Своя сторона

Когда чья-то рука схватила Сьюзан за локоть, дёргая за угол, она завизжала, хватаясь одной рукой за вцепившиеся в неё пальцы, а в другой – за сумку, в которой неизменно лежал заряженный святой водой гидропистолет. - Тихо ты! – зашикали на неё из угла, и Сьюзан замерла с наполовину вытащенным оружием, запоздало узнав голос. - Нахум? – не веря себе, прошептала она. - А ты кого ждала? – обиженно огрызнулся демон. Подумал и добавил. – Дура истеричная! Словно в подтверждение его слов, Сьюзан нервно хохотнула и обессиленно прислонилась к стене. Ноги мелко подрагивали, реагируя на выплеск адреналина, в голове начало нехорошо шуметь. - Ты меня напугал… - всхлипнув, пожаловалась она, наконец поворачиваясь к Нахуму и пытаясь рассмотреть в тени, падающей от балкона, лицо когда-то чуть не убившего, а потом спасшего его демона. - Переживёшь, - огрызнулся тот. – Двигай домой, бери свою психованную кошку, самые необходимые вещи и спускайся вниз. Мы уезжаем. Она поперхнулась. - Что? - Ты глухая? – взвился тот. – Иди домой, собирай вещи… - Нет, нет, погоди, я тебя услышала. Сьюзан прижала пальцы к глазам, пытаясь успокоить скачущие, словно блохи, мысли. Обдумала услышанное. Поняла, что по-прежнему ничего не понимает. И заговорила вновь, уже спокойно: - Почему ты решил, что я куда-то поеду с тобой? С чего я вообще должна вдруг куда-то уезжать? - Потому что тебя убить собираются, дура, - раздражённо пояснил Нахум. Он наконец отпустил её локоть и вышел на солнечный свет. Остановился напротив, недовольно сложив руки на груди. Сьюзан с интересом оглядела его. Ничего демонического в нём больше не было, ни капли. Столкнись на улице – и не догадаешься, что парень родом из Преисподней, а не из неблагополучного квартала Лондона. - Кто? – мирно спросила она, подождав и поняв, что продолжения не будет. Нахум скривился. Помолчал, над чем-то раздумывая. И, наконец, нехотя ответил: - Кроули. - К… кто?! – поперхнулась Сьюзан. И уставилась на демона уже с опасением. Он что, с ума сошёл за полгода, что они не виделись, что ли?.. - Кто слышала, - хмуро буркнул тот. – Твой приятель, который типа Энтони Дж. Хотя вообще он никакой не Энтони и уж точно не Дж. Ему заказали твоё самоубийство. Не знаю, зачем ты нужна Аду, но тебе крышка, если не свалишь куда-нибудь, где шеф тебя не найдёт. Сьюзан поморгала. Закрыла глаза, пытаясь уложить в голове услышанную информацию. - Нахум, ты бредишь, - мягко, как с сумасшедшим, пожурила она демона. – Энтони мой друг, он не станет меня убивать… ну или доводить до самоубийства. Даже если ему прикажут. - Да? – едко отозвался демон, с вызовом глядя ей прямо в глаза. Глаза у него, к слову, были всё те же, с красноватыми огоньками в глубине. Она сглотнула. И подтвердила так твёрдо, как только могла. - Да. Хотя в этот момент в ней вдруг шевельнулось сомнение, что это именно так. Кроули всегда был к ней добр. Но когда беда случилась с мистером Феллом, он даже не вспомнил о ней и её проблемах с доверием, даже не подумав потратить полминуты, чтобы предупредить её об отмене прогулки. В результате чего она чуть не вышла в окно, накрутив себя до полного неадеквата. Нахум тяжело, устало вздохнул. Закатил глаза, словно призывая небеса посмотреть, с какими идиотами ему приходится общаться. И, вновь поймав её взгляд, хмуро сообщил: - Кроули может быть хоть сто раз твоим другом, но ему приказали отправить тебя Вниз, и он это сделает. Зуб даю, сделает. Я тут нашёл крысиный лаз домой, так, для мелкой шушеры. Ну, и закорешился кое с кем Внизу. Мне таа-а-акого о нём нарассказывали! Вельзевул озверела и будет карать за любую оплошность. А шеф в Преисподней на испытательном сроке, и если закозлит, ангелочка, которого он из Ада вытащил, пустят в расход. - Мистера Фелла? – ужаснулась Сьюзан. - Угу. Теперь поняла? Быстро собирайся. - Погоди… Нахум, подожди, так нельзя… Это же бред! Она потёрла переносицу и жалобно посмотрела на убийственно серьёзного демона. - Я не могу так. Если из-за меня могут убить мистера Фелла, мне нельзя бежать! Надо поговорить с Кроули, можно же найти какой-то выход… Обмануть… - Кого – владык Ада?! – всплеснул руками Нахум. – Ты совсем идиотка? - Ну… Надо же что-то… Ты что, предлагаешь мне подставить мистера Фелла, чтобы спастись самой?! - А до тебя только сейчас допёрло? – взвился наконец потерявший терпение демон. – Ну ты и тупая! Ты что, не поняла? Или он или ты, и лучше он, он так и так смертник, на него знаешь какой зуб и у Нижней конторы, и у Верхней? Не сегодня, так через год придумают, к чему придраться, и сунут в адское пламя. И он, не дожидаясь ответа, схватил её за руку и потащил к дому, из которого она минуту назад вышла, чтобы заглянуть в магазин красок. - Отпусти! Да отпусти же. Мне, вообще-то больно. Эй! – она безуспешно пыталась вырваться, но демон, не обращая внимания, тянул её за собой, как тянет собака привязанную к хвосту консервную банку. - Нахум, твою мать, убери руки! Демон наконец остановился. Правда, лишь для того, чтобы отобрать у неё сумку и, невзирая на её сопротивление вытащив ключи, открыть дверь в дом мадам Трейси. - Не ори, лучше собирайся, - зло бросил он, вталкивая Сьюзан внутрь. И пригрозил, - А то усыплю. Сьюзан с досадой сплюнула. Дом, заколдованный Адамом против любой опасности, имеющей демоническую природу, на Нахума не отреагировал вообще никак. То ли так повлияла поставленная маленьким Антихристом и на него тоже защита, то ли он и впрямь желал Сьюзан лишь добра и не воспринимался домом как угроза. Однако, как бы она не злилась, зерно сомнения Нахум в неё заронил. Она не была уверена на сто процентов, что Кроули решит причинить ей вред. С другой стороны, если выбор стоит между её жизнью и жизнью мистера Фелла… Пожалуй, она не поручится за исход этой этической задачки. - Хорошо, я еду с тобой, - решившись, нехотя согласилась она, - и, остановив сердитым жестом заулыбавшегося демона, твёрдо добавила, - Но сначала мы дождёмся возвращения мадам Трейси и мистера Шедвелла и нормально попрощаемся. А от ближайшего телефона-автомата мы позвоним мистеру Кроули и обсудим всё с ним. Возможно, он придумал какой-то выход. - Ага, а он вылезет из телефонной трубки и… - Он – что?! - Что слышала. Демоны, вообще-то, изначально бесплотные. Нам раз плюнуть переместиться по телефонной связи. Сьюзан, не зная, как реагировать на слова Нахума, молча смотрела на него. - А, ладно! Давай выметаться отсюда, по дороге обсудим, что делать дальше. - Э… - Сьюзан запоздало пришёл в голову ещё один вопрос. – А почему ты меня спасаешь? - Ну точно дура, - обиделся тот. – Хочу и спасаю! Я из-за тебя, можно сказать, работы лишился! Если тебя теперь пришьют, получается, я зря в подполье сижу, с приятелями пообщаться, и то не решаюсь. Ну, что ты на меня пялишься? Хочешь, чтобы нас тут обоих накрыли?! Звучало это… на взгляд Сьюзан, звучало это как самая затрапезная отмазка. Но правдивого ответа, если он и имелся в у демона, она явно не получит – это Сьюзан поняла отчётливо по одному только тону Нахума, упрямому и смущённому одновременно. Так что лучше ей пойти и, в самом деле, подготовиться к возможному бегству. А в качестве объяснения можно пока что сказать себе… Ну, например, что она Нахуму нравится. И он решил помочь ей из чистой симпатии. Жидковато звучит, конечно. Зато как приятно для самолюбия! Она уже не видела, как Нахум, выглянув на улицу, с опаской оглянулся по сторонам и плотно закрыл дверь на оба замка. Потом с опаской, как ядовитое насекомое, вытащил из поставленной у порога сумочки Сьюзан водяной пистолет. И лишь затем уселся на ближайшее кресло, расположившись так, чтобы видеть вход. *** Поездка не удалась с самого начала. Дождь, ливший последние несколько дней, наконец прекратился, однако погода по прежнему была сумрачной. И так же сумрачно было на душе у Азирафаэля. За прошедшую неделю он так и не решился задать Кроули вопрос, мучивший его неотступно с того дня, как в их дом постучалась заплаканная миссис Форрест. Он не был уверен, что сможет и дальше общаться с Кроули, как ни в чём не бывало, если ответ будет утвердительным. Тем более что в ответе этом он, к собственному отчаянию, почти не сомневался. Сейчас, пока он обманывал себя в том, что не знает истинных причин попытки самоубийства молодого Генри Форреста, он мог делать вид, что ничего не произошло. Что он будет делать, когда станет ясно, что его друг всё это время за его спиной продолжал толкать людей к греху? Что он дал ему обещание – и солгал, даже не подумав его держать… Что он стал виновником горя семьи, которая стала так дорога сердцу Азирафаэля… Он не знал, что будет тогда. Что будет тогда с ними обоими, с их дружбой, их доверием. Рано или поздно этот нарыв, знал Азирафаэль, придётся вскрыть. Но пока что он не находил в себе мужества касаться этого страшного гнойника. Кроули, по этой ли причине или какой-то другой, и сам всю неделю был подавлен и задумчив, в разговорах участвовал неохотно и зачастую реагировал на оклик с третьего-четвёртого раза. Поэтому, когда он внезапно сообщил, что на работу не пойдёт, а займётся своими делами, Азирафаэль почти не колебался. Проследив в окно библиотеки, как Кроули отъезжает от велопарковки, он поспешно спустился вниз и, мысленно извинившись перед Кейнси за невежливость, решительно уселся на его велосипед. Он сам не знал, зачем решил следить за Кроули. Боится ли он за него – или его? Надеется ли оградить своего друга от беды – или, наоборот, защитить других от него, если выяснится, что Кроули всё это время лишь притворялся тем, кого Азирафаэль хотел в нём видеть? Возле железнодорожной станции он чуть было не попался Кроули на глаза, лишь в последний момент успев свернуть за угол. Однако дальше удача улыбнулась ангелу, и он сумел проскользнуть в соседний вагон, усевшись так, что он сам был скрыт рекламным плакатом, а в окне переднего вагона отчётливо видел знакомую рыжую шевелюру. Повезло Азирафаэлю (а он ведь, к слову, никогда не тешил себя иллюзиями, что может хорошо играть роль сыщика) и в Лондоне. Нанятый кэбмен, получив двойную плату, без возражений пристроился в хвост машине, везущей Кроули, и ни разу не упустил его из виду на забитых транспортом улицах. Вскоре после того, как они покинули Кингс-кросс (было около пяти вечера), у Азирафаэля зазвонил телефон. - Ангел, я помню, как ты не любишь развоплощаться, - с жутковатым спокойствием проговорил голос Кроули, и Азирафаэль невольно прикрыл трубку ладонью, испугавшись, что эти слова услышит кэбмен. – Но всё очень серьёзно. Нас обнаружили, так что чудеса можешь больше не беречь. Позвони отцу Уильяму, прямо сейчас, и перемещайся по телефонной линии к нему. Мы обо всём договорились. Я сейчас у него. И, словно почувствовав, что Азирафаэль, непонимающе хлопая глазами, готов задать вопрос, поспешно взмолился: - Только не ссспорь, пожалуйссста! Это очень важно! Сссделай, как я прошу, окей, ангел? Объясссню при встрече. Азирафаэль посмотрел вперёд. Неужели он поехал не за тем кэбом? - Д-да… хорошо, мой дорогой… - неуверенно пробормотал он, не зная, что ему теперь делать. - Отлично. Чао, Азирафаэль. Рад был с тобой общаться. И связь оборвалась. А Азирафаэль невольно передёрнулся. Последний раз он слышал эту фразу от Кроули, когда они ждали неминуемой гибели от гнева Сатаны, в самом конце Армагеддона. И сейчас почти та же фраза, особенно вкупе с непривычно спокойным, горьким тоном вдруг испугала ангела до озноба. - Прибавьте скорость, мистер, прошу вас! – взмолился он, охваченный самыми дурными предчувствиями. К счастью, дорога закончилась буквально через несколько минут. На удивление ангела, Кроули приехал к дому, где жила милейшая мадам Трейси и её героический квартирант, мистер Шедвелл. И, с недавних пор, Сьюзан, их с Кроули бывшая подопечная. В тот момент Азирафаэль испытал огромное облегчение. Он и сам, как оказалось, не отдавал себе отчёта в том, как сильно он боится уличить друга в каком-либо неблаговидном поступке. (А ещё сильнее – узнать, что Кроули решил совершить какую-нибудь самоубийственную глупость, чтобы спасти его от преследования Небесами и Преисподней). Кэб остановился, и выскользнувшая из него гибкая рыжеволосая фигура, не таясь, направилась к двери дома. Кроули решительно вдавил звонок – и в этом миг Азирафаэль окончательно решился: хватит, больше он не будет прятаться от Кроули, словно шпион! Сейчас он зайдёт и спросит Кроули без обиняков, в чём причина его непреходящего дурного настроения и что означает его давешний звонок. А потом они поговорят обо всём, что их тревожит, и сделают всё возможное, чтобы вместе отыскать путь к спасению, а заодно и оставить в прошлом все подозрения. Дверь открылась, и Кроули шагнул внутрь. Азирафаэль же замешкался на минуту, пытаясь обойти глубокую лужу на тротуаре, которую, можно было даже не гадать, его туфли наверняка не одолели бы: сухое пространство, как назло, занял почему-то не отъехавший кэб. И поэтому опоздал. Буквально на несколько мгновений… На несколько роковых мгновений, решивших всё. *** Первое, что он услышал, подойдя к так и не закрывшейся двери – это неуверенный голос его юной подопечной (или, точнее будет сказать, бывшей подопечной). - Нахум, ну это же бред… - жалобно говорила она, и в голосе поровну слышалось возмущения и сомнений. - Ты сама бред, дура доверчивая! – почти визжал кто-то, незнакомый Азирафаэлю. – Я же говорил, что он придёт тебя угробить! Азирафаэль успел подумать, что, и впрямь, какой чудовищный, возмутительный бред! А потом услышал голос Кроули: возмущённый и отчётливо срывающийся на шипение голос Кроули: - Да это полная чушшшь! Я, по-твоему, законченный подонок? – однако в его словах отчётливо звучали нотки страха. И в следующий миг Азирафаэль понял, почему. - Убери писсстолет, пока я тебе его сам по сссамые гланды не всставил! Пистолет?! Азирафаэль мысленно ахнул и прибавил шаг, почти бегом врываясь в дом. И замер, недоумённо разглядывая мизансцену, достойную лучших комедий абсурда: Сьюзан, с рюкзаком за плечами и расстроенным выражением на лице, прижимающая к груди переноску со злобно шипящей кошкой. Сама сиамская красавица Сьюзан, вздыбившая шерсть в выражении крайнего раздражения. Застывший напротив них, почти в дверях, Кроули, даже со спины выглядящий не столько растерянным, сколько взвинченным. И незнакомый демон, одной рукой тянущий за локоть упирающуюся Сьюзан, а другой, в лучших традициях Чикаго тридцатых годов, целящийся в него из пистолета. Нелепого, громоздкого, ярко-голубого водяного пистолета. В следующий миг Азирафаэль прислушался к своему ангельскому чутью и, осознав, чем наполнена эта детская игрушка, застыл на полушаге. Происходящее было настоящим безумием. - Кроули… - сдавленно прошептал он, осторожно делая шаг вперёд и хватая друга за локоть, чтобы успеть сдёрнуть его с линии выстрела, если незнакомый демон всё-таки решится нажать на курок. (Решится! Демон! Выстрелить из пистолета со святой водой! Одно это звучало настолько дико, что впору было усомниться в своём психическом здоровье. Даже несмотря на то, что ангелы не сходят с ума.) А в следующий миг события начали разворачиваться настолько быстро, что Азирафаэль уже не успел ничего сделать. Кроули дёрнулся, как от ожога, и резко обернулся, диким взглядом уставившись на него. И в его глазах Азирафаэль увидел такой кромешный ужас, что невольно попятился, цепенея – поистине как кролик перед змеёй. Незнакомый демон, наоборот, дёрнулся вперёд, угрожающе взмахивая своим оружием и, как капризный ребёнок куклу, дёргая за руку ничего не понимающую Сьюзан. - Ну?! Какие тебе ещё нужны доказательства? Теперь ты мне веришь, что Ад заказал тебя Кроули? Они с поганым ангелом сговорились, вот попомни мои слова! - А ну заткнисссь! – ненавидяще прошипел Кроули, со смертоносной угрозой атакующей Змеи вновь оборачиваясь к демону и Сьюзан. – Ещё слово, и можешшшь забыть о каком-либо покровительссстве! - Да зачем мне теперь твоё покровительство, - переходя почти на ультразвук, обиженно завизжал тот. – Ты же снова продался Вельзевул, какое тебе вообще может теперь быть доверие?! Азирафаэль ахнул. - Кроули, что? – не желая верить услышанному, прошептал он. Но Кроули вместо ответа лишь резко выдернул рукав из его пальцев и резко шагнул вперёд. - Да уж кто бы говорил о доверии, ты, мелкая сссошшшка! Сьюзан, не ссслушшай его, нам надо сссрочно уходить! Ответить Сьюзан не успела. - Не подходи! – взвизгнул его противник. А в следующий миг Азирафаэль, как в кошмарном сне, увидел, как трясущийся палец демона вдавливается в спускной крючок, и с криком бросился вперёд, пытаясь успеть оказаться между Кроули и вылетевшей из пластикового дула струёй. Ему не хватило какой-то доли секунды. Возможно, той самой, что когда-то украл у неумолимо разворачивающегося Армагеддона Кроули, остановив время для Адама и них двоих. Кроули хрипло закричал и отшатнулся, сгибаясь пополам. С грохотом полетели на пол очки. А демон, дёрнув завизжавшую Сьюзан за руку, с неожиданной ловкостью обошёл Азирафаэля, застывшего на миг и в ужасе глядящего на друга, и рванул к двери. - Стой! Стой, что ты наделал! Энтони! - Дура, бежим! Должно быть, что-то в этом голосе и впрямь было такого, что Сьюзан, забыв спорить, послушно последовала его приказу. Возможно, искренний страх. Причём, как показалось Азирафаэлю, страх не за себя. Впрочем, вслушиваться в интонации незнакомого демона ему сейчас было некогда. Подскочив к другу, он схватил его за плечи, заставляя разогнуться, и торопливо окинул его взглядом, оценивая степень серьёзности раны. Демон хрипло, пытаясь задавить стон, выругался, да так, что у стен не завяли уши лишь потому, что их у них не было. У Азирафаэля отлегло от сердца. Раз может ругаться, а не висит неподвижно на его руках – значит, ничего серьёзного. Сам он был мокрым насквозь: похоже, основную струю он всё таки сумел поймать. - Покажи, куда тебя ранили! – приказал он, пытаясь разглядеть, насколько велико мокрое пятно на его одежде. Кроули, не реагируя на его слова, со стоном скорчился, кривя лицо от боли. И вновь грязно, с чувством выругался. Потом – ещё раз, беспомощно и зло, когда с улицы раздался звук отъехавшей машины. Похоже, таксист оказался благоразумным и не стал ждать, когда выйдет его давешний пассажир. Впрочем, Азирафаэль подозревал, что уехал он не без клиентов. - Кроули, да не дёргайся ты, дай тебя осмотреть! – в отчаянии выкрикнул он, когда Кроули, вновь хрипло застонав, попытался согнуться, оглушённый чудовищной болью. Оттолкнул его руки, не позволяя прикасаться к мокрой одежде – и без того, видел он, ладони уже покрылись глубокими ожогами. Кроули не ответил, только сдавленно застонал. Вновь скорчился, почти повисая на руках Азирафаэля. Ангел запоздало осознал, что пытался он не просто прижать руки к груди, а избавиться от одежды. И, похолодев от собственной глупости, принялся поспешно расстёгивать пуговицы. Первая же застряла, и он, не раздумывая, изо всех сил рванул, не тратя времени на борьбу с пиджаком. Потом сообразил, что мокрую (разъедающую кожу Кроули, не просто мокрую!) одежду не сможет стянуть, не покалечив Кроули ещё сильнее. И без раздумий испарил пиджак целиком, вместе с рубашкой. Кроули судорожно всхлипнул и, цепляясь за Азирафаэля, без сил опустился на пол. Легче ему, похоже, если и стало, то ненамного. - Ссстой… - прохрипел он, хватаясь за его руки. - Не иссспользуй магию… Азирафаэль лишь дёрнул щекой. Не до этого сейчас было. Теперь, когда мешающая одежда исчезла, он разглядел наконец ожог. И от одного его вида у него внутри всё похолодело. - О, Боже… Кроули, дорогой мой, я сейчас… Он одним усилием убрал остатки воды с кожи Кроули. И поспешно накрыл ладонью самую глубокую язву, медленно расползающуюся, словно её разъедал невидимый огонь. Кроули что-то невнятно пробормотал. Кажется, повторил своё бессмысленное «стой». Он слабо поднял руки, пытаясь, кажется, оттолкнуть Азирафаэля. Но сил не хватило и на это, и он со стоном распластался на ковре. Со стороны улицы раздался незнакомый женский голос. Осторожный оклик – а потом вскрик, не понять, испуганный или возмущённый, и торопливый цокот каблуков прочь. Азирафаэлю было уже всё равно. Он, забыв о какой бы то ни было конспирации, торопливо скользил пальцами по большому пятну ожога на правой стороне груди Кроули. И, цепенея от ужаса, понимал, что от мгновенной и ужасной гибели его друга отделили какие-то сантиметры. Те самые, которые мокрым пятном отпечатались на его собственной одежде. - Сейчас, Кроули… - лихорадочно шептал он, поспешно вливая в тело Змея исцеляющую силу и с жалостью видя, как закатываются, теряя осмысленное выражение, его глаза. – Сейчас, дорогой мой, потерпи ещё немного… Всё хорошо, всё обошлось, это просто небольшой ожог… Он бормотал, почти не осознавая, что именно говорит, просто не в силах молчать. Но даже сейчас, забывший обо всём в страхе за друга, чувствовал, какой насмешкой звучат его слова. Обошлось? Если это – обошлось, то как тогда назвать их мытарства в Аду – расслабляющим массажем?! Рана была довольно глубокая. Не смертельная, нет – но обширная и, без сомнений, причиняющая огромные страдания. Кроули, оглушённый болью, уже не ругался и ничего не говорил – только сдавленно стонал, успев провалиться во что-то среднее между забытьем и травматическим шоком, который порой испытывали тяжело покалеченные смертные. - Сейчас, дорогой мой… Потерпи… Над головой раздался громкий раскат грома, и в холле что-то ослепительно ярко сверкнуло. Азирафаэль медленно выпрямился. Руки его, не отрываясь, по-прежнему лежали на обожжённой груди Кроули, пропитывая демоническую плоть энергией исцеления. А глаза его, остановившись, беспомощно упёрлись в появившуюся напротив высокую фигуру в сером свитере. Дёрнулся, несколько приходя в себя, Кроули. Вцепился ему в рукав дрожащими пальцами. - Ангел… - прохрипел он, и в глазах его отразился страх пополам с обречённостью. Азирафаэль вздрогнул. И неосознанно надавил на его плечи, не позволяя подняться и причинить себе ещё большую боль. Лицо архангела окаменело. - Отвратительно. Ты вновь упорствуешь в своей заботе об этом исчадии Ада, - сухо проговорил архангел Гавриил, с брезгливостью глядя на стонущего Кроули. – Хотелось бы верить, что плачевное состояние этого демона – дело твоих рук, но сомневаюсь, что ты был столь благоразумен. Судя по тому, что ты делаешь сейчас. О твоём богохульстве мы ещё поговорим отдельно, Азирафаэль. Когда вынесем решение о твоей дальнейшей судьбе. Азирафаэль молчал, в немом ужасе глядя на бывшего начальника. Он не был настолько наивен, чтобы верить, что может переубедить Гавриила. И тем более даже не допускал мысли, что способен справиться с ним в единоборстве. Разве что… Он, стараясь не привлекать внимания к своим действиям, медленно убрал правую руку от груди друга и сунул руку в карман. Тем временем Гавриил, не получив ответа, гневно поджал губы. И заметил с холодным пренебрежением: - Ты на удивление долго удерживался от использования чудес, Азирафаэль. Не ожидал от тебя такого смирения. Однако теперь игры в прятки, смею надеяться, закончены. Азирафаэль нащупал нужную кнопку на телефоне. Вторую. И, молясь про себя Всемогущей, чтобы адресат взял трубку без задержки, вдавил клавишу с номером быстрого вызова. - Э… Ну… Да, наверное… - отчаянно пытаясь тянуть время, нервно пробормотал он, - Гавриил, пожалуйста, мы можем… ну… обойтись без этого? Вы же ангелы, разве вы не можете один раз простить? Фиалковые глаза гневно потемнели. - Именно потому, что мы ангелы, - с нажимом выделил он последнее слово, - Мы и должны неотступно следить за соблюдением правил и наказывать виновных. Не испытывай моё терпение, Азирафаэль! Не заставляй меня пожалеть о том, что я настоял на сохранении жизни тебе, а не твоему жалкому приятелю-изменнику. Один из вас должен исчезнуть, и я надеюсь, тебе хватит ума сделать так, что исчез этот грязный демон. Ты сделаешь то, что я тебе приказал при нашей последней встрече, сам, или мне самому выполнить твою работу? - Ангел… - умоляюще прохрипел Кроули. Азирафаэль так и не смог понять, о чём он хотел попросить. Не слушать пришедшего требовать его смерти палача? Или, наоборот, выполнить его приказ? Азирафаэль был сейчас готов поверить в оба этих варианта. - Тише, дорогой мой… - мягко попросил он, поглаживая демона по неповреждённой части плеча. – Пожалуйста, доверься мне. Делай то же, что и я. Хорошо? Пульсирующие в янтаре щёлки зрачков остановились на его лице. Миг мучительного раздумья – и Кроули согласно кивнул. - Я жду, Азирафаэль, - с угрозой поторопил Гавриил. Длинные гудки наконец сменились коротким щелчком, и взволнованный старческий голос прозвучал неожиданно громко, заставив Гавриила удивлённо застыть с приподнятыми бровями. - Да, я слушаю! Азирафаэль облегчённо вздохнул. Не тратя больше ни мгновения, он рывком прижал вскрикнувшего Кроули к себе. - Извини, Гавриил, как-нибудь в следующий раз! И, пока архангел приходил в себя от возмущения, нырнул в поток электронов, устремляясь навстречу звенящему тревогой голосу отцу Уильяма и увлекая за собой послушно подчинившегося принудительному развоплощению Кроули.