Неожиданно

Людвиг, Феличиано и Иван гуляли вдоль улиц Нью-Йорка. Феличиано держал их обоих за руки. Людвиг думал о том, почему он согласился пойти на прогулку с Россией. Было ли это потому, что об этом попросил Феличиано? Или потому, что он боялся, что Феличиано ему откажет и пойдет куда-нибудь с Россией? Как бы то ни было, сейчас он ощущал себя третьим лишним. Иногда Феличиано спрашивал его о чем-то, о чем они говорили с Иваном, на что он пожимал плечами и кивал. В такие моменты лицо русского неуловимо менялось, но быстро возвращалось в нормальное состояние как только Феличиано снова с ним заговаривал. — Не хотите ли зайти куда-нибудь поесть? — предложил Людвиг. — Ве! Конечно, Людвиг! — счастливо кивнул Феличиано и потянул Ивана за руку в бар, на который указывал немец. Людвиг сел за стол и ждал, что Феличиано сядет рядом с ним, но тот сел рядом с Иваном. Немец ощутил острый укол ревности где-то в груди. — Я отойду ненадолго в уборную, — сказал Феличиано, поднялся и спросил ближайшего официанта, куда идти. Оставив Людвига наедине с Иваном. Тот не поворачивал к нему головы, провожая итальянца взглядом до тех пор, пока он не скрылся из виду. — Я слышал, вы с Феличиано сдружились, — заметил Людвиг, чтобы прервать повисшую неловкую паузу. — Да. Тебе стоило узнать об этом, прежде чем подслушивать. Я видел тебя в коридоре. Почему ты выглядел таким удивленным? — русский поднял свои фиолетовые глаза на немца, лицо которого снова выражало удивление. — Совсем как сейчас. Ты ненавидишь меня за то, что он мне нравится? — Почему это должно меня волновать? Вы ведь просто друзья, не так ли? — нервно ответил Людвиг, не зная чего ждать от русского, но тот просто улыбнулся. — Нет. Для меня он больше чем просто друг. Мы с тобой оба в одном положении, да? Во френдзоне, — сказал Иван, утаив о том, что Феличиано испытывает к немцу нежные чувства. Ему было совестно, но Людвиг фактически являлся его врагом, так что русский уступил бы ему не раньше, чем замерз ад. — В одном положении? Мы с Феличиано просто хорошие друзья, так что желаю тебе удачи, — ответил Людвиг, обнажив зубы. Он не понимал, почему ему было так тяжело сказать это. Наверное, он просто не вполне доверял России. Да, именно поэтому! — Что ж, тогда хотя бы не мешай мне, — сказал Иван, глядя за угол и замечая возвращающегося итальянца. — Последний раз повторяю, я не... — Ты не что, Людвиг? — спросил Феличиано. — Ничего, Феличиано, — спокойно закончил Людвиг. — Хм, ладно, — пожал плечами Феличиано и снова сел рядом с русским. Через секунду к ним подошел официант. — Добрый вечер, что вы будете заказывать? — Ве~ Какие у вас есть слабые напитки? — Извини, парень, тебе сколько лет? Шестнадцать? — Мне не шестнадцать! Мне двадцать один! — возмутился Феличиано, немного приврав на счет возраста, ведь по документам ему было двадцать, а в Америке совершеннолетие наступало с двадцати одного. — Покажи в таком случае паспорт. — Ладно, мне двадцать, окей? Налейте мне содовой, неважно какой, — ответил Феличиано, раздраженно цокнув языком. — Хорошо. Что на счет вас? — Водки, будьте добры, — сказал Иван. Официант не стал спрашивать у него паспорт и повернулся к Людвигу. — Вы, сэр? — Пиво. — Обычное? — Да. — Итак, вы заказали сладкую воду, водку и пиво, — перечислил официант и удалился. — Ве~ Ребята, а почему он у вас не спросил паспорт? Мы с Людвигом ровесники! — Я выгляжу намного старше, — ответил Людвиг. — Да, у тебя детское лицо, — добавил Иван, повернувшись к итальянцу. — Кстати, Ваня, сколько тебе лет? — спросил Феличиано, совсем не обидевшись. — Я старше тебя — это все, что тебе нужно знать, — уклончиво ответил русский и улыбнулся. — Ладно, — Феличиано улыбнулся в ответ и они продолжили болтать о чем-то своем. Вскоре Людвиг совсем потерял нить разговора. "Эти двое могут говорить друг с другом бесконечно", — заметил про себя немец. Через несколько минут официант принес напитки. Феличиано тут же попросил друзей подлить ему чего-нибудь алкогольного. — Не уверен, что это хорошая идея, — сказал Людвиг, но Феличиано уже повернулся к Ивану, смотря умоляющим взглядом. — Водка не имеет вкуса, особенно в сочетании с другими напитками, — сдался Россия, подливая немного водки в лимонад итальянца. — Спасибо, Ваня! — обрадовался Феличиано и сделал большой глоток. — Феличиано, тебе не стоит много пить, — начал было Германия, но Феличиано уже не слушал его. "Он пьянеет так быстро..." — рассеянно подумал Людвиг. — Почему? — спросил Феличиано заплетающимся языком, повиснув на руке Ивана. — Потому что ты уже пьян. — Я не пьян! — возмутился итальянец, хотя его язык по-прежнему сильно заплетался. — Пьян... Думаю, нам пора уже уходить, — сказал Людвиг, вставая из-за стола. Оглянувшись, он заметил, что бутылка Ивана уже почти пустая. — Ты что, уже выпил всю водку? Так быстро? — Хм, — Россия на мгновение задумался, — ну да. — Значит, ты тоже пьян? — Нет, я в порядке, — ответил русский, пока что способный на связную речь, и Феличиано захныкал из-за такой несправедливости. Людвиг раздраженно на него покосился, садясь обратно за стол. Принося уже четвертую бутылку водки, официант поинтересовался, все ли у них хорошо. Феличиано открыл было рот, но оказался заткнут одновременно двумя руками. — Да, все нормально, просто оставьте бутылку, — сказал Иван и красноречиво посмотрел на официанта, после чего тот быстро раскланялся и исчез. Феличиано все еще виснул на руке Ивана. — Прежде чем я опьянею, я хочу услышать внятный ответ, — сказал внезапно Иван, глядя прямо на Людвига. — Ответ на что? — озадаченно спросил немец, отпивая из своей кружки. — Феличиано нравится тебе больше, чем друг? — повторил Россия, раздраженный тем, что Людвиг избегает ответа. Германия, надеясь уйти от этой темы, решил ответить вопросом на вопрос, полагая, что Иван не станет отвечать на него при Феличиано. — А тебе? — Да, — ответил, не колеблясь, Иван. Феличиано поднял голову и посмотрел на него. Людвиг не мог поверить в то, что только что услышал. — Иван... Ты..? — промямлил Феличиано, пытаясь переварить услышанное. Кажется, там было что-то про дружбу и про то, что он нравится Ивану..? Итальянец улыбнулся и обнял русского. — О! Ты мне тоже нравишься, Ваня, — промурлыкал Феличиано, заставив Людвига широко распахнуть глаза, — Ты замечательный друг! — Здорово. Допивай скорее свой лимонад, — вздохнув, ответил Россия. Феличиано одним глотком осушил свой стакан и еще сильнее опьянел, опираясь для равновесия на русского. Тот, в свою очередь, сам едва держался на ногах — все-таки количество выпитого давало о себе знать. Людвиг не был уверен, нормально ли это, даже для страны. Ему не хотелось сейчас с ним заговаривать, потому что он был пьян и вряд ли дал бы вразумительный ответ. Русский шел, опираясь на Феличиано для того чтобы не упасть; итальянец, в свою очередь, делал то же самое. Комната расплывалась перед глазами Ивана, так что опора в виде сжимающего его руку итальянца пришлась весьма кстати. К удивлению русского хватка Феличиано оказалась куда сильнее, чем он ожидал. Людвиг про себя решил, что этих двоих нужно как можно скорее отвести в гостиницу. Немец был все еще трезв — он едва прикоснулся к своему пиву, потому что оно ему не понравилось. Посчитав, что из них троих хотя бы кто-то должен был остаться трезвым, он взял на себя эту роль. До России ему не было никакого дела, но ему не хотелось, чтобы Италия попал в беду. Иван и Феличиано прижались друг другу как можно ближе и, шатаясь, направились к выходу. "Он похож на ребенка со своей матерью, не желающей, чтобы на нее смотрели люди", — подумал Людвиг, оплачивая счет и видя то как Иван зарылся носом в волосы итальянца. В следующую минуту фиалковые глаза, сузившись, перехватили его взгляд, но затем смягчились. — Эй, разве это не твой брат? — заметил Иван, кивая головой куда-то за спину Людвига. В той стороне действительно оказался Пруссия, улыбающийся и о чем-то говорящий с Грецией. В отличие от Людвига, Иван увидел их сплетенные вместе пальцы рук. — Гилберт! — воскликнул немец, привлекая внимание старшего брата. Тот отреагировал взволнованно, увидев Людвига и переключаясь на него, и на долю секунды брови Греции расстроенно нахмурились. Заметив обнимающихся Ивана и Феличиано, Геракл перевел взгляд на Людвига и снова на Феличиано. — Германия... Могу я с тобой поговорить? — спросил Греция, получил в ответ короткий кивок и увел Людвига подальше от их спутников, оставив Гилберта обеспокоенно смотреть им вслед. Иван хотел было что-то сказать, но Феличиано легонько пнул его. — Что-то не так, Пруссия? — спросил Италия, чудом внятно произнося слова. Он все еще был пьян и едва стоял на ногах. — У Великого Меня все в порядке! Просто думаю о том, что он хочет спросить у Запада, — ответил Гилберт, смотря в сторону Людвига и Геракла. — О чем ты хотел поговорить? Если на счет европейских кредитов, то я... — начал было немец, когда они уже отошли на достаточное расстояние, но Греция его перебил: — Нет. Первое, о чем я хотел спросить — у твоего брата есть кто-нибудь?.. — Что ж, он часто ходит к брату Альфреда. Кажется, он влюблен в него, — ответил немец, на что Геракл выругался на греческом. Но, быстро успокоившись, перешел к следующему вопросу. — Почему ты позволяешь России обнимать Италию? — начал он, обескуражив Людвига, — Если он тебе нравится, то поторопись, пока он не отверг тебя. Последнее предложение Греция произнес на выдохе, заметив, каким взглядом Италия смотрел на Россию. Кажется, уже слишком поздно. — И последнее — не открывай дверь в комнату Гилберта, что бы не случилось. Εντάξει? — спросил Греция. Людвиг кивнул, хотя вряд ли сдержал бы это обещание. Закончив говорить, Геракл и Людвиг вернулись обратно. Бросив любопытный взгляд на русского и итальянца, Греция взял Гилберта под руку и они, попрощавшись, ушли. — Ладно... Идем? — рассеянно проронил Людвиг, и оба его спутника кивнули. Весь остальной путь до гостиницы они проделали молча, если не считать того, что Иван и Феличиано изредка о чем-то коротко переговаривались. Поднимались по лестнице они все еще в обнимку. — Доброй ночи, — попрощался Людвиг, направляясь к своему номеру, но его остановил Феличиано, неожиданно догнав и обняв со спины. — Я сдаюсь... — прошептал он так, чтобы Людвиг мог услышать, и отпустил. — Спокойной ночи, Дойцу! Феличиано дождался, пока Германия скроется из виду, и затем вернулся к Ивану, намереваясь что-то спросить. — Ваня, могу я сегодня переночевать у тебя? Твой номер намного просторнее моего. — Да, конечно, — улыбнулся Иван, но его улыбка показалась Феличиано натянутой. Он решил не расспрашивать русского, чтобы не расстроить еще больше. Повисла тишина, и итальянец почувствовал себя не в своей тарелке, понимая, что Ивана что-то сильно беспокоит. "Он расстроился из-за того, что я обнял Людвига? Странно... Я думал, что нравлюсь ему как друг... Впрочем, есть только один способ проверить это", — думал Феличиано.