Своя сторона

Сьюзан закричала. И – не услышала своего голоса. В ушах стоял страшный шум. Казалось, внутри черепа несётся реактивный боинг, и за этим бессвязным гулом она никак не могла разобрать ни перепуганного лепета Нахума, таращивщегося куда-то в сторону лестницы, ни слов что-то яростно выкрикивающей мадам Трейси… Только бешеный стук сердца, где-то в горле, там, где ему совсем не место. Мистер Шедвелл не шевелился: Сьюзан не могла понять, жив ли он вообще, а заставить себя встать, наклониться к нему – сделать хоть что-то! – не хватало сил. Хотя бы просто замолчать – не хватало. …Страшнее всего было то, что врага по-прежнему не было видно. Как и в магазинчике мистера Фелла, Сьюзан лишь ощущала его присутствие – ознобом потустороннего ужаса, когтистой лапой абсолютной безысходности, сжавшей грудь… Ей казалось, что время превратилось в липкий акрил. И гаснет в тягучих мазках её собственный, никак не кончающийся крик, и застревает в густых текстурах медленно разворачивающаяся в сторону невидимой угрозы мадам Трейси… Боевая старушка, в отличие от неё самой, самообладания не потеряла. Упёршись взглядом точно туда, куда смотрел пленный демон, она гневно поджала губы, вскинула своё дурацкое ружьё – медленно, так невыносимо медленно… И, закатив глаза, мягко осела на пол. И время, наконец, вырвалось из вязкого плена. Одна из свечей, задетая её рукой, покатилась по полу: мигнул и погас огонёк на фитиле. Едва заметное свечение там, где Нахум в панике прижимался к защитной сфере, исчезло в тот же миг – словно только того и ждало. С секундным опозданием брякнуло об пол игрушечное ружьё: сухой, болезненно громкий стук. А Сьюзан наконец поняла, что снова слышит происходящее. Она задохнулась собственным воплем – и замолчала. Сковавший её ступор медленно проходил. Неловко дёрнувшись вбок, она почти скатилась с дивана, больно ударившись локтем о паркет. Сцапала одно из ружей – кажется, то, что раньше было у мистера Шедвелла – и, зажмурившись, изо всех сил нажала на пластиковый курок. И даже не открывая глаз, поняла, что промахнулась. …А ещё миг спустя пришло осознание: не промахнулась, нет. Просто не выстрелила. Открыв глаза, она в ужасе уставилась на медленно проявляющуюся между диваном и креслом смутную фигуру. Палец её всё судорожно жал на курок. Точнее, пытался нажать. Но отчаянный приказ, который буквально вопил захлёбывающийся ужасом разум, не доходил до мышц: казалось, её руки вдруг превратились в камень – она вся, от макушки до дрожащих от слабости ног, превратилась в камень, в мёртвую мраморную скульптуру, в ничто… Демон наконец обрёл видимый облик – и от этого стало ещё хуже. Внешности у этой твари, как таковой, не было. Просто масса какой-то тёмной субстанции, условно антропоморфной формы. Условно: потому что пропорции этой твари, словно в насмешку над биологией, были нарушены. Едва заметно, но так, что художницу ощутимо замутило от ощущения чудовищной _неправильности_ увиденного. Пискнул что-то сзади перепуганный до полусмерти Нахум. Сьюзан ему почти завидовала. Он мог хотя бы говорить. Она сама не в состоянии была сейчас даже вскрикнуть. Как тогда. Воспоминание о кошмаре в книжном магазине навалилось, словно подушка на лицо. Навалилось – и превратилось в безжалостную реальность. Оглушающая, сводящая с ума беспомощность – и отчётливое понимание: на этот раз чуда не случится. Некому прийти на помощь. Тёмная, пугающе неоформленная фигура шагнула вперёд. Сьюзан дёрнулась, невольно пытаясь отползти прочь. Попыталась дёрнуться. Тело не подчинялось. Совсем. Сзади что-то испуганно пробормотал Нахум. Как в кошмарном сне, Сьюзан видела, как невнятная мрачная фигура повернула голову – ей показалось, что она почти видит, как скользят по неподвижным телам багрово светящиеся лучи лазеров. Зрачков у этого, словно вовсе не имеющего облика, существа разглядеть не удавалось – и от этого почему-то было ещё страшнее. Потом взгляд тускло рдеющих буркал остановился на ней – и Сьюзан, цепенея, отчётливо поняла, что потусторонняя тварь пришла за ней. Не за Нахумом. Не за ведьмоловами. За ней. Осознание было – словно холодный, тошнотворно-липкий поток: ощущение мрачного торжества и равнодушной уверенности в успехе. Сьюзан бессильно дёрнулась. Кричать не могла; иначе уже сорвала бы горло. Страх скручивал внутренности, рвался изнутри, раздирая грудь, словно даже он пытался сбежать от этого жуткого существа, что пришло, знала она, за её жизнью. Пытался – и не мог. Как не могла и она сама. Сзади неожиданно раздался шорох. Нахум. На миг внутри вспыхнуло что-то вроде надежды – он же тоже демон, он же... …и – угасло. Дура, идиотка наивная. Демон, вот именно. Пленный демон, которого они наивно надеялись сдержать своими силами. Тобой самой неоднократно обиженный демон. И тебя сейчас разделают на фарш в четыре руки… Убийца шагнул вперёд, вытягивая к ней… наверное, руку. И Сьюзан ощутила, как сердце, и без того буквально выпрыгивающее из груди, вдруг спотыкается, замирает… А миг спустя заходится таким бешенным ритмом, что в голове взрывается крошечная сверхновая. Пульс ударил в виски, почти проламывая их изнутри. Сьюзан почти против воли застонала, почти не услышав собственный голос – и чуть не потеряла сознание от боли, сдавившей голову. С трудом осознавая, что делает, она судорожно задёргалась, пытаясь вырваться из-под парализующего лазера демонических глаз. Заметалась в невидимой ловушке, с ужасающей отчётливостью понимая: чтобы не делала с ней эта тварь, ничем хорошим это не закончится. Демон – вчерашний, _их_ демон тихо заскулил, словно тоже напуганный происходящим. Сьюзан внезапно скрутило приступом злости: сволочь, да сделай же ты хоть что-нибудь, тебя же тоже в Аду ничего хорошего не ждёт! Она задыхалась, словно сама уже почти чувствовала вокруг себя кипящую смолу, что-то заливало глаза: пот? Кровь? Она невольно слизнула солёную каплю, сползшую на губу и, задыхаясь от злости, со всей дури впечатала палец в спусковой крючок. …И тут же, беззвучно взвыв, скорчилась, оглушённая стегнувшей по телу боли. Руки скрутило судорогой, целиком, от пальцев до самого плеча. Водяное ружьё выпало из безвольно разжавшихся ладоней, а Сьюзан, задыхаясь, впилась зубами в собственную губу. Внутри, казалось, что-то лопнуло. Сдавило в груди, и по непроизвольно вздрагивающей левой руке поползло вниз жутковатое, тянущее онемение, за котором даже боль терялась, переставала быть чем-то значимым. А выкручивающие каждую мышцу спазмы, словно мало было того, что уже есть, поднимались выше, к плечам, к шее, протягивались горящими огнём жгутами по спине, заставляя невольно сгибаться, не в силах даже расслабиться, чтобы попытаться снять приступ. Нахум сзади вновь заскулил – с отчётливым страхом в голосе. Сьюзен беззвучно всхлипнула. Злости уже не было: только паника, оглушающая, захлёстывающая с головой. Лишь раз ей было так плохо – когда ублюдок Мартин подсыпал что-то ей в бокал на пати у Клэр. И тогда она чуть не сдохла. …теперь будет не «чуть». Нахум неуверенно шевельнулся за её спиной: Сьюзан слышала, как глухо зашуршал по паркету брошенный плед. А потом – она не поверила своим ушам: - Стой, не надо, отпусти её! Голос Нахума дрожал и срывался. Она не сразу даже разобрала, _что_ именно сказал пленный демонёныш. Вспыхнувшее изумление на миг придало сил, и Сьюзан даже удалось разогнуться, в почти интуитивной попытке уменьшить боль выпрямляя спину. Миг спустя пришло отрезвление: толку с его заступничества… Сьюзан с ужасом поняла, что больше не чувствует левую руку. Совсем не чувствует, словно отлежала. - Её нельзя убивать… В голове появился и стал стремительно нарастать глухой давящий шум, сознание начало мутиться. И на фоне выкручивающей всё тело боли это показалось почти блаженством. А пришелец из Ада неторопливо повернул голову, глядя за спину Сьюзан. Голос – бесплотный, низкий – она скорее почувствовала, чем услышала сквозь гул в ушах. - Заткнись, неудачник. Будешь мне должен за освобождение… Если сможешь объяснить, почему жив. Шорох сзади усилился. - Нет! Ты не так понял, я не виноват! Они убили Регула, и мне пришлось импровизировать, но я всё продумал! У меня был план! Запусти ей сердце, ты же всё испортишь! - с трудом разобрала Сьюзан сквозь шум в голове и нарастающее давление в груди. И – не смогла даже удивиться. Только внутри вдруг что-то противно сжалось, перехватывая горло. И ощутилось, почему-то, даже сквозь глушащую все мысли боль и стремительно разрастающуюся слабость. А Нахум тараторил, захлёбываясь и глотая слова: - Я знаю, как выманить Кроули! Но она нужна живой и адекватной. Эй, слышишь – не передознутой и без инсульта! Я всё продумал, только не угробь её! Комната вокруг неё качнулась. Поплыла перед глазами; Сьюзан почувствовала, как ударил по плечам вставший дыбом пол. Толчок ощущался как сквозь слой плотного поролона: боль заглушала всё. Как сквозь стену, она услышала торопливый, испуганный голос Нахума, говорящего что-то ещё. Внутри расрасталась тяжёлая, едкая горечь – дура, глупая дура, а ты ещё советовала ему доказать, что он не нападёт… Зачем ему нападать, это же они – глупые мухи, возомнившие, что поймали паука… На столе громко, отчаянно затрезвонил телефон. Она услышала этот звук, как из другой реальности – услышала, и с каким-то безнадёжным смирением осознала, что помощь не придёт. Некому больше. Никто не спасёт. Даже те неизвестные друзья, которых ждали ведьмоловы. Даже если они войдут прямо сейчас… Эта тварь – эти две твари! – уничтожат и их… Телефон замолчал – но тут же, разрываясь, завопил мобильник в кармане у мистера Шедвелла. Сьюзан бессильно повернула голову, с тоской глядя на почти невидимую отсюда дверь. Ну где же вы, ну хоть кто-нибудь, пожалуйста… Тупая боль растеклась по всей левой половине тела, смешиваясь с муторной, скручивающей желудок дурнотой. А ведь и точно, передоз, похоже… Мрази, да кто поверит, она же никогда не… «Кроме того случая с Мартином», - безжалостно напомнила память. Сьюзан безнадёжно заскулила, бестолково корчась под навалившейся на всё тело тяжестью. Дёрнулась, не чувствуя сведённых судорогой рук, но каким-то десятым чувством понимая, что это – последний шанс. Совсем последний. С непонятно откуда взявшимися силами она потянулась к Шедвеллу. Вдруг это Кроули? Он же должен помочь, должен хоть что-то придумать, чёрт бы его… Убийца не мешал – Сьюзан хотела верить, что просто не принимает телефон за опасность. Ну пожалуйста, пусть это будет Энтони... Очередной спазм скрутил всё тело. Она неловко рухнула на спину, со всей дури долбанувшись о паркет затылком. Резко заныл отшибленный локоть. Тошнота, до этого едва заметная, всколыхнулась, словно подстёгнутая толчком. Сьюзан зажмурилась, понимая, что сейчас её таки вырвет… И демону больше ничего не придётся делать. Она просто захлёбнётся. Телефон, наконец, замолчал. Заткнулся и Нахум, чёртов предатель… Или – просто она сама уже не слышала ничего? Глухой давящий шум в голове заглушал все звуки, реальный мир отдалялся, превращался в нечёткую пиксельную картинку. Сьюзан дёрнулась из последних сил. Просто из упрямства. Слишком страшно было умирать вот так – без борьбы, покорно и беспомощно, словно и впрямь: увязшая в липкой паутине мошка… Крикнула, буквально заставляя себя вытолкнуть из парализованных лёгких последние капли оставшегося воздуха. И даже смогла услышать свой сдавленный хрип… …А потом всё закончилось. Совсем. Давящее удушье вдруг исчезло – разом, словно лопнула невидимая петля. И тут же начал стихать гул в ушах. Сьюзан, выныривая из подступившего беспамятства, дёрнулась, непроизвольно распахнула рот, пытаясь набрать в грудь воздуха… И лишь тогда поняла, что судороги прошли. Полностью. Осталась только ноющая, тянущая боль во всём теле. Оцепенение спало мигом позже – как раз вовремя, чтобы получившийся наконец вздох – глубокий, судорожный, прерывистый, почти до боли обжёгший грудь – превратился в громкий сдавленный всхлип. Сьюзан закашлялась, хватая ртом воздух. Скорчилась на полу, непроизвольно хватаясь руками за горло. Сердце колотилось с такой силой, что казалось – грудная клетка сейчас проломится, не выдержав давления. Внезапно со страшной силой скрутило желудок. И Сьюзан, поджав колени к груди, поняла, что её вот-вот вырвет. И, собравшись с силами, сглотнула, заставляя себя дышать медленнее, не так глубоко, чтобы не усиливать ещё больше тошноту. Зрение медленно прояснялось. Как сквозь туман, она увидела, что напавший на них демон неторопливо опускает руку. И, чувствуя, как смерзается всё внутри, услышала: - Как интересно… И как же она поможет мне поймать Кроули?..