Чувства

      Он доехал до своего дома только спустя сорок с лишним минут и безнадежно опоздал, из-за чего очень сильно нервничал. Бросив машину на парковке, мужчина быстрым шагом, почти бегом спешил к месту встречи, где последний раз его высадил Илин Ин. Теперь на месте мотоцикла стоял черный суперкар, из которого доносилась достаточно громкая музыка. Его все еще ждали.              Приблизившись вплотную к двери, Лань Чжань не знал, будет правильнее самому поднять дверь или постучать по темному стеклу. Он уже даже занес руку, как вдруг дверь сама начала подниматься. Музыка стихла, чтобы мужчина, сидящий внутри, мог поздороваться.              — Гэгэ, я конечно, слышал, что леди обязательно должны опаздывать, но ты заставил меня серьезно поволноваться, поэтому я требую компенсацию за это. — Он приглашающе похлопал по свободному сидению, на которое мужчина поспешно, но осторожно сел, устраиваясь и пристегиваясь.              — Компенсацию? — Ему было очень некомфортно под внимательным взглядом Илин Ина, который, вместо ответа протянув руку, захлопнул опускающуюся дверь, с его стороны активируя блокировку.              — Узнаешь, гэгэ. — Его лицо все так же было скрыто тканевой маской, которую ему давно очень хотелось снять, чтобы увидеть его по-настоящему.              Они ехали быстро, но в пределах городского скоростного режима, что было редкостью, и его это вполне устраивало, так можно было спокойно наблюдать сменяющиеся виды и бросать короткие взгляды на человека за рулем. Сегодня тот был в простой одежде и без жесткого фиксатора. Его волосы, стянутые в низкий хвост, прятались, заправленные за ворот объемного худи, а ведь так хотелось потрогать их снова. Как-то раз ему это уже удалось, но ощущение было смазанным и он не успел распробовать его как следует.              Лань Ван Цзи так увлекся, размышляя о том, чего ему еще хотелось бы, что даже не заметил, что авто давно остановилось и теперь чужой взгляд блуждает по его задумчивому лицу.              — Гэгэ такой красивый. О чем ты задумался? — придвинувшись вплотную к его боку, прошептал Илин Ин, смотря прямо в глаза, будто гипнотизируя.              Он не ответил. Сложно сказать что-то осмысленное и достаточно внятное, когда к тебе прижимается сильное тело, а чужие губы так близко, пусть и скрыты под тканью.              — Закрой глаза. — И он растерянно моргает, а потом и правда закрывает их, чувствуя чужие теплые пальцы, касающиеся шеи.              Его расслабленных губ мягко коснулось что-то влажное, заставляя веки дрогнуть, но тут же сомкнуться плотнее. В тишине раздался его собственный громкий вздох, а потом он потянулся навстречу и их губы встретились. Этот первый поцелуй был очень мягким, теплым и влажным. Чужой язык осторожно раздвигал, надавливая на губы, ласково, чуть щекотно касался десен и его языка. Чужие пальцы гладили шею, забирались в волосы, притягивая еще ближе к телу. Ему самому тоже хотелось трогать, чувствуя кончиками пальцев чужую кожу. Вот только салон спортивной машины это не самое удобное место, а еще он боялся открыть глаза, потому что это могло тут же закончиться и вообще неизвестно, что дальше.              Боже, ему тридцать два года, какого, спрашивается, черта.              Руки неосознанно сжались на чужом теле, прижимая крепче, притягивая, старались удержать. Глаза под сомкнутыми веками пекло от усталости и напрашивающихся слез, которые вызвал вдруг резко ударивший под дых страх все опять потерять.              — Гэгэ, ты чего? — Теплые руки обняли в ответ, и стало только больнее. Ему его жаль?              — Что случилось? Ты испугался? Гэгэ нечего бояться, я рядом, все хорошо, — он шептал ему на ухо, поглаживая по голове, попадая словами точно стрелами по красному центру мишени без единого промаха. — Лань Чжань, посмотри на меня. Давай, посмотри, ну. — Дыхание коснулось губ, к его носу прижался чужой, глаза в глаза, нужно было только поднять тяжелые веки.              — Я рядом с тобой, ну же. — Этому голосу было невозможно сопротивляться.              Гладкая светлая кожа лица, на щеках розоватая от румянца, влажно блестящие аккуратные губы и прямой ровный нос. И он правда все еще здесь, рядом с ним, в этой машине, вообще неизвестно где, и это вообще не важно.              — Ин… — голос его не слушался, но позвать очень хотелось, чтобы услышать голос, убедиться лишний раз.              — Вэй Ин, Лань Чжань. Зови меня Вэй Ин, Вэй У Сянь. — Обхватив его поперек груди обеими руками, он притянул его как можно ближе к себе, обнимая.              — Вэй Ин… — тихий шепот. — Вэй У Сянь.              — Да, гэгэ, я здесь, все хорошо. — Хотелось, чтобы время остановилось, чтобы этот момент никогда больше не заканчивался, потому что ему давно не было так приятно.              — Гэгэ хочет поехать ко мне? М? — Чужие пальцы крепко сплелись с его собственными в замок.              — Хочу, — больше всего на свете, но об этом говорить было так неловко и стыдно, что он замолк на одном слове.              Мужчина не спеша отстранился, приводя в порядок его рубашку, перекосившуюся и замявшуюся. Разгладил пальцами воротник и защелкнул ремень.              Это было очень странное чувство, одновременно приятное и волнительное и одновременно пугающее. Дома остался брат, который наверняка волновался, и дядя с отцом, которые точно всего этого не одобрят, и если от Лань Си Ченя еще можно ждать хотя бы понимания, то от этих двоих… И Вэй Ин, зачем это ему? Что теперь вообще между ними? Они теперь вместе? Или это был такой экстремальный способ, чтобы успокоить его?              Боже, он, похоже, все испортил.              Его ладонь накрыла сверху чужая, крепко сжимая пальцы, заставляя мысли исчезнуть. Он нашарил свободной рукой в кармане свой телефон и, не читая сообщения, не считая звонки, отправил Лань Хуаню короткое «Я с НИМ» и убрал телефон. Со всем остальным разобраться можно будет завтра.              Они остановились у симпатичного на вид, невысокого дома с двумя почти одинаковыми аккуратными подъездами. Вся улица была застроена точно такими же почти ничем не отличающимися зданиями. У каждого из них на стене сбоку от крыльца была огромная цифра, цвет которой не удавалось разобрать в темноте. Вэй Ин отстегнул свой ремень, открыл бардачок и, достав связку ключей, высунул руку в открывшееся окно, нажатием кнопки маленького пульта заставляя неприметную гаражную дверь начать медленно подниматься вверх. Удивительно, он ведь ее даже не заметил от слова «совсем». Машина медленно заехала в гараж, и мужчина вышел, обходя ее быстрым шагом спереди, открыл ему дверь, помогая отстегнуться и выбраться на прохладный воздух.              Двери суперкара опустились и заблокировались с отчетливым тихим звуком, а его руку сжала чужая сухая и горячая. Он держал, крепко ведя его за собой на улицу, после к крыльцу, вверх по лестнице, быстро набирая пальцами код и распахивая перед ним дверь, подталкивая зайти первым. Там все пахло Вэй У Сянем и немного железом с бензином, но это быстро перестало волновать его, стоило мужчине шагнуть к нему, вплотную прижимая к стене.              — Я очень хочу тебя, гэгэ. — Горячий шепот обжигает остывшую кожу, и уши опять начинает печь от того, как откровенно это прозвучало.              — Хочешь?..              — Да, гэгэ, Вэй Ин тебя очень хочет. — Прямой открытый взгляд.              Стыдно было признаться, но ни в чем подобном опыта у него не было совершенно. Его первый нормальный поцелуй случился едва ли час назад, что уж говорить про секс. По правилам семьи, такое позволялось только после свадьбы, как было у его родителей. Такие темы в открытую даже не поднимались никогда ни отцом, ни дядей. Он и с Лань Хуанем подобное не обсуждал… Хотя, возможно, стоило. Тогда, возможно, он не чувствовал бы себя так беспомощно и неловко.              — Просто расслабься, все в порядке, я рядом. — От этих слов хотелось зажмуриться. Эмоций внутри было снова так много, и все они грозили вырваться бурным потоком, но Вэй Ин просил его расслабиться.              Чужие руки расстегивали пуговицы на рубашке, оглаживали бока, лаская пальцами ребра и напряженные мышцы пресса. Они были горячими, сильными и невероятно осторожными, даже нажимая, не причиняя боли и дискомфорта. Хотя вряд ли он бы сейчас его почувствовал и смог бы осознать; в голове так шумело.              Вэй У Сянь целовал его до онемения губ, но делал это так невероятно виртуозно, как и водил. Ни одного лишнего касания, только мягкая настойчивая ласка, забота и тепло. Он одновременно и успокаивал мужчину в своих руках, и распалял того, убеждая, что дальше будет только лучше. Ему в Лань Чжане нравилось всё: от его кажущихся холодными глаз до кончиков длинных волос, в которые было так приятно зарываться пальцами, удерживая голову в одном положении. Тот был очень беспокойным. Это было заметно с первой их встречи, с первого взгляда, брошенного через покрытое напылением стекло на высокую фигуру, что приближалась к его машине.              Таких как господин Лань в этом мире больше не было, и этого он от себя никуда не отпустит, а уйти не позволит. Что бы ни случилось, он будет с ним рядом, а любой, кто попробует ему в этом помешать, прокатится в контейнере до Гонконга и обратно, если последнее мужчина позволит.              — Ты просто космос, детка, — обжигая пылающее от душного смущения ухо шепнул Вэй Ин и чуть прикусил мочку, втягивая в горячий рот, обласкал языком, чем заслужил тихий, низкий стон, от которого внизу живота разгорелся настоящий пожар.              Он правда хотел его, так сильно и давно, что держаться больше не было сил. Мужчина сжал пальцами полы рубашки и потянул податливое тело любовника за собой. Его часто посещали мысли о том, как все это могло бы произойти между ними. О, фантазия у него была богатая, сомневаться в этом не приходилось. В своих мыслях он чаще всего укладывал своего гэгэ спиной на матовый капот. Его разметавшиеся длинные волосы смотрелись бы на нем просто невероятно горячо, как и весь он, обнаженный со своей нежной на ощупь, фарфоровой кожей, на которой сейчас расцветали багровые пятна засосов, которыми он покрывал длинную шею и плечи. Самый красивый, самый лучший, и весь полностью его. Мужчина брал бы его жадно, не жалея смазки и времени на растяжку явно девственной задницы, такой ладной и упругой, просто идеально помещающейся в его широких ладонях с длинными пальцами. Трахал бы, удерживая длинные сильные ноги, слушая несдержанные тихие вздохи, переходящие в негромкие стоны.              Или, может, это было бы чуть иначе, он мог бы взять его сзади, сжимая волосы на затылке, так бы у него было больше свободы и власти над этим телом, которое уже сейчас плавилось в его руках. Да, так определенно было бы лучше. Мужчина бы заставил застонать Лань Ван Цзи по-настоящему, в полный голос.              Вэй У Сянь заманил и пленил его, одурманил взглядом, завел следом за собой в спальню и наконец с удовольствием стянул с любовника рубашку, отшвыривая её куда подальше. Он раздевал их обоих, помогал, направлял чужие плохо слушающиеся руки, которые пытались помочь, которые хотели его коснуться. Ловко расстегнув ремень Лань Чжаня, мужчина заставил брюки соскользнуть к щиколоткам и уложил мужчину на постель. Пальцы оттянули белье, сжали сквозь ткань горячий ствол, лаская, чуть сжимая у основания. Он был прекрасен абсолютно, везде, такой большой, длинный с крупной темной головкой, которая сейчас текла смазкой. Возможно, когда-нибудь он даже позволит гэгэ отыметь его, если тот будет хорошо себя вести.              Ему нужна была смазка и немного прийти в себя, чтобы не сорваться, не сделать больно. Мужчина имел дело с разными людьми, мужчинами, женщинами, девственниками и достаточно опытными, поэтому научился слушать чужое тело. Оно очень часто говорило даже больше, чем самый болтливый рот. И сейчас, в этот момент под его пальцами отзывалось самое прекрасное создание. Да, напряженно-отстраненное выражение лица многих сбивает с толку, но, когда чужие щеки и глаза краснеют, влажные распухшие губы закушены, а аккуратные уши абсолютно красные, ни о какой холодности не может идти и речи.              В его спальне все всегда было под рукой, вот и сейчас он потянул к себе небольшую картонную коробку, в которой держал свой набор, который брат называл холостячным, потому что на этой постели он развлекался только с собой. Теперь он был рад это исправить.              Губы прижались к выступающей ключице с левой стороны, поцелуями спускаясь к тому месту, где отчетливее всего грохотало сердце. Чужие руки сжимали его плечи, судорожно впиваясь пальцами до боли, но он не отдергивал, не отстранял их, позволяя Лань Чжаню за него цепляться. Пусть останутся синяки, так будет даже лучше. Вэй Ин принюхивался к чужому запаху, который становился все более терпким, скользил подбородком по коже над кубиками, чувствуя, как мышцы сокращаются, и в конце оставил влажный поцелуй в ямке пупка, заставив тело под собой крупно вздрогнуть.              Медленно он стянул последнюю преграду в виде белья любовника, освобождая наконец болезненно возбужденный член. Под бледной, сейчас краснеющей от сильного притока крови кожицей проступали крупные вены, которые хотелось обвести языком. Мужчина под ним был таким чутким и неопытным, что нужно было быть очень внимательным, чтобы все веселье не закончилось слишком быстро. Он уже решил, что, пока сам окончательно не выдохнется, из постели того не выпустит.              Лань Ван Цзи был абсолютно бесстыдно голым. Тело невольно сжималось, хотелось прикрыться, сдвинув колени или хотя бы руками, но чужие пальцы настойчиво не позволяли этого сделать. Вэй У Сянь развел его ноги в стороны, подогнув их в коленях, заставив упереться пятками в мягкий матрац. Это делало его таким открытым, но чужой, полный восхищения и страсти взгляд заставлял успокоиться и расслабиться, сбивая весь стыд. Оставалось довериться чужим рукам, раскладывающим его; так как будет удобно обоим.              Он смутно понимал, как все должно происходить, до конца не веря в то, что невольно слышал от других с подросткового возраста и уж точно не думал, что это может быть так приятно. Лань Чжань подавился воздухом, когда крупную головку обожгло дыхание, и в следующую секунду горячий язык с нажимом провел по влажной остро пахнущей плоти. Кончик языка дразнил уздечку, пальцы у основания пережимали, отчего он думал, что задохнется. Его целовали то едва касаясь губами, то наоборот слегка пощипывая, будто пуская ток под кожу.              Чужой внимательный взгляд неотрывно следил за ним, когда головка члена погрузилась в горячий рот. Он никуда не торопился, привыкая к длине и толщине своего любовника. Чем глубже его заглатывали, тем сильнее хотелось двинуть бедрами, которые уже крупно дрожали. Самым неожиданным стало то, что ему позволили. Позволили толкнуться глубже в горячую глубину, отчего мужчина не смог сдержать стона. Пальцы Вэй Ина сжали его пальцы, перемещая руку на свою голову, заставив зарыться в волосы и сжать. Если бы его не сжимали, он бы точно кончил от всего этого бесстыдства.              Вэй У Сянь обвел подушечкой пальца неровности сжатого, нетронутого никем ануса, слегка надавливая, дразня. А потом, выдавив гель на пальцы свободной руки, которой больше не удерживал мужчину перед собой, разогрел ее легким трением и не спеша протолкнул указательный палец по середину второй фаланги. Тело любовника тут же напряглось, а мутные от желания и удовольствия, что ещё не покинуло тело после горячих ласк, глаза округлились. Смазки и правда понадобилось достаточно много, потому что Лань Чжань, как ни пытался расслабиться, то и дело сжимался, нервно цепляясь за все вокруг. Успокоить его, метающегося, было непросто, но он старался, отвлекая то шепотом, то прикосновениями, то нежными поцелуями, не переставая трахать его тугую задницу пальцами. Он не давал смотреть мужчине вниз, только себе в глаза, отбрасывая использованные влажные салфетки, и отпустил его только тогда, когда четыре пальца двигались внутри достаточно свободно.              Мужчина, как и все, не очень любил презервативы, но без них проблем было больше, чем с ними, поэтому, разорвав на глазах у уже отчаянно красного Лань Ван Цзи упаковку зубами, он взял его руку в свою, направляя дрожащие жесткие пальцы к своему члену, раскатывая тонкий, почти прозрачный гладкий кондом. Он вошел в него в несколько достаточно сильных толчков, преодолевая сопротивление сжимающихся мышц, до основания, и замер, наслаждаясь ощущениями. Это было именно так, как Вэй Ин себе представлял, горячо, очень узко, с ощущением чужой дрожи.              Любовник ему достался на редкость упрямый. Он не хотел менять позу на более удобную, не хотел отпускать руки, которыми цеплялся и не давал ему двигаться, но и не отпускал, прижавшись так плотно, как мог, обхватив крепко руками и ногами в тиски. А ещё он ничего не хотел слушать, отворачиваясь от него. Маленький зануда. Поэтому пришлось его покусать.              Уложив недовольно хныкающего мужчину на живот, Вэй Ин устроился на крепких бедрах, придавливая своим весом, и снова вошёл. Распухшая, красная дырка была уже достаточно растраханной, чтобы принять его без особых проблем. Так ему было гораздо удобнее двигаться, загоняя член так глубоко и резко, как он хотел, с удовольствием слушая шлепки мокрой от пота кожи и стоны Лань Чжаня, которые тот пытался заглушить, спрятавшись в мягкой подушке. Он позволил любовнику кончить раньше, видя, что тот совсем не может больше себя контролировать, но не остановился, после того как тело под ним расслабилось. Внутри его гэгэ было так хорошо, поэтому он продолжал брать его, слушая тихие томные вздохи, глядя, как закатываются глаза с радужкой цвета янтаря.              Мужчина уснул почти сразу, стоило устроить его тяжелую голову на своей груди и накрыть сверху пледом. Вэй у Сянь терпеть не мог ложиться спать в грязной постели, но сейчас это было не так важно. Важнее было то, что его молодой господин Лань даже руку поднять был не в силах. Теперь он тихо сопел, грея своим дыханием кожу на груди. И правда космос. Утром он должен будет хорошо позаботиться о своем гэгэ.