Своя сторона

- Кроули! Кроули, нет! Помогите, кто-нибудь! - Тихо! Замолчи! - Кроули! Чьи-то руки вцепились в плечи. Встряхнули так, что голова мотнулась, как у куклы, и в шее что-то неприятно хрустнуло. - Заглохни! Отчаянный, панический рывок – и хватка на плечах стала ещё крепче. - Кр… кх! Чья-то ладонь зажала рот, и вопль заглох, не успев вырваться из горла. - Да заткнись ты уже!.. – с отчаянием прошипел кто-то прямо в ухо. – Она услышит… Сьюзан ещё не успела понять, кто это – «она». Но удушливую волну отчаяния словно пронзило острой, болезненно яркой иглой. Она вздрогнула… И проснулась. - Нхххх?.. Тьфу! Офуффи! Рука, затыкающая рот, не сдвинулась. - Заглохни, идиотка, - прошипел демон, глядя поверх неё на окно. – На твои вопли сейчас все демоны в округе сбегутся! Сьюзан замерла. Прислушалась. Было тихо. …Не совсем тихо, нет: где-то на соседней крыше заунывно орала кошка, курлыкали голуби на чердаке(к слову, слышимость в квартире под самой крышей, куда притащил её Нахум, была потрясающая). Сьюзан не помнила, как реагировали на демонов животные. Другие, не Грэйс. Но Нахум, который вечером был встрёпанным, злым и встревоженным, сейчас казался по-настоящему напуганным. Сьюзан попыталась повернуть голову, чтобы посмотреть в ту сторону, куда, не отрываясь, глядел Нахум. Не смогла – демон своей приземистой, но мощной фигурой загораживал весь обзор. Она осторожно подняла руку и, ухватив демона за запястье, отвела его ладонь в сторону. Почти без сопротивления – Нахум лишь пару секунд помедлил, видимо, не доверяя ей до конца. И лишь затем, осторожно приподнявшись на постели, взглянула через его плечо на дверь. - Что случилось? – прошептала она, не разглядев ничего, что можно было посчитать за опасность. - И ты ещё спрашиваешь? – зло прошипел Нахум, по-прежнему не глядя на неё. – Ты орёшь, словно я тебя тут режу! Или трахаю! Сьюзан почувствовала, как тревога вновь начинает уступать место злости. - Ты убил моего друга, если что! – так же тихо (и почти настолько же злобно) прошипела она. И, не удержавшись, толкнула демона локтем, отпихивая от себя. Кровать резко заскрипела. И тут же, словно в ответ на этот скрип, снизу раздался звук отодвигаемой мебели. Они оба замерли, не смея теперь даже дышать. У Сьюзан вдруг резко закружилась голова. Лишь теперь до неё окончательно дошло, что всё происходящее – не шутка, и их действительно вот-вот найдут. - Они там… - обморочно прошептала она, в панике шаря по постели в поисках спасительного пистолета. И тут же вспомнила, как вечером, после приезда в эту квартирку на третьем этаже, поругалась с Нахумом и в пылу ссоры схватилась за свою водяную игрушку. И как посерел и шарахнулся от неё демон, похоже, не сомневаясь, что она может выстрелить. И как она сама, опомнившись, с раскаянием засунула пистолет в сумку, а сумку… Сумку куда-то убрал Нахум. Потому что сейчас возле входа, где она стояла вечером, её не было. Теперь это могло стоить им обоим жизни. - Пистолет… - непослушными губами выдохнула она, нащупывая руку демона. – В сумке… Куда ты дел?.. - Тихо ты… - обречённо прошипел тот, прислушиваясь. Снизу хлопнула дверь, и заскрипела старая деревянная лестница под грузными шагами. - Нахум, где мой пистолет?! - Сиди и молчи! - легонько толкнул он её кулаком, - Какой тебе к ангелам пистолет, не поможет нам ни пистолет, ни атомная бомба! Сьюзан показалось, что пол уходит у неё из под ног. - Нахум… – умоляюще простонала она. Тот лишь зло оскалился, с каким-то обречённым видом глядя на дверь. Шаги замерли. Мгновение мучительной тишины – и кто-то требовательно застучал в дверь. - Нахум! – завизжала Сьюзан, в панике забыв о том, что он приказывал молчать. И тут же в коридоре раздалась отборная брань, а в дверь забарабанили ещё сильнее. - А ну, открывайте! – возмущённо вопил прокуренный голос (причём, что поразило почему-то Сьюзан, определённо женский). – Развели здесь притон! Немедленно открывайте, я вам покажу, как таскать в порядочный дом своих шлюх! Женщина за дверью орала самозабвенно и искренне, и именно это неприкрытое возмущение почему-то подействовало на Сьюзан отрезвляюще. Она перевела дыхание. - Какие шлюхи? Это кто?.. – неуверенно прошептала она, дёрнув демона за рукав. Тот страдальчески скривился. - Моя квартирная хозяйка, разумеется, - уныло отозвался он. Покосился на девушку – и недовольно поправил. – В смысле, наша. Но ненадолго. Она нас теперь точно выпрет… - Хозя… Сьюзан осеклась, потрясённо переведя взгляд на дверь, за которой продолжали орать и обвинять в организации наркоманского притона, организации оргий и оскорблении достоинства добропорядочной вдовы. Под последней, судя по всему, имелась в виду сама квартирная хозяйка. До Сьюзан постепенно доходило, что никаких демонов нет (кроме одного, стоящего рядом и сердито сопящего, словно обиженный ёж). Запоздало она бросила взгляд на кровать, где на подушке уютно свернулась Грэйс. Сейчас кошка подняла голову, с интересом прислушиваясь к шуму, и недовольно дёргала чуткими ушами. - Нахум, придурок, я тебя урою… - облегчённо простонала она, без сил опускаясь на край кровати. - А я при чём?! Это ты орала, как… Сьюзан посмотрела на него, как на идиота. Он что, даже не понял, что она чуть инфаркт не схватила от испуга? - Молодой человек, немедленно открывайте, иначе я вызову полицию! – продолжала разоряться квартирная хозяйка. - Нахум, да открой ты уже! – не выдержала Сьюзан. - Ага, вот сама и открывай! – огрызнулся тот, нервно глядя на дверь. Судя по интенсивности стука, скоро она должна была просто вывалиться, как ворота средневекового замка, разбитые тараном. Сьюзан пожала плечами. И, поднявшись, решительно пошла к двери. - Подожди, пусть она успокоится! – испуганно ухватил её за локоть демон. Сьюзан оглянулась на него. Задумалась на миг и пожала плечами. - Моя мама не успокоилась бы. Да и вообще, чего ты боишься, ты же демон, ты щелчком пальцев её можешь… ну, заморозить, не знаю. - Я не могу пользоваться магией, иначе меня найдут! – в отчаянии всплеснул тот руками. Сьюзан замерла. - А… - теперь что-то начинало проясняться. – Ну… В любом случае, если не откроем, будет хуже. И, повернув старенькую ручку, решительно распахнула дверь. - Здравствуйте, - ослепительно улыбнувшись самой милой своей улыбкой, проговорила она прямо в багровое лицо необъятной дамы в длинном леопардовом халате. – Простите, что заставили вас ждать. Меня зовут Сьюзан, я переночую несколько дней здесь, если вы не… Договорить она не успела. - Несколько дней?! – злобно взвизгнула дама, возмущённо упирая руки в бока. – Совсем совесть потеряли! А ну, выметайся отсюда, проститутка поганая, пока я тебя с лестницы не спустила! Никогда ещё в доме миссис Рэйвен не было недостойных жильцов, и впредь не будет! Сьюзан невольно попятилась от этого напора. - Вы не так поняли, - стараясь не показывать, как её обидело сравнение с женщиной лёгкого поведения, возразила она. – Нахум всего лишь разрешил мне переночевать у него, потому что у меня проблемы с… - А теперь у тебя будут проблемы со мной! Собирай вещи, и чтобы я тебя здесь не видела! Совсем проститутки обнаглели... - Я не... - Сьюзан буквально задохнулась от возмущения. - Я никакая не! Миссис, я художница! - Да мне плевать, пусть хоть пианистка, - отрезала квартирная хозяйка, гневно тыкая в Сьюзан толстым пальцем. – Вон из моего дома! Сьюзан молча попятилась назад. Спорить с людьми, считающими крик единственным аргументом, она никогда не умела. Хотя, казалось бы – уж за двадцать лет жизни в родном доме можно было и научиться, что у матушки, что у сестрицы, не к ночи будь помянуты. - Миссис Рэйвен , я заплачу за второго жильца, - соизволил наконец-то вмешаться в разговор Нахум. Ухватив Сьюзан за рукав, он настойчиво потянул её назад, заставляя отойти от двери. – Ну вам же нужны деньги, разве нет? Какая вам разница, кто у вас живёт? На словах об оплате в глазах женщины мелькнул заинтересованный огонёк. Однако Сьюзан, заметившая это, рано радовалась. Квартирная хозяйка патетично взмахнула рукой и отчеканила сильно повышенным тоном: - Я не допущу разврата в своём доме! - Какой ещё разврат? – возмутилась Сьюзан. – Я даже спала в одежде, как последний бомж! А кошка? Что, мы и с кошкой тоже… - она проглотила грубое слово, - предавались разврату?! Квартирная хозяйка вытаращила глаза, лишь сейчас, похоже, заметив недовольно дёргающую хвостом Грэйс. Несколько мгновений благословенной тишины, за которые Сьюзан даже успела поверить, что её аргументы наконец услышали, а потом… - Извращенцы! – толстуха перешла на ультразвук и двинулась, как танк, вперёд, возмущённо размахивая руками. – Да как вам совести хватило! Бедная кисонька, я немедленно звоню в полицию! И в общество защиты животных! Вон отсюда! Маньяки! Извращенцы! - Да вы сама маньячка, - не сдержалась Сьюзан, против воли повышая голос и резко шагая вперёд, так, чтобы заступить оглашённой тётке путь к своей любимице. – Руки прочь от моей кошки! - Собирай свои вещи и выматывайся отсюда, проститутка! Тётку, похоже, заклинило. Сьюзан медленно выдохнула. Спокойно, спокойно… Если она сейчас врежет этой дуре, никому легче не станет. Спокойно… - Вы где видели проституток в джинсах? – каким-то чудом ей удалось заставить себя говорить ровно, но внутри всё буквально кипело. - Я художник, я картины рисую! Какой ещё к чёрту разврат? На последних словах она всё-таки не сдержалась и повысила голос. - Вот как раз у вас разврата, хоть отбавляй, - мгновенно отбрила дама. – Все эти ваши натурщики, картины в жанре ню… Сьюзан задохнулась от возмущения. Недоумение прошло, и теперь на его месте стремительно разрасталась злость. Вдруг нестерпимо захотелось схватить что-нибудь и грохнуть об пол. Да желательно погромче, и чтобы осколки по всей комнате. Она с трудом сдержала неуместный порыв и процедили сквозь зубы, глядя прямо в лицо скандальной тётке: - Я сделаю вид, что не слышала ваших слов, миссис как-вас-там. А если вы немедленно не замолчите, я забуду о своих принципах и нарисую первую в своей жизни картину «в стиле ню» - с вами в главной роли! Последние слова она почти выкрикнула. И, бросая негодующие взгляды на притворяющегося ветошью Нахума (вот же подлый трус, сам заварил эту кашу, а теперь стоит, словно он тут не при чём), с шумом села на край дивана. - И я отсюда никуда не уйду, - мрачно завершила она свою речь, наблюдая, как скандалистка хватает ртом воздух, словно рыба на берегу. Слепящее бешенство потихоньку отпускала. Ой, кажется, её занесло… - Изв-вините… - опасливо косясь то на Сьюзан, то на квартирную хозяйку, проблеял Нахум. Ага, вспомнил, гад, что у него тоже есть язык! – Моя э… невеста немного не в себе. У неё сегодня э… умер… …Он умолк, в панике подбирая подходящее слово, и поспешно выпалил, пользуясь тем, что дама не успела окончательно прийти в себя от изумления. - Умер крёстный! Сьюзан передёрнуло. - А ты бы молчал, - зло бросила она, разом вспомнив, как кричал Кроули, когда этот придурок выстрелил в него святой водой. Потом до неё запоздало дошла предыдущая фраза, и она взвилась, мигом забыв о всякой конспирации: - Твоя кто?! А в рыло ты давно не получал, герой-любовник чёртов?! - И у нас сложный период в отношениях, - уныло подытожил Нахум, опасливо отодвигаясь ещё чуть дальше от вскочившей на ноги Сьюзан. Потом порылся в кармане и, выудив оттуда, к удивлению Сьюзан, золотое колечко с зелёным камнем (может, и изумрудом - в драгоценностях она не особо разбиралась), продемонстрировал обоим собеседникам. - Вот! Ээээ... Выйдешь за меня? - Ага, сейчас, разбежалась, - вскинулась Сьюзан раньше, чем успела сообразить, что стоило бы, пожалуй, подыграть демону. Нахум демонстративно развёл руками и молча сунул кольцо обратно в карман. А квартирная хозяйка, как ни странно, молчала. Только удивлённо переводила взгляд с Нахума на Сьюзан, и на лице всё явственнее проступало алчное, предвкушающее любопытство. - Невеста?.. – задумчиво повторила она, и вдруг старательно улыбнулась, показывая несколько кариозных зубов. – Так что же вы сразу не сказали, деточки? У меня есть комната для влюблённых, идёмте, устрою вас со всем удобством! Идёмте-идёмте, и кошечку берите, у меня где-то был лоток… Моя бедная Китти, она так болела, я просто не смогла выбросить её вещи, понимаете? Ну же, давайте я возьму у вас сумку! Сьюзан, потерявшая дар речи от внезапной перемены, тупо посторонилась, позволяя толстухе пройти к зеркалу (так вот куда Нахум закинул сумку!) и подхватить её дорожный кофр. Ей казалось, что она попала в кино. В дурацкую комедию абсурда. Так просто не бывает… Нормальные люди так себя не ведут… - Э… Мы переночуем здесь, всё хорошо, не нужно беспокойства! – в панике промямлил Нахум, пытаясь отобрать у непонятно с чего подобревшей хозяйки вещи. - Нет-нет, здесь вам будет не удобно. Я настаиваю! И она, развернувшись, с неожиданной прытью выскочила за дверь, унося с собой все вещи Сьюзан. Девушка медленно повернулась к обречённо выругавшемуся демону. - Это что сейчас было? – растеряно спросила она, борясь со стойким желанием ущипнуть себя за руку. - Ну вот не могла ты не орать? – простонал Нахум вместо ответа. Потом обречённо махнул рукой и с досадой пояснил: - Ты бы знала, сколько стоит ночь в этом её любовном гнёздышке! Я, знаешь ли, деньги теперь не из воздуха делаю, мне их кр… зарабатывать приходится! Сьюзан недоумённо нахмурилась. Потом до неё дошло. - Погоди… Так вся эта конспирация – из-за пары лишних фунтов? – потрясённо переспросила она. И тут же, вспомнив свой ужас, когда Нахум зажимал ей рот, рванулась вперёд и, не думая о последствиях, взбешённо ухватила его за лацканы рубашки. – Ты, скотина, я чуть не умерла от страха! Я думала, нас демоны нашли! - Эта старуха хуже любого из моих коллег, - огрызнулся Нахум, высвобождаясь из её рук. В голосе, как показалось Сьюзан, мелькнуло некоторое смущение. – Знаешь о семи смертных грехах? Вот если бы Алчность имела воплощение – она была бы им! Сьюзан, опомнившись, отпустила демона и, вдруг смутившись, поспешно отступила на пару шагов. - А чего она так подобрела? Есть ей разница, просто мы спим или пожениться собрались? Кстати, только попробуй до меня дотронуться… - Ты дура?! - шарахнулся – Я бесплатно не работаю! И вообще это не мой профиль! - Ты не ответил, - подозрительно прищурилась Сьюзан, пропустив мимо ушей и оскорбление, и пассаж про «бесплатную работу». - Да пресвитерианка она! Стукнутая на всю голову! Я вниз спускаться боюсь, весь дом в иконах, свечи жжёт круглые сутки, в лампаде какая-то дрянь дымит… - он осёкся и, видимо, прочитав на лице изумлённой Сьюзан её вопрос, самодовольно добавил: - Зато ни один другой демон сюда не сунется. Кто станет искать беглого эмиссара ада в доме святоши? - Да ты псих… - потрясённо выдохнула Сьюзан, и сама не поняла, чего в её голосе больше – удивления или восхищения. Да, такой наглости демоны вряд ли ждут… - Зато живой, - с достоинством отбрил Нахум. И, повернувшись к двери, недовольно бросил, - Бери уже свой блохастый половик и пошли. А то сейчас эта заявится и начнёт опять мозги сверлить… И он исчез в коридоре. Сьюзан же ещё несколько секунд постояла, задумчиво глядя в никуда и кусая нижнюю губу. - Дурдом, - резюмировала она наконец. – И я в главных ролях. Я и этот чудик. Грэйс, я точно не сплю, а? Сиамка, понятное дело, ничего не ответила. Но зевнула с таким удовольствием, что сразу стало понятно: дурдом или нет, а её вся эта суета ничуть не касается. И это утешало. Немного. *** - Надо же… - с придыханием протянул незнакомый голос, и Азирафаэля передёрнуло от сладострастной жестокости, истекающей из него. – А я думал, у демонов они, как у летучих мышей… Ну-ка, на память! И тихий, полный страдания стон, ударивший ангела в самое сердце. Он на миг потрясённо застыл в открытых дверях, не в силах поверить в то, что видят его глаза. А незнакомый ему смертный уже аккуратно засунул за пояс вырванное из бессильно трепещущего крыла Кроули перо. И, улыбаясь безумной улыбкой садиста, примеривался к следующему. Закончить свой замысел он не успел. Азирафаэлю показалось, что внутри него вспыхнуло адское пламя. В голове зашумело, и он сам не заметил, как рванулся вперёд. Палача смело в сторону – и, судя по сдавленному воплю и грохоту, похоже, размазало о ближайшую стену. В этот момент Азирафаэль не помнил, что может просто заставить их исчезнуть на другую сторону планеты одним щелчком. И тем более даже не думал о душеспасительных беседах и призывах к милосердию. Ему хватило того, что он увидел: Кроули, практически распятый на спинке скамьи, коленями стоящий на каменном полу; багровеющие ожоги на его лице и побелевших от оттока крови запястьях; прожжённые дыры в судорожно вздрагивающих крыльях. - Азирафаэль, слева! – предупреждающе вскрикнул за его спиной отец Уильям, и ангел, не оглядываясь, махнул рукой, отправляя в неласковые объятия Морфея целящегося в него смертного. Мускулистый парень, с лицом, не изудорованным интеллектом, закатил глаза и рухнул на пол. Сзади грохнул гулкий, звучащий не совсем обычно звук выстела. Кто-то, кого Азирафаэль не видел за закрывающей обзор колонной, сдавленно взвыл, и ещё один выстрел, а затем грохот падающего тела, показали, что отец Уильям держал в доме оружие не для красоты. Всё это Азирафаэль отметил краем сознания, как нужную, но малозначимую информацию. Сейчас он мог видеть лишь неподвижного Кроули и ожоги на его теле. В груди мучительно сжалось – так похожа была безжизненно обвисшая с раскинутыми в стороны фигура на того, чью смерть они с Кроули наблюдали две тысячи лет назад, не вправе вмешаться. Он не хотел, не мог думать о том, что и в этот раз, возможно, он не в силах будет помочь. - Кроули… - с ужасом прошептал он, боясь даже думать о том, какие мучения пришлось вынести его бедному другу. Кроули не отреагировал. Кажется, он был без чувств. Он не делал ни малейших попыток уменьшить давление на наручники, уже прорезавшие кожу на запястьях до крови, и лишь слабое бессознательное подрагивание крыльев позволяло понять, что он всё ещё жив. Не обращая внимания на обеспокоено окликнувшего его Уильяма, он шагнул к демону. Почти не задумываясь над тем, что делает, щёлкнул пальцами, материализовывая под коленями Кроули исписанную сигилами деревянную крышку их убежища-гроба. А следующий миг сзади раздался стук упавшего тела, и Азирафаэль ощутил, как по спине пробегает озноб. Лишь сейчас он ощутил прохладную струю силы, которая могла принадлежать лишь ангелам которую до поры скрывала благодать, переполняющая церковь Святого Олафа. Он резко обернулся, впиваясь глазами в фигуру, стоящую в тени дверей. - Сандальфон… - не веря себе, потрясённо прошептал он. Архангел досадливо поморщился, как аристократ при виде дохлой крысы. - Азирафаэль, - холодно откликнулся он, оглядывая его укоризненным взглядом. При виде испачканных в крови отца Уильяма брюк губы его брезгливо искривились, но вслух он ничего не сказал. - Что… что тебе нужно? – против воли запнувшись, пробормотал Азирафаэль первое, что пришло в голову. Глупый вопрос, пожалуй: он догадывался, что ничего обнадёживающего в ответ не услышит. Глаза его тем временем торопливо обшаривали неподвижного пастора, боясь убедиться в непоравимом. Но нет, Уильям дышал ровно и неглубоко. Судя по всему, Сандальфон сделал с ним то же, что он со вторым из преступников: погрузил его в сон, чтобы старый священник не мешал… На этом месте мысли Азирафаэля споткнулись. Не мешал – чему?! Что вообще делает здесь один из архангелов, почему он вмешался лишь сейчас, как допустил эти издевательства над Кроули?.. - Что? – с недоумением переспросил Сандальфон, и Азирафаэля неприятно резануло самодовольство в его голосе. – Разумеется, помогаю восстановить справедливость. А потом, пока Азирафаэль пытался вернуть себе дар речи, потрясённый чудовищным цинизмом этого заявления, бросил взгляд ему за спину, и во взгляде мелькнул гнев. - Ты посмел принести сатанинские письмена в дом Божий… Тебе не сойдёт это с рук, принципалит Азирафаэль! Я позабочусь о том, чтобы Наверху, - он многозначительно поднял голову, - Узнали обо всех твоих проступках! Советую тебе одуматься и молить о прощении, пока тебе его ещё готовы дать! - Про… щении? – заторможенно повторил Азирафаэль, пытаясь поймать смысл слова. Прощение – за то, что не готов отречься от друга? За то, что не желает даже думать о том, чтобы разменять его жизнь на фальшивую благодать забывших о любви Небес. - Не думаю, что ты его заслуживаешь, однако совет архонтов принял решение дать тебе ещё один шанс, - недовольно поджал губы Сандальфон. – Демон Кроули приговорён к уничтожению и будет казнён. А тебе лучше уже сейчас подумать о том, как ты будешь оправдываться за свою дружбу с исчадием Ада, Азирафаэль. Если же тебе так неприятно видеть наказание демона Кроули – заметь, заслуженное наказание! – то ты можешь прекратить его мучения. Кстати, этим ты уменьшишь и собственную вину перед небесами. Азирафаэль молча смотрел на него, не в силах сказать ни слова. - Ну же? – недовольно поторопил его Сандальфон, которому, видимо, надоело ждать какой-либо реакции оцепеневшего Азирафаэля. Ангел с усилием шевельнулся. Оглянулся через плечо, на неподвижного Кроули. Запоздало до него дошло, что Сандальфон не может сам навредить ни Кроули, ни ему. Если, конечно, не хочет проверить, чем может обернуться для эфирного существа нарушение асилума. - Ты плохой… - беспомощно проговорил он, глядя в безжалостные глаза архангела. – Всемогущая накажет тебя. - Ах, ну конечно, - саркастически улыбнулся Сандальфон. – Ты ничего не перепутал, Азирафаэль? Наказан ты. И я не советую тебе усугублять свою вину, продолжая упорствовать в этой отвратительной заботе об порождении Ада. Азирафаэль молча попятился от него, чувствуя, что к горлу подкатывает тошнота, словно он съел что-то несвежее. И, обойдя архангела, склонился над отцом Уильямом, проверяя, не навредил ли ему навеянный архангелом сон. Хотел было разбудить – но вовремя понял, что Сандальфон, если захочет, с такой же лёгкостью усыпит его вновь. Слабый стон сзади заставил его забыть обо всём и поспешно оглянуться. - Кроули… - с жалостью прошептал он, успев представить, что чувствует демон, приходя в себя после таких пыток. И замер с открытым ртом, не смея вдохнуть. За спиной Кроули, всего в нескольких шагах, стоял брошенный им в стену человек. И, судя по его уверенной позе, непохоже было, чтобы полёт ему серьёзно повредил. Неужели ему лишь показалось, что он приложил к удару огромную силу? Или Сандальфон, пока он был занят отцом Уильямом, успел исцелить его? Мысли эти были бесполезными, но отнюдь не праздными: пистолет в руке садиста был направлен точно в голову Кроули, и рука эта, несмотря на удар, увы, была тверда. - Замри на месте, педик, – с ненавистью прохрипел он, жутко кривя разбитое лицо ухмыляясь злорадной ухмылкой. У Азирафаэля потемнело перед глазами. А потом внутри вспыхнул ослепительный, обжигающий гнев, и ангел, глядя на грязную чёрную ауру убийцы, на которой не было ни единого светлого пятна, внутренне передёрнулся от омерзения. Не отвечая на угрозу, он молча шагнул вперёд. Грешник не успеет выстрелить. Он, видимо, не понял, с кем имеет дело – или просто самоуверенно считал, что ангел господень испугается его угроз. - Я сказал, стой на месте! – рявкнул бандит, перекашиваясь ещё сильнее. - А что будет, если не буду стоять? – негромко спросил он, чувствуя, как подрагивает от гнева голос. - Увидишь, как красиво гармонируют с витражами мозги твоего приятеля… Кроули вновь тихо застонал. И, крупно вздрогнув, попытался выпрямиться, напрягая заведённые вверх руки. Возможно, его вырвал из забытья голос – палача, или самого Азирафаэля. А быть может, уменьшившаяся после того, как освящённый пол перестал жечь ноги, боль помогла прийти в себя. У Азирафаэля мучительно сжалось сердце, когда он увидел, с каким трудом демон поднимает голову, с каким отчаянием шарит по молельному залу его дезориентированный, полный беспомощности взгляд. А сплошь залитые янтарём глаза Кроули остановились на нём. Кроули замер, глядя на Азирафаэля со смесью надежды и страха. Подвижное лицо застыло в перекошенной маске, и ангел с трудом сглотнул вдруг вставший в горле комок. Кроули смотрел на него так, словно сам не знал, ждать от него спасения или продолжения пытки. И от этого мучительного ожидания на лице друга в душе поднималось что-то тёмное, страшное, чуждое ангельской природе. Азирафаэль ободряюще улыбнулся Кроули – попытался улыбнуться, так и не сумев заставить сведённые гневом губы сложиться во что-то, хоть отдалённо похожее на улыбку, а не оскал. И, подняв глаза на тревожно сверлящего его взглядом убийцу, поразившим его самого безжизненным голосом произнёс: - Ты больше не имеешь права на жизнь.