия. Слёзы закапали на толстовку и Ботан наконец заметил это. — Ей, ты чего? Принцесса, прекрати плакать, не то на фотке плохо выйдешь. — Ботан обнял её, а она уткнулась носом в его кофту и тихо завыла. — Оливия, не плачь, прошу тебя… Надень кофту, я специально взял размер побольше, ты же любишь оверсайз… Придушив очередное желание разрыдаться, Оливия оторвалась от плеча парня и заглянула ему в глаза. И уже не отвела взгляд, не боясь огня в его зрачках. Когда рядом с ними взорвалась и ожила сцена, люди задвигались, закричали, они стояли друг против друга — парень в концертной футболке и девушка в большой толстовке… Просто смотрели друг на друга. Двое среди зала. Двое против всего мира. И когда Ботан поцеловал её под крики толпы и ор со сцены, Оливия ощутила себя живой впервые за очень долгое время. В ту ночь ей снилось поле и лес. Спокойствие и умиротворение. Они с Ботаном идут по этому полю, и рядом с ними Максим с какой-то девушкой. Они все радостно улыбаются и разговаривают. В процессе разговора Оливия разворачивается к Ботану, смеясь, хочет ему что-то сказать, но вместо его руки в её ладони — пустота, и вместо ребят сбоку пропасть… А сзади пылает огонь.