Одна душа на двоих

— Что же ты там прячешь, за этой тряпкой? Наверняка свои отвратительно длинные уши… — остриё клинка коснулось ткани, обмотанной вокруг головы.       Только тогда к Норе наконец пришло осознание того, что она влипла по полной. До этого она ничуть не переживала, вела себя неосторожно и безрассудно, вполне осознавая, что находится у врага под носом. Может то, что Люцифер пообещал не трогать её, и притупило чувство страха, может оно изначально отсутствовало, ведь, даже попав в западню, Нора ничуть не беспокоилась о последствиях. Она не раз проходила через это, но вновь и вновь ей удавалось выкарабкаться из беды, вырваться на волю, оставив будь то инквизиторов, рыцарей или бесчисленных наёмников ни с чем, но сейчас…       «Если Кайл рассказал и о том, что Хартвуды покрывали меня, у них однозначно будут проблемы, конечно…если Люцифер не вступиться за них, они же ему помогли»       На помощь падшего девушка рассчитывала в последнюю очередь. Зная Люцифера, не трудно догадаться, что плевать он хотел на кого бы то ни было и уж точно не будет так милосерден, вспоминая то, как с ним обращались в крепости. Да, люди не знали, кто он, но ему какая разница?       «А мне то какое до всего этого дело?» — вот ещё один вопрос. — «В чём выгода? Что я, должна лезть на рожон ради каждого встречного?» — обычно Нора не подставлялась ради людей, кем бы они ей не приходились. — «Недавний случай с Люцифером не в счёт. Знала б, бросила бы там же где и нашла, а может и добила бы» — одна лишь мысль о мести грела душу, но и пугала одновременно. За все эти годы между Норой и Люцифером возникла слишком большая пропасть. Теперь он — генерал человеческой армии, а она больше не великая правительница Кентурма, а простая наёмница, пытающаяся отгородиться от всех проблем деньгами.       Нельзя сказать, что дрейк была абсолютна честна с заказчиками и не пыталась вытянуть из них побольше денег, но это не означает, что она старалась «надуть» их по полной. Цена всегда была большой, но разумной, а клиент оставался доволен. Так что марена просто старалась не выходить за, оговоренные и прописанные в контракте, рамки, главное — получить хорошую плату, а значит, выполнить работу — ни больше ни меньше. За редким исключение Нора могла взять в качестве оплаты не деньги, а ответную услугу, как и вышло в случае Хартвудов.       Поэтому наличие полезных связей было вполне очевидным, особенно, когда прячешься от закона. В то же время марена без зазрения совести обрывала эти самые связи, как только те теряли свою пользу для неё. Ничего личного — просто бизнес. А тут её терзали переживания за давних знакомых, почти чужих людей, на которых она сама же не теряла возможности надавить, припоминая старый должок, когда у самой возникли проблемы. Эта неопределённость в собственных чувствах злила девушку.       «Какой ужас. Всё же слишком близкое общение с людьми не идёт мне на пользу» — нет, Нора не была бесчувственной глыбой, но её основная «работа» и образ жизни вынуждали убивать много и часто, при этом рискуя как собой, так и окружающими, не задумываясь о морали, а это не так то просто, когда привязан к чему-то или кому-то, пока ещё жив.       В общем, неприятностей у Норы полным полно, но самая главная сейчас стояла прямо перед ней — крестоносцы, а потому смысла попусту забивать голову душевными терзаниями не было. Словами не описать, какой же триумф был на лицах рыцарей, когда, после неудавшейся засады в лесу, они наконец поймали её, при этом не прикладывая колоссальных усилий. Наверное, победа ещё ни разу не давалась им с такой лёгкостью. Сама же девушка была не согласна со своим неприятным положением и, как ни странно, намеревалась сбежать.       Только вот она уже была схвачена: по обе её руки находились рыцари и крепко держали, не давая вырваться. Стоящий перед ней храмовник, бросив пару коротких фраз, прижал холодное лезвие меча к повязке, которой Нора обмотала голову — волосы выдавали в ней Игнис, поэтому она всегда так делала, когда была угроза прямого столкновения с инквизицией или при посещении крупных селений и городов. Обычно, люди, хоть и обращали на неё внимание, но не придавали внешности Норы особого значения, ведь марены делились не только на дрейков и линдвормов: многие из них ещё в глубокой древности образовали отдельные племена, невзирая на централизованную власть и единого правителя в лице Арекуру. Марен полным полно и у всех свои отличительные черты, так чего придавать значение одной из них? — наверное именно таким образом думали люди, которые были лишь наслышаны об Игнис. Несмотря на скудные, но всё же имеющиеся сведения о ней, подавляющее большинство людей Кентурма и знать не знали о них, ведь жили далеко от столицы и предпочитали не вникать в её дела. Да и время уж такое, что не до сбежавшей правительницы марен. Поэтому в такой глуши, как безлюдные плато Драконьих гор, Нора в последнюю очередь переживала о том, что её раскроют. Но, видимо, во всём бывают исключения и рано или поздно удача кончается.       Несмотря на сопротивление Норы, пытающейся отвернуть или запрокинуть голову, хрупкая ткань всё же затрещала, разрываясь от сильного натяжения и давления наточенного клинка.       «Позже придётся зашивать. О, нет! А где сумка?»       Сумка, без которой нельзя было уходить, видимо, так и осталась лежать в телеге под брезентом. А ведь в ней находились все вещи Норы, включая кинжал, который бы очень пригодился в данный момент.       Тем временем из-под разорванной тряпки, чуть не слетевшей на землю, выбились яркие циановые локоны и показались длинные уши девушки. Крестоносец моментально изменился в лице. Он не удержался от едкой ухмылки, завивая концы своих усов — Вот ты и попалась, хотела сбежать — напрасно, рука правосудия рано или поздно настигнет каждого демона, в каком бы уголке мира он не прятался.       «Узнал меня? Но тогда бы точно произнёс имя, а так просто назвал демоном. Что значит «просто назвал демоном»? Я не самая святая, но даже это чересчур!»       Нора оскалилась, оголяя белоснежные клыки. Называть марен демонами — было свойственно людям, в особенности крайне религиозным. Конечно, проще именовать злом всё, чего боишься и не понимаешь. Вот и люди, первоначально боявшиеся любого контакта с народом Кентурма, не понимали и даже не пытались понять марен. А когда страх исчез, люди стали рассматривать их только в качестве живого товара — сродни скоту, который можно обменять, продать или проиграть. Их культура, тысячелетняя история — пыль, для рода людского, ставящего себя выше остальных рас, населяющих Энте-Исла.       Слова мужчины взбесили Нору, отчего её попытки вырваться стали более активными и даже агрессивными. В голове девушка уже представляла, как далеко отлетит тело рыцаря от её удара, но реальность была такова — марену крепко удерживали. Попытки вырваться были тщетны или же только казались таковыми. С каждым движением Норы хватка рыцарей заметно ослабевала, мужчинам приходилось с трудом вдавливать стопы в землю, чтобы не пошатнуться. Марены превосходили людей в физической силе, но храмовники не ожидали, что не смогут справиться с какой-то девчонкой. — Уберите от меня свои руки, — сквозь зубы прошипела Нора. — Единственные, кого нужно называть демонами, так это вы, — но в ответ на свою дерзость она рисковала встретилась лицом с кулаком рыцаря, если бы не успела во время пригнуть голову. Но второй удар не заставил себя долго ждать. Резкая боль в районе живота заставила девушку согнуться пополам. Она была готова к любым ударам, но в глазах всё равно потемнело, а в ушах раздавался легкий звон. — Лучше замолчи, мерзавка, знаем мы, как с вами отродьем обращаться надо. — Уроды…это кто ещё из нас отродье? — процедила марена. Нора, собравшись с силами, приподнялась и постаралась встать как можно устойчивей. Терпеть такое отношения к себе она не собиралась, поэтому не сводила с крестоносца, в котором не трудно было узнать Готье, презрительного взгляда. Кто знает, может именно прожигающие насквозь глаза дрейка и остановили капитана отряда от ещё парочки ударов.       Девушка не понаслышке знала, что после таких «процедур» последует проверка наличия клейма, которое маренам и, захваченным в плен, эльфам ставили на левую руку. Но у Норы не то что клейма не было, в тот момент нельзя было взглянуть на её руки без ужаса. Девушка никак не могла скрыть свою «отличительную черту», которую хоть и можно считать временной, но менее заметной от этого она не становилась, поэтому обычно на выручку приходили только длинные рукава накидки и может только чистая удача. Но к несчастью, рукава медленно сползали, оголяя сначала плечи, а за ними и всё остальное. — Закрой рот, иначе не стану ждать генерала и епископа, сразу прирежу! — он демонстративно выставил меч вперёд, касаясь им шеи марены. — Думала, покушение на важного сановника сойдёт тебе с рук? Нет! Ты пожалеешь не только об этом, но и о том, что решилась открыть свой поганый рот, — он начал давить, холодный металл упирался, оставляя заметный след. Стало труднее дышать. Нора сильнее стиснула зубы.       «Не припомню, чтобы недавно брала заказ на кого-нибудь очень важного. О ком он вообще?» — Нора всё не могла понять, а лезвие всё сильнее упиралось в её шею. — «О Люцифере? Так я и не пыталась его убить, напротив, даже помогла, а он, значит, так отплатил мне — сдал своим мальчикам на побегушках. Всё же не стоило так затягивать. И на что я вообще рассчитывала? Нужно было решить всё с ним сразу»       Готье тем временем убрал меч, сунул его обратно в ножны и, совсем не церемонясь, как и полагала Нора: грубо ухватил её за кисть, приподнимая и поворачивая. Девушка, предвидя дальнейшее продолжение «осмотра», отшатнулась и резко выдернула руку. Она уже готовилась к следующей паре ударов, которые, на удивления, не последовали. — Лучше бы тебе не дергаться, а то хуже будет, — бесстрастно произнёс один из храмовников, пихнув Нору в плечо. Девушка поморщилась, когда Готье наконец схватил её левую руку, теперь уже крепче прежнего, и без всякой аккуратности покрутил, будто пытаясь выкрутить сустав. Рукав красной накидки окончательно сполз вниз, полностью оголяя то, что девушка желала скрыть. — Это скверна…да ты точно монстр, — глаза мужчины округлились и тот отбросил руку марены, будто та взаправду обожгла его.       «Что, первый раз вживую увидел порчу?» — она мысленно ухмылялась, наблюдая за реакцией храмовника.       Сколько веков люди устраивали Крестовые походы, но мало кто сталкивался с реальными демонами и проявлением скверны, а те, что и видели всё это воочию, редко выживали. Борьба с демонами — работа инквизиции, а не рыцарских орденов, поэтому неудивительно, что от неожиданности Готье на секунду утратил дар речи. На его лице читалось удивление вперемешку с испугом. — Скольких же ты погубила… Теперь мы просто обязаны покарать тебя.       «Огорчу тебя, но не сегодня. Сначала этот ангел, теперь кучка рыцарей-недоумков…делать нечего. Разберусь с ними, а там посмотрим»       Она обвела рыцарей изучающим взглядом, выбирая подходящий момент. Те даже не заметили резкой перемены в поведении преступницы — та перестала брыкаться и пытаться освободиться, что, собственно, было даже к лучшему. Готье вновь приблизился, желая сказать что-то ещё, но не успел и рта открыть — яркое пламя пронеслось прямо перед ним; резкая боль в челюсти, звон в ушах. Он полетел назад, приземляясь на спину. Повеяло запахом горело, значит, удар пришёлся куда надо. Крестоносец был в шлеме, но подбородок оставался не прикрытым, поэтому внезапная мощная атака вывела его из строя, на что и рассчитывала Нора — останется ли ожог, её не волновало, дело было начато, обратного пути нет. В ту же секунду она раздвинула руки, отталкивая рыцарей. Всё: от её ладоней до плеч окутало лазурное пламя, угрожая перекинуться на рыцарей, которые, боясь повторить участь своего неосмотрительного капитана, и без того уже сами отпрыгнул от марены.       Счёт шел на секунды. Нора, не мешкая, усилила свой огонь и парой рубящих ударов направила его на крестоносцев, оттесняя назад. Рыцари же не спешили сдаваться так быстро и приготовили оружие к битве. — Не стойте столбом! Окружайте её! — сдавленно крикнул Готье, не отнимая рук от лица.       Храмовники тут же распределились. Они медлили из-за опасений за капитана, но замкнули цепочку, шаг за шагом сжимая её. Девушка оглядела рыцарей, оценивая ситуацию. Задача в миг усложнилась: отбиваться, когда противники наваливаются всем скопом непросто, даже при их сравнительно малом количестве. Хотя всё зависело только от мастерства и ловкости Норы, которая в своих силах не сомневался ни на миг.       Ещё один шаг и круг сузился, при этом никто не нападал — все ждали команды Готье, который не заставил себя долго ждать и несмотря на боль от ожога приготовился к бою. В ту же секунду рыцари накинулись на марену. Был ли у них план — не ясно, но, невзирая на довольно хаотичные атаки, работали они слаженно, чем и заставили Нору попотеть. Спереди на девушку обрушился меч, от которого она вовремя уклонилась, но сзади её ждала такая же атака. По боковым сторона оказались копейщики, точными ударами не давая марене сдвинуться в сторону. Это напоминало загон дикого зверя во время охоты. Глаза людей горели словно у хищников, догнавших забившуюся в угол жертву. Столько злобы и жестокости было в этих голодных взглядах. От этого желание Норы поскорее расправиться с ними только усилилось.       Проскочив между мечниками, Нора со всей силы поразила одного огнём по рукам отчего тот выронил оружие, сорвавшись на вопль. Не теряя времени, марена, чуть подпрыгнув, ударила с разворота ногой. Невысокий рост иногда играл не в пользу Норы. Хоть целилась она в голову, но удар пришёлся ниже: в район груди. Эта промашка не отменяла приложенной силы, поэтому в железном доспехе осталась глубокая вмятина с характерным следом от нагара. Мечник отлетел и столкнулся с копейщиком, задевая остриё копья туловищем. Брызнула кровь. Копьё пронзило тело рыцаря, а второй оказался придавлен к земле и пытался скинуть с себя товарища. Двое выбыли, осталось ещё трое. Тогда то Нора и заметила, что одного храмовника не хватает.       «Побежал докладывать. Если не потороплюсь, то через пару минут здесь будут все солдаты»       Сзади девушки послышался свист лезвия. Нора вовремя пригнулась, хватаясь за рукоять меча, который только что выронил рыцарь. Девушка поднялась и тут же заблокировала уже вторую атаку. Теперь позади девушки оказался второй копейщик, не давая возможности отступить, пока мечник, капитан Готье, проводил атаку за атакой. Нора уклонялась и продолжала блокировать удары, ожидая, когда мужчина будет достаточно измотан, но время поджимало, пришлось поспешить.       Выпад вперёд, вполне удачный, чтобы задеть марену, но недостаточно быстрый. Нора пригнулась и одновременно с этим атаковала мужчину в живот. Готье ощущал жар раскаленного лезвия даже сквозь доспех. Не успел капитан оценить этот удар, как ему пришлось уклоняться уже от следующего. Лазурное пламя проносилось перед ним. Ситуация резко изменилась и теперь уже наступала марена, резко и мощно, не останавливаясь ни на мгновение. Когда-то ей доводилось сражаться во главе целой армии, так что сил у Норы хватало, чтоб драться хоть весь день. Готье был измотан, чем и воспользовалась марена, выбив оружие из его рук. Меч подлетел и со звоном упал на землю. Враг обезоружен; Нора была уже в двойном преимуществе, поэтому не давала крестоносцу передышки. Один резкий взмах клинка, чтобы добить Готье, но рыцарь в последний момент успел уклониться, открывая своего товарища с копьём. Возможно он рассчитывал, что копейщик прикроет, но удар пришёлся прямо ему в голову и даже шлем не спас бедолагу. Рыцарь упал без сознания и, судя по растрескавшейся от него луже крови, замертво.       В это время послышался лязг доспехов. Побеждённые ранее крестоносцы вновь вернулись к битве. Неужели им было важно поймать одну марену? Даже без двух членов команды они всё ещё представляли опасность, хоть и не в такой степени. Побег уже не был такой большой проблемой для девушки как то, что один из рыцарей, вероятнее всего, уже успел доложить о нахождении марены среди людей.       «И как мне тогда прикажете достать сумку, если она в лагере?»       Поняв, что рыцари ещё не совсем собрались, Нора тут же рванула вперёд, проскользнув между храмовниками. У неё была лишь одна цель — вернуть принадлежащую ей вещь и сбежать, но сделать это незаметно уж точно не вышло бы. Крестоносцы погнались вслед за дрейком, привлекая ещё больше внимания солдат. До этого момента многие воины были уверенны в том, что марена по тихому сделала ноги ещё до спуска с плато, а тут за ней гнались рыцари ордена Христа.       За считанные секунды, не обращая внимания на удивлённые взгляды окружающих, Нора добралась до телеги, возле которой стояло несколько человек. Марена грубо растолкала солдат, пока те не успели сообразить, что к чему, и в миг вскинула брезент. Бегло осмотревшись, девушка наконец заметила свою сумку, которая мирно валялась где-то в дальнем углу. Нора запрыгнула на повозку и ухватила тряпичную вещицу, пока позади не раздались возгласы. Рыцари всё ещё находились далеко, но громкие крики их капитана были отлично слышны даже здесь. — Хватайте ее! Хватайте марену!       Солдаты были ошеломлены и лишь с большим удивлением уставились на Нору, хотя в их взглядах скорее читалось: «Я так и знал, что именно этим всё и кончиться». Не долго думая, они тоже набросились на дрейка, которая тут же спрыгнула с повозки и кинулась бежать дальше. Нора мысленно пыталась выстроить маршрут побега, но всё равно неслась сломя голову, куда только глаза глядели. На пути то и дело появлялись препятствия в виде солдат, которых Нора ловко оббегала, так что они не помешали ей пересечь почти весь небольшой лагерь. Крики становились громче, но впереди за парой невысоких палаток уже виднелась грунтовая дорога, по которой было совсем недалеко до расщелины, пересечение которой гарантировало марене безопасность. Единственным способом перебраться на противоположную сторону было — пройти по старому полуразрушенному мосту, который в случае чего можно и обвалить, чтобы задержать преследователей, поэтому Нора считала этот путь своим спасением. Она не учла лишь одного: храмовники и остальные солдаты — не самая большая угроза.       Ещё пара метров и можно было бы считать побег удавшимся, если бы за палатками не замаячили силуэты людей. К несчастью, они двигались марене навстречу, блокируя последний выход из этого злополучного места. Нора затормозила. На неё бежала целая колонна солдат во главе с тем, кого здесь следовало опасаться больше всего. Перья на его угольно-черных крыльях чуть вздымались и покачивались, темно-фиолетовые локоны трепались от быстрых движений, открывая яркие фуксиевые глаза. Норе казалось, что этот цепкий взгляд был прикован только к ней одной, хотя так оно и было, ведь вряд-ли во всей округе найдется ещё хоть одна марена, да ещё и таким послужным списком как у Норы. В таком случае появление небезызвестного падшего ангела — простая закономерность. Поэтому теперь уж точно было не до шуток. Люцифер — проблема посерьёзней кучки рыцарей, но не он привлек внимание Норы. Где-то за генералом волочился старый монах, которого девушка видела ночью в компании Кайла. Учитывая их разговор и слова монаха о том, что он «разберётся», Нора догадалась, что виновником поднявшегося шума, был именно священник. Девушка с огромным удовольствием отплатила бы ему той же монетой, вздёрнув на первом попавшемся дереве, только вот времени на это уже не было, а потому с желанным актом мести пришлось распрощаться.       А колонна тем временем не останавливалась, напротив, ускорилась. Позади приближались храмовники, по сторонам уже стояли солдаты. Пути отхода перекрыты. Все держали оружия наготове, решительно настроенные дать бой нечестивой марене. Нора сунула руку в сумку, которую успела нацепить по пути. Она пыталась нащупать кинжал, но сколько бы не водила ладонью по дну, так его и не нашла. Сумка была пуста. Мимолётная паника вполне могла накрыть марену, но ярость быстро заглушила все остальные чувства и мысли. Испугаться — значит проиграть и сдаться, а это уж точно не для того, кто зашёл настолько далеко.       «Получается: кто-то стащил кинжал и прирезал им святошу? Других возможных сановников я здесь больше не вижу, разве что Люцифер, но я сомневаюсь, что речь шла о нём, только если не о том случае в лесу. И всё это, чтобы подставить меня? Я даже знаю кто. Ох, ещё хоть раз увижу, сама прирежу!»       Нора ничуть не испугалась несущейся прямо на неё толпы и вновь с былой уверенностью двинулась напролом. Среди всех противников её волновал лишь Люцифер. Падший был опаснее любого из всех, кого только знала Нора, ведь он был готов пойти на всё, использовать любые грязные методы лишь бы достичь желаемой цели — это и пугало, потому что никогда нельзя было сказать наверняка, на какую хитрость или даже подлость он готов пойти ради победы. При таком раскладе первым делом разобраться именно с Люцифером, означало как минимум выиграть пару лишних минут, а заострять внимание на остальных — только зря терять драгоценное время.       К счастью, хоть какое-то оружие у марены всё же осталось — горящий меч, что был так удачно выбит из рук рыцаря. Не останавливаясь, Нора ловко покрутила оружием и усилила хват обеими руками. Расстояние быстро сократилось. Марена была уже у самой колонны из солдат, когда в одно мгновение её ноги оторвались от земли. Небольшого прыжка оказалось достаточно, чтобы застать воинов врасплох — такого они точно не ожидали. Занеся оружие над собой, Нора приземлилась прямо в центр строя. Меч никого не задел, но приглушенно вонзился в землю, по которой тут же прошли высоченные всполохи голубого огня. Перья затрепетали при резком взмахе крыльев — падший вовремя успел взлететь, прежде чем огонь настиг его, лишь поэтому парень ничуть не пострадал, в отличие от людей, которым пришлось не сладко. Всё стало лишь хуже, когда марена поднялась и в развороте создала пламенное кольцо, обдавая всех нестерпимым жаром.       Оставаясь парить в воздухе, Люцифер наблюдал за тем, как Нора с легкостью расправилась с солдатами. Не теряя времени, падший создал тучу фиолетовых игл, которые градом обрушились на марену и, находящихся рядом, людей. Воины не представляли такой же важности, как и Игнис, так что падший не волновался о потерях среди солдат; откровенно говоря, ему было плевать, кто там пострадал, а кто нет. Важен результат, а не то, каким способом он будет достигнут. Тем не менее Нора без труда смогла уклониться от атаки Люцифера, про себя отмечая сдержанность падшего. Уж слишком просто ей далось это, а ведь перед ней был великий и ужасный генерал Люцифер, а не простой воин.       Замечание Норы оказалось верным. Скованность и резкость движений выдавали падшего с головой. Люцифер старался наносить скорее упреждающие удары, дабы не сильно ранить Нору. Но даже простые заклинания давались ему с трудом. Даже не так. Маны, казалось, слишком много, до такой степени, что она будто сама вырывалась наружу. Потому Люцифер и испытывал трудности. За последнее время он и без того совершил множество непозволительных ошибок и позволить себе потерять контроль, поддавшись скверне, означало подтвердить собственную несостоятельность, а при нынешней политической ситуации, это было бы полным крахом.       А ведь планы Люцифера на правительницу Кентурма, идущие вразрез с желаниями Церкви и короны, лишь больше подрывали положение падшего. В отличие от изнеженного дворянства и духовенства, живущих вдали от бесконечных войн и потому ничего в них не смыслящих, Люцифер понимал, что такая известная фигура как Игнис будет более полезна ему живой, нежели мёртвой, хоть так же осознавал, что смерть последнего правителя может сильно подорвать боевой дух марен.       Тем не менее, эти «скромные» планы Люцифер держал при себе и посчитал нужным посвятить в них только епископа Брукса и то, крайне поверхностно. Это не остановило Бертольда вполне уместно заметить, что за всем этим кроется личный мотив падшего. В конце концов слух о его интрижке с Арекуру, когда Люцифер выступал в роли посла со стороны Церкви и Империи Сент-Эйр, продолжил жить даже спустя пятьдесят лет войны. Но сказать что-то против никто не мог, а такой нелепый слух был не в состоянии подорвать репутацию генерала Люцифера, пришедшего на помощь людям в такой трудный час.       Собственно, возвращаясь к нынешним событиям, падший обратил внимание на то, что Нора так же сдерживала свои силы, что в её положении странно. Марене было гораздо сложней атаковать ангела, ведь тот продолжал парить над ней, но девушка понимала, что если слишком разойдется, то станет причиной очередного крупного пожара, как это было не так давно на подходе к Перевалу. Там марене предстояло распрощаться с заказчиком, но по пути на его караван напала разбойничья шайка. Нора нанялась проводником, но в итоге вся защита легла на её плечи. Как итог — караван цел, разбойники убиты, а близлежащий лес сожженный до тла.       Нора, резко выставляя кулаки вперёд, направляла пламя в сторону Люцифера, но тот ловко уворачивался от каждой атаки. Это злило марену ещё больше. Перевес был на его стороне, поэтому нужно было, если не победить в пару ударов, что естественно не представлялось возможным, то хоть как-то уровнять шансы, но вместо этого Нора остановилась.       «И что я делаю? Зачем продолжаю, если он, наверняка, только того и ждёт? Нужно бежать.» — но как же на такое пойти? Ведь он — виновник всех её бед, был прямо перед ней. Как просто сбежать, оставив всё? Норе хотелось выплеснуть всё накопившееся за эти годы, заставить его страдать так же, как он заставил страдать её народ и её саму. Злоба захлестнула марену, магия бесконтрольно лилась, стремясь наружу.       Идея, что пришла Норе на ум была хороша и ужасна одновременно — призвать крылья. Да в таком случае она могла просто улететь. Конечно, это не гарантировало того, что падший не погонится за ней, но оторваться было бы уже гораздо проще, чем на своих двоих. Но и дело это рискованное — обращение отнимало много сил, да и слишком частые превращения могли привести к тому, что в какой-то момент Нора просто не примет прежний облик. В конце концов скверны в её теле меньше не становилось, а при таком раскладе даже призыв крыльев становился сродни ходьбе по острию ножа. В общем то, это никогда особо не останавливало Нору метать искры пламени на право и на лево.       Создавая под собой небольшой огненный вихрь, марена поднялась чуть выше падшего. Мгновение и Нора метнула две струи пламени. Она решила спустить Люцифера на землю — буквально. Теперь она целилась в его крылья и лишь противный запах опалённых перьев заставил девушку остановиться. Ей было достаточно задеть их, а не сжигать полность. Нора никогда не видела самого процесса появления крыльев у падшего, но была наслышана о том, насколько это болезненный процесс, а помня о ране на спине Люцифера, то её бросало в дрожь от мысли об ощущениях парня в тот момент, поэтому она старалась атаковать в меру. Боясь повредить вновь обретённые крылья, падший бы обязательно опустился и перешёл на ближний бой, чего и добивалась Нора, только и всего. Марена не понимала, почему ей вдруг стало жаль парня, возможно взыграло обычное сострадание, может былые чувства давали о себе знать, но думать об этом ей было некогда.       На этот трюк у неё была всего пара секунд, поэтому марена быстро приземлилась на землю и бросилась бежать. Её не остановил даже взявшийся из неоткуда священник. Он стоял совсем один, окруженный кучей обгорелых солдат, корчившихся от боли. Ему одному чудом удалось не пострадать, за что он явно благодарил Бога, усиленно сжимая в руке крест. Нора направилась прямо на епископа. Заметя разъярённые глаза марены, Брукс прикрылся руками, не выпуская крест, но удара не последовало — девушка пробежала мимо, будто бы и не заметив старика. Ещё какое-то время назад она считала своим священным долгом отомстить ему за подставу, но сейчас её мысли были заняты совсем не им.       «Хочешь так просто удрать? Не выйдет.» — Хоть Норе и удалось отвлечь Люцифера, но совсем не на долго. Не прошло и минуты, как падший ринулся вслед за дрейком. Ему ничего не стояло нагнать девушку и продолжать преследовать её с воздуха. Марена на ходу оглянулась, когда крылатая тень нависла прямо над ней. Она ускорила темп. Люцифер был последним, кто продолжал погоню, а значит, теперь падший и марена остались один на один.       Внезапно, тень падшего ангела, до этого нависающая над беглянкой, исчезла. Было бы глупо надеяться, что на этом всё кончиться, хоть такие мысли всё же посещали Нору. Но всё самое интересное только начиналось.       Пара длинных шагов и галька под ногами марены сменилась досками подвесного моста. Состояние моста, доживающего свой век, оставляло желать лучшего, поэтому даже в одиночку его следовало пересекать с крайней осторожностью, а скрип деревяшек и характерное покачивание сообщили о том, что дрейк была далеко не одна. Вряд ли ветхость конструкции беспокоила Люцифера, ведь тот без тени сомнения приземлился на узкую дорожку моста, тем самым преграждая Норе путь. Затрещали канаты, мост заметно прогнулся под весом уже двух и начал покачиваться из стороны в сторону, грозясь перевернуться в любой момент. — Думала, что сможешь остановить меня таким ничтожным фокусом? — внешнее спокойствие ангела не выдавало и доли тех эмоций, что он испытывал в действительности, в отличие от Норы. Та отчаянно вцепилась в верёвки и старалась балансировать на качающемся мосту. Внизу — пропасть глубиной больше десятка метров, падать было сравнительно не долго, но торчащие выступы небольших скал могли сделать падение более болезненным. Такая перспектива определённо не нравилась марене, но больше, чем это, ей не нравилось смотреть на нескрываемое самодовольство Люцифера. Хмурый взгляд девушки не укрылся от падшего, но парень ощущал не только его, что-то ещё, тонкое, еле заметное даже для него самого. — Остановить, нет, боюсь, что для этого уже поздно, но задержать, да, — резко выдала Нора. Её сбивчивое дыхание, то ли от беготни, то ли от сильного волнения дало ответ на не озвученный вопрос падшего.       Как бы сильно девушка не хмурилась, как бы не скалилась, прожигая Люцифера без всякой магии, одним лишь взглядом, но её ярость неизменно граничила со страхом. Он был едва ли ощутим, но его присутствие нельзя было отрицать. Чем не идеальный источник энергии? Странный по своей природе, непостоянный, кипящий поток энергии, заключенный в теле марены, сейчас был как на ладони, предательски выдавая все те эмоции, что девушка пыталась скрыть. Это не могло не позабавить Люцифера, уже предчувствовавшего свою скорую победу. — Ну что ж, — парень развёл руками. — Я буквально подарил тебе замечательную возможность сбежать, но ты же не думала, что это повториться вновь? Попыталась убить священника, и к тому же умудрилась так глупо попасться, — он не удержался от смешка, но едкая улыбка тут же исчезла с его лица. — Сдаёшь позиции. — Я этого не делала. Меня подставили, — Нора отпустила канаты и выровнялась. Ещё большей глупостью было бы проявлять слабость перед наихудшим из всех её врагов в такой момент. — Правда? — одна его бровь вздернулась; ⁠ в слова марены Люцифер пока мало верил. — Выходит, это тоже принадлежит не тебе, — рука парня незаметно скользнула в один из карманов, доставая то самое неопровержимое доказательство вины. В ладони падшего лежал кинжал дрейка. — Откуда он у тебя? — девушка чуть подалась вперёд. — Его нашли рядом с телом епископа. Любопытная вещица, — он небрежно покрутил клинок в руке, проводя кончиком указательного пальца по искривленному лезвию, — а главное, хороша для такой грязной работенки, как твоя, не правда ли?       «Рядом с телом епископа? Он про того святошу? Значит, это его имели ввиду рыцари, когда говорили о каком-то сановнике.» — она изучающим взглядом прошлась по парню, задерживаясь на «вещице» в его руке. — «Решили подстроить нападение, чтобы подставить меня и для этого даже украли кинжал. Умно. Конечно, вряд ли подобное оружие нашлось бы у обычных людей, пусть и солдат. Да и своими ночными прогулками я дала им уйму времени, чтобы разыграть весь этот спектакль.» — Нора закипала с каждой минутой. Все обстоятельства играли против неё, а союзники могли запросто сменить сторону, если она попытается переложить хоть часть вины на них. — «И главное: ⁠какую роль в этом сыграл Люцифер? Наша встреча выглядела, как случайность, но так ли это на самом деле? А Джеймс? Знал ли он об этом? Ему это тоже могло быть на руку, ведь кому больше поверят: капитану форта или какой-то марене, тайком пробравшейся в лагерь?» — предательство Хатвудов казалось Норе очевидным исходом с самого начала, такой риск всегда присутствовал, как бы не хотелось думать иначе. — Верни! — Нора в пару длинных шагов оказалась перед падшим, резко выхватывая кинжал. Но парень оказался быстрее: ⁠ перехватил руку марены, отталкивая от себя. — Если тебе так важна эта вещь, так нужно было забрать её сразу, а не бросать на самом видном месте, — Люцифер демонстративно сунул клинок обратно в карман, давая понять, что так просто он его не отдаст. — Мне казалось, что наёмники стараются не оставлять после себя видимых следов. — Но святоша ведь жив, а если бы я попыталась убить его, вы бы сейчас уже хоронили его, а не гонялись за мной. Смысл мне оставлять его в живых, раз уж на то пошло? — в этом порыве Норе как-то совсем не пришло в голову поинтересоваться, откуда Люциферу стало известно, чем она зарабатывает на жизнь. Мысли были заняты тем, как бы достать своё оружие, а не такими деталями. — Знаешь ли эти слова не сделали твоё положение лучше, хоть звучат вполне разумно. Тем не менее это никак не объясняет, почему епископ был ранен именно твоим кинжалом.       Доказательств её вины было более чем достаточно и спорить с этим — пустая трата времени. Волна гнева схлынула так же внезапно, как и накатила, оставив после себя лишь усталость. Убегать всегда удобней и проще, чем решать проблему, но и это со временем изматывает. Рыцари, инквизиторы, наёмники вечно наступали на пятки, не давая передышки, вынуждая покидать новое убежище и отправляться на поиски следующего, где они вновь найдут её и марене придётся бежать дальше. И так из раза в раз. Люцифер, как никто другой понимал положение бывшей Арекуру, но её полные отчаяния глаза не могли ничего изменить. — На этот раз я не позволю тебе сбежать, — угрожающе и холодно произнёс падший, — но могу предложить решить этот вопрос иначе. — Это как же? — Сдавайся, — эти слова огорошили Нору, но меньшей дерзости она и не ожидала. Недооценивать противника — худшее стратегия из всех возможных, но то, с какой твёрдостью это произнёс Люцифер, говорило скорее об обратном. Он был уверен в своей победе в отличие от Норы, которая слепо надеялась на удачный побег. — Преимущество на моей стороне, ты это прекрасно понимаешь. — И что с того? Думаешь это жалкое подобие армии, состоящей из калек и рыцарей-недоумков, поможет тебе остановить меня? — Я не о них, — это едва ли вызвало у Норы интерес, но продолжение было более чем интригующим. — А о тебе, — эта короткая, точно удар хлыста, фраза всё прояснила. Именно этого и опасалась марена. — Ты сейчас не в лучшей форме, как я погляжу. В тебе слишком много скверны и ты, по видимому, не справляешься с ней. — Да ты что? А я как-то и не заметила, — девушка карикатурно вскинула брови, но Люцифер не оценил этой шутки. — Да от тебя порчей за милю тянет, — процедил падший. — А от тебя нет? — она была права, ведь Люцифер был в той же западне, что и марена, но если та скрипя зубами признавала своё шаткое положение, то для падшего это оказалось задачкой посложнее. — Тем не менее это ничуть не мешает тебе мнить себя победителем ещё до начала боя, — Нора была готова сдаться, но понимала, что в таком случае её ожидали лишь кандалы и незавидная участь пленницы. В пару движений Нора приняла боевую стойку, поставив на этом точку. Иного решения она не видела. — Это и есть твой ответ? В таком случае ты не оставляешь мне выбора, — в его руке тут же засверкал фиолетовый меч, точно тот, каким он совсем недавно отбил атаку Хартвуда, тем самым защитив Нору. Теперь же это оружие было обращено против самой девушки, и, как бы иронично это ни было, лишь подтверждало то, с какой лёгкость Люцифер готов сменить одну сторону на другую: ⁠ сделать союзника врагом, а врага союзником, ради собственной выгоды. Сам же падший скорее назвал бы это грамотной расстановкой приоритетов, в чём Нора не могла его упрекнуть.       Преимущество за тем, кто наносит удар первым, поэтому Нора решила забрать его себе. Страх, усталость и злоба смешались в один бушующий поток, толкая дрейка вперёд, прямиком навстречу опасности. И так всю жизнь. Борьба за власть, попытки удержать влияние, бесконечные военные походы, страх, что во сне кто-то явиться по твою прогнившую душу. Ей приходилось лишь мечтать о внутреннем спокойствии, которое она надеялась обрести хотя бы отстранившись от политических дел своего же государства, сбежав куда подальше при первой же возможности, но даже так ей не дали и шанса. Марену всё так же преследовали, будто от Игнис — образа великой и ужасной Арекуру, ещё хоть что-то зависело. Удар за ударом. Почти бездумно, хаотично, но яростно и беспощадно. Нора окончательно отдалась стихии. Бесконтрольные искры пламени вырывались наружу, сжигая всё на своём пути. Под этим напором мог выстоять Люцифер, но не старый деревянный мост, вспыхнувший, словно спичка, стоило девушке направить лазурный огонь на падшего ангела.       Тот, в свою очередь, без особого труда отражал каждый удар дрейка. Люцифер почти не сдвинулся с исходной точки, позволяя Норе атаковать. Она поддалась эмоциям — не лучшая тактика. Импульсивность могла сыграть с ней злую шутку, поэтому парень лишь ожидал удобного момента, когда Нора истратит последние силы и сама приблизиться к нему. Первый удар он любезно отдал ей, но последний, решающий точно был за ним. Жаль, что мост продолжал неумолимо сгорать до тла, усложняя положение обоих. Тросы, поддерживающие конструкцию, с треском обрывались один за другим. От резких движений марены доски проваливались вниз и разбивались, ударяясь об выступающие скалы ущелья. Но Нора словно и не замечала этого. Всё вокруг пылало, как и пожирающий огонь в глазах марены. Она явно не собиралась останавливаться и уж точно не задумывалась о пожаре, окружившем их. Эмоции затуманили разум. Люцифер понял: ⁠ пора!       Падший воспользовался моментом, которого ждал и скоро сменил оборону на наступление. Он напирал, заставляя теперь уже её отбиваться, не давая и шанса уклониться. Быстро и точно, разрубая горячий воздух. Нора была измотана, но не желала сдаваться, поэтому продолжала закрывать глаза на постепенно ослабевающее тело. Но это и сыграло с ней злую шутку. Решающий момент настал, когда краем глаза Люцифер заметил, как два последних троса начали с треском разрываться. Взмах руки падшего и град светящихся фиолетовых игл обрушился на девушку сверху. Нора в тот же миг прикрылась руками, уничтожая иглы голубым пламенем, но из-за этого упустила из виду Люцифера, который только того и добивался. Меч со свистом разрезал воздух. Лезвие беспрепятственно вонзилось в плоть, не глубоко, но достаточно, чтобы резкая боль заглушила все остальные чувства. Кровь хлынула из раны, брызнув на догоравшие деревянные доски.       Ему впервые удалось серьёзно задеть марену, что моментально отрезвило её. Только тогда она заметила, что стоит у самого края тлеющего моста. Нора всё так же действовала по инерции, лишь с поправкой на то, что уже понимала, в каком критическом положении находится. Её руки крепко ухватились за лезвие меча, вызывая неподдельное удивление Люцифера. Новая волна боли прошлась по всему телу. Энергии меча, созданного ангелом, было достаточно чтобы убить человека в одно касание, но Нора ведь не человек. Резкий толчок в грудь заставил Люцифера отшатнуться, вырывая и меч из тела марены. В тот же миг мост рухнул.       Люцифер, ощутив, как поверхность уходит из-под ног, машинально расправил крылья и взмыл в воздух. Сильное жжение в районе груди заставило его забыть о Норе и наблюдать за тем, как горящая конструкция падает вниз, вместе с той, что нанесла ему этот удар. Всё же последний удар она тоже забрала себе.       «Главное, чтобы не в могилу.» — подумал падший, заметя, как девушка успела в последний момент ухватиться за один из каналов. По белоснежному платью расплылось алое пятно, которое Нора пыталась прикрыть ладонью. К сожалению, это оказалось мимолётной удачей. Вместе с веревкой марена полетела прямо к противоположной стороне пропасти. Тело с грохотом ударилось об скалу, на голову повалились мелкие камешки. Сил становилось всё меньше, из раны не переставала сочиться кровь, а трос медленно выскальзывал из ладони. Возможно, из-за шока, но марена уже ничего не чувствовала: ⁠ ни боли, ни страха, даже злость сошла на нет.       Веревка окончательно выскользнула из руки Норы. Сил не осталось даже на крик. Марена ощутила, что падает, прежде чем чьи-то руки крепко обхватили её. Это показалось ей чем-то нереальным. Нора знала, что не умрёт, такое падение было для неё серьёзным, но не смертельным, так что на восстановление ушло бы пару дней, может неделя. Любые адские муки казались ей лучше, чем быть спасённой Люцифером, ведь это означало одно: ⁠ она угодила в капкан и сама же в этом виновата.       Веки налились тяжестью, так что Нора не могла взглянуть на своего «спасителя». Но это было и не нужно. Она и так прекрасно знала кто это, но не понимала лишь одного: зачем?