Я услышал твои шаги еще на первом этаже.

В половину третьего ночи раздался пронзительный телефонный звонок. Это был капитан Дамблдор, бывший начальник Грейвса и личность, по его мнению, очень сомнительная. Он боролся с преступностью с пристрастием, но его способы манипуляции своими подчиненными и методы работы со стукачами всегда рождали вопросы. Считалось, что если он переметнется на другую сторону, то вся полиция Нью-Йорка не потеряет лучшего копа, но заимеет сильного, хитрого противника, который все всегда делает чужими руками, но награду получает с полна. Усталый голос на другом конце провода произнес адрес и бросил трубку. Не дав Грейвсу и шанса задать вопрос. Взглянув на пыльные часы на краю стола, он тяжело вздохнул, понимая, что такси в такое время поймать будет весьма проблематично. На улице все еще шел дождь и вместе с ночным холодным воздухом он заставлял ежиться даже в такси. Бухта Глэндос была центром контрабанды Нью-Йорка: от табака и алкоголя до кружев и бижутерии. В былые времена они патрулировали все побережья в надежде и жгучем желании поймать хоть кого-то, лишь бы побыстрее отсюда убраться. Вечная сырость, ветра и сомнительные личности были постоянными хозяевами этих мест, что в лучшем случае вызывали простуду, а в худшем — смерть. Двигаясь в сторону этой гнилой точки на карте города Грейвс даже не гадал, зачем его позвали. Вероятно они столкнулись с чем-то, что не входило в обязанности сторожил правопорядка, портя им репутацию и общественное мнение, а такой, как он, наплевав на все правила и нормы легко мог это сделать. Такси остановилось и в нос ударил запах ила, вызывая рвоту. На улице он лишь усилился и Грейвс решил закурить, перебив эту вонь. Спички, как назло промокли и, выбросив их, наступив на коробок и все еще держа сигарету во рту, он пошел вперед. Около пристани стояла сразу три полицейские машины, что наводило на мысль о ките, которого выбросило на берег и копы слетелись сюда не посмотреть на это чудо, а проверить, если у того лицензия на плавание в этих водах. Чуть поодаль стояла машина городского морга. Помощник коронера Криденс Бэрбоун, высокий, нескладный парнишка с непропорционально длинными руками и кривой спиной, греясь, курил и смотрел в ночное небо, стараясь хоть что-то рассмотреть из-за туч. Судя по окуркам около него, они приехали около десяти минут назад. Решив не отвлекать мальчишку, Грейвс прошел мимо него, идя на звук голосов. Первым он увидел прямую спину капитана Дамблдора. Он стоял в стороне и курил, выпуская в мокрый воздух струи дыма. Те, окутывая его фигуру, моментально растворялись в ночи. Не видя его лица, Грейвс сразу понял, что тот напряжен и явно чем-то недоволен. Годы работы и чуйка говорили, что ничего хорошего эта встреча не несет. И черт возьми, был прав. Боковым зрением Дамблдор увидел своего бывшего подчиненного и, развернувшись, бросил окурок в сторону. На усталом лице залегли тени очередной бессонной ночи, а глаза уже слезились от запаха и ветра. — Не спешил, — заметил он, когда расстояния между ними было всего несколько футов. — Едва сумел поймать такси. Погода не летная. — Да, мерзкая. Бросив взгляд куда-то вперед, Дамблдор глубоко вздохнул, словно собираясь с силами. Грейвс никогда не понимал, а поэтому не ценил эти мелодраматические паузы, но терпеливо ждал, когда тот заговорил. — Харриса застрелили около часа назад тут. Голос был ровным и не дрогнул ни на одном из слов. Те четко слетали с его губ, зависая в осеннем воздухе и попадали каждой буквы в голову Грейвса, давя все остальные мысли и ощущения. — Кто? — Не моя тетушка Молли это точно. Дамблдор вдохнул очередную порцию смрада ненавистного ила и полез за очередной сигаретой. — Охранник доков нашел его тут и сразу позвонил нам. А мы — тебе. — Подозреваете меня? — вдруг спросил Грейвс, явно стараясь не выдать ни единую свою эмоцию и держаться довольно отстраненно. И, видимо, Дамблдор это понял. потому что резко взглянул на него, а потом опустил плечи, расслабляясь. — Хотелось бы, но не думаю, что Харрис был настолько мерзким напарником и копом, что ты решил ему за это мстить, — чиркнув зажигалкой, он зажег сигарету. — Поэтому нет. Не подозреваю. Кивнув, Грейвс оставил бывшего начальника и сделал несколько шагов вперед. Сигарету в его рту уже промокла из-за дождя, но он крепло сжал ее зубами. В пару шагов от капитана стоял Ньют Скамандер — напарник Харриса, который закончил академию меньше года назад. Рыжие вьющиеся волосы намокли, как и плащ, и высели грязными сосульками, скрывая часть лица в вечных веснушках. Выглядел он сосредоточенным и собранным, но если приглядеться, то во взгляде светлых глаз можно было рассмотреть потерянность и боль от потери того, кого считал, пусть и не другом, но наставником и коллегой. Грейвс не был знаком с ним лично лишь видел пару раз, когда пересекался с бывшим напарником и слышал, что новенький пусть и слегка стеснительный, но очень перспективный и целеустремленный. Оставив парня с его горем наедине, он, наконец, увидел черную ткань, которой и было прикрыто тело Харриса. На секунду закрыв глаза, Грейвс вздохнул мерзкий воздух и глубоко выдохнул, понимая, что больше никогда не увидит темную непослушную шевелюру, не услышит глупые шутки и пожмет на прощания широкую шершавую ладонь своего бывшего напарника и единственного, с кем сохранил хорошие отношения после ухода из полиции. Джо Харриса больше нет. Его убили за два квартала от дома, где его так и не дождется лишь серый пушистый кот. — Не ожидал что так будет? Открыв глаза, Грейвс чуть повернул голову направо и увидел невысокого человека с небольшими усами и выдающимся животом, видневшимся всегда раньше его хозяина. — Честно говоря, наоборот — ожидал. — Работа такая, понимаю, — сказал Якоб Ковальски, коронер, и спрятал ладони в карманы длинного серого пальто. — Он сам шутил, что его быстрее догонит пуля, чем старость и был прав. — Ты в порядке, Грейвс? — спросил Ковальски и покосился на него. — Хочешь выпить? У меня в машине есть полбутылки виски, оставшийся со дня рождения племянника. Чертов гаденыш ее потом искал, но зря. — Спасибо, док, но не сегодня. Что случилось? — спросил Грейвс, не открывая взгляд от уже промокшей тряпки. — Две пули в сердце. Одна застряла в ребрах, а другая прошла насквозь. Проведу вскрытие и скажу точнее. Странно это: сначала устроили переворот в комнате с вещдоками, потом убили Харриса. Я понимаю, такие времена и все такое, но это уже слишком. — Я позвоню? — Конечно. Номер все тот же. Кивнув, Грейвс пару раз моргнул и, развернувшись, резко направился к дороге, чтобы поскорее покинуть это гиблое место. Запах ила преследовал его еще квартал, а промокшая насквозь сигарета утонула в ближайшей луже. Харрис мертв и что-то ему подсказывало, что это не случайная встреча с незнакомцем с пушкой или очередной «геройский поступок» копа. Смотря себе под ноги и думая кто и зачем замочил Харриса, Грейвс не сразу заметил, как его вот уже десять минут преследует паккард. Лишь свернув за угол, где кончается Либерт-стрит и начинается проспект Эндигейн это бросилось в глаза. Подозрения, что это убийцы его бывшего напарника резко врезались в кадык и тот заставил горло сжаться в узел. Видимо кто-то решил устроить резню или заплатит по старым счетам, а должников у них с тех времен было столько, сколько нет рыбы в Гудзоне. В любом случае, что первое, что второе — паршиво, как и погода. Свернув за угол, он обратил внимание, что левая передняя фара работает явно с перебоем и это показалось ему знакомым. Присмотревшись получше, Грейвс понял, что уже видел эту машину и не один раз. Догадка не заставила себя ждать. Дверь с пассажирского сидения жалобно скрипнула, открываясь, чем изрядно припутало водителя. — Вы всегда такая упрямая или мне повезло? — поинтересовался он, закрывая за собой дверь и обращаясь к хозяину транспорта. В машине было куда теплее и суше, чем за ее пределами. Легкий аромат лаванды кружил в воздухе, наконец перебивая запахам ила. — Понятия не имею о чем вы. Тина Голдштейн, успокоившись от нежданного визита, прикинулась дурочкой и смотрела на него своим тупым щенячьим взглядом, который не то что не цеплял, а в данной ситуации лишь раздражал еще больше. — У меня было свидание и сейчас я еду домой. — На такой маленькой скорости? — Я не спешу. — Я видел вашу машину в доках, — сказал Грейвс, переводя взгляд на руль, который сжимали бледные тонкие пальцы. — Либо ваш парень романтик, либо контрабандист. И я даже не знаю, что хуже. Отвернувшись и тяжело вздохнув теплый сладковатый воздух, женщина чуть откинулась на спинку кресла и отпустила руль. — Ладно! Да, я следила за вами. Но вы сами в этом виноваты! Если бы вы дали мне интервью и поделились бы подробностями о произошедшим и смерти Поттера, что было на самом деле, а не играли бы недотрогу, то я бы уже давно от вас отстала. — Это мое хобби, — усмехнулся Грейвс, переводя взгляд на чуть запотевшее окно и наблюдая, как дождь усилился. — Издеваться над журналистами? — Играть недотрогу. — Это заметно. Стало тихо. Холодные капли барабанили по капоту, отбивая только им известный ритм. — Мои соболезнования по поводу Харриса. Мне жаль. — Не стоит, — в голосе слышалась легкая хрипотца усталости и горечь произошедшего. — Он был вашим напарником и другом, а близких всегда терять тяжело. — Работа полицейского всегда связана с риском, поэтому он знал на что идет и получил, что и мы в свое время. Достав мокрыми пальцами сигарету, он засунул ее между тонкими губами, но прикуривать не стал. Лишь перекатывал с одного бока на другой, сосредотачиваясь. — Что вы знаете по поводу кражи вещдоков в участке Дамблдора? — спросил он, вспоминая слова дока и считая это не менее странным. — Ничего интересного. И там не было кражи. Лишь кто-то навел «небольшой порядок». Вроде ничего не взяли, но будут проверять. Капитан Дамблдор обещал уволить того, кто это сделал. Или убить, если он не полицейский. Говорят, что… Подождите-ка… Она резко замолчала и недовольно нахмурила лоб, смотря на детектива. — Я не скажу больше не слова, пока вы не расскажите, как попали на встречу мафии и почему застрелили Поттера! Информацию за информацию! И только правду! Растянув тонкие губы в усмешке, Грейвс, осмотревшись, словно боясь, что на безлюдной ночной улице в дождь и в машине их может кто-то подслушать. Тина повторила этот жест и чуть наклонилась вперед, давая рассмотреть ему ее абсолютно темные глаза. -Надо было торговаться раньше, — прошептал он и улыбнулся. — Вы все мне уже рассказали. Спасибо. Скрипнула дверца, впуская в машину холодный воздух. Грейвс скрылся из виду, пропадая в осеннем дожде на улицах Нью-Йорка. — Черт! — крикнула Тина и стукнула руль, понимая, что и в этот раз он ее провел. — Сволочь. Вернувшись домой без четверти четыре, Грейвс бросил мокрое пальто на ближайший стул, не заботясь о его виде, и, кинув сверху шляпу, подошел к столу. Включил лампу и, помедлив, достал стакан и наполнил его до середины виски. Потом поднял его вверх и глубоко вздохнул. Пыль и мокрый ветер из форточки наполнили легкие, не давая место терпкому аромату алкоголя хоть немного затуманить разум. — За тебя, дружище, — прошептал Грейвс и опустил голову, смотря на поцарапанную поверхность стола. — Пусть эти ублюдки горят в аду. А потом одним глотком осушил стакан, ощущая как теплая горечь, царапая глотку, опускается ниже, начиная согревать не душу, так хоть тело. Доки он стал ненавидеть еще больше, как и чертов ил.