Своя сторона

- Ты довольна? – раздражённо проговорил Гавриил, когда в ночной тишине окончательно затих тонкий серебряный звон, знаменующий обрыв золотой струны, что была выплавлена самой Всемогущей на заре времён. Вельзевул растянула изуродованные язвами губы в недоброй усмешке. - Вполне. Архангел страдальчески поморщился, с сожалением наблюдая, как рассеивающаяся в пространстве Благодать медленно тускнеет, сплетаясь в грубую медную нить человеческой судьбы. - Он всё равно скоро вернётся к нам, - высокомерно проговорил он с уверенностью, которой на самом деле не испытывал. Глава конкурирующей конторы издала негромкий смешок. Она, несомненно, тоже сомневалась в том, что Азирафаэлю будет так уж легко вновь заслужить белые крылья. - Предлагаю пари. Если Азззирафаэль сможжжет попасть в Рай, я уступлю тебе сотню спорных душ. Если жжже нет… Уступишь ты. Сиреневые глаза архангела сверкнули гневом. В ночном воздухе остро запахло грозой. - Я не желаю даже слышать об этом! Душа нашего оступившегося брата не может быть предметом соревнования! В ответ раздался скептический, едкий голос Вельзевул, которому довольно вторили вьющиеся вокруг неё мухи. - Ты просто зззнаешь, что Азззирафаэлю ни ззза что не достичь Небес, - довольно парировала она. – Мы оба понимаем, что его мелкие грешки могут быть не так фатальны для ангела. Но смертного они не сегодня, так зззавтра приведут к нам. Гавриил резко шагнул к ней, с гневом ловя полный торжества взгляд Лорда Ада: - Не вздумай послать к нему своих эмиссаров! Помни о нашем соглашении! Та лишь жужжаще рассмеялась. - Ты всерьёззз считаешь, что мне это понадобится? Кроули сам прекрасно справится с совращением твоего драгоценного смертного Азззирафаэля. На скулах архангела опасно дёрнулись желваки. Но возражать было нечего – и он промолчал. А Вельзевул, махнув рукой, небрежно опустилась на появившееся прямо из земли железное, даже на вид неудобное кресло, и равнодушно подытожила: - Тебе некого винить, кроме себя. Я позззаботилась о том, чтобы Кроули умер ужжже сегодня. От тебя требовалось лишь обеспечить ззззащиту моих смертных слуг от сил Кроули и Азззирафаэля. Разве это я виновата, что ты не смог выполнить своей части соглашения, и нам пришлось искать новый паритет? - Сандальфон… - недовольно начал Гавриил, но Вельзевул не дала ему договорить. - Сандальфон просто зззазззнавшийся идиот, неспособный на самостоятельные решения. Всегда был таким, если ты помнишь… дорогой братец. Архангела всего передёрнуло от этого обращения. - Не смей называть меня так, демон! - А что ты мне сделаешь ззза это, _ангел?_ - в том же тоне съязвила Вельзевул. – Разве это я настаивала на том, чтобы суду был подвергнут лишь один из предателей? Она побарабанила пальцами о подлокотник кресла, думая о чём-то своём. - Не огорчайся, теперь у тебя есть прекрасная возможжжность доказззать и мне, и своим ангелам, что Азззирафаэль заслужжживает помилования. - А у тебя – возможность получить себе его душу… вместо Кроули, который должен быть уничтожен, - сухо парировал Гавриил. По лицу его визави скользнула недобрая улыбка. - О да, и не сомневаюсь, именно так и будет. Судя по лицу архангела, он с трудом сдерживался, чтобы не высказать что-нибудь, далёкое от ангельской благочинности. - Посмотрим, - сухо отрезал он. – Дождёмся смерти Азирафаэля, и после этого посмотрим, кто из нас проиграл. И с лёгким хлопком исчез. - Только не зззабудь, что он теперь включён в свитки Опеки, - лениво крикнула ему вслед Вельзевул. – Пусть твои ангелы тоже держжжатся от него подальше, если не хочешь, чтобы вместо ангельских крыльев он получил вечность блажжженства в ваших Райских Кущах! Ночь не ответила. Только раздражённо громыхнувший вдалеке гром дал понять, что Гавриил её слова, всё-таки, услышал. И, по всему судя, крайне ими недоволен. *** Трескучий раскат грома заставил Кроули вздрогнуть и на миг забыть о бесчувственном Азирафаэле. Резво выпрямившись, он затравленно уставился на появившегося посреди молельного зала архангела Гавриила. Тот медленно окинул взглядом учинённый в церкве разгром, и на лице его отразился нескрываемый гнев. Раздражённо поджались губы, потемнели фиолетовые глаза. Кроули поёжился. Гавриил будил в нём самые неприятные воспоминания. И что-то ему подсказывало, что и сейчас он появился не для того, чтобы прийти к ним с Азирафаэлем на помощь. Он машинально проследил за недовольным архангелом взглядом – и вздрогнул, разглядев валяющееся на полу тело с растёкшейся вокруг лужей. Кажется, тот самый тип, что предлагал перевязать Уильяма. Видимо, для своего отмороженного приятеля даже он, со своей грязной душой, оказался слишком порядочным. Жалко убитого не было. Парень получил, что заслужил – и получит ещё, там, куда отправился после смерти. А Гавриил резко взмахнул рукой, отправляя неизвестно куда и труп, и залившую пол церкви кровь. Ещё одним движением лишил сознания с руганью поднимающегося на ноги Джоя и его зашевелившегося было напарника, громилу с дебильным взглядом и лицом гориллы. После чего повернулся к Кроули. И демон дёрнулся, обожжённый, словно волной раскалённого газа, струящейся от архангела благодатью. - Какая чессссть, Гавриил, - с бессильной ненавистью прошипел он, неосознанно вжимаясь спиной в спинку скамьи. И остро жалея, что не может сейчас превратиться в змею и спрятаться за ней целиком. Не поможет. От гнева одного из высшего хора – не поможет. - Ты этой чести не заслужил, демон Кроули, - холодно бросил ему Гавриил, лёгким движением руки испаряя висящие на спинке скамьи наручники. Кинул брезгливый взгляд на бесчувственного ангела. - Не смотри на Азирафаэля, он не проснётся, пока я не позволю. Встань, когда с тобой разговаривает архангел, демон! Ещё один небрежный шелчок пальцев – и крышка гроба, на которой сидел Кроули, исчезла. Кроули сдавленно вскрикнул, против воли торопливо вскакивая на ноги – церковный пол мигом начал жечь колени. - Ты, пернатая ссскотина… - зло прошипел он. Но Гавриил вперил в него гневный взгляд – и он почёл за лучшее замолчать, пока архангел не развеял на атомы и его тоже. – Рекомендую тебе придержать язык, - с угрозой проговорил он. – И благодарить меня за то, что я не покарал тебя за столь мерзкое осквернение дома Божьего. Кроули бессильно выругался. Невыносимо хотелось вмазать по этой холёной роже. Но, увы, это был бы сейчас не самый благоразумный поступок. Переступив с ноги на ногу и убедившись, что изрисованные Азирафаэлем туфли неплохо защищают от благодати, а сам Азирафаэль мирно спит (даже лицо, кажется, порозовело), он сложил руки на груди и с ожиданием уставился на архангела. - Чего нужно, Гавриил? - Не трясись так за свою жизнь, демон. Я пришёл поговорить. Кроули недоверчиво прищурился. - Ну, допуссстим. И чего Небесссам от меня надо? Хотя он и сам прекрасно понимал, что. То самое, за чем посылали смертных отморозков… Которые с задачей, на его счастье, не справились. Теперь, что, явилась тяжёлая кавалерия? Гавриил, видимо, правильно расценил его скептическое выражение. С досадой поморщившись, он качнул рукой: - Я явился, чтобы обсудить наши общие… затруднения. Полагаю, тебе известно об условии, которое поставила в отношении вас Всемогущая, - он благоговейно кивнул куда-то в потолок, и Кроули стоило огромного труда, чтобы не передёрнуться. Ещё бы неизвестно… Лицемеры поганые! А Гавриил продолжал говорить, спокойно и уверенно, и от этой уверенности Кроули корёжило от ненависти, рождая желание сказать какую-нибудь гадость. А лучше – не сказать, а сделать. - Я рассчитывал отдать тебя жаждущему крови Аду: Вельзевул, как ты знаешь, не склонна прощать измен. Он умолк, бросив укоризненный взгляд на Кроули. И тот едва сдержался, чтобы не выругаться. Можно подумать, эти белокрылые святоши были склонны! - Ах, ну и разумеется, я рассчитывал спасти нашего заблудшего брата! – словно вспомнив о чём-то неважном, с раздражением добавил Гавриил. И Кроули скрутило от приступа слепой ярости. - Да, - возвысил голос архангел, не обращая на него внимания. – И я искренне надеялся, что без твоего тлетворного воздействия, демон, Азирафаэль опомнится и вернётся в лоно Света. - Завидуешшшь, что моё… тлетворное влияние оказалосссь сссильнее, чем всссе промывания мозгов вашшшей братии? – не сдержался Кроули, чувствуя, как сводит губы в злом оскале. Гавриила перекосило, словно он съел что-то кислое. И вдобавок давно подгнившее и завонявшее. - Я – архангел Господень, мне неведома зависть! В отличие от тебя, отступник. Ты все эти тысячелетия подталкивал Азирафаэля к Падению, а теперь окончательно погубил его! Доволен, демон? Последнее слово он произнёс с такой брезгливостью, что Кроули невольно поморщился, почти чувствуя трупную сладость на языке. Потом осознал то, что только что сказал Гавриил. Усмешка медленно сползла с его губ. - Что?.. – вдруг севшим голосом выдохнул он, резко бледнея. Скрипнула, качнувшись, тяжёлая дубовая скамья: он всем весом навалился на спинку, чувствуя, как слабеют в коленях ноги. – С какой это стати, небесный ты придурок?! Азирафаэль не Пал! Да он больше ангел, чем вся ваша сраная контора! - Будь добр, не выражайся, - поморщился Гавриил. - Серьёзно? А хрена ли я должен тебя слушаться? - Во имя Господа, не сквернословь в церкви! – не сдержался архангел, морщась, словно у него разболелись зубы. - Почему только Всемогущая до сих пор не покарала тебя за дерзость… Кроули в ответ издал долгий вулгарный свист. - Может, потому, что я, демон, предатель и всё такое, не такой отморозок, как ты и остальные ваши там, наверху? – ядовито прошипел он сквозь зубы. – Хватит уже трепаться попусту, я с тобой до сих пор говорю только ради Азирафаэля! Говори, чего тебе от меня нужно, и проваливай отсюда! Архангел закатил глаза. Впрочем, его пантомима прошла без толку. Кроули до мнения Небес о себе и раньше дела не было, а после устроенного на небесах фарса под названием «суд» любые выражения неодобрения от сородичей Азирафаэля и вовсе могли бы сойти для него за высшую похвалу. - Сомневаюсь, что _мне_, - Гавриил с нажимом выделил последнее слово, - Может быть от тебя что-нибудь нужно. Но я думал, что, возможно, тебе нужно кое-что от меня. Разъяснение зад…. Затруднения, в которое вы с Азирафаэлем попали, например. Или помощь. Хотя… - Он окинул демона брезгливым взглядом и скривился, - Сомневаюсь, что тебе хватит ума её принять. Или смелости. Кроули молчал. Прищурившись, он разглядывал Гавриила, и видно было, что он что-то напряжённо обдумывает. Спустя полминуты он, наконец, решил что-то и, пожав плечами, развязным жестом уселся на спинку скамьи. - Ладно, - изо всех сил стараясь изобразить скуку бросил он, кривя губы в улыбке. – Будем считать, что ты меня заинтриговал. И что же за затруднения у нас появились? Кроме того, что за Азирафаэлем охотится Рай, а за мной - Ад, разумеется – о чём мы и сами прекрасно осведомлены, если что. - Уже не охотится. Повисла долгая, недоумённая пауза. - Прости, что ты сказал? – недоверчиво прищурившись, склонил голову набок Кроули. - Что слышал, - сухо отрезал Гавриил. – Азирафаэль был лишён ангельского сана и стал смертным. Я не желал доводить до такого, но вы не оставили нам выбора. Азирафаэлю назначено испытание. И если он выдержит его, сумев попасть после смерти в Рай, с него будут сняты все обвинения. Что касается тебя, Кроули… Официально ты неприкосновенен до того, как окончательно будет решён вопрос с Азирафаэлем. Хотя я был против подобного решения. Наслаждайся жизнью – если, конечно, у тебя это получится после того, как Азирафаэль – по твоей милости, помни это! – будет казнён. Кроули не сразу понял, о чём говорит архангел. На миг показалось, что это какая-то дурная шутка… Однако быстрый взгляд на Азирафаэля развеял все сомнения. Как он не заметил этого сразу?! Едва заметное сияние ауры ангела потускнело, чётче проявились морщинки у глаз, в светлых волосах пробились, как осенние паутинки, редкие серебряные нити… Он потрясённо отшатнулся. - Вы… чёртовы ублюдки… - без голоса прошептал он, в ужасе глядя на архангела. Тот возвёл очи горе, но промолчал. А Кроули, нервно дёрнув головой, проговорил уже громче, с таким отчаянием, что даже Гавриил невольно поёжился, - Вы не посмеете! И понимал, что нет: посмеют. Азирафаэль всегда был ангелом в самом лучшем смысле этого слова – в том самом смысле, который вкладывали в него люди. Но что станет с ним через год, два, десять, когда мелкие приятные привычки (им самим, Кроули, навязанные привычки!) превратятся в оседающие на бессмертную душу грехи?! Его любовь к вкусной пище… Хотя нет, чревоугодие, спасибо Папе Франциску, больше не считается грехом. А уныние? Разве сможет Азирафаэль прожить смертным, без своих чудес? Избежит ли столько модной в двадцать первом веке депрессии, тоски по утраченным крыльям? А… Сердце пропустило удар. А Второй Круг? Запретные привязанности… Он задохнулся, чувствуя, как мутится от ужаса в голове, и судорожно вцепился пальцами в поплывшую куда-то в сторону скамью, ломая ногти. А Гавриил, высокомерная сволочь, явно угадал его мысли. - К моему искреннему сожалению, Азирафаэль Падёт и будет казнён, - мрачно подтвердил он он. – Это неизбежно. Хотя, видит Всемогущая, я бы предпочёл видеть на этом месте тебя – ничего личного, Кроули. Мне почти удалось договориться с Вельзевул, однако ваше упрямство всё испортило. Тебя ждала ванна со святой водой, Азирафаэля – прощение и право вернуться к обычной работе. Скажу тебе откровенно, это было непросто. Среди ангелов далеко не все считают, что всепрощение является добродетелью. Тем более в том случае, если простить нужно предательство Света и Добра! Кроули молча сидел, хватая воздух ртом и изо всех сил пытаясь не пускать к сознанию удушающий чёрный ужас. Гавриил же покосился на него почти с сочувствием и с досадой кивнул: - Да, твой эксцентричный демарш в Аду сослужил нам хорошую службу. Мне удалось убедить коллег в том, что Азирафаэлю удалось пробудить в тебе ростки добра, и за такую заслугу оступившемуся ангелу, несомненно, можно простить некоторую слабость веры. Кроули молчал, в оцепенении глядя на архангела и пытаясь найти хоть какой-то выход. Как назло, ничего не приходило в голову. Кроме картин того, что будет ждать Азирафаэля, если он, по какой-то причине, окажется недостоин Небес... Да ради Сатаны, туда просто нереальный кастинг! Кто вообще за последние двадцать лет попал в Рай?! На последних словах Гавриила он невольно вздрогнул, выныривая из своих мыслей. С опозданием до него дошло, чем должен был выглядеть для обитателей Рая его спуск в Ад за похищенным ангелом. Да к чёрту! Какие ещё ростки добра?! Он просто спасал друга, своего единственного друга! Проклятые святоши… А Гавриил продолжал: - Несмотря на все свои... странности, - Гавриил поморщился, словно произнесённое слово было кислым лимоном, вдобавок давно подгнившим, - Азирафаэль был ценным работником. Всемогущая свидетель, я пытался его спасти. Но ты всё испортил. - Я?! – вдруг взорвался Кроули. Внутри вдруг вспыхнула, хлынула по венам раскалённой лавой обжигающая ненависть, вытесняя и страх, и подспудное чувство вины. Он резко шагнул вперёд, так, что Гавриил невольно попятился. Губы буквально свело судорогой: он подозревал, его улыбка далека сейчас от приятной. - Я - испортил?! Ты хотел сжечь его в адском пламени, ты, высокомерный ублюдок! Не отдавая себе до конца отчёта в том, что делает, он ухватил архангела за воротник и тряхнул, подтягивая его к самому своему лицу. - Или ты уже забыл, как советовал мне – в смысле, Азирафаэлю – заткнуться и сдохнуть? Это и есть твоё пресловутое спасение? В комнате повисла тяжёлая тишина. Они стояли, застыв друг напротив друга и почти соприкасаясь носами, и сверлили противника ненавидящими взглядами. Кроули душила злоба. Чёрная, удушливая – она обжигала лёгкие, туманила разум… Она ничем не могла помочь. Но с ней, странным образом, было легче терпеть рвущий грудь страх. Наконец, спустя долгую паузу, Гавриил пошевелился, первым прерывая поединок взглядов. - Я был вынужден наказать предателя, - сухо отрезал он, отстранясь от бывшего демона. Угрозу Кроули он старательно пропустил мимо ушей; только в глазах, тут же старательно подавленный, вспыхнул гнев. Помедлив, он раздражённым жестом стряхнул руки Кроули и, отступив ещё на шаг, с брезгливостью принялся поправлять измятый пиджак. Кроули молчал, с яростью глядя на него, и тяжело, сквозь зубы дышал. Он с трудом сдерживался, чтобы не наговорить архангелу грубостей, а может, и перейти к безыскусному рукоприкладству. А Гавриил, брезгливо отряхнув руки, с неодобрением оглядел молельный зал: сдвинутая со своих мест мебель, валяющаяся на полу кружечка для причастия с растёкшейся вокруг прозрачной лужицей, три бесчувственных тела, разбросанных в живописных позах…. Ещё раз оправив воротник, архангел величественно опустился на ближайшую скамью, закинув ногу за ногу, мрачно подытожил: - Ты должен был сегодня умереть, но Азирафаэль всё испортил. Мне пришлось пойти на этот шаг, сделать Азирафаэля смертным, чтобы не допустить новой войны между Небесами и Преисподней. - Вы же хотели этой войны, что изменилось? – горько бросил Кроули, пропустив мимо ушей ремарку о своей несостоявшейся смерти. - Не сейчас, - подняв палец, тоном ментора поправил его Гавриил. – Неизъяснимый план не может быть изменён из-за двух дерзких… букашек! Кроули чувствовал, как медленно уходит, утекает сквозь пальцы злость, дававшая силы. Накатывала тоска – глухая, безнадёжная. Он уже изменён, этот проклятый План… или нет? От этой мысли сердце в груди как-то нехорошо захолонуло. А что, если это оно и есть? То, чего боялись они с ангелом? Ад и Рай – против человечества? А Гавриил тем временем покосился на него с нескрываемой досадой и сухо бросил: - Ты так и будешь молчать? Кроули нервно дёрнул головой. Можно подумать, ему есть что отвечать… Ему надо распланировать способ спасти Азирафаэля – но какое там планирование в присутствии этого высокомерного белокрылого ублюдка? Он слабо оттолкнулся от дающей ему опору скамьи – и, сделав пару шагов, без сил рухнул сиденье другой, стоявшей чуть подальше от обжигающего благодатью архангела. - Вам что, обязательно нужно кого-то казнить? – с беспомощной злостью прошипел он, с тоской глядя на него. Тот пожал плечами. - Ну разумеется, да! - не задумываясь, отозвался он. – Мы же не можем позволить, чтобы предательство оставалось безнаказанным. Что будет с обеими нашими конторами, если нижестоящие сотрудники будут знать, что могут ослушаться приказа, изменить своей стороне, и им за это ничего не будет? С этим согласна даже Она. Гавриил с почтением указал глазами вверх, и тут же, вновь помрачнев, уточнил: - Более того, у нас Соглашение, мы должны поддерживать равновесие сил. Целых два прощённых преступника – Вельзевул никогда не пойдёт на это, её позиции по твоей милости и так серьёзно пошатнулись. А у меня нет никакого желания ещё пару тысячелетий тратить на то, чтобы договориться с тем, кто её заменит. Кроули зло скривил губы. - Соглашение? И чем вы лучше нас, в таком случае? У нас с Азирафаэлем тоже Соглашение! - Мы не изменяли своим конторам, - сухо отрезал Гавриил. И, поморщившись, добавил уже более миролюбиво, почти с сочувствием. – И не нарушали божественных планов. Во имя справедливости, виновные должны быть наказаны. И не будь я архангел Гавриил, если это не будет свершено! Он сделал паузу, ловя взгляд в бессильной ненависти молчащего Кроули, и, вздохнув, вкрадчиво проговорил: - И именно об этом я и хотел поговорить с тобой. Ни один из нас не хочет гибели Азирафаэля. Поэтому я предлагаю тебе сделку. - Сссделку? – непонимающе пробормотал Кроули. И сам вздрогнул от того, как жалко прозвучал его дрожащий голос. - Да, - явно прилагая усилия, чтобы говорить твёрдо, подтвердил тот. И, к удивлению Кроули, неловко отвёл глаза. Кроули подождал, сверля его мрачным взглядом и нервно сжимая и разжимая кулаки. - Ну? – не выдержал он спустя полминуты. – Роди уже хоть что-то, пернатый, не иссспытавай моё терпение! Гавриил поморщился в ответ на эту неприкрытую грубость. Но тянуть больше не стал и, вздохнув, с неловкостью проговорил: - Один из вас должен ответить за преступления. За преступления обоих, - с нажимом уточнил он. - Мне действительно жаль, Кроули, но это так, и не может быть изменено по моему желанию. Я был бы только рад, если бы вы оба доказали свою безгрешность, и необходимость в наказании отпала бы. Однако это невозможно. Демон никогда не сможет вновь обрести Благодать, поэтому речь сейчас не о тебе, а о Азирафаэле. Его итог покажет, кто из вас виновен пред лицом Всемогущей больше. Рано или поздно он прекратит своё земное существование – и куда, как ты думаешь, отправится его душа? Ложь, чревоугодие, уныние – и предательство, не забывай! После того, как он сойдёт в Ад, никаких сомнений в том, кто должен будет понести наказание, даже не возникнет. Если раньше, пока Вельзевул гораздо больше претензий имела к тебе, у Азирафаэля были все шансы занять довольно высокое место среди демонов, то сейчас его казнят без раздумий. Тебе объяснить, почему? Он помолчал, пристально глядя на онемевшего Кроули. И Кроули был благодарен за это мгновение тишины. Он изо всех сил пытался удержаться в сознании. Навалившаяся паника лишала воли, заставляла сердце сурожно трепыхаться где-то в горле, мешая дышать. Не дождавшись ответа, Гавриил продолжил, и Кроули замутило от его сухого, делового тона: - Поэтому я предлагаю тебе спасти жизнь Азирафаэля. Если она тебе действительно так важна… Он запнулся, нервно выхватил из кармана платок, которого ещё минуту назад там не было и, словно не зная, что с ним положено делать, нервно принялся комкать его в руках. На Кроули, соляным столпом застывшего напротив, он не смотрел. - Если ты действительно хочешь спасти его, после всего того, что уже сделал, чтобы вытащить его из Ада – позаботься о том, чтобы Азирафаэль больше не испытывал твоего тлетворного влияния. Возможно, без тебя, при должном старании, он сумеет сохранить свою душу достаточно чистой, чтобы удостоиться вновь белых крыльев. Кроули истерично хохотнул. Уйти? Бросить Азирафаэля одного со своей бедой, безо всякой поддержки? Оставить одного? Предать его?! А потом навалилось осознание: его поддержка и будет настоящим предательством. Он останется рядом с ним, будет поддерживать, разгонять депрессию ангела… И толкать его всё ниже и ниже. А потом с Азирафаэлем случится то, что происходило почти со всеми, кого Кроули любил: он умрёт… и попадёт в Ад. Сжавшая горло едкая горечь чуть не удушила, и Кроули, болезненно поморщившись, с трудом сглотнул колючий комок. - Так мне, может, просто сссразу сссдохнуть? – с горьким сарказмом уточнил он. - Не думаю, что ты сможешь, - презрительно пожал плечами Гавриил. – Демоны не способны на самопожертвование. Будет достаточно, если ты уберёшься подальше от Азирафаэля. - И после того, как он вновь Вознесётся, вы придёте и искупаете меня в святой воде, - с горечью подытожил Кроули. - Хм… Ну… в целом, получается так. Но! Это случится неизвестно когда, Кроули – разве ты не хочешь ещё немного пожить? Судя по лицу Гавриила, он наконец почувствовал себя неловко. Кроули, впрочем, эта маленькая победа уже порадовать не могла. - Почему бы мне тогда лучше не позаботиться о том, чтобы Азирафаэль, наоборот, попал в Ад? – с едким сарказмом уточнил он, чувствуя, как подкатывает к горлу тошнота от одной мысли о возможности такого. Нет, никогда он не допустит, чтобы ангел вновь вернулся в Преисподнюю… Только не Азирафаэль, он не выживет в этой тьме, этой ненависти… На лице архангела мелькнуло сомнение. И Кроули испытал некоторое злорадное удовлетворение от того, что хоть чем-то сумел убрать это уверенное высокомерное выражение с гавриилова лица. - Но… - судя по его взгляду, он панически искал подходящие контраргументы. - В таком случае в Ад придётся вернуться тебе. Ты ведь не надеешься вечно прятаться, Кроули? Уильям смертен, и вскоре ты лишишься его покровительства. Боюсь, Вельзевул очень зла на тебя, Кроули. Я бы на твоём месте выбрал способ самоубийства менее… неприятный. Он поморщился, похоже, тоже представив, что может сотворить с ним жаждущая мести Лорд Ада. Кроули же и представлять было не надо. Вельзевул, да и Хастур с Лигуром, были очень убедительны, расписывая его личные перспективы в случае неподчинения… Он вдруг взглянул прямо в лицо Кроули, и демон передёрнулся от холода в его фиалковых глазах: - Ты должен понимать, демон, что Вознесение Азирафаэля – твой единственный шанс на избавление от вечности страданий. Более того, я даже готов закрыть глаза на твои… скажем так, перемещения вне юрисдикции наших Контор. Небеса не будут усердствовать в твоих поисках, если ты уберёшься на какую-нибудь… Альфа Центавру. Он сделал многозначительную паузу, и сердце Кроули пропустило удар. Сссуки, и это им известно… Впрочем, что толку с обещаний Гавриила? Вельзевул достанет его и там, и на Арктуре, и даже в другой галактике! Однако Гавриил ещё не закончил: - Но! Лишь в том случае, если ты избавишь Азирафаэля от своего порочного влияния. Я обещаю, что позабочусь о том, чтобы он сохранил чистоту души… Или, хотя бы, умер, жертвуя собой: с достаточно большой вероятностью, это перевесит все мелкие грехи вроде чревоугодия. Твоё решение? Сердце вновь болезненно толкнулось в горле. Перевесит? Да, пожалуй, так оно и есть… Только вот согласится ли на такой размен сам Азирафаэль?.. Что-то ему подсказывало, что вряд ли… И тут же тупой иглой под дых ударило горькое, безнадёжное: значит, Азирафаэль не должен знать об этом размене. И от этого понимания внутри стало пусто и холодно. Гавриил, не дождавшись от него ответа, нахмурился. - И, возможно, тогда твои усилия не будут напрасными, Кроули, - с непонятным ему намёком проговорил он, напряжённо глядя на него. - Какие ещщщё усилия? - Не делай вид, что ты меня не понимаешь, - раздражённо поморщился архангел, нервно поправляя пиджак. – Я не Азирафаэль, можешь не притворяться передо мной… Впрочем, Азирафаэлю я давно уже рассказал о твоём жалком плане, и мне, между прочим, непонятно, почему он до сих пор не порвал с тобой. Теперь, когда знает, почему ты ему помогаешь. - Знает, почему помогаю? – тупо переспросил Кроули. Он окончательно перестал понимать, о чём говорит Гавриил. Тот страдальчески поморщился. - Ах, оставь это для доверчивых смертных! Ты сделал всё, чтобы получить белые крылья, в точном соответствии с трактатом «О сущности ангелов, херувимов, серафимов и иных созданий, коих создал Господь наш во дни предначальные»! И я могу даже понять твоё стремление вновь обрести благодать. Не мне тебя судить. Но по-прежнему остаёшься демоном… Возможно, потому, что они тщетны? Азирафаэль всё равно обречён, сколько бы раз ты не вытаскивал его из Ада. Отрекись от него, позволь ему вернуть себе расположение Небес – и, возможно, твоя собственная участь тогда станет более… Что такое? Кроули смеялся. Икая, задыхаясь, давясь истерическим хохотом пополам с рыданиями. Тысяча лет… Сссатана, тысяча лет прошла – и вот как аукается ему эта пьяная выходка… - Что смешного в моих словах? – раздражённо повысил голос Гавриил. Кроули ощутил, как хлестнуло от него гневом, и поток благодати, струящийся от эфирного, стал ещё болезненнее. Судорожно вздохнув, от выпрямился и, последний раз икнув, выпрямился. - Ничего, - со злой иронией прошипел он. – Ссссовсем ничего, Гавриил. Будем сссчитать, что я не ссслышал, как один из ангелов всссшего хора сссоблазнял демона белыми крыльями… К горлу вновь подступил истерический смешок – и он чудовищным усилием подавил его. О-о-о, нет, ему не было весело. Совсем. Было больно. …Так больно, что эта боль уже не ощущалась, превращаясь в отупляюшую лёгкость где-то внутри. Как хорошо посидели они с тем занудным монахом… как его звали-то? А, неважно! Какой урожай вина был в тот год! Почему ему показалось забавным подсказать тамплиеру эту чушь о «том, кто спасёт ангела…», бла-бла-бла… Ах, ну да, этот пьяный идиот с чего-то взял, что ангельскую благодать можно получить силой… Он был неплохим мистиком, если бы не столько чуши в мозгах, каким философом он мог бы стать… Да, Кроули помнил этого писаря. И тот разговор, точнее, попойку, над недописанной рукописью о сущности эфирных существ. Как же его напугала тогда мысль, что кто-нибудь может пленить Азирафаэля, начитавшись этой ерунды! Так напугало, что он опомнился, только когда одурманенный смертный поставил последнюю точку в рукописи и свалился под стол, мертвецки пьяный. Как он там надиктовал?.. «Кто избавит ангела, в беду попавшего, простятся тому все грехи, прошлые и будущие, и наследует он царство Божие, кто же поднимет руку на поссланника Господнего, проклят будет во веки веков...» Сссатана, как у него такая высокопарная хрень только получилась… Он зло рассмеялся – и тут же подавился смешком, осознав, что вместо демонического злобного хохота получилось что-то, опасно напоминающее рыдание. И вдруг понял, что смертельно устал. - А почему бы и нет, - криво ухмыльнувшись, с бесшабашным, отчётливо отдающим истерикой смешком, выплюнул он. – Что мне терять, если вдуматься? Договорились, Гавриил. Я отстану от Азирафаэля… Можешь не сомневаться, я позабочусь о том, чтобы его больше не беспокоили «недостойные ангела» привязанности. Но у меня два условия, раз уж ты тоже так заинтересован в сохранении его жизни. Услуга на услугу, а, пернатый? Гавриил облегчённо вздохнул. - Согласен, - без раздумий откликнулся он, поспешно отводя взгляд. – Чего ты хочешь? - Во-первых, чтобы вы отстали от Азирафаэля, - зло бросил тот в ответ. Неуместное веселье уходило, вместо него в ту выжженную пустоту, что заменяла демонам душу, властно вползало опустошение. Он почувствовал, как его вновь начинает трясти. Мелкой, противной дрожью. Страх был слишком острый, причинял слишком острую боль… А к всему слишком интенсивному рано или поздно привыкаешь. - Что ты имеешь в виду? – напряжённо уточнил Гавриил, который, бедняга, явно не понимал, что означают его перепады настроения. - Сам знаешь! Вы снимите с него все обвинения. Не будете мешать ему возвращаться Наверх, если он того захочет. И не станете требовать от него покинуть Землю против его воли. Полная свобода действий – или никакой сделки не будет. Я не намерен оставаться куковать один только для того, чтобы обречь Азирафаэля на вечный плен в вашем стерильном гадюшнике! Гавриил с досадой поморщился. - У нас не… - он замолчал. Обречённо вздохнул. – Хорошо. Я клянусь от имени Небес, что, если ты, демон Кроули, добровольно уклонишься от общения с бывшим принципалитом, ныне смертным, Азирафаэлем, и при этом он после окончания земного существования попадёт в Рай, рекомый Азирафаэль будет полностью прощён, никто на Небесах не будет препятствовать ему приходить и уходить в Рай, и его свобода не будет ограничена. Доволен? Кроули сглотнул. От одной мысли, что ему придётся вновь остаться одному, навсегда проститься со своим единственным другом, хотелось прямо сейчас пойти и скупаться в святой воде. Но… Он до хруста стиснул зубы. - Замётано. И во-вторых. Гавриил поморщился ещё более страдальчески. - Во-вторых, вы обеспечите безопасность смертной по имени Сьюзен Копленд. Вы, чёрт вас побери, куда смотрели? Девчонку чуть не угробила парочка демонов, а ваши даже не вмешались! Вы назначите ей толкового хранителя. И позаботитесь о том, чтобы никто не вмешивался в её жизнь – ни Сверху, ни Снизу. Глаза Гавриила вдруг подозрительно заметались, избегая смотреть на Кроули. И демона вдруг охватило очень неприятное предчувствие. - Эй, ты слышал меня? - Не понимаю, о ком ты говоришь, - высокомерно бросил архангел, но голос его явственно дрогнул. Кроули тихо зашипел. Накатившая злость буквально скрутила внутренности, и он лишь чудом сдержался, чтобы не вцепиться в глотку этому лицемерному подонку. - Девушка-художница, которую вы, суки, бросили на произвол судьбы! – с ненавистью выплюнул он, рывком поднимаясь на ноги. - Не делай вид, что не понимаешь, о чём речь. Вы следили за нами, значит, ты видел, как мы общались с ней. Гавриил обречённо вздохнул. - Кроули, почему вы с Азирафаэлем вечно создаете столько проблем? Зачем тебе она? Какое тебе дело до этой смертной?! - Тебя это не касается! – со злобой прошипел Кроули. Сдерживаться становилось всё труднее. Архангел же помрачнел, и Кроули стиснул зубы, чтобы не сказать что-нибудь ещё. - Это невозможно. Нет, погоди! – Гавриил недовольно вскинул руку. - Я рад бы пойти тебе навстречу, но не могу. Мы не имеем право вмешиваться в её судьбу. Её имя внесено в Свитки Опеки. - И что с того? Что ещё за свитки? - Всемогущая, дай мне терпения… - демонстративно закатил глаза архангел; лицо его, правда, осталось жёстким, напряжённым. Кроули молчал, стискивая кулаки. И спустя несколько секунд Гавриил, видя, что он по-прежнему ждёт ответа неохотно пояснил. – В этих Свитках записаны имена всех смертных, которые могут стать ангелами. - Ч… что? – Кроули потрясённо отступил. – Сьюзен?! Станет ангелом?! - Если, разумеется, не совершит непрощаемого греха и сможет сохранить свою душу в чистоте, - с раздражением уточнил Гавриил. – На мой взгляд, можно было бы найти кандидатуру более достойную, но это решает Сама… Он уважительно указал глазами наверх, и Кроули с раздражением хмыкнул. Нахмурился. - Всё равно, при чём тут эти идиотские Свитки? В таком случае в ваших интересах тем более обеспечить её защиту! - Не лезь в то, в чём не разбираешься, Падший! – Гавриил с явным трудом сдержал более крепкое словцо, но всё-таки смог взять себя в руки и продолжил почти спокойно. – По закону, введённому самой Всемогущей, такие смертные лишены права на ангела-хранителя и должны сами пройти свой жизненный путь. Самостоятельно справиться со всеми искушениями и, лишь в том случае, если выдержат испытание, им будет дарованы белые крылья. Кроули молчал, глядя на него, и чувствуя, что впервые за последние несколько месяцев ощущает искреннее, всепоглощающее изумление. Сью? Их депрессивная малышка Сью? Да что она забыла на этих нудных небесах, она же там с ума со скуки сойдёт! …Впрочем, - мигом позже осознал он, - Это определённо лучше, чем та судьба, что выпала Мадлен. Он медленно перевёл дыхание. Нащупал скамью и медленно сел, не отводя глаз от Гавриила. - То есть, вы не поможете, если её опять будут склонять к самоубийству или ещё как-то клевать в мозг? – мрачно подытожил он. И ещё до того, как архангел ответил, по его лицу понял, какой будет ответ. - Вы своим вмешательством уже почти лишили её этой возможности. Но, конечно, решать судьбу смертной не нам, лишь Всевышняя может определить её будущее. В любом случае, твоё второе условие невыполнимо. Ты можешь просить о чём-либо другом. Или закончим этот глупый спор. Я не могу бесконечно воздействовать на этих смертных, сохраняя их в беспамятстве. Он резко кивнул на неподвижные тела. Кроули долго молчал. Бушевавшая внутри буря вдруг угасла, ушла куда-то. Осталась только тупая боль за грудиной и глухая, удавкой сжимающая горло тоска. Он отвернулся, не в силах смотреть в эти равнодушные глаза, и устало посоветовал: - Катись отсюда, пернатый. Договор в силе. И не вздумай проболтаться Азирафаэлю – иначе, клянусь, я тебя достану и сделаю так, что на Небесах появится вакантное место архангела! - Вижу, благотворное воздействие Азирафаэля было не таким сильным, как я старался представить перед Советом Архонтов, - поморщившись, прокомментировал его угрозу Гавриил. А потом, пожав плечами, холодно подтвердил: - Договор в силе. И, не прощаясь, исчез. А Кроули так и остался сидеть, невидяще глядя на мерцающий в свете ламп витраж. Распятый спаситель печально глядел на демона с креста, и Кроули вдруг показалось, что в глазах Плотника плещется согревающее, такое знакомое и родное когда-то, сочувствие. - Ты бы понял, да? – подняв глаза, горько прошептал он, обращаясь к тому, по кому до сих пор тосковал. – Подсказал бы хоть, что мне делать… Как у тебя хватило сил, а? Витраж молчал. А Кроули вдруг с горечью понял, что спрашивать нужно другого. Того, кому даже места на идиотских иконах не досталось – только пара проклятий в Новом Завете да названное его именем сорное дерево. Которого он искал много лет, но так и не сумел найти. Ни на Девятом Круге, ни в Лесу Самоубийц… Вдруг вспомнился давний разговор, шум дешёвой забегаловки, кислый запах вина и плачущий, задыхающийся голос давно уже пьяного в хлам собеседника: «Я не могу, ты понимаешь? Я не смогу, не смогу! Зачем я дожил до этого дня? Как он мог это попросить, как, ну скажи-и-и?! Я не могу-у-у…» И таяли вокруг стены Сент-Олаф, и обнимал за плечи душный палестинский вечер, а напротив него плакал, не стыдясь слёз, человек, которого вскоре назовут величайшим предателем в истории. «Они же убьют его, ты понимаешь, убьют? Это я его убью, ты слышишь? Своими руками… Господь, помилуй меня – я не могу…» Кроули встряхнул головой, прогоняя болезненное воспоминание. Никогда они не были друзьями, даже приятелями не были. Как же получилось, что сейчас он понимает его лучше, чем кого бы то ни было за всю свою жизнь? Он криво усмехнулся, и безнадёжно ответил – не давным-давно превратившемуся в прах предателю, а самому себе: - Я сссмогу. Ангел, просссти меня… я сссмогу тебя предать.