Положение

Юнги сидит в гостиной и разговаривает с Чонином, используя видео связь. Он уже несколько минут пытается уговорить друга приехать в гости, просто потому что ему кажется, что Тэмин в нем заинтересован. Конечно же, Мин ни у кого не спрашивал про наличие реального интереса. Хоть с одной стороны. Просто вспомнил их общение и решил что надо попробовать свести этих двоих. Не одному же ему меняться и перестраиваться в либеральные ряды. И он так увлечен, что не сразу понимает, что происходит. Сначала видит как Хосок, сидящий на соседнем кресле, замирает. Он буквально даже шелохнуться боится. А еще смотрит так испуганно. А потом он чувствует Чимина. Точнее, начавшуюся течку. А еще поворачивает голову и видит как в дверном проеме их комнаты стоит омега. Совершенно растерянный и, вроде как, и не ожидавший такого поворота. - Хосок, - Мин старается звучать как можно спокойней. - Прости, но мне нужно чтобы ты ушел. Как можно быстрее. - Две минуты, - быстро отвечает Чон. - Быстрее, - так же спокойно просит альфа. Если бы Чимин был помеченной омегой, не было необходимости выгонять Хосока. Юнги прекрасно знает, что старший повязанный и у него прекрасные отношения. Знает, что Чимин истинный. Но ужасные собственнические чувства просто не дают спокойно реагировать на все это. Рвать на мелкие кусочки тоже не хочется. Просто всем было бы спокойней, если бы Чимин был помеченной омежкой. Юнги слышит как Хосок шуршит своими вещами, стараясь покинуть помещение как можно скорее. Сам Юнги бросает “мне пора” и скидывает звонок, поднимается со своего места и медленно идет к омеге. - Юнги, - жалобно зовет омега, подгоняя. - Привет, - он старается сохранить самообладание. Чимин в его футболке выглядит прекрасно. Мин откровенно изучал омегу. Стройная, почти хрупкая фигура, изящные движения. Руки альфы так отлично смотрелись на теле омеги, и Юнги бы приобнял старшего, приласкал, как этого требует инстинкт, но желание подразнить оказалось сильнее. Поэтому он обходит старшего, присаживается на корточки и задирает край футболки. Омега совершенно точно в течке. Все бедра влажные, ткань футболки тоже немного намокла. Серые трусики стали чуть темнее в том месте, где промежность соприкасается с тканью. - Какой красивый, - хвалит Мин. - Можно сфоткаю? Юнги уверен, что после этого вопроса омега начинает выделять еще больше смазки. Такой взрослый и такой легковозбудимый. Даже мило. - Пожалуйста, солнце, - тихо просит. - Только для меня. И он физически чувствует, как все внутри сжимается, когда Чимин кивает. Дает согласие на фотографию. Разрешает иметь нечто подобное в своем архиве. Он не может. - Мой хороший мальчик, - говорит он немного осипнув, - Только посмотри какой ты, - усмехается. Он проводит рукой между ног старшего. И вся его рука в смазке. Омега на это только недовольно скулит. Оно и понятно, течка только началась, а законный альфа не спешит приступать к своим обязанностям. Да еще и дразнится. - Только посмотри на себя, - проталкивает немного руку и гладит мошонку старшего. - Весь влажный. Такой ты у меня мокренький мальчик. Чимин сверху, кажется, дрожит и тихо хнычет. А Юнги гладит яички старшего, но руку сразу убирает и выпрямляется. Игры это хорошо, конечно, но с этим пора что-то делать. Поэтому он поднимается, чтобы взглянуть в глаза своей одержимости. - Пойдем, сладкий, - предлагает альфа, указывая вглубь комнаты. Чимин всем сердцем хотел оттолкнуть младшего. Назвать его помойным котом и отправить обратно на улицу. Даже пригрозить, что найдет и воскресит убитых блох и подселит обратно. Но не мог. Не мог оттолкнуть. Не хотел. Поцелуи жаркие и заставляют кожу гореть, а зубы причиняют боль, но такую приятную и желанную. Это не какая - нибудь метка, а просто немного грубая ласка. И Пак сходил с ума от раздирающих его ощущений: требовать еще больше прикосновений или касаться альфу в ответ. А Юнги просто невыносимо нежный. Пак подается вперед, цепляется пальцами за отросшие немного волосы и тычется носом в губы. Он выпрашивает больше поцелуев. И альфа одобрительно рыкает, потирается щекой о щеку омеги и потом скользит языком по шее вниз, к пахучей железе. И он захватывает губами кожу чуть выше того места, куда когда-нибудь оставит метку. Сейчас он просто ласкает этот участок кожи, целует и лижет сколько есть возможности. И тела их обоих горят. Все восприятия усиливаются в несколько раз и ощущения даже от трущихся о разгоряченную кожу простыни, вызывают дрожь. Мин гладит старшего просто бесконечно. Ласкает и лижет каждый участок тела, который только встречает. И это не совсем то, что он грозился сделать изначально. Но на это тоже время будет. И когда Чимин кажется уже достаточно залюбленный и расслабленный, Мин резко разворачивает его и укладывает на живот. Он гладит уже спину и бочка и покрывает короткими укусами лопатки и поясницу омеги. Юнги чувствует невыносимую симпатию и нежность к омеге, когда он видит, как пропадают его вещи, очевидно перемещаясь в норку, когда видит, как старший смущается и краснеет от вполне безобидных шуток, когда палит несколько раз, как утром за ним подглядывают. Он чувствует, что тоже интересен, что его рассматривают как партнера и пусть и плюются обидными словами иногда, но это не меняет ничего. Мин Юнги буквально разрывается от желания ласкать своего партнера. Он нуждается в физической близости с Чимином. - Мой, - рычит он, путаясь в своих мыслях. И в эту течку альфа собирался быть нежным, ласкать и любить омегу самым нежным способом, который ему известен. Но влажный, растрепанный и такой беззащитный Чимин заставлял слетать с тормозов. Хотелось обладать и подчинять своей воле. Восхитительный запах партнера, изменившийся в начале течки. И очень хотелось показать и доказать вредной омеге, что значит быть с альфой. Как круто быть в объятиях и залюбленным альфой.