Своя сторона

Ночка была адской, и Сьюзан вздохнула с искренним облегчением, когда она наконец-то закончилась. Несмотря на бесконечные уверения мадам Трейси и мистера Шедвелла, что они в безопасности, Сьюзан чуть ли не подташнивало от страха. Всё время казалось, что в любой момент может вломиться ещё какой-нибудь демон и… Что «и», додумывать не хотелось. Воспоминания были ещё слишком свежими. Проснувшись ночью от кошмара, Сьюзан так и просидела до утра, забившись в угол кровати и прижимая к себе Грэйс. Её красавица громко мурчала и с упоением мяла её колени коготками. Лишь её благодушие и успокаивало Сьюзан. Кошка, старательно напоминала она себе, первой подняла бы переполох, появись в доме потусторонние гости. Но ощущение взгляда сквозь прицел всё равно не покидало. Пожалуй, только страх оставить место, где она чувствовала себя хоть немного нужной, и стыд перед обиженным ею Нахумом не позволил Сьюзан сбежать куда глаза глядят из дома, в котором она теперь чувствовала себя мишенью в тире. Едва-едва дождавшись, когда за окном посветлеет, а внизу послышится звук шагов проснувшейся хозяйки дома, Сьюзан выпуталась из ночной рубашки и, накинув на себя любимый растянутый свитер, спустилась вниз. - Доброе утро, моя милая, - окликнула её мадам Трейси. – Вы рановато поднялись, неужели плохо спали? «Вообще не спала», - мрачно подумала Сьюзан. – «Потому что те кошмары сном назвать нельзя.» Но вслух этого озвучивать, разумеется, не стала, вместо этого пожала плечами и в свою очередь спросила: - Нахум не вернулся? Она и сама знала ответ, в общем-то. Грэйс на Нахума реагировала точно так же, как и на враждебных демонов. Странно даже, что к Кроули она относилась вполне благосклонно. Мадам Трейси тяжело вздохнула и сочувственно покачала головой. - Не думаю, что он вернётся так быстро, - мягко, с осторожностью заметила она. – Мне кажется, ваши слова сильно обидели его. Давайте дадим ему немного времени. Я уверена, что его желание выйти из-под власти Ада было искренним. Нам нужно просто подождать. Сьюзан отвернулась. Упрёк был справедлив, она и сама это понимала. Однако слышать такое всё равно было обидно. Но… - Может, он был прав? – уныло пробормотала она, подойдя к окну. Мадам Трейси сзади негромко хмыкнула – то ли удивлённо, то ли саркастически. - Насчёт чего именно? - Насчёт… - Сьюзан запнулась. – Насчёт того, что они знают теперь, где я прячусь. Если они придут за мной, достанется и вам… Может, мне и впрямь нужно уехать туда, где они не будут искать? Теперь негромкий возглас мадам Трейси был определённо укоризненным. - Ах, оставьте эту ерунду, девочка моя! Куда, интересно, вы можете уехать? Только не говорите, что обратно в свою квартиру! Нахум сказал ужасную глупость, а вы за ним повторяете! Демоны, может, и знают, где вы прячетесь. И что с того, если они не могут войти? Вы же слышали, что сказал Адам: его защита не даст адским созданиям попасть в дом. Сьюзан рывком обернулась. - Но он попал! Он ожил и оказался здесь, и ничто его не остановило! Как вы это объясните?! Да, сбежал, ну и что с того? Откуда нам знать, что в следующий раз он не появится здесь так же легко? Мадам Трейси тяжело вздохнула. Подойдя, она сочувственно обняла девушку за плечи. - Сьюзан, милая моя, я знаю, как вам страшно. Но поверьте мне: здесь вы в большей безопасности, чем у себя дома. Мы с мистером Шедвеллом позаботимся о вас, а потом, быть может, ваши друзья придумают, как избавить вас от внимания Ада. Сьюзан подавила истерический всхлип. Придумают? Они не могут придумать, как спасти даже себя! Единственное, до чего додумались – это просить о помощи ребёнка. Пусть даже он самый настоящий Антихрист. Вот этот милый улыбчивый мальчик – Антихрист, зло во плоти, умора. Но даже если он и впрямь имеет какие-то волшебные силы, он не всемогущий. И Кроули с мистером Феллом – тем более. Никто не защитит. Только и остаётся, что прятаться в этом заговорённом от демонов доме и молиться Богу, в которого она не особенно верит, о чуде. Хотя о каком чуде может идти речь, если даже ангела украли и покалечили, и никакие высшие силы не вмешались? Она зло вытерла непроизвольно выступившие слёзы о плечо и, нервно хохотнув, пожаловалась: - Я боюсь, что теперь они будут охотиться не только за мной, но и за вами двумя… Мадам Трейси только легкомысленно отмахнулась правой рукой, левой продолжая заботливо обнимать её за плечи. - Какая ерунда! Мы тоже не беззащитные младенцы, разве вы не видели? Идите лучше к столу, я принесу завтрак. Вы будете омлет с тостами? Или разогреть остатки пиццы? Сьюзан предпочла бы обойтись чашкой крепкого кофе. Её тошнило со вчерашнего вечера, и она всерьёз сомневалась, что ей что-нибудь полезет в горло в таком состоянии. Но почему-то, вместо того, чтобы сказать это, молча кивнула и, подумав, согласилась: - Буду омлет. И лишь потом, когда мадам Трейси, утешительно погладив её по плечу, исчезла на кухне, с бессилием ударила кулаком по подоконнику. - Дура… - шёпотом обвинила она себя. – Дура и трусиха… От мыслей о том, что она может навлечь на своих спасителей беду, начинало противно мутить. Но уйти и надеяться лишь на свои силы не хватало мужества. И – вдруг поймала она себя на мысли – очень хотелось ещё раз увидеть этого придурковатого демона. Если мадам Трейси права и он вернётся… Надежды эти попахивали мазохизмом. Но при воспоминании о орущем на неё – ради неё! – Нахуме внутри что-то сладко сжималось, и Сьюзан с лёгкой паникой осознала, что думать о сначала чуть не убившем, а потом спасшем её демоне ей… приятно. - Дура… - печально подытожила она ещё раз. На этот раз даже возразить было нечего. *** Несколько десятков метров от домика пастора до ворот церкви показались Азирафаэлю бесконечными. Ему казалось, что все редкие утренние посетители (а также галки, скворцы и пушистый серый кот, деловито вылизывающийся на каменной ограде) – все они смотрят на него. Смотрят – и знают, кто он сам и кого несёт в корзине. Он почти ждал нападения. И ощущал себя на редкость отвратительно от мысли, что рискует жизнью ни в чём не повинного смертного, подставляя его, возможно, под удар демонических (и не только!) сил. Если бы не Кроули, которого в случае поимки ждала бы участь страшнее смерти, возможно, он не выдержал бы и сделал какую-нибудь глупость. Но, к счастью, тяжесть переноски в руке лучше всяких слов напоминала, за кого он отвечает и что стоит на кону. Под аркой ворот он замер на миг, не решаясь переступить спасительной границы святой земли. И Колин настойчиво потянул его вперёд, не позволяя остановиться и привлечь к себе внимание. Азирафаэль, внутренне заледенев, глубоко вздохнул и шагнул вперёд. И… И ничего не произошло. Не грянул гром, не запахло серой, не появились ниоткуда ждавшие своего часа демоны… Даже ссорившиеся на тротуаре воробьи не прервали своего галдежа. Их… не заметили?! Не веря себе, Азирафаэль бездумно последовал за своим проводником к тёмно-синему автомобилю, припаркованному возле ворот. Нагнулся, пытаясь протиснуться внутрь, не выпуская из рук корзины. - Клэр, поставь корзину на сиденье, твоя психованная киса никуда не сбежит… - с раздражением прошипел Колин, в этот миг чем-то напомнив ангелу Кроули в его змеином обличье. Азирафаэль испуганно прижал корзину к груди, против воли представив, что будет, если именно в этот момент, когда он выпустит её из виду, забираясь в машину, Кроули взбредёт в голову проснуться. Потом вспомнил «во-первых» Колина. И, тяжело вздохнув, неохотно повиновался, молясь про себя Ей, чтобы Кроули продолжал спокойно спать и не устроил ничего непредвиденного. А Колин, дождавшись, пока он усядется и вновь обнимет корзину, с абсолютно спокойным видом захлопнул дверцу. Не торопясь, обошёл автомобиль и, лишь усевшись за руль и повернув ключи в замке зажигания, одобрительно улыбнулся Азирафаэлю в зеркало заднего вида: - Отлично, мистер! Машина тронулась с места, и Азирафаэль позволил себе облегчённо выдохнуть. Ничего ещё не закончилось. Даже не началось толком. Но от того, что им удалось невозбранно уйти из церкви, за которой наверняка следили обе конторы, на душе стало немного спокойнее. *** Колин вёл машину очень аккуратно, выдерживая разрешённый скоростной режим и соблюдая все правила дорожного движения. Это выгодно отличало его от Кроули. Но почему-то от мысли о том, что Кроули, доведись им вот так откуда-нибудь убегать, наверняка устроил бы аварию и нарушил бы все существующие правила, стало грустно. Азирафаэль предпочёл бы видеть за рулём самого Кроули, пусть даже это и было сопряжено с риском и неприятными впечатлениями. Впрочем, родственник отца Уильяма – и это Азирафаэль не мог не признать – отлично знал, что нужно сделать, чтобы остаться незамеченным. За полчаса езды по городу их не остановил ни один патруль. Лишь когда Лондон остался позади, Колин немного прибавил скорость, ровно до допустимого на трассе максимума. А потом, бросив взгляд на своего пассажира, спокойно, словно продолжая начатый разговор, предложил: - Рассказывайте. Азирафаэль насторожился. - О чём? Колин хмыкнул. - А о чём захотите. О себе, о вашем питомце, о том, во что вы так красиво вляпались. Полюбовался в зеркало на лицо Азирафаэля, должно быть, ставшее в этот момент очень красноречивым, и с кривоватой усмешкой добавил: - Уильям очень просил меня не выпытывать у вас подробности вашей проблемы, и я из уважения к нему я послушаюсь. Но на некоторые вопросы вы мне ответите. Хотите вы того или нет. Азирафаэль сглотнул. И постарался придать лицу как можно более невинное выражение. - Я не совсем понимаю, что вы имеете в виду, Колин… - слабо возразил он. Но даже сам он слышал, насколько неубедительно звучит его голос. Колин и не убедился. Вместо этого он тяжело вздохнул и, покачав головой, мрачно поджал губы. Затормозив, он свернул к обочине. Остановил машину, после чего развернулся лицом к Азирафаэлю - и тот невольно поёжился под колючим, жёстким взглядом. - Ваши тайны можете оставить при себе, меня они не волнуют, - сухо сообщил Колин. - Но я хочу знать, кому вы перешли дорогу и чем грозит всё это Уильяму. Помолчал и холодно добавил: - И вам лучше ответить мне правду. Я обещал Уильяму довезти вас до указанного адреса и позаботиться о том, чтобы вас никто не узнал. Но безопасность Уилла мне важнее наших с ним добрых отношений. Так что или вы рассказываете мне, от кого прячетесь, или… Азирафаэль похолодел. Вдруг не к месту вспомнилось, что у Колина – заряженый пистолет. А он даже не может пользоваться своими силами, если не хочет выдать их с Кроули местонахождения своим преследователям. Колин, должно быть, угадал его мысли. Неприятно усмехнувшись, он шевельнул плечом и, глядя прямо в глаза Азирафаэлю, спокойно подтвердил: - Да, если будете отмалчиваться, я всерьёз задумаюсь о том, чтобы бросить эту машину… кстати, она не моя, арендована на фиктивное имя… бросить её и оставить полиции разбираться с неопознанным трупом. Есть небольшой шанс, что я даже с Уильямом отношений не испорчу. У меня неплохой опыт заметания следов. Азирафаэль беспомощно стрельнул глазами по салону. Достаточно было бы одного, совсем крошечного, чуда, чтобы заставить исчезнуть пули из патронов. Но это равнозначно добровольной сдаче Аду. Или Раю – смотря кто заявится раньше. - Я не враг Уильяму! – в отчаянии выдохнул он, чувствуя, что пауза опасно затягивается. Совершенно бессмысленная фраза – он и сам это понимал. Но ничего другого, чтобы выиграть ещё хоть минуту времени на поиск выхода из сложившейся ситуации, в голову не приходило. Колючий взгляд Колина не дрогнул. - Это ни о чём не говорит. Вы можете навлечь на него неприятности, даже питая к нему самые тёплые чувства. Мне уже не раз приходилось помогать прихожанам Уилла, попавшим в сложную ситуацию. Но вы первый, кого я вывожу из его церкви с такими ухищрениями. Кому вы перешли дорогу? Мафии? Якудзе? Местным криминальным бандам? Да нет, на последнее не похоже, слишком уж вы благополучный и благостный, чтобы всерьёз попасть в зону их интересов. Так с кем вы не поделили куш? Азирафаэль лихорадочно искал способ уйти от ответа и избавиться от этого спасителя, который оказался почти так же опасен, как Гавриил, от которого они сейчас бежали. А хуже всего было то, что Азирафаэль его понимал. Колин защищал отца Уильяма, своего родственника и, не сомневался Азирафаэль, друга. Защищал так, как мог и умел. Разве вправе он упрекать его в том, что он не доверял странному пассажиру и ставил безопасность своего ближнего выше жизни чужака? - Ну? – поторопил его Колин. Азирафаэль сжал губы, подавляя невольную дрожь. - Мы… - неуверенно начал он. Поспешно поправился. – Я никому не переходил дорогу. Никаким нелегальным организациям. Это… личные причины. - О да, я заметил, насколько они личные, - с сарказмом согласился Колин. – Давайте ещё раз. Не бойтесь, я никому не солью информацию о вас. Ангел вздохнул. Его загоняли в угол. А он не мог даже воздействовать на смертного, чтобы снизить уровень его агрессии. Или?.. Азирафаэль вдруг запоздало сообразил, что никакой агрессии-то и нет. Спокойный, довольно светлый эмоциональный фон человека был чист, без тёмных сполохов неприязни и грязных алых клякс готовности к убийству. Настороженность, недоверие, напряжённая готовность к любым неприятностям – да. Но не более того. Как он мог не заметить этого с самого начала?! Облегчённо выдохнув, Азирафаэль на миг прикрыл глаза. И, подумав немного, честно признался: - Я не могу вам рассказать, кто нас ищет. Но могу дать вам слово, мой дорогой Колин, что отцу Уильяму перестало что-либо угрожать в тот же момент, когда мы покинули церковь святого Олафа. Он обезоруживающе улыбнулся, прямо встречая взгляд Колина. И, поколебавшись, добавил ещё немного утешительной информации. - Те, кто ищут меня, не посмеют причинить вреда священнику. Поверьте мне, меньше всего я желал бы поставить под удар человека, так бескорыстно оказавшего мне помощь! Колин нахмурился. Задумался, явно прокручивая в голове слова Азирафаэля. Искал подвох, возможно. Или пытался понять, насколько можно им верить. - Ну хорошо, допустим… - задумчиво проговорил он наконец. – Тогда второй вопрос. За что вас ищут? Что вы сделали такого, что теперь должны прятаться? На этот раз Азирафаэль уже не колебался. Осознав, что смертный, сидящий перед ним, не имеет злых намерений и ведом лишь заботой об Уильяме, он твёрдо решил не лгать ему, если только это возможно. Ведь есть много способов скрыть правду, не опускаясь до примитивной лжи… - Я завёл дружбу с… идеологическим противником своей семьи, - честно признался он, и с некоторым злорадным удовлетворением увидел, как изумлённо вытянулось лицо Колина. И тут же устыдился этого мелочного чувства. - И ещё по мелочи… Но дружба, наверное, самое главное, за что меня преследуют. Был ещё Апокалипсис, да. Но за него его, как сказал Гавриил, готовы простить. Требовали лишь убить Кроули. - Ну ничерта себе… - озадаченно хмыкнул Колин. Прищурился, с интересом разглядывая его и о чём-то напряжённо думая. – А ведь вы, похоже, не вретё… Да, это вполне в духе Уилла. Азирафаэль перевёл дыхание. Неужели получилось? А Колин кривовато усмехнулся и, осуждающе покачав головой, окинул Азирафаэля оценивающим взглядом. - Ну и где в таком случае ваша Джульетта? «Здесь», - чуть было не ляпнул Азирафаэль, прикусив язык лишь в последний момент. Колин, к счастью, понял его рефлекторное похлопывание по крышке переноски по-своему. - Мать вашу, как вообще можно любить кого-то, кто вместо цветов и котят дарит змей?! Вот уж точно, любовь зла… Азирафаэль невольно улыбнулся, оценив вспышку искреннего отвращения пополам с ехидством в ауре смертного. А потом, не удержавшись, поправил его: - Вы не так всё поняли. Мы просто друзья… - Э-э-э! – поспешно поднял руки Колин. Его настроение стремительно менялось от недоверия к ироничному сочувствию. – Это не моё дело! Друзья так друзья, вам виднее. Ладно, мистер… Будем считать, что вопрос исчерпан. Я надеюсь, вы не заставите меня пожалеть о моей доверчивости. Кстати, как к вам обращаться? - А… - Азирафаэль запнулся. – Эзра Фелл. - Азирафаэль… - задумчиво пробормотал Колин вместо ответа, явно вспомнив, как называл его отец Уильям. – Звучит как имя какого-то христианского святого. - Ангела, - невольно поправил его Азирафаэль, и поспешно осёкся. Облегчение, пришедшее на смену унявшейся наконец тревоге, сыграло дурную шутку, развязав язык, словно бокал хорошего вина: не пьянит, но вызывает желание шутить и сказать что-нибудь хорошее собеседнику. - Окей, учту, - хохотнул Колин. – Ладно, мистер Фелл, последний вопрос. Он задумался на миг, а когда продолжил, Азирафаэль только тяжело вздохнул. - Что будет с вами, если вас найдёт ваша… Семья? И что он, хотелось бы знать, должен ответить на это? - Не знаю, - подумав, честно ответил Азирафаэль. – Наверное, изгонят. Или как-то иначе накажут. - Тогда почему вы так боитесь погони, если вам угрожает максимум отлучение от семьи? По спине пробежал холодными лапками страх. - Потому что моего друга, о котором я вам говорил, тогда убьют, - опустив глаза, тихо проговорил он. Повисло неловкое молчание. - Ладно, - после паузы вдруг решительно произнёс Колин и громко хлопнул себя по колену. Азирафаэль невольно вздрогнул, крепче прижимая к себе корзину с Кроули. – Значит, постараемся, чтобы не нашли. Поехали, мистер Фелл. Можете поставить переноску на пол и поспать, дорога будет долгой. И, не дожидаясь ответа, повернулся к рулю. Заурчал мотор, машина тронулась с места, и Азирафаэль позволил себе прикрыть глаза, обессиленно обнимая корзину с Кроули. Руки мелко дрожали. И не только руки. Спустя несколько минут Колин покосился на так и не сдвинувшегося с места Азирафаэля и невесело усмехнулся. - Без обид, мистер Фелл, - примирительно проговорил он. – Знаю, что напугал вас. Но Уильям дорог и мне, и всей моей семье, и я не хотел бы, чтобы, спасая чужих людей, он расстался с жизнью. Азирафаэлю не слишком хотелось разговаривать. Но и отмалчиваться было неприлично. - Но почему вы решили, что я мафиози? Уильям и раньше защищал преступников? - Преступников? – задумчиво повторил Колин. – Да нет, преступников, пожалуй, нет. Если иметь в виду убийц и отморозков. А всякую мелкую шушеру, запутавшуюся в себе и перешедшую дорогу закону – да, приходилось. Он помолчал и вдруг слабо усмехнулся. - Меня, например. Азирафаэлю в первый миг показалось, что он ослышался. Потом до него дошло, что он услышал, и он потрясённо уставился на своего спутника. - Вас?! Он недоверчиво присмотрелся к Колину, поймал весёлый взгляд прищуренных глаз. Прислушался к своим ощущениям, пытаясь увидеть в ауре смертного следы давних преступлений. Ничего. Слабые следы мелких грешков – ничего серьёзного: где-то соврал по мелочи, где-то разозлился не по делу, где-то порадовался неудаче соперника, но без фанатизма. А в целом – на удивление светлая и чистая душа. В Раю примут с распростёртыми объятиями. И он был когда-то преступником? Коротко стриженный затылок слабо качнулся, намечая кивок. - Не ожидали? - Никогда бы не подумал, - честно признался Азирафаэль. - У меня была бурная юность, знаете ли. Неблагополучная семья, мать умерла, отец всё детство то в тюрьме, то в запое… Попал в дурную компанию, как говорится. Выпивка, травка, нелегальные ночные гонки… И на всё нужны деньги. Сперва таскали мелочь из карманов одноклассников, потом перешли на мелкие кражи в метро. Дальше – больше. В общем, в какой-то момент я понял, что моих приятелей не особо пугает возможность прирезать кого-нибудь за кошелёк. И попытался соскочить. Покосился на Азирафаэля и кривовато усмехнулся. - Мои оказались против. Уильям нашёл меня под забором церкви с ножом в боку. Парамедикам, помню, сказал, что он мой дядя, настоял, чтобы разрешили сопровождать меня. Единственный был, кто навещал. Отец лишь раз пришёл, наорал и сказал, что сам виноват, - Колин вздохнул, помолчал, заново переживая давнюю обиду. Потом улыбнулся – очень тепло, благодарно, и в ауре плеснуло золотом, лучше слов показывая, что значила для него тогда забота совершенно чужого, но не равнодушного человека. - Я не удивлён, - тихо произнёс Азирафаэль, тоже мягко улыбаясь. – Отец Уильям – удивительный человек. Поистине святой и чистый душой… - Есть такое дело, - согласился Колин. На минуту он умолк, сосредоточившись на дороге: вдоль трассы тянулась колонна грузовиков, и он, мигнув фарами, аккуратно пошёл на обгон. А когда колонна осталась позади, продолжил, словно разговор и не прерывался. – Он меня, когда выписали, забрал к себе, в ту самую комнату, где вы жили. Мне четырнадцать было. Папашу моего как раз снова за пьяный налёт посадили, так что возражать особо было некому. А потом Уилл каким-то образом добился опекунства надо мной, перевёл в другую школу, подальше от моих прежних приятелей… Так что он для меня, можно сказать, как отец. Если не больше. Азирафаэль, улыбаясь, глубоко вздохнул. Прикрыл глаза, буквально купаясь в тёплых волнах чужой любви, обращённой не к нему, но всё равно греющей душу. Такие вот крошечные, малозначимые подтверждения того, что человечество не безнадёжно, что они не зря с Кроули выступили против своих контор, пытаясь предотвратить Апокалипсис, были словно глоток свежего воздуха в душном подвале. - Спасибо вам, Колин, - искренне произнёс он, открывая глаза. Поймал взгляд своего спутника и пояснил, - за то, что не забыли сделанного вам добра. - Такое не забудешь, - засмеялся тот. Азирафаэль согласно кивнул. Да. Такие небольшие, незначительные для Рая добрые дела, совершённые от чистого сердца и, возможно, даже вопреки мирским законам, были для Небес сущей мелочью. Но для мира, для людей, живущих в нём… Он плотнее прижал ладони к боковинам корзины и мысленно потянулся к спящему Кроули. «Потерпи, дорогой мой», - молча пообещал он. – «Всё будет хорошо, вот увидишь…» И в этот момент он, впервые за последние сутки, поверил, что всё, действительно, будет хорошо. *** Когда машина затормозила возле заброшенного, густо заросшего участка, Азирафаэль не сразу смог поверить, что дорога, вызывавшая у него столько беспокойства, наконец закончилась. - Здесь? – чувствуя, как неуверенно дрогнул голос, повернулся он к Колину. Тот кивнул и заглушил мотор. - Да. Не смотрите, что тут словно в лесу. Дом крепкий, надёжный. Мебель, наверное, обветшала, но вряд ли сильно. Я пять лет назад ремонт делал, так что жить можно. Идёмте, покажу всё. Пока Азирафаэль вытаскивал корзину с Кроули, Колин прохаживался вдоль забора, оглядываясь то ли с ностальгией, то ли в поисках возможной опасности. А Азирафаэль, захлопнув дверцу, выпрямился и с удивлением окинул взглядом пасторальную картину. Глубоко вздохнул свежий, удивительно чистый воздух – и невольно прикрыл глаза, наслаждаясь такой непривычной тишиной. Он любил Лондон. Шумный, вечно спешащий, пропитанный запахом бензина и дешёвого фастфуда - он любил его, привык к нему и не замечал ни его грязи, ни въевшейся в самые стены вековой пыли и вони. Но здесь, в сельском пригороде небольшого, далёкого от столицы городка всё буквально дышало покоем и безмятежностью. Азирафаэль поймал себя на том, что улыбается, умилённо и счастливо. И, торопливо прогнав праздные мысли, поспешил к ожидающему его Колину. - Как вам здесь, мистер Фелл? «Неплохо», - хотел было степенно ответить ангел. Но вместо этого, не удержавшись, искренне воскликнул: - Здесь чудесно! Колин расплылся в ехидной улыбке. - Я посмотрю, что вы запоёте месяца через два! Провинциальное болото, никаких развлечений, соседи вежливые и благонадёжные старики. Скука смертная, одним словом. Но вам ведь это сейчас и нужно, а? Азирафаэль в ответ только вздохнул. Он не против был бы поскучать, тем более, если это позволит скрыться от глаз начальства и выждать время. А вот Кроули, наверное, на стены будет лезть: ему-то точно благовоспитанность и вежливость соседей встанет поперёк горла. - Меня всё устраивает, - подумав, без особого энтузиазма согласился он после короткой паузы. В ответ ему достался ещё один ироничный смешок и задумчивый, долгий взгляд. Достав ключи, Колин принялся отмыкать калитку. Замков, к удивлению (и некоторому облегчению) Азирафаэля оказалось два: один, обычный, в том месте, где ему и положено быть. И второй, потайной – под хитро сделанной заслонкой возле ручки. - Если хотите, на второй замок можете не запираться, - возясь с ключами, сообщил ему Колин. Уточнение было очень актуальным. Замок кряхтел и скрипел, и Азирафаэль с некоторым страхом думал, что будет, если за упомянутые Колином пять лет он успел заржаветь намертво. Он сомневался, что сможет без применения ангельского чуда перелезть через забор высотой в человеческий рост. - Зачем же вы его тогда сделали? - Паранойей страдал, - хмыкнул в ответ его спутник. – Уилл меня сюда привёз после того, как я наткнулся на придурков из своей школьной банды, которые меня избили до полусмерти. Вот я и… укреплялся. Замок особо недовольно крякнул и, жутко завизжав заевшим язычком, наконец поддался. - Я год здесь протянул, - с самоиронией добавил Колин. – Чуть со скуки не сдох. Слава Богу, потом познакомился со своей будущей женой и сбежал обратно в Лондон. Ну что, мистер Фелл, заходите. Чувствуйте себя, как дома. Змею, кстати, лучше не выпускайте, вдруг на соседний участок заползёт? У мистера Адамса, если жив ещё, конечно, есть ружьё, и вообще он психованный дед. Увидит вашу анаконду – пристрелит с перепугу. - Кроули не анаконда, - привычно возразил Азирафаэль. А про себя подумал, что его друг смертельно обиделся бы, услышь слова Колина. Чтобы в него, да попал какой-то смертный?! - Да мне без разницы. Так, смотрите, слева сарай, там садовые инструменты. На велосипеде, кстати, умеете ездить? До ближайшего магазина километра три… ну, раньше было. Сейчас, может, и ближе какой-нибудь мини-маркет открыли. Если нужно, я цепь перетяну… или сами справитесь? «Справлюсь», - уже собрался было откликнуться Азирафаэль. И поспешно прикусил язык. Без чудес? Последний раз он ездил на велосипеде в середине семидесятых, а чинил его в… в… Да никогда он его человеческими способами, без ангельской магии, не чинил! - Боюсь, я буду вынужден попросить вашей помощи, - виновато признался он. И с неловкостью развёл руками. Точнее, одной рукой, свободной от корзины. - Окей. Сейчас пойдёмте в дом, покажу вам комнаты. А потом разберёмся с велосипедом. Камин когда-нибудь растапливали? Азирафаэль с облегчением кивнул, радуясь, что хоть на этот вопрос он может ответить утвердительно. И его провожатый, отомкнув замок, распахнул перед ним дверь дома, где им с Кроули предстояло отныне жить.