Иллюзии и предсказания

      Прошёл почти месяц с тех пор, как Когёку Рэн покорила подземелье и заполучила силу ещё одного Джинна.       После встречи с тремя принцами соседней республики и переговоров с Али-Бабой Салуджи про способности Когёку к предвидению будущих событий расползались слухи. Это могло бы нанести серьёзный удар военной тайне империи Ко, если бы главы других государств тоже заполучили данную информацию, но в бою Когёку не использовала покров Перлы, поэтому риск стал меньшим.       Опасаясь реакции Коэна, Когёку решила отправиться вместе со сводным братом, Хакурю Рэном, в Синдрию, во главе которой стоял покоритель семи морей, Синдбад, поначалу радушно принявший членов императорской семьи. ***       — Кто ты? — Синдбад заметил перемену во взгляде, почувствовал лёгкое дуновение ветра, не предвещающее хорошее. Такой ветер был способен стать ураганом и смести всё на своём пути.       Девушка усмехнулась, осознав, что её раскусил обычный человек, а не маги. Она приблизилась к нему, но тот не шевельнулся, заметив движение.       Перед ним точно стояла не Когёку.       — Вернее, кто ты? — Перла внимательно рассматривала сосуды Джиннов, навешанные по всему телу покорителя морей.       Рух начали многое рассказывать о собеседнике, и Перла вслушивалась, поражаясь тому, насколько сильным может быть человек. Она сразу приметила силу и харизму, черты лидера в Синдбаде. С его красивыми, мужественными чертами лица, сильным телом и не уступающим по уровню духом, который можно было прочитать в чистых, отдающих блеском золота глазах, он мог с лёгкостью покорять чужие сердца.       Да, именно так она представляла своего будущего хозяина.       В отличие от Коэна Рэна, глава альянса семи морей был хитрым и расчётливым, способным на обман. Он по своей природе мог вводить людей в заблуждение, и ему не обязательно было обладать силой Джинна иллюзий, но Перла не сомневалась, что смогла бы ему помочь.       Однако чем больше она вглядывалась, тем больше замечала в нём недостатков. Рух хвалили Синдбада не переставая, но они были в замешательстве. По-видимому, в сердце искателя приключений уже давно заселилась тьма, с которой тот смирился. И только от него зависело, как эта тьма будет использована.       — Если я не ошибаюсь, ты сам желал поговорить со мной, — Перла не отводила взгляда, показывая свою уверенность. — Ну? Что же ты желаешь узнать?       Король Синдории приподнял уголки губ, стараясь расположить к себе собеседника, но Перла не поддалась фальшивой улыбке. Она, разумеется, выглядела искренней и поэтому очаровывала многих девушек. Но Джинна не интересовали люди в романтическом плане, поэтому её разум остался холодным.       — Я думал, что Когёку просто может предсказать будущее, — Синдбад отвёл взгляд, направив его на развлекающийся, поддавшийся веселью народ своего королевства. — Не ожидал, что со мной будет говорить кто-то другой.       — Так ты хочешь знать свою судьбу? — вопрос остался проигнорированным, и король продолжал всматриваться в лица веселящихся генералов и гостей. — А что ты будешь делать с этой информацией?       На этот раз Синдбад снова повернул голову в сторону принцессы и одарил её лёгкой улыбкой.       — Я не верю в судьбу.       Возмущению Джинна не было предела. Как смеет этот человек пренебрежительно относиться к воле всевышних? Люди не раз пытались изменить ход истории, свою жизнь, но всегда их ждал провал. Перла считала, что сопротивление судьбе — своего рода надежда на новую жизнь, однако жизнь только одна. Желание заполучить новую, по её мнению, приравнивалось к жадности и алчности, а они редко ставили человека на истинный путь.       Однако пребывание в теле человеческой девчонки влияло на изменения в эмоциях Джинна. В своём мире она редко поддаётся чувствам, но Когёку действовала на неё иначе, из-за чего слова Синдбада вызвали бурную реакцию.       — Ну так слушай, владыка семи морей, — яростно начала она, — тебе ведь известно, что у мира должен быть лишь один правитель? — не получив ответной реакции, Перла решила не останавливаться и не смотреть на собеседника. — Хоть ты и силён, а уровень власти и могущества, сосредоточенного в твоих руках, огромен, ты навсегда останешься кандидатом.       Джинн несколько раз поглядывала на Синдбада, но не нашла ни намёка на эмоции, вызванные её словами.       –Тебе никогда, понимаешь, никогда не быть истинным султаном. Твоя судьба — стать ступенью, опорой и поддержкой будущего султана, и более ничего. Со стороны может показаться, что ты идеален на роль властителя, но твоё сердце несвободно. Лишь человек с чистым сердцем и душой должен управлять этим миром. Вот твоя судьба, Синдбад! — Перла вдохнула воздух и смирила свой пыл, желая продолжить. — Ты можешь сколько угодно сопротивляться воле создателя, можешь пойти окольными путями, можешь предать всё то, что строил долгое время, но от этого твоё предназначение не изменится. Остаётся лишь смириться.       Синдбад вслушивался в речь Джинна и мысленно делал вывод о том, что он уже слышал подобные слова в своих снах. Он выдавил улыбку, но сам не понимал, что чувствовал.       — В будущем тебе предстоит сделать выбор, — Джинн решила, что её слова были слишком резкими и могли задеть собеседника, а Уго предупреждал, что им не стоит вмешиваться в человеческую жизнь. — Если ты не совладаешь со тьмой, таящейся внутри, то поднимешь руку на будущего властителя. Стоит ли мне озвучивать то, что с тобой произойдёт? Не в моём стиле давать советы, но найди то, что осветит твой путь, и прими свою судьбу, — Перла сжала ладонь в кулак, — иначе всё повторится.       — О чём ты? — на этот раз король ответил на тираду стоящей перед ним принцессы. — Такое уже было?       — Я не имею права рассказывать об этом, — Перла поняла, что она уже долгое время находилась в человеческом теле, и продолжать было нельзя. — Подумай о том, что я сказала.       Перла понимала, что ей оставалось лишь пожелать удачи покорителю подземелий, но остановила себя. В конце концов, ему нужна не удача, а сила воли, способная противостоять тьме.       Она понятия не имела, что в конце концов произойдёт с королём Синдрии и надеялась, что он не закончит печально. ***        — Уже полночь, а ты всё ещё за работой? — Синдбад подкрался к своему советнику со спины и заглянул за плечо, увидев недавно написанные им отчёты. — Исправляешь мои ошибки?       Джафар молча кивнул, не желая отвлекаться от каракулей своего короля. Каждый раз, возвращаясь из путешествия, Синдбад должен был подробно описывать события, чтобы потом эти записи хранились в архивах, и на их почве можно было сделать выводы о других странах. Однако почти всегда Джафар сталкивался с какими-то набросками и дневниковыми заметками, отдалённо напоминающими развлекательную литературу.       — Может, отвлечёшься ненадолго? — шёпот у самого уха опалил чувствительную кожу, и Джафар с силой сжал перо, недавно обмакнутое чернилами, и сломал его. Разумеется, это не смогло скрыться от наблюдательного Синдбада: — Вот чёрт, прости.       — Си-ин, — советник короля пытался взять себя в руки, чтобы с криками не наброситься на того, кто посмел мешать его работе. — Если ты сам не можешь делать что-то качественно, то попытайся не мешать другим! — но у него не получилось сдержаться.       Двое суток без сна дали о себе знать, и Джафар чувствовал себя ослабшим. Он не заметил, как на нескольких пальцах уже были синяки и мозоли от того, что его рука не отпускала перо много часов с редкими перерывами на еду, когда тоже нужно было держать столовые приборы. Под его глазами красовались синие круги, а веки потяжелели.       Сегодня Джафар трижды сорвался на подчинённых, упрекая их или в малозначимых ошибках, или в излишне громких шагах и голосах. Его нервы были на пределе, но он старался, не делая попыток взять паузу, потому что терпеть не мог незаконченную работу.       Однако уставший, обозлённый на весь мир советник заметил, что с его королём произошло нечто странное. Он почти не шутил, когда зашёл в кабинет, не вырывал из его рук листы бумаги, не предлагал выйти на свежий воздух, чтобы развеяться.       Посчитав, что поведение Синдбада немного подозрительно, Джафар решил отвлечься от отчёта, хотя считал это непозволительным действом.       — Что-то случилось? — он повернул и приподнял голову, чтобы взглядом отыскать короля.       — С чего ты взял? — Синдбад опешил от такого вопроса и отстранился от стола, прислонившись к стене, холод которой почувствовал затылком.       В кабинете Джафара всегда было немного прохладно, и никто не мог выяснить причины. А советник тем временем был рад, что ему не приходилось заседать множество часов в душной комнате.       — Знаю тебя как облупленного, — положив перо на стол и мысленно подметив то, что его необходимо заменить, Джафар медленно начал хрустеть костяшками пальцев и поворачивать шею в разные стороны, чтобы определить степень того, как она затекла. — Не хочешь, не рассказывай, — советник прекрасно понимал, что эта фраза выбьет из короля нужную информацию.       — Джафар, — Синдбад сделал многозначительную паузу, — ты видишь во мне истинного султана?       От неожиданности вопроса советник прекратил разминать конечности и резко обернулся с непониманием во взгляде.       — О чём ты, Син? — он нахмурил брови, подумав о том, что это очередная шутка, но тут же отбросил эту теорию, обратив внимание на выражение лица мужчины напротив.       — Да так, размышляю, — он поднял голову к потолку, сфокусировавшись на люстре, которую привёз из дальнего плавания в подарок Джафару, но тот её не оценил, сославшись на старомодность. — Думаешь, я достойный кандидат? Может, Юнан ошибся, выбрав меня, — когда перед его лицом предстал образ одного из маги, Синдбад тряхнул головой.       Джафар встал, отодвинув табурет, но у него не получилось быстро подойти к собеседнику, как он планировал. Его ноги почти онемели, однако советник нашёл в себе силы дойти до стены, на которую опирался Синдбад.       — А тебе не кажется, — он указательным пальцем ткнул в район груди короля, — что твои слова немного эгоистичны?       — Чего? — от неожиданного напора со стороны Джафара мужчина сильнее вжался в стену.       Советник громко вздохнул, закатив глаза и пробормотав о том, что Син, как обычно, несёт околесицу, но на этот раз она звучит неубедительно.       — Послушай, Син, — он серьёзно взглянул на друга, — когда ты говоришь такое, убедись, что не заденешь чьи-то чувства. — На эту фразу генерал получил только полный непонимания вопрос. — Если ты думаешь, что Юнан избрал тебя по ошибке, то что насчёт нас? Или мы тоже зря следовали за тобой столько лет?       Он не знал, с чего у Синдбада зародились подобные вопросы, но догадывался, что тот не сам к ним пришёл. Джафар серьёзно беспокоился за своего короля, когда тот пропадал на какое-то время и возвращался совершенно другим человеком. Если бы он сравнил короля с тем подростком, которого повстречал много лет назад, то обязательно пришёл бы к выводу, что это были два абсолютно разных человека.       — Ты всегда говорил и делал только то, что хочешь, — Джафар продолжил, но на этот раз спокойнее, опустив руку, до этого упирающуюся в грудь короля, — а остальные, в том числе и я, принимали это и молча следовали за тобой. Син, мы ни разу не сомневались в тебе как в лидере и доверили твоим рукам свои судьбы. Но что прикажешь делать, когда король не уверен в себе? — он поднял злобный взгляд. — Или дело в нас?       — Нет, пого… — начал было Синдбад, но не на шутку разозлившийся Джафар его перебил.       — Ты столько пафосных речей произнёс о том, что мы товарищи, семья, но не научился доверять ни одному из нас! — Джафар сжал кулаки и повернулся к королю боком. — Я не имею в виду, что ты обделяешь какого-то вниманием, напротив, ты даёшь слишком много. Ты полагаешься на нас только для вида, а на самом деле ждёшь, когда сможешь прийти на помощь.       — Разве это плохо?       Джафар покачал головой, осознавая, что ещё немного, и он свалится без сил, но подобную слабость показывать при короле не смел.       — Я хочу, чтобы ты перестал полагаться лишь на себя, — голос советника был на грани срыва, поэтому тот перешёл на шёпот, — и отбрось эти дурацкие мысли, ясно? Они меня оскорбили. Представляешь, если бы их услышал Шарркан или Ямурайха? А Дракон бы с тебя шкуру спустил!       — Прости меня, Джафар, — Синдбад улыбнулся, поражаясь тому, каким красноречием обладает один из его генералов. — Ты прав.       Заметив помутневший взгляд и подрагивающие веки, Синдбад приблизился к Джафару, придержав его за плечи, чтобы тот не упал.       — Ага, — он прикрыл глаза, надеясь прийти в себя. — Горе-господин, — он открыл рот, чтобы добавить, но почувствовал, как слабость берёт вверх.       Синдбад одарил затылок советника нежнейшим взглядом и, одной рукой скользнув за его талию, а другой — за заднюю часть ног, поднял советника, решая отнести к ближайшей кровати.       Джафар, определённо, заслужил отдых.