Слуга

Седрик спал плохо. Вскакивал каждые два часа, боясь проспать. Он старался думать только о принце и его задании. В комнате светлело, часы показывали ровно пять утра. Седрик приподнялся, чтобы сесть, и тут же зажал рот ладонью. Острая боль в заду заставила его упасть на кровать. Не убирая ладонь со рта, он попытался выровнять дыхание. «Главное, не вспоминать вчерашний вечер. Главное не вспоминать эти потные руки, сжимающие бока, и этот премерзкий голос, который нашептывал пошлые мерзкие вещи, и боль… Господи, как же противно!» Седрик переместил руки на волосы, желая вырвать все воспоминания вместе с прядями. Волосы были почему-то влажными. С запозданием он вспомнил, что это принц отправил его в душ. Вчера принц был к нему невероятно добр. Седрик был не первый год во дворце и очень хорошо знал, что говорят о принце придворные. Личность Его Высочества была окутана туманом тайн и слухов с самого рождения.

Ходили слухи, что королева Вейра много болела и очень долго не могла забеременеть. Первые беременности были неудачные, еще не рожденные дети умирали. Придворные лекари готовили специальные зелья для поддержания здоровья королевы, прилагали все усилия, чтобы наконец-то на свет появилась наследница рода Эсканор. Однако долгожданный ребёнок оказался разочарованием для всего двора. Вейра ждала девочку, принцессу, продолжительницу рода и в будущем новую королеву Меридиана, но родился Фобос, страх за будущее династии. Движимая своими эмоциями и переживаниями королева дала ему имя «Фобос». Если даже в младенчестве принц мог внушать людям страх, что уж говорить о его будущем… Принц был озлобленным и избалованным ребенком, ломал игрушки, рвал книги и попросту изводил своих нянек и воспитателей. Авторитетом у Фобоса не пользовались ни те, ни другие. Его общества избегали, а в наказание за плохой характер его приказы и просьбы исполнялись с неохотой. Истерики мальчика хоть и раздражали, однако были не опасны, магия его была слабой, а измученные няни, измученные Фобосом, вставали на сторону слуг. Родителей принц, в отличие от воспитателей, слушался, терпеливо сносил их упреки и наказания, но в детских светлых глазах было столько злобы, что даже королевской чете становилось не по себе. Народ не взлюбил маленького тирана, недоумевая, как у таких прекрасных добрых людей мог родиться такой сын. Фобос, в свою очередь, никогда не искал любви у своих подданных, но замечать он себя заставил. После восьми лет по дворцовому этикету дети королевской четы имели право наказывать слуг, тогда как до этого требовалось разрешение воспитателя или родителей. Зендан и Вейра всегда были очень заняты, или создавали видимость занятости, поэтому на жалобы сына только отнекивались. С придворными они, конечно, разговаривали и объясняли, что Фобос хоть и не наследник, но все же принц, поэтому относиться к нему нужно с бóльшим почтением. Те важно кивали и заверяли, что никогда не выказывали юному Эсканору неуважение, а слуги неукоснительно выполняли свои обязанности. С виду так оно и было, придворные расшаркивались перед ним, слуги делали свою работу. Но на деле многие приказы Фобоса игнорировались, а его просьбы встречали отказом. После восьми лет принца словно подменили. Истериками, скандалами и угрозами он смог выдрессировать придворных выполнять его приказы неукоснительно быстро и чётко. В восемь лет Фобос стал грозой всех слуг, он бил их, кричал, унижал. Были даже случаи, как не самых расторопных слуг он приказывал высечь в темнице. Дошло до того, что даже преподаватели начали его бояться. Принц часто срывал занятия и доводил учителей, исключение разве что составлял мэтр Эзелстан, старик, обучавший его магии. Его Фобос уважал и чуть-чуть побаивался, поэтому мэтра зачастую приглашали на уроки к другим преподавателям, вразумить озлобленного мальчика. Долго так продолжаться, конечно, не могло, и в дело вмешалась королева. У них состоялся серьёзный разговор о добре и зле, о любви к ближнему и милосердию. Вейра отчитала сына за необоснованную жестокость, приказала извиниться перед учителями и в виде наказания отменила на на два месяца его любимые уроки магии. В конце тирады она смягчилась, заметив у сына слезы в глазах, и обняла. По словам же очевидцев, слезы у Фобоса были вызваны от часто подавляемой зевоты, а никак не от раскаяния. После вмешательства королевы прецеденты издевательств над слугами заметно уменьшились. Вейра считала, что Фобос наконец-то успокоился, на деле же он просто стал лучше заметать следы. Тем временем, магия принца крепчала, но по сравнению с волшебством других членов семьи, его магия была разрушительной, тёмной. Она требовала много практики, и слуги, имевшие неосторожность пройти мимо принца, становились живыми мишенями. Вчера Седрик испытал это на себе. От удара магической волной кожу до сих пор покалывало. Не хотелось повторять этот опыт. Седрик сделал ещё одну попытку подняться, на сей раз более успешную. Вчера он испортил все планы принца. И если тогда Фобос проявил жалость к зареванному слуге, то сегодня на его благосклонность можно не рассчитывать. Седрик встал с дивана, и огляделся. Идеальный порядок был во всем. На рабочем столе были разложены небольшие коренья и пузырьки с зельями. Слуга смекнул, что именно это было его задание. Взяв листок на столе, Седрик начал подробно описывать каждый ингредиент и зелья, в которых его используют. Он пытался писать понятным почерком, однако справиться с пером было сложно. Ещё одна проблема заключалась в том, что слуга местами не знал, как писать то или иное слово. Полчаса кропотливой работы, и на столе принца возле каждого ингредиента лежал листок с описанием. Довольный своей работой, слуга осторожно облокотился о спинку стула. Вдруг за стеной, разделявшей спальню и гостиную, раздался шум. Фобос проснулся. Седрик быстро глянул на часы. Шести еще не было. Он успел. Шаги приближались, слуга замер. Он так и не придумал, что сказать принцу. Нужно ли извиниться и поблагодарить или лучше наоборот не злить его и не вспоминать вчерашний вечер? Может сразу начать докладывать о выполненном задании, ведь он для этого его позвал? Хотя вдруг принц подумает, что он хвастаеться? Шаги остановились прямо позади него. Игнорировать принца было больше нельзя. Седрик обернулся. — Доброе утро, Ваше Высочество, — оперевшись на стол, слуга встал и почтительно поклонился. В комнате повисло молчание. Фобос беззастенчиво разглядывал парня, наверняка отмечая про себя его растерянность и странную позу. Сам Фобос выглядел слегка помято. Длинные волосы, всегда уложенные, были собраны в неаккуратный хвост. Лицо его не было злым или рассерженным, скорее уставшим. Он пристально осмотрел Седрика, делая про себя какие-то выводы, и перевёл взгляд на стол. — На что это ты переводишь мою бумагу? — Вы вчера приказали, чтобы к шести утра я описал вам эти травы и коренья. Я написал, в каких зельях они используются. Я уже закончил, — тихо, немного отстраненно объяснил Седрик, сам удивляясь своему спокойствию. Сердце бешено колотилось. Принц лишь хмыкнул и взял два листка, начиная читать. Седрик исподлобья наблюдал за ним. Лицо у Фобоса было спокойным, почти скучающим. Зелёные глаза бегло прошлись по строчкам, но под конец принц нахмурился. — Во-первых, настойка вербены, а не вирбины! Боже правый, я думал ты поумнее, — презрительно бросил Фобос и перевернул лист, даже не смотря на покрасневшего парня, — А во-вторых, с каких это пор снадобья с вербеной называют «Венерой»? — Дело в том, что коренья вербены часто используют, чтобы сварить любовное зелье, — уверено говорил Седрик на знакомую ему тему. — Вот отсюда и название. — Венера — богиня любви и красоты в древней мифологии, — пояснил слуга, встретившись с недопониманием в глазах принца. Фобос кивнул и продолжил читать. Спустя какое-то время юный Эсканор отложил записи и посмотрел на парня. — Ладно, не зря ты столько лет в лаборатории штаны протирал. — Седрик выдохнул. — Однако ошибок здесь уйма. Тебе нужно основательно подучить грамматику, как раз пока будешь здесь. — Что, простите? — удивлённо моргнул Седрик. — Из-за твоих, скажем так, травм, — принц запнулся, — от тебя мало толку в лазарете. Поэтому пока будешь моим личным слугой. Думаю ты встанешь на ноги уже через неделю. — Что? — Тебя что-то не устраивает? — грубо поинтересовался Фобос. — Не нравится перспектива прислуживать члену королевской семьи? Мне, принцу Фобосу? — Нет, нет, конечно нет, — юноша встал из-за стола и положил руку на сердце. — Я рад служить вам, Ваше Высочеству. — Присягая на верность, слуги становятся на колени, — раздражённо бросил Эсканор. Становясь на колени, Седрик точно знал, что это правило только что придумал высокомерный принц, чтобы поиздеваться над ним. Внизу все жгло, Седрик прикусил губу. Даже перед его матерью, королевой Вейрой, никто не падал в ниц. — Отлично, — прокомментировал его действия Фобос. — Кстати, одно коренье, как ты успел заметить в своих записях, обладает лечебными свойствами. Из него часто делают мази, один экземпляр у меня имеется, — принц махнул рукой на полку, где стояла небольшая баночка, — Так что, если ты будешь, — принц вновь запнулся, – пользоваться этой мазью по назначению, — Седрик покраснел, — то тебе будет лучше. Слуга наконец встал с колен. — Думаю, всю эту неделю ты будешь моим личным слугой, а потом вернёшься к своим повседневным обязанностям в лазарете, а теперь заправь мою постель и рассортируй мои старые записи. Живо! «Мдаа… Неделя будет незабываемой»