Дурная кровь

Эмбер открыла глаза и перевернулась на другой бок, пытаясь снова уснуть. Прошла неделя с того дня, как она вернулась в Хогвартс после комы. И эта неделя ей не очень понравилась. Сочувствующие взгляды, слова поддержки, сожаление… Это ладно. Это не так страшно. Но вот на заклинаниях, трансфигурации и зельеварении, как ей говорят преподаватели, «стоит быть осторожной, а то мало ли что произойдёт». Пока ничего, слава богу, не произошло. Рон Уизли, друг Гарри и Гермионы, начал с ней дружить. Он, как чистокровный волшебник, знал, чья она дочь и от этого побаивался её. Но, раз с ней общаются оба его хороших друга, так почему бы и ему не дружить с ней? Плюс ко всему, она давала ему списывать, нежели Гермиона. Та же не объясняла, даже и не пыталась — просто, когда ему было лень слушать лекции подруги, он и Гарри шли ее искать. И она разрешала списывать. Три гриффиндорца ей очень доверяли. Как только Эмбер услышала всё, что они видели и все их догадки, она поняла, что всё не так-то просто. Трёхголовая собака, живущая на третьем этаже в запретной секции казалась чем-то нереальным. А ещё она не верила, что профессор Снейп проклинал метлу Гарри. Она решила промолчать о том, что видела сама. Но всё же она не доверяла профессору Квиррелу. Он ей казался каким-то странным, можно сказать, подозрительным. А ещё Эмбер помогала своим друзьям искать информацию о Николасе Фламеле. Эта фамилия была ей знакома. Но где она её слышала? Девочка встала. Она посмотрела на часы — завтрак она пропустила. Обед начнется через два часа. Затем она сорвала один листочек из похудевшего календаря. Сегодня пятнадцатое декабря, её день рождения. Скоро Рождество, а значит — скоро каникулы. Интересно, мама напишет? Она осмотрела комнату. Никого, кроме неё. Тихо, спокойно. Эмбер начала переодеваться в тёплую одёжку. Как только она хотела начать причёсываться, с коридора послышался грохот и крики. Очень знакомые крики. Темноволосая выбежала и увидела, что крутые ступеньки, спускающиеся вниз в коридор, стали очень гладкими, а внизу, запутавшись в мантиях, было три тела. Как только они встали, она узнала Драко, Винсента и Грегори. — Что случилось? — скатившись с «горки», она подошла к мальчишкам. — Что случилось… Лестница случилась! — стряхивая невидимые пылинки, пробурчал Малфой. — Хотели зайти, а она — вот. Девочка обернулась — теперь лестница была нормальной. — Слушайте, я не знаю, что это было, но у меня вопрос. Зачем вам понадобилось заходить в комнату девочек? — Эмбер, не строй из себя дурочку, — мягко сказал Крэб. — С днём рождения, подруга! — воскликнул Гойл и обнял девочку. — О, Мерлин, спасибо! Я на секунду забыла об этом, — девочка по очереди обняла мальчишек. — Мы решили подарки тебе отдать, ну, раз уж ты не хочешь… — Драко показательно развернулся. — Подарки?! — девочка взяла за руку блондина и потянула на себя. Он едва удержался на ногах. — За завтраком Марвин и Граф много чего принесли. Даже этот… — мальчик едва заметно сжал руки в кулаки. Затем выплюнул:  — Поттер просил, чтобы ты появилась на обеде. — Так, спокойно. Идём, — Эмбер взяла Драко и Винсента за руки и потянула в комнату. Гойл пошёл следом. На этот раз с лестницей ничего не случилось. Как только они вошли, мальчики начали оглядываться. Они подметили, что у девочек всё точно так же, как и у них, только пахнет приятнее. — Ну, что за подарки? — с любопытством спросила брюнетка, присаживаясь на свою кровать. Крэб выложил на кровать стопку писем, а Малфой и Гойл — коробочки, мешочки и свёртки. Наверху они положили свои подарки, затем блондин сел на кровать к девочке, а два крупных мальчика сели на кровать напротив — эта постель принадлежала Панси Паркинсон, о чём брюнетка их предупредила сразу. Подарков было много, как и писем. Драко, оказывается, попросил родителей, чтобы они отправили заколдованную открытку, что сложилась бабочкой и громко говорила слова поздравления, написанные на ней. Так же он на сэкономленные деньги (интересно, на чём он экономил?) заказал ей широкий серебряный браслет в виде свернувшейся в несколько колец змеи, инкрустированный натуральным гранатом. Она надела его на локоть, как сказал блондин, и змейка начала ползти вниз, обхватывая руку и плотно закрепляясь на запястье. Чёрные, с красновато-бурым отливом камешки блестели на солнце. Этот браслет ей прекрасно подошёл и не доставлял дискомфорта при движении. Закрывался просто — надо было нажать на голову змеи, что лежала на тыльной стороне запястья, и она сползла бы вниз. Такого великолепного подарка она и представить не могла. Крэб и Гойл подарили ей один подарок, а именно — очень дорогие пирожные прямиком из Сладкого Королевства, и кучу самых разных сладостей. На вопрос, как они, будучи на первом курсе, пробрались в Хогсмид, мальчики ответили просто — им помог Грэхэм. В любом случае, он лично убедился, чтобы в состав сладостей не входили фисташки. Сам же мальчик подарил ей набор разноцветных чернил для рисования. Он был очень заинтересован её талантом художницы, особенно портретами. Когда она показала ему портрет приёмных родителей, который рисовала, глядя на магловую фотографию, он был в восторге, даже просил нарисовать его. Видимо, этот подарок служит намёком для начала работы. Энтони и Наталья подарили ей ароматические свечи, что пахли вишней, яблоками и ванилью, а так же написали целый свиток с поздравлениями. Причём — в этом она уверена, — основу писал Энтони. Будучи французом, он имеет великолепный дар красноречия и ужасную болтливость, но его речами просто невозможно наслушаться. Не зря он работает редактором во французской газете «Monde magique»*. Тётя Нарцисса и дядя Люциус подарили ей одно красивое платье, книгу на русском (по просьбе Натальи) про природу России и про волшебных существ, обитающих там, а также открытку с её колдографией. Профессор Снейп пригласил её и Драко на чай, чтобы лично вручить подарок. Так же были подарки от других учеников, в основном сладости с праздничных ужинов либо с послеобеденного чая. К ним прилагались открытки, небольшие свитки с поздравлениями. Ей даже кто-то подарил магловую открытку, которую она долго и с любопытством рассматривала. Когда она начала раскладывать все подарки и хотела съесть мятное пирожное с блестящей посыпкой, через открытую дверь влетели две птицы. У одной было письмо, у другой — письмо и довольно крупная посылка. Отвязав груз с лапок, она отпустила сов и те улетели туда же — в коридор. — Это от кого? — поднял бровь Крэб. — Кто-то ещё должен был подарить что-то? — Вроде все мне уже доставили подарки… — неопределённо ответила Эмбер. Первым она вскрыла письмо, что пришло без посылки. Писала мама. Поздравила её с днём рождения и опять клялась, что заберёт её и никому в обиду не даст. Как обычно, ещё одно письмо с отголоском безумия. Она отложила письмо и затем распечатала второе. Почерк был ей неизвестен. Она начала читать, но после второго предложения выронила листочек и схватила палочку. Прочитав несколько заклинаний, она защитила комнату от подслушиваний и заперла дверь. — Что бы делаешь? — в панике спросил Драко. — Что в письме?! — ОН знает, — проговорила она и начала читать:

«Дорогая Эмбер Ле-Фёр. Или, если сказать конкретнее, Эмбер Поттер, не так ли? Да, я знаю, чья ты дочь, хоть никогда не видел твоего истинного обличья. И на данный момент, кроме Северуса, знаю только я и твоя мать. Кому она рассказала, мне неизвестно, но надеюсь, что немногим. Ты задаёшься вопросом, кто же я? Я — твой крестный. Давно, когда ещё Гарри не родился, я дал Клятву твоему отцу, что буду защищать тебя и присматривать. После Хэллоуина 1981-го года я искал тебя. Я долгое время искал тебя, Эмбер. По всему миру, везде, где только можно, а ты оказалась так близко. Не буду тебя пугать. Я тебя забирать не намерен, только если ты этого не хочешь. Но, насколько я понимаю, у тебя есть семья и тебе там живётся отнюдь не плохо. По крайней мере лучше, чем жилось бы у меня. Я — друг твоего отца. Мы с ним знакомы с самого детства, и он всегда меня поддерживал. Он был хорошим человеком и прекрасным другом. Правда, насколько я понимаю, не таким порядочным семьянином, каким казался. Я не буду судить или корить тебя. Ты не виновата в грехах своих родителей. Я помню тебя. Тебе было почти два года, когда я тебя увидел в последний раз И, наверное, Гарри тоже помнит тебя. Ты ему рассказала, кто ты на самом деле? Кстати, кроме меня есть ещё два человека, которые дружили с твоим отцом. Я не буду называть имена, при встрече всё расскажу сам. С одним я встретился недавно и рассказал ему про тебя. Он очень удивился, узнав о твоём происхождении и способе, так сказать, поисков. Но, несмотря на твою родословную, он просил передать подарки и за него, а также очень большой привет. Мы до сих пор не можем простить предателя, из-за которого пострадал второй мой друг. Мы знаем, что он жив и будем его искать столько, сколько потребуется. Также я постараюсь увидеться с тобой как-нибудь. С днём рождения тебя, Эм-би. Подарки в коробке за все одиннадцать лет отсутствия. С уважением и с любовью, Р. Л и С. Б.»

Обратного адреса не было. Как только она прочитала письмо, она посмотрела на мальчиков. Те были в полнейшем шоке. Винсент то открывал, то закрывал рот, Грегори смотрел на письмо, широко раскрыв глаза, а Драко подозрительно оглядывал посылку. Девочка дрожащими от волнения руками отложила письмо и начала снимать пергаментную обёртку. Сердце громко стучало в груди, грозясь вырваться, отправиться в свободный полёт. Мысли роем бились о стенки черепа, молниеносно сменяя друг друга. Кто этот неизвестный? Почему ей инициалы кажутся до боли знакомыми? Р. Л и С. Б… Почему нельзя было написать имена полностью? Из-за чего ей не говорили ничего о друзьях отца? Не знали или не хотели, чтобы она знала? Откуда эти подарки — украдены или куплены? А может, вообще прокляты?! Но девочка открыла коробку и вытащила содержимое. Там было очень много всего — туфли, платья и юбочки. Они были ей большими, но она решила оставить из на будущее — они были очень красивыми и, сразу видно, безумно дорогими. Там были деньги — много галлеонов, кнатов и сиклей, а так же магловские стерлинги и центы. Были и украшения — золотые и серебряные, разного размера и камни, драгоценные камни, были самые разные — изумруд, бриллианты, рубины… Она надела красивую золотую диадему на голову. Прекрасно смотрелась, бриллианты в этой диадеме отдельно стоили много, а вместе с ней… Кольца, которые носят на разных пальцах и которые могут менять цвет от настроения, браслеты, что надевают на ноги, кулоны, колье, серьги… Всё было очень дорогим и невероятно красивым. Многое из этого было для взрослых, и многое — в комплектах. — Кто же это тебя так побаловал? — ошеломлённо проговорил блондин, рассматривая великолепное чёрное платье из чистого шёлка. — Я… Я не знаю, — прошептала девочка, примеряя серебряную цепочку, сравнивая её с кулоном. Хорошо сочетаются. — Это просто великолепно! Весь день они рассматривали содержимое коробочки и гадали, кто же это может быть, придумываю расшифровку инициалов. Кто бы это ни был, он очень сильно дорожит девочкой и пытается её найти. Но она… Она уже окончательно во всём запуталась.