Своя сторона

Кроули отключился где-то между входом в склеп и закрытием крышки гроба. По крайней мере, когда Азирафаэль помогал ему перебраться через обломки двери в гробницу, тот был ещё в сознании и вяло сквернословил, сдерживая стоны. А когда он, поплотнее притерев крышку и подтолкнув под обжигающие холодом стенки одеяло, повернулся к другу, тот уже не подавал признаков жизни, валяясь ровно в той позе, в которой ангел оставил его минуту назад. Точнее, с жизнью всё было в порядке – это Азирафаэль понял почти сразу, в панике бросившись к нему и чуть не отбив макушку о деревянный «потолок». Дышал Кроули хоть и прерывисто, но достаточно уверенно. И умирать, к облегчению Азирафаэля, явно не собирался. Однако и приходить в себя отказывался наотрез. Впрочем, после первой попытки разбудить его Азирафаэль опомнился. Зачем заставлять Кроули просыпаться и мучиться от сочащейся даже сквозь стенки гроба благодати? Уснул – и чудесно. Пусть отдохнёт. А он пока долечит его рану… И заодно обдумает, как ему быть дальше. Ответов, на которые он питал такие надежды, он по понятным причинам не получил, а вот вопросы… Вопросов стало даже больше. И ни один из них не был приятным. Вдалеке, приглушённые толстыми стенками и расстоянием, начали бить колокола. Азирафаэль сочувственно вздохнул, увидев, как слабо вздрогнул, поморщившись, Кроули. Но, к счастью, сон был достаточно глубок, а боль, надеялся Азирафаль – не настолько сильна, чтобы вырвать его из забытья. …И всё-таки, почему же Кроули пришёл к Сьюзан? Почему соврал ему о том, что у отца Уильяма? Неужели в словах того демона есть зерно истины, и Кроули действительно шантажировали его жизнью, чтобы заставить его отправить в Ад их общую подопечную? А самое главное – зачем всё-таки Кроули приехал в дом, где жила Сьюзан? Чтобы увезти её в безопасное место? Или?.. Ответа на этот вопрос у Азирафаэля не было. И он боялся даже представить, что услышит, когда всё-таки решится его задать. *** К концу вечерни Кроули так и не проснулся. К счастью, отец Уильям вернулся, чтобы проведать их, и вдвоём они дотащили демона до комнаты, которую занимали когда-то. После того, как Азирафаэль украдкой подлечил старого священника, которого от инфаркта отделяли считанные часы. Уильям, судя по всему, ничего не заметил. Но дышать стал легче, а губы приобрели здоровый цвет. У Уильяма ещё были дела в церкви, и он ушёл, напомнив Азирафаэлю, что он может позвать его в любой момент, если понадобится помощь. Азирафаэль же потратил ещё четверть часа, чтобы окончательно залечить рану Кроули (точнее, уже просто небольшое покраснение на груди). Посидел немного рядом со спящим другом. Поколебался немного, не осмеливаясь оставить его одного. Но потом, всё-таки решившись, поднялся и направился в молельный зал, надеясь восстановить вычерпанные почти до дна непростым исцелением силы. Впрочем, идти никуда не пришлось. В прихожей обнаружилось уже знакомое ведро со святой водой (даже стояло, кажется, на том же приземистом табурете, что и во время их прошлого визита). Вода, как заметил Азирафаэль, была свежая. И эта ненавязчивая, неброская забота неожиданно согрела ангела куда больше, чем любые слова и обещания помощи. Ближе к ночи вновь заглянул отец Уильям – с коробкой нехитрой еды и исходящим паром чайником. Несколько следующих часов они провели в приятной, хотя и не слишком весёлой беседе. Азирафаэль рассказал о том, как сложилась их жизнь в Уотфорде (умолчав, правда, о роковой роли Кроули в расстроенной свадьбе своего коллеги). Старый священник, в свою очередь, поделился воспоминаниями о визите Гавриила и о искреннем изумлении, с котором тот узнал, что беглецов в церкви больше нет. После того, как отец Уильям (уже ближе к полуночи) ушёл, Азирафаэль так и остался сидеть, бездумно глядя в окно и пытаясь уложить в голове всё то, что знал, о чём догадывался и о чём узнал прямо сейчас. И со страхом ожидал минуты, когда проснётся Кроули, и больше не будет повода оттягивать мучавший его со вчерашнего вечера вопрос. Как и всегда, когда чего-то боишься, час «икс» настал неожиданно и намного раньше, чем Азирафаэль успел морально подготовиться к разговору. В какой-то момент он оглянулся – убедиться, что Кроули спит спокойно, а превратившийся в едва заметное пятно на коже ожог не начал вновь расширяться под напором церковной благодати. И, вздрогнув, встретил напряжённый, полный какого-то затравленного ожидания взгляд Кроули. - Привет, ангел, - хрипло бросил Кроули, пока он пытался справиться с зачастившим вдруг сердцем. Азирафаэль сглотнул. Что-то в голосе друга ему не понравилось. Возможно, глухая, старательно спрятанная за привычной насмешкой тоска. Или настороженность, с которой Кроули следил за каждым его движением. Словно ожидал от него… Чего? Неприятных вопросов? Обвинений? Благословения? - Здравствуй, дорогой мой, - мягко откликнулся он, усилием воли задвинув подальше дурные предчувствия. – Как ты себя чувствуешь? Я ужасно испугался за тебя… Кроули моргнул. Как-то растерянно, как показалось Азирафаэлю. - Для того, кого чуть не иссскупали в сссвятой воде, - с едва заметным присвистом нервно хохотнул он, - вообще супер. Ты невероятно вовремя, ангел. Обеда в Ритце здесь будет маловато. Как насчёт отпуска где-нибудь на Гаваях, когда всё это закончится? И передёрнулся. А Азирафаэль с нехорошим холодком вдруг сообразил, что глаза у Кроули, вновь, как всегда, когда он всерьёз нервничал, совершенно змеиные. Без малейшего проблеска белка – сплошной янтарь радужки и пульсирующая щель вытянутого на всю высоту глаза зрачка. - Кроули… - тихо, неуверенно начал он. И запнулся. Просто не мог заставить себя заговорить о том, что вызывало противное ощущение пустоты под сердцем и мешало дышать. - Ладно, окей, никаких Гаваев, - не так понял его Кроули и, с брезгливостью откинув тёплое шерстяное одеяло, легко встал с кровати. – Багамы? Или куда-нибудь подальше? - Я не… Демон, не глядя на него, отвернулся к окну. Уставился за стекло, словно видел там что-то, невероятно интересное. - Ладно, предлагай сам, - небрежно предложил он. Но Азирафаэль увидел, как напряглись его плечи, словно в ожидании удара. И он с обжигающей горечью понял, что Кроули знает, о чём он хочет спросить. Знает – потому что бредовые обвинения, которые бросил ему Нахум в доме мадам Трейси, были не такими уж и бредовыми. Он тяжело прикрыл глаза. И, глубоко вздохнув, тихо спросил: - Кроули, ты действительно вновь работаешь на Ад? Взглянуть на друга не хватило мужества. Но волну страха, ударившую со стороны Кроули, он ощутил и так. Всем своим существом, словно стену опаляющего огня. И невольно вздрогнул, зажмуриваясь ещё крепче. Он уже знал, каким будет ответ. …Только вот его не было. Подождав минуту, Азирафаэль через силу открыл глаза. И, замерев, уставился на перекошенное отчаянием лицо Кроули. Тот, увидев, что он и сам уже всё понял, как-то судорожно, болезненно сглотнул. Попятился назад, вжимаясь лопатками в стекло, к которому всего минуту назад стоял лицом, изображая интерес к готическим пейзажам. - Ангел, я… - сипло выдохнул Кроули, и Азирафаэль задохнулся, услышав боль и смертельный страх в голосе друга. - Просто ответь, - тихо попросил он, почти неимоверным усилием заставив себя не отводить взгляда. - Я… - вновь сдавленно, словно заевшая под иглой пластинка, пробормотал демон. Прерывисто вздохнул; Азирафаэль увидел, как резко дёрнулся кадык на горле. – Я не… Ангел, пожалуйста, просто поверь мне… Азирафаэль всё-таки не выдержал: закрыл глаза, не в силах видеть это искажённое отчаянием и мольбой лицо. Поверить? Он доверял Кроули – как никому другому, наверное. По-прежнему, несмотря на те подозрения, что встали между ними после встречи с пьяным до скотского состояния Нортоном. Он доверил бы Кроули свою жизнь – впрочем, почему «бы»? Он и так делал это сейчас и готов был сделать вновь. А вот поверить… После того, как уже услышал от него когда-то обещание не соблазнять смертных… Верить уже, кажется, не получалось. - Почему ты мне не сказал? – беспомощно спросил он, с трудом переводя обрывающееся от тупой боли в груди дыхание. Под рёбрами ворочалась, впиваясь глубже при каждом новом воспоминании, тупая раскалённая игла. Кроули рядом резко, судорожно вздохнул. Словно всхлипнул – или подавил стон? - Я… Ангел, клянусссь, я бы никогда… - дрожащим голосом пробормотал он. - Никогда что, Кроули? Азирафаэль не хотел говорить с ним таким тоном. Не хотел, и права не имел – разве Кроули обязан был держать какие-то обещания, даже если ему взбрело в голову потребовать их от него? Но слова сорвались с губ сами – и хуже всего, что полны они были даже не возмущения, а тоскливого, горчащего разочарования. Азирафаэль осознал это, едва успел договорить, и сам ужаснулся тому тону, которым ответил демону. И поспешно открыл глаза. …Успев увидеть, как отшатывается назад Кроули, словно за спиной ещё было куда отшатываться. - Нахум просто пссих… - пробормотал его друг, трясущейся рукой поправляя поправляя очки… пытаясь поправить. Вздрогнул, сообразив, что потерял их ещё в доме старушки-медиума. И, одним движениям материлиазовав в руках точную их копию, поспешно водрузил их на нос. Азирафаэля это почти обрадовало. Смотреть в тёмные стекляшки, прячущие эмоции Кроули, было непросто. Но всё-таки легче, чем прямо в глаза, без слов читая в них всё то, чего предпочёл бы не знать никогда. - Что ты хотел сделать со Сьюзан, Кроули? – с горечью спросил он, запоздало осознавая, что сидит в кресле, до хруста в пальцах стиснув подлокотники. И, поспешно разжав кулаки, сложил руки на коленях. Кроули дико мотнул головой. - Ангел, ты бредишшшь… - истерически всхлипнул он. – Ты сссерьёзно думаешшшь, что я ссстал бы вредить тому, кого ты взял под крыло? Ссссейчассс?! Прозвучало это с таким изумлением и таким надрывом, что у Азирафаэля несколько отлегло от сердца. - Нет, но… - он запнулся. – Но тогда зачем?.. - Затем, чтобы забрать её сссюда! Я же сссказал – нассс обнаружили! Я, по твоему, должен был ждать, пока они нассс сссхватят? Голос Кроули немного окреп. Теперь в нём звучал не ужас, а нервозность пополам с неуверенной досадой… Не особо искренней, кажется, досадой. Но всё же… А Кроули, найдя, видимо, душевное равновесие, пошёл в атаку. - И вообщщще, ангел, какого Левиафана ты попёрссся за мной? Азирафаэль невольно растерялся от такого напора. И забыл, что собирался возражать. - Но… - пробормотал он, неуверенно поправляя и без того идеально сидящую бабочку. – Ты ведь сам солгал мне, дорогой мой… Я видел тебя в передней машине… Кроули со стоном закатил глаза и всплеснул руками. - Да неужели! Ангел, да ты смеёшшьссс… Он осёкся. На лице его вновь отразилась паника и какое-то обречённое, беспомощное выражение. - Что? Азирафаэль, ты что, ссследил за мной? - Я… - сконфуженно начал ангел. – Ну… Да. Прости, дорогой мой, я просто… - Забей, - со стоном отмахнулся Кроули. И, вновь резко повернувшись к окну, уткнулся лбом в окно. Азирафаэль озадаченно примолк. Кроули вёл себя не так, как положено пойманному на «горячем» обманщику. И, кажется, сейчас испытывал уже даже не страх, а бессильную, полную отчаяния тоску. - Кроули?.. – осторожно окликнул он, подождав с минуту и так и не дождавшись продолжения. – Ты в порядке? - В порядке? – истерически хохотнул Кроули, и Азирафаэлю послышались в ломком голосе демона нехорошие плачущие нотки. – А что, похоже, что я в порядке? Как давно ты за мной следил? Азирафаэль вздрогнул от боли в его голосе. И поспешно ответил, не успев даже сообразить, что, возможно, стоило немного обождать с ответом и вытянуть таки из Кроули объяснения: - Только сегодня! Кроули, я не хотел, правда, просто ты так странно себя вёл… Я заподозрил неладное, и… Мне очень жаль, мой дорогой, я совсем не хотел тебя обидеть, и… Он умолк, вспомнив, почему решил следить за другом. И отвёл взгляд, чувствуя: сейчас лучший момент для того, чтобы спросить Кроули о причине неудавшегося суицида сына миссис Форрест… Но, кажется, худший для того, чтобы услышать ответ. Потому что сейчас, чувствовал Азирафаэль, Кроули может ответить без утайки. А он не был готов узнать сейчас наверняка, что его друг стал причиной беды их милых соседей. - Ты… - сглотнув, неуверенно проговорил он вместо этого, - ты мог бы сказать мне, что тебя заставляют соблазнить Сьюзан. Мы бы что-нибудь придумали вместе… Кроули зябко передёрнул плечами. - Так же, как ты сказал мне, что Гавриил приказывал тебе меня убить? – с едкой горечью огрызнулся он, не оглядываясь. Азирафаэль оцепенел. И лишь теперь запоздало вспомнил, что в момент явления Гавриила Кроули, кажется, был ещё в сознании. И наверняка слышал всё, что Гавриил говорил. И сделал соответствующие выводы. Азирафаэлю вдруг стало нехорошо. - А… Что ты… - слабым голосом промямлил он, - что ты имеешь в виду? - Ай, да хватит уже, ангел, я же не глуххой! Голос Кроули был полон горечи и бессильной злости. Не на него, похоже – но царапали эти металлические нотки больнее, чем настоящая, материальная сталь. - Ты не так понял… - чувствуя, как начинает продирать ознобом, запинаясь, пробормотал он. – Он не это имел в виду. - Нет, - с неожиданным гневом оборвал его Кроули. – Именно это. И именно поэтому ты и сссбежал из церкви. Азирафаэль с трудом перевёл сбивающеееся дыхание. И понял, что его трясёт. Мелкой, нехорошей дрожью. Нет. Конечно же, нет. Кроули не додумается ни до чего опасного. Он же демон, в них отлично развит инстинкт самосохранения. Они переждут, может, и впрямь улетят на Альфу Центавра... Когда-нибудь всё наладится. - Но ведь ты тоже не стал говорить мне о том, что от тебя потребовали душу невинного смертного в обмен на мою жизнь, - стараясь говорить как можно спокойнее, возразил он. Кроули дико взглянул на него через плечо. Оскалился – жутко, в болезненном подобии усмешки. Глаза сверкнули даже сквозь стёкла безумным янтарным пламенем. - Так ты вссссё знал?.. – потрясённо прохрипел он. - Что я знал?.. – Азирафаэль осёкся. Чудовищный смысл медленно доходил до его сознания. – О, Господи… Так ты… Так Сьюзан – не первая жертва?! - Нет… - в панике выкрикнул Кроули, резко разворачиваясь и дёргаясь в сторону. Словно боялся стоять рядом с ним. – Нет, ссс чего ты взял? Они вышшшли на меня сссегодня, и я сссразу… Он умолк на миг, переводя дыхание и неотрывно глядя на Азирафаэля поверх сбившихся на кончик носа очков. - Ангел, поверь мне… - с мольбой прошептал он. И Азирафаэль дрогнул. Джон Нортон, сын миссис Форрест… Возможно, кто-то ещё… Он не хотел думать о том, что виной их грехопадения был его друг. Не сейчас, когда Кроули так больно… - Я… хорошо, - покорно согласился он. – Я верю тебе, дорогой мой. Кроули длинно, прерывисто всхлипнул. И, пошатнувшись, без сил привалился к стене. - С… серьёзно? Азирафаэль на миг прикрыл глаза, понимая, что берёт на себя грех покрывательства преступления. - Да, Кроули. Конечно, мой дорогой, я тебе верю… Он улыбнулся – через силу, чувствуя, как дрожат губы. Хотел бы он быть хоть немного уверен в своих словах… Кроули молчал. Смотрел на него недоверчиво, затравленно. Кажется, он тоже чувствовал, что Азирафаэль сейчас лжёт. Чувствовал – но, как и он сам, боялся услышать правду, пытаясь скрыться за ненадёжной защитой неопределённости от того, что могло разрушить весь его мир. - Я тебе верю, - ненавидя себя и за эту ложь, и за то, что не может искренне довериться своему другу, повторил он. И, поднявшись из кресла, решительно шагнул к Кроули. Но подойти к нему (зачем? Пожать руку? Обнять? Просто заставить снять очки и поглядеть в глаза, а не в матовые стёкла, прячущие почти все эмоции?) - подойти к нему он не успел. Потому что спустя миг прямо между ними ударила ослепительно-белая молния. И холодный, брезгливый голос архангела Гавриила холодно произнёс: - Не советую, Азирафаэль. Он не стоит твоего доверия. Не так ли, демон Кроули, эмиссар Преисподней? Кроули яростно оскалился – с такой ненавистью, словно архангел воплощал в себе всё, что мешало ему жить. Дёрнулся было вперёд – а потом с коротким болезненным вскриком отшатнулся назад, вцепляясь себе в горло. Вокруг шеи стальной бесстрастной змеёй обернулся исписанный сигилами ошейник. Почти такой же, какой носил когда-то он сам. Только вместо тёмного ветра скверны струящий белый, ослепительный свет Благодати. Лицо Кроули исказилось страданием: убить ошейник, наверное, не мог. Но боль явно причинял нешуточную. Азирафаэль не заметил, как оказался рядом с другом. Одним движением оттолкнув царапающие горло пальцы Кроули (на них уже начали появляться пока едва заметные, но наверняка ощутимые ожоги). Просунул пальцы под приятно холодящий металл, пытаясь хоть немного снизить интенсивность источаемой им святости. Кроули дёргался и сдавленно ругался, и на лице его была неприкрытая паника. Азирафаэль помнил, что Внизу они ничего не смогли сделать, чтобы справиться с силой ошейника. Только – разрезать его, и то лишь благодаря освящённым отцом Уильямом ножницам. Но у него не было ни демонического меча, ни другого оружия, что могло бы справиться с созданием небесных мастеров… А если бы и было, осилило бы осквернённая сталь железо, пропитанное Божьей благодатью?.. Решение пришло само, настолько простое, что Азирафаэль чуть не застонал его очевидности. Должно быть, опыт жизни без чудес дал ему куда больше, чем он думал прежде. Не раздумывая больше, Азирафаэль метнулся в угол, где так и стояла, сиротливо дожидаясь уехавших хозяев, корзина, в которой Кроули когда-то пережил первые мессы. И, выдрав приклеенные к пластику страницы «нечестивой библии», бросился обратно к пытающемуся встать (кажется, с намерением вцепиться Гавриилу в глотку) Кроули. Оттолкнул его руки и в несколько движений, с удивившей его самого сноровкой пропихнул бумагу между металлом и телом Кроули. После чего, уже не торопясь, аккуратно завернул бумагу так, чтобы она полностью охватывала ошейник, пока Кроули, прекратив попытки подняться, изумлённо таращился на него. И лишь потом обернулся к озадаченно взирающему на происходящее Гавриилу. - Это бесчеловечно, - возмущённо выпалил он, не задумываясь даже, что говорит. – Ты… Гавриил, ты плохой! Архангел моргнул. Удивлённо, деревянно, как игрушечная кукла. - О, ну разумеется, это бесчеловечно, - с раздражением откликнулся он. – Мы же ангелы, с чего бы это мы поступали, как люди? Ты совсем отуземился, Азирафаэль… В голосе его звучало неприкрытое осуждение. Кроули за его спиной, шатаясь, поднялся и, ощупав ошейник (что Азирафаэль понял, даже не оглядываясь, по шелесту бумаги), неуверенно хмыкнул. - Ангел, ты неподражаем. Жаль, что я сссам до этого не додумалссся… Недосказанная фраза повисла в воздухе. Не додумался – сейчас, корчась от боли? Или – полгода назад, когда от вымораживающего сущность холода умирал сам Азирафаэль? Он отмахнулся от неуместной мысли, словно от докучливого насекомого. И, обойдя так и стоящего посередине комнаты Гавриила, положил на стол оставшиеся неиспользованные листы. Руки едва заметно дрожали. - Чем обязаны твоему визиту, Гавриил? – сухо и чопорно осведомился он, складывая руки на животе. Архангел покривился. - Я пришёл передать тебе последнее предупреждение. Вижу, оно тебе действительно не будет излишним. Ты слеп и доверчив, Азирафаэль – но Небеса милосердны к заблудшим и утратившим разум. И мы с братьями и сёстрами всё ещё надеемся вновь увидеть тебя в лоне Света. Когда ты очнёшься от своего безумия и поймёшь, какую змею греешь на своей груди. Он широко усмехнулся, довольный получившейся шуткой. И, щёлкнув пальцами, материализовал что-то в правой руке. - Вельзевул передала мне кое-что для тебя, - небрежно сообщил он. И улыбнулся – нарочитой, жутковатой улыбкой. Только в фиолетовых глаза улыбки не было. Лишь гнев и едкая брезгливость пополам с лёгким интересом. Азирафаэль, оцепенев, смотрел на Гавриила. Сквозь него – на Кроули, застывшего у стены с поднятыми к ошейнику руками. И сердце упало куда-то вниз, болезненно оборвалось и затрепыхалось где-то в животе, когда он разглядел выражение на лице друга: паника и безнадёжное, бессильное отчаяние. На новенькой папке, которую протягивал Азирафаэлю архангел, крупным корявым почерком было написано: «Кроули, испытательный срок. 27.09.2020 – 13.12.2020».