Своя сторона

      - …Гавриил – что?!.       Двое сверхъестественных существ (а точнее, одно сверхъестественное и одно снизъестественное) со всем возможным удобством расположились в крошечной спальне, занимаясь тем, что, по мнению Азирафаэля, должны были сделать намного раньше: приведением в порядок изуродованного и на скорую руку подлеченного крыла Кроули. Точнее, пытались это делать, насколько это было возможно в условиях тесного пасторского домика, не позволяющего даже полностью распахнуть повреждённые конечности. После нескольких неудачных попыток найти подходящее место для осмотра демон вспылил и, прищёлкнув пальцами, просто испарил всю загромождавшую комнату мебель. Правда, под укоризненным взглядом Азирафаэля скривился и вернул всё на свои места.       После короткого, но ожесточённого спора они были вынуждены пойти на компромисс: изрядно запуганная мебель осталась там, где ей и положено было быть. За исключением старенького дивана, чудесным (в буквальном смысле) образом превратившегося в ровную двуспальную кровать: он выдвинулся на середину комнаты, заняв почти всё свободное место. И, если допустить наличие у мебели хоть каких-то чувств, был вполне доволен произошедшей с ним метаморфозой.       …Не то чтобы Кроули разделял его эмоции. Впрочем, особого выбора ни у него, ни у ангела не было. Так что спустя пару минут после начала спора (и четверть часа – после возвращения из импровизированного «бункера») Кроули, корча недовольные рожи, с видом мученика улёгся на кровать. И с усилием, невольно прикусив губу, материализовал изрядно потрёпанные за время странствий по Преисподней крылья. И даже сумел сдержать стон, хотя ощущения от обретших вес «третьих конечностей» были далеки от приятных.       …Впрочем, нельзя сказать, что это обмануло Азирафаэля.       А места в комнате и впрямь не хватало. После нескольких неловких попыток Кроули ухитрился расположить крылья с относительным удобством на предусмотрительно подставленных Азирафаэлем стуле и тумбочке. Точнее, осторожно опереть их об эти ненадёжные предметы мебели. Для того, чтобы нормально расправить довольно объёмные материальные воплощения демонической сути, в крошечной спальне попросту не было места.       За исключением этого всё было неплохо. Ровно до того момента, когда Азирафаэль упомянул о визите к их гостеприимному хозяину архангела Гавриила.       - Что он сказал?!. - Кроули, до этого момента расслабленно лежащий прямо на ковре, потрясённо вскинул голову. Живописно расправленные крылья дёрнулись, словно готовясь не то к полёту, не то к атаке, заставив склоняющегося над ними Азирафаэля слегка отшатнуться, спасаясь от жёстких длинных перьев.       Несколько секунд он являл собой живое воплощение самого искреннего изумления, какое только может существовать.       Правда, миг спустя ему на смену пришёл здоровый скепсис, а в сощурившихся золотых глазах мелькнуло что-то, больше всего напоминающее тревогу. Щедро замешанную на подозрении и ехидстве.       - Гавриил сказал, что наше обвинение будет пересмотрено, - терпеливо повторил Азирафаэль. И укоризненно добавил, - Кроули, ты мог бы не быть таким подозрительным?       Демон ещё какое-то время сверлил его взглядом, напряжённо обдумывая что-то. Потом, скривившись, вульгарно выпустил воздух сквозь сомкнутые губы и, всем своим видом демонстрируя недовольство, вновь опустил голову на скрещённые руки.       - Не смеши меня, ангел! Именно мне и положено быть подозрительным. Я не верю Гавриилу. А-а-а, о чём это я, я вообще никому из твоих пернатых приятелей не верю!       Ангел, как раз внимательно разглядывающий расслабленно раскинутые по кровати крылья Кроули, поджал губы.       - Можно подумать, дорогой мой, что ты – не пернатый! – немного обижено отозвался он. Пальцы его, словно подтверждая слова хозяина, легонько потянули за одно из маховых перьев на дальнем от него, здоровом, крыле. Демон лениво скривил губы. А Азирафаэль помолчал и, после короткой паузы, добавил невесело:       - И потом, не думаю, что я теперь могу считать Гавриила и других ангелов своими… приятелями.       И едва заметная заминка в его голосе звенела такой болью, что Кроули, всем своим видом демонстрирующий желание немного поразвлечься, замер. Расслабленные плечи напряглись, безмятежно сложенные под подбородком руки вздрогнули, словно против воли демона пытаясь сжаться в кулаки. На миг, лишь на миг в его зрачках мелькнула вина… и тут же скрылась за маской пренебрежительной иронии.       - Пффф! – закатил он глаза. – Разумеется, я не пернатый! Я чешуйчатый! Где ты видел пернатых змей?       - В Ацтлане, например, - хладнокровно парировал тот. Потом вдруг на его лице отразилась напряжённая работа мысли. Кроули замер, разом перестав улыбаться и с лёгким опасением следя за другом сквозь неплотно сомкнутые ресницы. А задумавшийся ангел окинул его рассеянным взглядом – взглядом, в котором, под спокойной голубой дымкой, колыхался сейчас бездонный туман времени – и нахмурился, обдумывая что-то.       - Подожди, Кроули, ты же не… - растерянно начал он. Осёкся на полуслове при виде того, как Кроули неуютно шевельнул плечами, словно в последним момент сдержав порыв втянуть голову в плечи. Светлые брови изумлённо взлетели вверх. – Кроули!       Вопль, в котором звенело поровну удивления и возмущения, заставил демона поёжиться и против воли сдвинуться подальше к дальнему краю кровати.       - Подумаешшшь! – недовольно пробурчал он, отвечая не столько на возглас, сколько на застывшую в глазах Азирафаэля укоризну. – Ну, засветился случайно разок…       На лице ангела отразилось недоверие, и он неохотно поправился:       - Два-три…       - Десятка! – возмущённо уточнил Азирафаэль. – Кроули, мы же договаривались, что ты не будешь изображать из себя…       Он заколебался, и демон, изо всех сил старающийся изобразить беспечность, раздражённо скривился.       - Ой, да остынь ты, ангел! Не изображал я бога, уймись уже. Говорю же, случайно вышло. Надо было эм… по работе, в общем. К одной местной. А у той дочка. Мелкая такая, ну, сам знаешь, какие они приставучие. Откуда я знал, что эти истеричные жрецы заявятся за ней, когда я там? Они меня сами за какого-то своего божка приняли, так что все претензии к их идиотам-жрецам! И потом, не отдавать же им было мелкую?       Он осёкся, но последняя оговорка уже была услышала. И осознана.       По просветлевшему лицу Азирафаэля скользнуло понимание. Коснулось век, добавляя безмятежной синевы глазам, пробежало по лбу, разглаживая тревожные складки, и наконец затаилось у уголках губ умилённой, старательно скрываемой улыбкой.       Кроули, закатив глаза, со стоном уткулся лбом в руки.       - Аааангел, ну вот только не надо! Я сказал, не смотри на меня так! Я демон, ты не забыл? Мне это было выгодно! Ты представляешь, сколько грехов может совершить каждый не попавший на алтарь дикарь? Мне потом такую благодарность объявили!       Сияющий взгляд Азирафаэля стал ещё чуть-чуть теплее.       - Разумеется, дорогой мой, - согласился он, изо всех сил пряча улыбку. Кроули, покосившись на него, только безнадёжно зашипел. И рывком отвернулся к стене, всем своим видом демонстрируя возмущение и оскорблённую невинность.       А Азирафаэль, улыбнувшись уже в открытую, осторожно провёл ладонью над основанием ближайшего к нему крыла. И улыбка беспомощно стекла с его разом посерьёзневшего лица.       - Ох, надо было мне вчера осмотреть твои крылья… - расстроенно пробормотал он, не столько дующемуся демону, сколько себе самому. Пальцы его бережно, едва касаясь, ощупывали каждое перо, каждый сустав. Кроули напрягся ещё сильнее. На этот раз – однозначно от не слишком приятных ощущений. Вздрогнул, тихо зашипев, когда ангел задел место недавнего перелома.       Рука Азирафаэля тут же замерла.       - Потерпи немного, - виновато попросил он закаменевшую спину Кроули. Спина, ожидаемо, не ответила, только лопатки нервно шевельнулись, когда демон, сглотнув, слегка дёрнул головой.       - Что там, сильно не так? – нарочито небрежно спросил он. Голос прозвучал немного глухо – то ли из-за подушки, в которую зарылся лицом Кроули, то ли из-за…       Демоны, впрочем, признавать свой страх не любят, и мы не будем ловить Кроули на его слабости. Азирафаэль, не спеша отвечать, осторожно провёл рукой вдоль лучевой кости, напряжённо прислушиваясь к чему-то.       - Нет… Нет, ничего непоправимого, не волнуйся, дорогой…       Но его горестно вытянувшееся лицо и плещущаяся в расширившихся зрачках боль, из-за которой даже светло-голубые глаза темнели, становясь похожими на небеса перед грозой, противоречили его собственным словам. Кроули, словно чувствуя то, что стояло за словами друга, невольно вздрогнул. И Азирафаэль, закусив губу, поспешно уточнил:       - Всего лишь небольшое смещение, Кроули! Я сейчас всё исправлю.       Демон промолчал. Но молчание его было очень красноречивым.       …Крылья потусторонних существ – что ангелов, что демонов (тех, у кого эти «рудиментарные», как выразились бы люди, конечности сохранились) состоят из чистой энергии, и в своём естественном состоянии практически неподвластны никакому внешнему воздействию. Другое дело, что, будучи материализованы, они превращаются в такой же кусок плоти, как и любая другая часть физической оболочки. Но, в отличие от неё, не могут быть сброшены в случае необходимости, а любые раны, появившиеся на них, сохраняются и в эфирном плане, продолжая причинять страдания даже тогда, когда сами крылья надёжно развоплощены.       Азирафаэль бережно, стараясь прикасаться как можно мягче, прижал пальцы к тому месту, где потоки энергии путались, спотыкаясь сквозь болезненный узел плохо сросшихся сухожилий и сдвинутых со своего законного места костей. Кроули невольно вздрогнул, со свистом втягивая воздух сквозь сцепленные зубы. Но больше ничем своего дискомфорта не показал.       - Тихо-тихо, всё будет хорошо, просто небольшое смещение… - успокаивающе пробормотал ангел, с видимым напряжением проводя ладонью над опухшим суставом. Кроули уткнулся лицом в подушку, напрягшись всем телом – не от боли, но в ожидании её. Длинные пальцы нервно вцепились в матерчатый уголок, нещадно выдавливая наружу мелкие гусиные перья. Слабо, едва заметно вздрогнуло крыло – правое, здоровое; левое, болезненно застывшее в покорной готовности вытерпеть спасительную муку, осталось неподвижным.       - Потерпи немного, я постараюсь всё сделать быстро… - виновато попросил Азирафаэль, разгибаясь. Текущий с его пальцев солнечный свет убавил своё сияние, но полностью не угас – ангел уже сделал то, что мог прямо сейчас: унял боль. Оставалось немногое… Но он медлил. Медлил, хотя не мог не понимать, что скорость работы – единственное, возможно, милосердие, которое было сейчас доступно ему.       Он сглотнул. Кроули, словно ощущая его неуверенность, нервно дёрнул головой, скашивая на друга глаза.       - Не хипеши, ангел, - глуховато, с беззлобной насмешкой пробормотал он. – Просто вправь его уже и закончим с этим. Я потерплю. Мне уже не больно.       Азирафаэль нервно приоткрыл было рот… Что он собирался сказать? Возможно, напомнить о своём целительском опыте (а он и вправду был огромным, что и говорить). Или просто возразить, что не больно демону как раз потому, что он окутал раненое крыло собственной исцеляющей силой – но стоит потревожить неправильно сросшуюся кость…       Ему было, что сказать. Более чем.       …Он тяжело прикрыл глаза и медленно, словно обычный человек, старающийся успокоиться перед пугающим начинанием, вдохнул. А потом ободряюще улыбнулся другу бледными губами и решительно взялся обеими руками за крыло.       - Не шевелись, дорогой мой.       - Ну да, конечно, сам бы я не догадалсс-с-с-с-с-с…       Кроули сдавленно зашипел – и всё-таки дёрнулся. Неосознанно, против воли. Сустав слабо щёлкнул, становясь на место, и тут же почти чуть померкшие руки Азирафаэля вновь ярко вспыхнули, вливая живительную силу в, теперь уже, действительно целое крыло. Кроули ещё несколько секунд лежал, напрягая плечи в попытке не шевелиться – но целительная энергия быстро впитывалась в его сущность и материальную форму, и закаменевшие мышцы расслаблялись, раньше своего хозяина поверив, что долгая пытка, наконец, закончилась.       Спустя минуту Азирафаэль, облегчённо вздохнув, опустил руки и устало выпрямился.       - Вот и всё, - слабо улыбаясь, проговорил он, сияющими глазами глядя на друга. – Никакого перелома. Осталось только перья поправить. Полежишь так ещё несколько минут?       Кроули, покосившись на него через плечо, недоверчиво моргнул. Осторожно шевельнул крылом. Замер, прислушиваясь к своим ощущениям… И, обмякнув, с шумом уронил крылья обратно.       Загрохотала по полу опрокинутая табуретка. Азирафаэль вздрогнул, испуганно наклоняясь к демону… Но почти тут же выпрямился, укоризнено качая головой. По губам Кроули бродила слабая, немного кривая, обезоруживающе-облегчённая улыбка.       - Не больно, ангел… - немного невнятно пробормотал он куда-то в подушку.       - Разумеется, тебе и не должно быть больно, Кроули! – возмущённо отозвался ангел, не замечая, что невольно повторяет слова самого Кроули, отзвучавшие на Четвёртом круге Ада больше суток назад. – Это исцеление, а не пытка, было бы странно, если бы я начал вправлять тебе сустав, для начала не…       Он осёкся. Возмущение стремительно стекало с его лица, и на смену его приходило сочувствие… и тягостное выражение вины. Вечные спутники, вечные гости – кто из тех, кому не безразличны радости и горести живущих, способны избежать этих чувств?       - Ох, дорогой мой… - с острой жалостью пробормотал он, безотчётно опуская ладонь на плечо демона. – Раньше так и было, верно? Когда… когда ты лечился Внизу?       Непроизвольно напрягшиеся было плечи устало расслабились. Демон тяжело вздохнул и неохотно дёрнул головой.       - Неважно, ангел, - мрачно пробурчал он, стараясь не поворачивать голову к нему. – Теперь это в любом случае не актуально…       Ангел беззвучно вздохнул. Покачал головой в жесте молчаливого укора. А потом, решительно выпрямившись, встряхнул кистями, как пианист перед концертом, и опустил ладони под острой лопаткой, там, где начиналось покалеченное когда-то Хастуром крыло.       - Эй, ангел, это не к спеху… - запротестовал было Кроули, пытаясь приподняться.       Твёрдости в его голосе, впрочем, было немного; как и охоты отстраняться от целительных прикосновений. Если до этого его самочувствие колебалось от «убийственно» до «в меру отвратительно», то сейчас, наконец-то, он постепенно возвращался к своему нормальному состоянию. Стоило ли удивляться тому, что сил противиться исцелению у него не было?