***
— Ты как, Белла? — спросила девушка, подавая сестре настойку для беременных. Она должна родить изо дня на день, и поэтому рядом с ней всегда был кто-то, начиная от домовиков и заканчивая Люциусом. Блондин заходил к ней довольно часто, чтобы та вырабатывала планы для миссий. Уж то, что она блестящий стратег, несмотря на львиную долю безумства и тяги к риску, знали все. И именно она вместе с Тёмным Лордом вырабатывала построение и запасные планы. Порой и сам лорд Воландеморт спускался в темницы, дабы обговорить планы и убедиться в самочувствии. Он не желал, чтобы такая ценная Пожирательница умирала при родах. — Чувствую себя не очень, — сказала она, скривившись от горького зелья. — Я бы предпочла более удобную кровать этой… жестянке… — Сама сказала, что готова хоть на мраморе рожать, — хмыкнул Люциус, сидевший рядом. — Я же не буквально говорила. Поставил бы себя на моё место, ныл бы каждую секунду, — прошипела всклоченная женщина. «На сносях» она уже с месяц, её характер стал хуже некуда. Только с Тёмным Лордом старается держаться спокойно. — Будущая мать желает что-нибудь особенное на ужин? — спросила эльф, с хлопком появившись в темнице. — Хотелось бы яблока, — проговорила женщина, поглаживая огромный живот. — А лучше два. Остальное на твоё усмотрение, Дорис. — Как пожелаете, — пробормотала та, чьи уши от глубокого поклона нелепо подметали пол, и исчезла. — Ты точно уверена, что родится один? — Люциус подвинул стул ближе, глядя на женщину. — Не уверена, — честно призналась Беллатриса. — Джеймс навряд ли возьмёт обоих. — Что будешь делать тогда? — спросила Нарцисса, положив одну руку на живот названой сестры. — Не знаю… — проговорила та. Воцарилась неприятная тишина, что давила на уши. — Святой Мерлин!.. — прокричала Лестрейндж, хватаясь за живот. — Схватки, похоже… Им, видимо, тесновато… — Люциус! Зови эльфов!.. — крикнула Нарцисса, скидывая с сестры одеяло. — Срочной почтой сообщи Поттеру о родах. Бегом! — Но как я… — ПРИДУМАЙ ЧТО-НИБУДЬ!!! — крикнули волшебницы, возле которых уже скапливалась толпа домовиков. Блондин поспешил убраться от греха подальше, наложив на темницы заклинание тишины. Аппарировав в больницу Святого Мунго, он тут же наткнулся на какого-то врача. — Извините, — проговорил парень, хватая за руку колдомедика. — Не подскажите, где сейчас чета Поттеров? Решил их поздравить с рождением ребёнка. — Мне нехорошо, мне нужно домой… Дочь Поттеров живая… — пробубнил мужчина. — В какой палате Поттер? Где Джеймс? — В родильном крыле. 107 палата, мистер Малфой. — Благодарю, — кивнул тот. Странный врач какой-то… Двери, пара поворотов — и он уже видит осунувшуюся фигуру, сидящую на скамейке. От такого вида мужчине стало нехорошо. Брезгливость смешалось с жалостью, и было непонятно, чего больше. — Поттер… — прошипел он, из-за чего парень резко вскинул голову. — Люциус, мне не до тебя. Растворись, — сухо сказал он. — Я пришёл не… — У меня дочь умерла… Родилась мёртвой. Боже… — Беллатриса рожает. В мэноре. Просила тебе ска… — Так что ты сразу не сказал?! Идём к камину… — Нет времени, — грубо схватив брюнета за плечо, Малфой переместился с ним из больницы к воротам мэнора. Джеймс буквально бежал. Люциус только и успевал, что говорил, куда идти. — Влюблённый болван, — чертыхнулся про себя блондин. — Сюда, — вслух сказал он, обгоняя парня и открывая тайный проход. И первое, что они услышали — крик боли и отчаяния, а за ним лишь тишина… И от этой тишины хотелось повеситься. Джеймс буквально влетел в подземелье, на слух находя темницу. — Мистер Поттер, сэр, хозяйка не велела вас пропускать без её разрешения, — остановила его эльф-домовик, одетая в подобие робы. — Я должен войти! — крикнул парень, стараясь оттолкнуть маленькое существо, что упорно не желало его пропускать. — Она рожает моего ребёнка. — Вашего ребёнка больше нет, сэр… — сказала эльф, печально опустив глаза, похожие на теннисные мячики. — Мисс Лестрейндж родила мальчика, сэр, но… Пуповина окутала его шею и он задохнулся, когда она лишилась бремени, сэр… — Нет… — прошептал брюнет, облокотившись о стену. Слишком много смертей за сегодня. Слишком много мёртвых детей. — Не может быть… За что?! Поттер только и смог, что осесть на пол. В глазах мужчины потух последний огонёк надежды. И он ясно понимал, за что ему все это… За запретные чувства, любовь к чужой женщине (он нисколько не сомневался, что любит и её, и Лили), за измену жене, за все грехи прошлого. Всё это копилось, всю его жизнь, и вот… Выплеснулось. Из темницы раздался ещё один крик — уже не было в нём душевной боли, только физическая. Неужели… — Дорис!.. — Нарцисса открыла тяжёлую дверь и посмотрела на эльфийку. — Второй ребёнок на подходе, проследи, чтобы на этот раз он выжил. — Цисси, она… — крикнула Лестрейндж, не скрывая радости. — Здоровая, а главное — живая… Девочка… Тут же дверь захлопнулась, не впуская больше никого. — Сэр, посидите здесь, я принесу вам успокоительного, — пролепетала домовик, с негромким хлопком испаряясь. Через секунду ему уже была протянута склянка с жидкостью. Джеймс не верил. Слишком много эмоций за несколько дней. Мгновенно поглотив жидкость, ему тут же стало легче. У него есть дочь! Живая, здоровая… Но два мёртвых ребёнка. От этого было так неприятно, так дерьмово, что хотелось выть. Но все это было уже неважно. Не важно то, что он остался без ребёнка от законной жены, не важно, что придётся сжигать мёртвые тела детей. Всё равно на то, где и в каких условиях родилась его дочь. Главное то, что она живая. Он уже решил, что сохранит её жизнь, даже если сам умрёт. Даже если ему придётся обмануть ещё немало людей, и даже, если его заставят убивать. Его дочь будет жить.***
Девочку Беллатриса назвала Эмбер. Ей всегда нравилось это имя. Одновременно такое грубое, и такое нежное. Малышка Эмбер. Её малышка. Даже было как-то больно отдавать ребёнка отцу. Что-то внутри говорило, что ей не стоит этого делать. Но ради дочери, ради её жизни, она отдала девочку Поттеру. В тот вечер женщина впервые разрыдалась… Джеймс же, с помощью легилименции дал акушеркам ложные воспоминания, почти ничего ключевого не меняя. — Эмбер Беллатриса Поттер, — прошептал он, одевая на неё зачарованные амулеты. — Это чтобы тебя не прокляли и не сглазили. В тяжёлое время живём, знаете ли, не стоит рисковать. Отчасти он не врал. Прозрачный камень, что дала ему Лестрейндж, он действительно заколдовал от проклятий и от порчи. Кулон же он смог зачаровать и на скрытие генов матери, и, на будущее, на внешность Лили. Так и ему спокойнее, и он сам мог верить в свою ложь. Хотя бы немного. — Ты решил, что второе имя у неё будет Беллатриса? — вскинул брови Ремус. Вся компания Мародёров провожала счастливую семью в этот зимний вечер. — Имя неплохое. Да и есть хорошие родственники с такими именами, — пожал тот плечами. — Ха! — пролаял Сириус. — Услышь это моя кузина, да от тебя… — Не стоит всех грести под одну гребёнку, — улыбаясь, сказала Лили, держа на руках посапывающую малютку. — Есть и хорошие люди с таким именем. У меня была такая знакомая в младшей школе, так что я не против. Неплохо звучит. — Согласен, — кивнул оборотень, сильнее кутаясь в шарф. — Можно подержать? — тихо спросил Хвост, протягивая к девочке руки. Осторожно передавая тепло замотанный одеяло-свёрток с Эмбер старому другу, новоиспеченная мать прошептала: — Только не разбуди. — Какая хорошая… — прошептал Питер, качая свёрток с малышкой, у которой слегка дрожали ресницы. — Потом моя очередь, — попросил Люпин. — Тоже охота подержать её… — Только после меня!.. — с азартом проговорил Блэк, обнимая парня за плечи и кидая того в сугробы, которых в середине декабря уже порядочно навалило. — Тише, тише… — попросила Лили, с укором глядя на Мародёров. — Вы чересчур шумные. — Сам за все девятнадцать лет впервые держал ребёнка на руках, — проговорил Джеймс. — Ничего, ещё надержишься, Сохатый, — криво улыбнулся Педдигрю, ехидно глядя глазами-бусинками на друга. Тот же хмыкнул, осознавая, что в компании друзей даже после рождения дочери все так же уютно. Но как же больно их обманывать… Да и чувства к Пожирательнице подливали масла в огонь угрызений совести. Всё! Пора браться за ум. Нагулял вон, и беду, и приключения. Хватит, больше никакой Беллатрисы. Только семья и Орден. — О чём задумался? — спросила его рыжеволосая, выдыхая небольшое облачко пара и глядя на него всё так же, с любовью. — Да так… О будущем… — неопределённо ответил Джеймс, ставя жизнь в определённые рамки. Никакой Беллатрисы. Только привычная жизнь.