***
У Дазая осталась всего неделя до конца съемок. Эгоистично, но Чуя не мог дождаться, когда Дазай перестанет играть роль мафиозного босса. На данный момент, Чуя презирал Шуджи с каждой клеточкой в своем теле. Он не знал, что Дазай пережил во время съемок, но видел последствия. И это было ужасно. К этому времени Дазай исписал почти две тетради от корки до корки заметками о Шуджи. Всякий раз, когда Дазай возвращался со съемок совершенно безразличным, единственное, что, казалось, возвращало его на землю, было ведение дневника. Это было токсично, опасно и, прежде всего, напугало Чую до смерти. Он не был дураком. Он знал, что роль Дазая была причиной того, что ему становилось хуже морально. Что ему приходилось обматывать руки все больше и больше. Что ему, по сути, приходилось голодать. Что ему, может быть, приходилось отталкивать Чую. Но, черт возьми, Чуя действительно заботился о прославленной мумии. Почему он не мог увидеть это и впустить Чую? Было ли что-то, что Чуя делал неправильно? Знал ли Дазай о его влюбленности? Неужели Дазай закрылся, потому что знал, что Чуя на самом деле влюбляется в него, и это был его тонкий способ отвергнуть чувства того? Эта последняя неделя состояла из слишком многих гребаных игр разума. Чуя пытался приготовить обед для Дазая и заставить его есть. Он пытался прочесть каждую вспышку эмоций, промелькнувшую на лице Дазая, пока он писал что-то в своем дневнике. Последнее, что нужно было Чуе—это беспокоиться о признании. Не сейчас. С их музыкальной карьерой тоже начиналось напряжение. Дазай и Чуя не закончили редактировать песню, потому что Дазай был слишком подавлен, чтобы даже смотреть на предложения Чуи. И, кроме того, они не появлялись на публике больше двух недель. Поклонники начали предполагать, что все было не так идеально, и их твиты, казалось, указывали на то. Еще немного, и журналы сплетен начнут распространять слухи. Тьфу. Но Чуя действительно не знал, что делать. Каждый раз, когда он задавал Дазаю даже самые простые вопросы, ему казалось, что он ходит по яичной скорлупе. Этот один неправильный вопрос мог вывести Дазая из себя, что ужаснуло Чую. Он не мог усадить Дазая и спросить, в чем дело. Несмотря на то, что они стали ближе, Дазай все еще отказывался открывать свое прошлое. И сейчас определенно не время пытаться открыть эту коробку. Так же они начали ссориться из-за простых вещей. Вопросы Чуи о том, хочет ли Дазай воды или алкоголя на ужин, обычно заканчивалось криками о том, как Дазай не мог позаботиться о себе и как Чуя предпочел бы, чтобы тот умер. Несмотря на то, что это была пустая угроза, Чуя почти уверен, что если бы они начали говорить о прошлом Дазая, он нажал бы на свои кнопки именно так, чтобы заставить Чую сказать что-то, о чем действительно пожалеет. Накахара просто пытался пережить эту неделю, чтобы убедиться, что Дазай жив. По крайней мере, у них было назначено «свидание» на вечер субботы. Может быть, к тому времени Дазай воспрянет духом.***
Дазаю потребовалось некоторое время, чтобы почувствовать себя в безопасности. Когда они сели ужинать, глаза Дазая метались по сторонам. Он старался не разговаривать, отвечая отрывисто и кратко. Как только официант принял заказ, Чуя наклонился вперед и положил свою руку поверх руки Дазая, его большой палец успокаивающе потер костяшки пальцев. — Дазай, — прошептал Чуя так, чтобы только он мог его услышать. — Я не знаю, что заставило тебя так нервничать в последнее время, но я обещаю тебе, что все будет в порядке. Я не собираюсь причинить тебе боль. Просто, пожалуйста, вернись ко мне. Дазай моргнул, глядя на Чую, казалось, впитывая слова, которые только что произнес Чуя. Похоже, это сработало. К тому времени, когда официант вернулся с едой, Дазай говорил гораздо больше, и в его глазах снова появился блеск. Впервые за последние две недели Чуя почувствовал, что дышит нормально. После ужина Дазай предложил прогуляться по небольшому центру города, от чего Чуя отказаться ну никак не мог. Чуя больше не хотел идти рука об руку с Дазаем, разглядывая причудливые магазинчики. Когда они встали со своих мест, Дазай переплел свои пальцы с рукой Чуи и потащил его прочь от ресторана. Последний же сжал руку Дазая, в знак признательности за то, что он взял инициативу в свои руки. За то, что вернулся. Даже если только на сегодня. Во время прогулки они почти не разговаривали. Время от времени Дазай останавливался перед магазином и показывал на что-то, что видел в витрине, что заставляло его хихикать. Чуя улыбался в каждый такой раз. Дазай, наконец, вернулся к своим бессмысленным бредням. — Посмотри на это! — воскликнул Дазай, дико жестикулируя на кактус в витрине цветочного магазина, — он очень похож на Чую! — Ха?! — Он маленький и колючий, — объяснил Дазай. Чуя застонал. — Ублюдок, — цыкнул он, пытаясь отодвинуть Дазая подальше от магазина, прежде чем он оскорбит Чую еще больше. И все же, Дазай твердо стоял на своем. Он снова открыл рот, скуля: — Ты не дал мне закончить. Чуя вздохнул, махнув рукой, давая ему продолжить. С таким же успехом можно было бы покончить с этим чертовым поддразниванием. — Там еще цветет красный цветок, так что он тоже сладкий и мягкий, — сказал Дазай, на этот раз ласковее, — с двух сторон. Прямо как Чуя. Чуя почувствовал, как его щеки вспыхнули. Он взглянул на ботинки. Внезапно он почувствовал смущение от того, как беспечно Дазай мог переключиться с враждебности на симпатию. — Ублюдок, — повторил Чуя, тоже гораздо мягче, чем раньше. После еще нескольких минут бесцельной ходьбы, Чуя посмотрел на небо над ним. Он заметил, что было невероятно темно, особенно учитывая, что это только начало девятого. — Эй, Дазай, — сказал Чуя, нарушая их уютное молчание, — тебе не холодно? — Неа ~ — промурлыкал Дазай. — Наверное, но я бы не стал беспокоить твой крошечный мозг по этому поводу. Чуя фыркнул и сжал руку Дазая так сильно, как только мог. Дазай захныкал, но на его лице все еще была ослепительная улыбка. Прошло еще несколько минут, и Чуя мог поклясться, что почувствовал, как маленькие капли воды упали ему на лицо и покатились по щекам. — Дазай, — снова сказал Чуя, — как ты думаешь, будет дождь? — Дождь? — повторил потрясенный Дазай, — mon petite rockstar, это Калифорния. Здесь нет дождя. Не прошло и минуты после того, как Дазай закончил говорить, как дождь пошел еще заметнее. Большие жирные капли воды падали с неба, попадая на Дазая и Чую. Накахара посмотрел вниз, на тротуар, и увидел, что светло-серый цемент потемнел от дождя. Чуя взвизгнул и потащил Дазая под ближайший навес. Чуя почувствовал, что его одежда начала слегка прилипать к телу. Он был мокрый и злой. Черт возьми, это был действительно хороший наряд. Чуя уставился на Дазая. — Ты в этом уверен? Дазай пожал плечами. — Ошибочка вышла, — признал он. — Но это не так уж и плохо. — Тебе легко говорить, — прорычал Чуя, — твоя одежда не испортится под дождем. Дазай усмехнулся и повернул лицо к Чуе, в его глазах появился опасный блеск. Тот в замешательстве поднял бровь. — Что? — спросил он, немного встревожившись, — Что тебе надо? — Чуя, — прошептал Дазай тихо и многозначительно, — доверься мне. — Черт возьми, нет. — отрезал Чуя. Дазай заскулил и опять переплел свои пальцы с пальцам Чуи, ободряюще сжимая их. Чуя взглянул в большие, как у лани, глаза Дазая и даже не смог остановиться, как быстро он поддался обаянию Дазая. — Ну пожалуйста. — пробормотал Дазай. Дазай почти добрался до Чуи. Чуя покачал головой, быстро очнувшись от оцепенения, в которое его погрузил Дазай. Не было никакого способа, чтобы Дазай был внешне хорошим, если он не хотел чего-то от Чуи. Или если это закончится плохо для Накахары. Или, скорее всего, и то и другое. — Что ты задумал? — спросил Чуя, глядя на Дазая снизу вверх. — Задумал? — спросил Дазай, тяжело дыша после своего вопроса, — Я бы никогда. Чуя вздохнул. Это никогда не прекратится, пока он неизбежно не сдастся. Серьезно, Дазай был худшим. — Ладно, ладно, ты — подлый ублюдок, - сказал Чуя, — Я тебе доверяю. Дазай улыбнулся Чуе и, все еще держась за руки, сделал несколько шагов назад, увлекая Чую за собой. Дазай не сводил глаз с Чуи, проходя мимо навеса и погружаясь в плещущийся вокруг дождь. Глаза Чуи расширились от осознания, и он быстро попытался вывернуться. Дазай усмехнулся, но тем не менее крепче сжал руки Чуи, чтобы тот не смог вырваться. Чуя зашипел от прикосновения холодной воды, скатывающейся по полям его шляпы и падающей на щеки. Медленно, Чуя почувствовал, как четкие линии его свежевыстиранного пиджака, рубашки и штанов размягчаются в кашу. Дождь просачивался сквозь каждый слой и заставлял его чувствовать себя промокшей крысой. — Какого хрена?! — прокричал Чуя сквозь оглушительный стук дождя по бетону. Дазай громко рассмеялся. Чуя не понимал, как Дазай за считанные часы превратился из настороженного в совершенно беззаботного. Особенно учитывая, что он выглядел так же плохо, как и Чуя. Он не должен смеяться сейчас. Волосы Дазая прилипли к лицу, челка упала на глаза, так что Чуя едва мог разглядеть их. И его одежда была так же испорчена. Не то, чтобы Дазая это волновало. Потому что он был гребаным засранцем. Разозлившись, Чуя воспользовался рычагом их все еще сцепленных рук и начал бить Дазая в грудь. — Ты ублюдок, — заорал он. — Ты всё изначально так задумывал! — Чуя! — сказал Дазай между смехом, казалось, не смущенный оскорблениями. — Нет. — возразил Чуя, продолжая пытаться выбить дерьмо из Дазая, учитывая его ограниченный диапазон. Дазай засмеялся еще сильнее и крепко сжал руки Чуи, положив конец мучениям. Чтобы убедиться, что Чуя не сможет отомстить дальше, Дазай прижал их руки к своей груди. — Чуя, — сказал Дазай, — расслабься, я просто подумал, что это будет весело. Танцевать под дождем, как будто в мире нет никаких забот. Чуя фыркнул. — Это хорошо, что ты так говоришь. Кроме того, мы не танцуем, и нет никакой музыки. Дазай вызывающе поднял бровь. — Здесь есть два певца — лауреата премии Грэмми. Я думаю, мы могли бы это исправить. Чуя застонал. За ними никто не следил. Какого хрена Дазай пытался выкрутиться из этого маленького трюка? Он собрался было выразить протест, но потом Чуя понял, как близко он находился к Дазаю. Его руки чувствовали, как поднимается и опускается грудь Дазая. Сердце Дазая билось быстрее, чем обычно, словно он переживал из-за только что сказанных слов. Как будто он ожидал ответа Чуи. Как будто он действительно не хотел, чтобы Чуя отвергал его предложение. И, черт возьми, какого черта? Если Дазай делал себя уязвимым для Чуи, то Чуя действительно мог доверять Дазаю. Даже на пару минут. Может быть, это будет весело. Чуя высвободил одну руку из хватки Дазая и положил ее ему на плечо. Дазай улыбнулся Чуе и положил свободную руку на его талию. Их соединенные руки были теперь в стороне, Дазай легко взял инициативу на себя. Чуя даже почувствовал, как на его лице появляется искренняя улыбка. Он также знал идеальную песню. В конце концов, Чуя обещал, что когда-нибудь споет ее для Дазая. И никто никогда не слышал такой версии раньше. Чуя прочистил горло, прежде чем запеть: — Даже сегодня все плачут. Глаза Дазая расширились в знак согласия. Его улыбка стала мягче, а движения, ведущие их в импровизированном танце, замедлились. Чуя продолжал петь. Дазай только напевал вместе с Чуей, поддерживая его, медленно начиная петь синхронно. Когда Чуя начал петь: — О, биение дождя, ты меня видишь? — Дазай, наконец, озвучил часть песни. Их голоса идеально сливались. Дазай пел ниже, чем обычно, чтобы голос Чуи засиял сильнее. Дазай продолжал петь на протяжении всей песни. Примерно в середине песни, однако, «Двойной чёрный» подсознательно приспособили свои тела так, чтобы голова Чуи покоилась на плече Дазая. Руки Осаму теперь были обернуты плотно вокруг талии Чуи, а руки последнего были обернуты вокруг шеи Дазая. Вместо сложных последовательностей шагов они раскачивались из стороны в сторону, наслаждаясь легкостью совместного пения. После того, как Дазай и Чуя пропели последнюю строчку песни, Дазай еще сильнее сжал свою хватку вокруг Чуи. И это было единственное предупреждение, которое Чуя получил, прежде чем Дазай поднял его с земли и небрежно закружил. Чуя едва мог сдержать смех, вырывающийся из его рта. Чуя мог смотреть сверху вниз на Дазая. Он чувствовал себя богом. — Ты такой идиот! — завопил Чуя, от невесомости у него закружилась голова. — Да, идиот, который правда хочет поцеловать тебя, — ответил Дазай, замедляя их движения, чтобы они стояли неподвижно. — Этого не случится, — возразил Чуя, схватив Дазая за плечи, все еще слегка приподнятые над ним. — Это значит «нет»? — спросил Дазай, медленно опуская Чую обратно, пока его ноги не коснулись земли. — Я этого не говорил, — возразил Чуя, его хватка на плечах Дазая позволяла легко притянуть парня так, что их губы нависли друг над другом. — Тогда можно я тебя поцелую? — спросил Дазай, хотя он мягко чмокнул Чую в губы сразу после того, как закончил говорить, прежде чем Чуя дал ему официальный ответ. Чуя закатил глаза и поймал губы Дазая своими губами. Это было странное чувство. Во время того, как он целовал Дазая, дождь катился по его щекам и смешивался с их губами. Конечно, это облегчало скольжение их губ, но также чувствовалось, что Чуя глотал больше воды, чем Дазай. Чуя оторвался от пьянящего поцелуя только тогда, когда почувствовал резкий яркий свет, охвативший все его тело, ослепляя его, хотя глаза были закрыты. Дазай повернул голову, чтобы посмотреть назад, и вздохнул, потянув Чую вперед. — Это наша машина, — сказал он. О, это было очень похоже на фары автомобиля. Чуя последовал за Дазаем, когда они забрались в машину, подальше от дождя. Как только они вернулись в пентхаус Чуи, он заставил Дазая снять свою мокрую и скользкую одежду, чтобы он мог взять одежду обоих и высушить ее как следует. Тем временем, Дазай приготовился ко сну и свернулся калачиком под одеялом Чуи. Когда хозяин квартиры наконец добрался до кровати, он был удивлен, что Дазай крепко обнял его и прижался ближе. — Я замерзаю, — пробормотал Дазай, положив голову на грудь Чуи, его дыхание уже начало выравниваться. И, какого черта. Эта ночь была уже достаточно странной. Чуя не может в это поверить. Ему тоже было довольно холодно, и Дазай чувствовал себя очень, очень комфортно. Конечно, одна ночь домашних объятий не могла убить их.***
Келси @hisoukoku — 1 ч. скажите мне, что у меня нет галлюцинаций и это реально Дазай и Чуя возле магазина моей мамы????? [видео.МР4]
ты в моем сердце @Дазай-сан — 1 ч. ДВОЙНОЙ ЧЕРНЫЙ НЕ МЕРТВ, АЛЛИЛУЙЯ, БЛЯТЬ!!!!!!!!!!!!!
#doubleblackisaliveparty @dasai — 1 ч. Это размытое видео спасло мне жизнь. Как вы это восприняли и почему они танцуют?
смертельный драйв @chuuyaisbae — 1 ч. Хей, Осаму и Чуя все еще влюблены друг в друга!
***
Чуя проснулся посреди ночи. Его сонное сознание не совсем понимало, почему он вообще проснулся. Он застонал и перевернулся на другой бок, уткнувшись лицом в простыни, пытаясь снова заснуть. Подсознательно Чуя потянулся к нему. Он клялся, что тут же заснул с чем-то теплым… Глаза Чуи распахнулись, как только он понял, чего не хватает. Дазая. Вялыми движениями Чуя сел и провел рукой по волосам. Ну, это было ужасно. Ему придется принять душ, когда он окончательно проснется. — Дазай? — спросил Чуя в небытие. Нет ответа. Чертовски типично. Чуя проворчал и встал с кровати. Его босые ноги коснулись прохладного дерева внизу, и он почти задрожал от этого прикосновения. Тьфу. Лучше бы Дазай был мертв или что-то в этом роде. У Чуи не было причин бодрствовать и искать этого ублюдка в три часа ебаной ночи. Чуя прошелся по своей квартире, пункт назначения уже был определен. Было только одно место, куда мог пойти Дазай. Он направился к импровизированной студии в другой стороне. Чуя даже не потрудился постучать, когда повернул дверную ручку, чтобы заглянуть внутрь. Дазай сидел за пианино, спиной к Чуе. Он сидел прямо, настолько сосредоточенный на том, что делал, что не услышал, как скрипнула дверь. И тогда Чуя полностью понял, что делал парень. Он играл их песню. Полную версию. Более того, это звучало красиво. Чуя должен был физически сдерживать себя, чтобы не задохнуться, наблюдая, как Дазай усердно работает. Он не мог не задаться вопросом, откуда взялся этот внезапный порыв вдохновения. Особенно учитывая, что Дазай в последнее время был не в себе. Дазай, наверное, уже несколько недель даже не думал о музыке. Чуя проскользнул в студию и тихо закрыл за собой дверь, чтобы не вывести Дазая из транса. Все ноты ритмично поднимались и опускались, сливаясь воедино. Если бы Чуя умел трансформировать песню в любой образ, он сказал бы, что это звучит как огонь и вода, борющиеся за господство. Сначала огонь танцует над водой, испаряя ее, но потом вода гасит пламя. Это был постоянный толчок и тяга. Постоянная тяжелая битва. Чуя не мог не улыбнуться про себя, как будто он мог слышать его препирательства с Дазаем через композицию. После нескольких минут молчаливого наблюдения, Чуя прошел дальше, чтобы сесть рядом с Дазаем. В этот момент у него была исправлена мелодия. Только когда из-под подушки под Чуей раздалось легкое дуновение воздуха, Дазай заметил, что у него есть спутник. Чуя смущенно улыбнулся Дазаю, но больше ничего не сказал. Глаза у того были широко раскрыты, как у оленя, пойманного фарами автомобиля. Чуя проигнорировал внезапную застенчивость и поднял руки к пианино. Дазай взял кий и начал играть вступительные аккорды песни. Чуя быстро поднял трубку. Его собственные пальцы добавили более глубокий тон к части Дазая. Он даже иногда добавлял несколько риффов тут и там, на что Дазай одобрительно улыбался. Их руки соприкоснулись лишь пару раз, и каждый раз Чуя чувствовал, как его сердце бьется немного сильнее в груди. Он уже давно забыл, что его разбудили в хрен знает какое утро. Чуя чувствовал себя живым. Казалось, что песня закончилась намного раньше, чем Чуя ожидал. Не успел он опомниться, как Дазай уже играл повторяющиеся ноты, сигнализируя, что музыка стихает. Дазай повернулся к Чуе и застенчиво улыбнулся ему. — Извини, — сказал он, — я тебя разбудил? — Нет, ты молодец, — ответил Чуя. — Тебе понравилось? — спросил Дазай. — Я собирался показать тебе утром, но ты меня опередил. Сердце Чуи затрепетало. Это должно было стать сюрпризом? — Да, мне очень понравилось, — сказал Чуя. — Но могу я предложить кое-что? Дазай кивнул и махнул рукой в сторону пианино, чтобы Чуя получил полную власть. — Прямо перед сменой темпа ты играешь это, — объяснил Чуя, ставя руки в неопределенное положение, где, как ему показалось, он помнил руки Дазая, парящие над ним. — Но ты мог бы сделать так, чтобы мелодия текла немного плавнее. Дазай хмыкнул и положил свои руки на руки Чуи. Он сложил их пальцы вместе и отрегулировал положение на несколько клавиш, так что Чуя был технически прав. Чуя немного повернулся, так что он смотрел прямо на Дазая. Дазай пожал плечами. — Немного не так, — объяснил он, не смея отпустить руки Чуи. Чуя кивнул. — Благодарю. Как будто гравитация свела их вместе, Чуя обнаружил, что наклонился ближе к Дазаю. Дазай последовал его примеру. Их губы соприкоснулись, полностью сокращая расстояние. Это было неловкое начало. Правая сторона тела Чуи была плотно прижата к телу Дазая, его шея была слишком резко изогнута. Руки Чуи были также наполовину обернуты вокруг него от текущей хватки Дазая. Он не хотел ничего больше, кроме как иметь возможность обнять Дазая и притянуть его ближе. Словно прочитав невысказанные желания Чуи, Дазай приспособился. С нынешнего положения Дазая было легко обхватить руками тонкую талию Чуи. Чуя почувствовал, что хватка вокруг его рук исчезла, поэтому он быстро переместил свои руки на плечи Дазая. Это небольшое изменение положения зафиксировало, как их губы сошлись вместе, и помогло углубить поцелуй. Только когда Чуя начал задыхаться, он оторвался от губ Дазая. Их глаза распахнулись одновременно, и Дазай одарил Чую легкой улыбкой. Но что-то было неладно с Чуей. Его сердце колотилось в груди быстрее, чем когда-либо прежде. Этот поцелуй был так не похож на те, что они делили на публике. Это было похоже…на что-то большее. Это было даже более жарко и близко, чем-то, что они сделали на диване несколько месяцев назад. И Чуя не знал, выдумывает ли он все это. Чуя действительно не хотел признаваться в своих чувствах Дазаю, но он должен был знать. Он должен был знать, что все не было в его голове. Что эти поцелуи, эти «свидания», эти моменты, которые они разделяли, будь то интимные или по сценарию, значили для Дазая так же много, как и для Чуи. Чуя был в ужасе. Он действительно не хотел спрашивать Дазая в такое непрочное время в его мысленном пространстве. Но черт с ним. Чуя имел право быть эгоистичным. Чуя имел право знать, могут ли они когда-нибудь стать чем-то реальным. — Дазай, — начал он почти шепотом, — что мы делаем? Дазай нахмурил брови, погруженный в свои мысли. — Что ты имеешь в виду? Это ничего не значит, — сказал он так, словно это была самая очевидная вещь на свете. Чуя почувствовал, как у него сердце ушло в пятки. Оно практически перестало биться. Конечно. Все это было притворством. На самом деле они не встречались. Это то, что Дазай сказал на диване, верно? Что этот поцелуй был только для практики? Как мог Чуя быть настолько наивным, чтобы думать, что они могут быть чем-то большим? Он словно твердил себе поздно ночью: ему не нравится Дазай. И Дазай не любил его. Они использовали друг друга. Вот и все. И все же, когда бы они ни были вместе, Чуя не мог остановить эти мысли, с легкостью ускользающие из его головы. Он действительно любил Дазая больше, чем ему было удобно признать это вслух. Теперь, казалось, ему нужно было подавить эти чувства. К счастью, Чуя достаточно хорошо изучил его черты, чтобы внутреннее смятение, которое он испытывал, не было очевидно Дазаю. Он скользнул руками вниз по груди Дазая и использовал новую точку обзора, чтобы подняться со скамьи для фортепиано. Чуя кивнул. — Верно, — сказал он, протягивая руку к Дазаю. — Ну, так ты возвращаешься в постель или как? — Дай мне несколько минут, — ответил Дазай, снова поворачиваясь к пианино. Чуя уставился на спину Дазая. Казалось, что он сидел более напряженно, чем когда Чуя впервые вошел. — Я просто хочу написать в дополнениях комментарии, которые у нас были. Рука Чуи безвольно упала рядом с ним, он снова кивнул, прекрасно зная, что Дазай не может его видеть. Накахара не доверял своему голосу, чтобы говорить без дрожи. Чуя вышел из студии, прошел через квартиру, вошел в свою спальню и забрался под одеяло. Было холоднее, чем тогда, когда он ушел искать Дазая. Чуя ворочался и ворочался, казалось, несколько часов. На самом деле прошло всего тридцать минут, прежде чем Дазай вернулся в спальню. Чуя полностью прекратил свои движения и закрыл глаза, притворяясь, что спит. Он почувствовал, как кровать прогнулась, и услышал предательский звук шуршащего покрывала, сигнализирующий о том, что Дазай скользнул под него. На этот раз Дазай не стал обнимать Чую. Да и зачем ему это? Они больше не были холодными и влажными. Они не нуждались друг в друге для тепла. Они вообще не нуждались друг в друге. Чуя предположил, что Дазай был прав. То, что произошло между ними, на самом деле ничего не значило. А Дазай теперь был актером. Конечно, он хорошо умел притворяться. Неужели он притворялся и во время их личных встреч? Боже, Чуя чувствовал себя таким идиотом. Почему он позволил себе хоть на секунду поверить, что-то, что у них было, было на самом деле? — Чуя? — спросил Дазай мягким голосом. Чуя не осмелился ответить. Он попытался выровнять дыхание и успокоить ноющее сердце, так что Дазай не мог сказать, что он игнорирует его. Похоже, это сработало, так как Дазай повернулся на бок, спиной к Чуе. — Спокойной ночи, — прошептал он, обращаясь скорее к самому себе, чем к кому-либо вообще.***
Впервые с тех пор, как Чуя познакомился с Дазаем, он проснулся от молчащего телефона, лишенного каких-либо добрых утренних сообщений. Кухня была пуста, чашки кофе и записки нигде не было видно. На самом деле, каждый маленький след Дазая, казалось, исчез. Свое ограниченное количество одежды он принес с собой, как только начал ночевать. Три его любимые книги. Его два дневника. Его старые сценарии. Его бинты. Даже плюшевые овцы, с которыми Дазай время от времени обжимался. Все пропало. Чуя почти не выходил из студии весь день из страха, что он не сдержит свою ярость, боль и горе.