இஇஇ
На следующий день
«Всего каких-то пару дней назад прошло с того момента, как самый богатый бизнесмен страны и владелец одной из самых успешных вот уже второй десяток лет компании JK Entertainment Чон Чонгук сделал своё громкое заявление о помолвке своего младшего сына Чон Бомгю, более известного, как «Итальянский цветок» с наследником GD GROUP Мин Субином, как фанаты устроили митинг около главного офиса JK Entertainment. Они выдвинули свою просьбу об отмене помолвки, объясняя это тем, что «цветок» должен думать о своей карьере и о ближайших выступлениях. Сам Чон Чонгук никак это не прокомментировал. Всех протестующих разогнали…». «Неужели это конец? Уйдёт ли «Итальянский цветок» со сцены, после слишком выгодного брака с наследником GD GROUP Мин Субином? И сколько нам осталось лицезреть его завораживающий танец?». «Ещё один удачный «контракт» Чон Чонгука». Вот почему Чон Тэхён всем сердцем всегда ненавидел журналистов. Его постоянно поражала их удивительная способность перевернуть всё на голову и при этом ещё извлечь выгоду из самой грязной и отвратительной сплетни. Засудить бы их всех к чёртовой матери за вторжение в личную жизнь или клевету, только никто с ними почему-то не судится. Даже отец. Потому что это бы значило, что всё, о чём эти маразматики пишут — чистая правда, что любители «покопаться в чужом грязном белье» на этот раз не ошиблись. И, в конце концов, это бы значило, что человек (проще говоря, жертва газетчиков) признаётся в собственном промахе, ведь его это задело, значит, слухи правдивы. Лучше быть оскорблённым, чем обвинённым, часто говорил отец. Кричи, если хочешь, о том, как тебя это задело, требуй моральной компенсации и получи в итоге целую кучу судебных разбирательств и испорченную репутацию. Конец. СМИ — это ещё одна ветвь власти, с помощью которой манипулируют нашими умами. И сам Чон Чонгук не раз прибегал к этому способу воздействия. Просто необходимо знать, кому в этой паутине нужно заплатить, чтобы люди считали тебя святым. Захочешь, все будут думать, что ты общественный деятель, целыми днями только и делаешь, что занимаешься благотворительностью и кормишь голубей в парке. Захочешь, будешь героем, главное по больше «помоги» хорошим людям и желательно в евро. Но если уж ты накосячил, так сам виноват, твои союзники сами тебя заклюют. «Как Чон Чонгук, директор JK Entertainment «продал» своего младшего сына и значит ли это, что дела у компании идут плохо?». Им Чисок, Ко Михёк и О Юнха — Тэхён запомнит эти имена. Обязательно. Просто однажды, спустя несколько лет, кто-то из этих людей не вернётся домой, потом следующий. Молодой наследник никого не забудет, всех почтит своим присутствием. Поблагодарит за хорошую работу. Это ведь так важно — знать, что тебя помнят и ценят. Всё правильно. Но отец, никогда не позволит мне что-то решать и жить своей жизнью, противно скребётся в разражённом разуме. Он даже уже жизнью Бомгю распорядился, что уж говорить о нём, о Тэхёне. И это уже начинает сводить с ума юного альфу, вызывает сладостный бунт в крови, вымораживает мозг самыми неприятными мыслями, заставляя кулаки сжиматься, а сердце бешено биться. Потому что, сколько можно уже держать Тэхёна за ребёнка и лишать права выбора? Всё во благо нашего будущего и компании, но какого будущего? Тэхён жутко устал уже быть тенью Чонгука. Ему надоело теряться в величии собственного отца и ощущать жалкую беспомощность, когда дело касается его жизни. Почему он не может быть таким же целеустремлённым и волевым лидером? Почему постоянно должен спрашивать разрешения и натыкаться на бесконечные отказы? Почему? Потому что Тэ ещё маленький. Глупый ребёнок не может распоряжаться целой империей и принимать какие-либо серьёзные решения. Да у него даже сейчас в голове ветер гуляет, а все его прихоти — это не более чем амбициозные и лишённые веского основания заскоки. Потому что я так хочу — не самый лучший аргумент, чтобы к нему прислушиваться. Однако глупости творят, руководствуясь, именно этим. — Чем обязан такой чести? — недовольно шипит Бомгю, остановившись около входа в пустой класс. Если честно, он до сих пор был немного удивлён тем, что старший брат впервые в жизни написал ему сообщение с весьма объёмным содержанием в такой маленькой фразе: «Есть разговор. Класс рисования. Прямо сейчас». Прямо сейчас омега не мог, ему пришлось немного задержаться, поэтому, подходя к нужному классу, он был уверен на все сто процентов, что Тэхён давно уже ушёл, но и тут он опять прогадал. И это удивило его уже во второй раз за день. — Закрой дверь, — приказным тоном говорит Тэ и прищуривается. Сейчас Бомгю выглядит как обычно — уложенные светлые волосы, подведённые глаза, малиновый тинт на губах и длинные серебристые серёжки. Альфа цепляет глазами расстёгнутые верхние пуговицы на воротнике школьной рубашки, небольшой крестик на цепочке с достаточно крупным алмазом посередине, тонкую шею. Маленькую едва заметную родинку на левой ключице. Всё в этом омеге было так, как нравилось именно Тэхёну. Даже это стервозное выражение лица и невероятно колючий взгляд. От всего этого у подростка возникало внутри странное чувство. И чем больше он об этом думал и пытался это понять, тем больше ему оно нравилось. У Бомгю внутри, словно был какой-то сильный магнит, который слишком притягивал Тэхёна, заставлял смотреть только на младшего брата, видеть везде только младшего брата, постоянно искать его глазами и внутренне содрогаться от ощущения близости с парнем. Это худшая болезнь, от которой не излечиться. И началась она ещё с детства, с того самого момента, когда маленький омежка перекладывал вместе с Тэхёном разноцветные формочки для песка и заразительно смеялся. Тэ уже тогда был необъяснимо влюблён в брата. Только сейчас это уже не такая любовь, что была прежде. Другая. Она возникла из ненависти и презрения, оттуда, откуда, в принципе, не могла, но появилась. И из тихой злобы она превратилась в громкую одержимость. Желание. — У меня мало времени, — процедил настороженный Бомгю, подойдя к парте, на которой вальяжно сидел Тэхён. — Ты прав, у тебя действительно мало времени, — как-то слишком саркастично согласился альфа, явно не подразумевая то, что Бомгю может опоздать на урок. Очень мало времени. Катастрофично. Ведь до помолвки осталось всего каких-то четыре дня. А отец уже даже арендовал лучший ресторан в центре города, разослал приглашения всем высокопоставленным лицам. Никого не забыл. Это ведь так важно. Устроить грандиозный праздник, чтобы все поверили, что это самая искренняя в мире любовь. — Тэхён, — устало произносит Бомгю и морщится. Ему дьявольски надоело говорить одно и то же. Ведь, если подумать, Субин ни такой уж и плохой вариант. Хотя дело тут, скорее, совсем не в том, какой он, а в том, что этот холодный и самовлюблённый альфа ему нравится. Вежливый, хоть и очень колючий, начитанный, умный, вроде бы без заскоков. Красивый. Очень красивый. И что самое главное — он не способен на предательство. Субин никогда не обвинит тебя в том, что ты не делал, не будет задевать просто так, из вредности. Даже в школе, несмотря на ощутимый негатив между ними, парень никак себя не проявляет. Он не пытается отомстить Бомгю, не пытается показать, как ненавидит. Просто игнорирует и живёт своей жизнью. Ледяной. Бомгю до сих пор дышать перестаёт, когда Субин идёт мимо, а ему хоть бы что — плевать вообще. Словно для этого альфы никого не существует. И Бомгю в том числе. Омега в жизни с таким равнодушием не сталкивался. — Знаешь, я почему-то думал, что ты другой, — спокойно, но всё равно вспыльчиво шипит Тэхён. «Я тебе вообще-то хён» , хочется вскрикнуть, но подросток себя сдерживает. — Думал, что ты будешь бороться до последнего. А ты сдался, читается между строк. Сдался, потому что оказался таким же, потому что, так же как и все, думаешь только о своём финансовом благополучии, о том, что скажут люди, о том, что скажет любимый папочка. Бесит. Это же не станет концом света, но только сейчас. Пока все счастливы и пребывают в своих иллюзиях. Только даже самые стойкие видения и самые сладкие сны рано или поздно заканчиваются, и тогда наступает суровая реальность. Горькая реальность. Та, к которой никто никогда не готов и навряд ли успеет подготовиться. — Бороться? А с кем? — в глазах Бомгю возникает самая насмешливая в мире ирония. С кем он должен бороться? И зачем? Всё ведь классно, чего ещё не хватает? Ах, да, одобрения милого братца. — Почему ты не видишь, в каком я сейчас противоречии? Почему не чувствуешь? — Тэхён спрыгивает с парты и начинает наступать. Отчаянно всматривается в лицо младшего брата и с наслаждением замечает там страх. Этот котёнок всегда такой смелый и дерзкий, но только на расстоянии. И стоит лишь подойти ближе, как омегу начинает трясти. Он выставляет вперёд свои тонкие руки и тормозит брата, пытается стереть весь испуг, но всё равно так ощутимо напрягается, что Тэхён невольно посмеивается. Внутренний демон, который только-только начинает точить свои недавно прорезавшиеся зубы, сразу замечает новую жертву и улыбается. Сейчас он слишком слаб, чтобы причинить хоть какую-нибудь малейшую боль, но дайте ему немного времени и подождите. Не пожалеете. — А может, потому что мне всё равно? — Бомгю тоже смеётся. Гадко хмыкает и взгляда больше не прячет. Держит оборону, как может, только почему-то получается всё хуже и хуже. Брат стал сильнее. И его брат альфа. Бомгю на ментальном уровне начинает чувствовать себя слабее. Словно вся его сила куда-то безвозвратно утекает, словно его душа становится всё тоньше. Откровенно паршивое состояние. Папа говорил ему, что они, омеги, намного слабее альф, что они были созданы для того, чтобы им подчиняться. Так заложено в их природе, но чёрта с два Бомгю будет считаться с этой природой. Никому и никогда он не позволит себя подчинить. Гордость не позволит. Да и характер. — Не пизди, братик. — Злобно протягивает Тэхён. — А я понял. Ты просто думаешь, что, сбежав к Минам, ты освободишься. Наивно полагаешь, что если отец оставит тебя в покое, то ты сможешь спокойно жить, да? А вот нихуя. Неа, не получится. Тэ подавляет сумасшедший смешок и скалится. — Потому что когда я займу кресло директора, то я не поленюсь и верну всех сбежавших крыс. И тебя я, братик, тоже верну. Так что, будь умницей, и не замарай свою замечательную шкурку об другого альфу, не запачкай её. А то мне придётся тебя отмывать. Кровью. — Мне не от кого прятаться. — Медленно, с расстановкой, говорит Бомгю, внутренне крича от ужаса. Он ведь до сих помнил лицо Тэхёна, когда он сбил того несчастного велосипедиста. К тому же, Бомгю слишком хорошо знал брата, чтобы так безалаберно отмахиваться от его угроз. Отчётливо осознавал, на что он способен и, почему до сих пор не перерезал полгорода. Понимал, что его держит, точнее, кто. Потому что если бы не железная рука отца, то этот ненормальный устроил бы тут Верденскую мясорубку и массовую перестройку. Только и отец, в конце концов, будет вынужден уйти и передать бразды правления, как и полагается, своему наследнику — Чон Тэхёну. И вот тогда, Бомгю более чем уверен, начнётся полный пиздец. — Но знаешь, если ты выбьешь моё имя вот здесь, — Тэхён тыкает пальцев омеге в грудь. — На сердце. То я тебя обязательно прощу. Обещаю. Подавишься, не успевает выкрикнуть Бомгю, как брат слишком стремительно наклоняется и принюхивается. Мальчик замирает с широко открытыми глазами и, кажется, не дышит. Где-то между рёбер жгучей болью изнывает сердце, потому что Бомгю знает, что чувствует сейчас Тэхён. Точнее, что унюхал. От этого хочется кулаки в кровь разбить. Потому что Бомгю скоро шестнадцать и у Бомгю скоро первая течка. — Ах, вон оно как, — хрипло шепчет Тэ над ухом и ещё сильнее начинает водить кончиком носа по шее с боку, агрессивней. Дотрагивается языком до собственных заостряющихся клыков и ощущает неприятный зуд и покалывание. Потому что они требуют крови, умоляют Тэхёна прокусить мягкую плоть и вкусить вкус власти. Будет же очень приятно. Будет просто божественно. И альфа, найдя пульсирующую синюю венку, уже начинает пристраиваться, и успокаивающе гладить запаниковавшего Бомгю. Всё в порядке. Всё просто замечательно. Успокойся. Смирись. Он нежно засасывает тёплую тонкую кожу до багровых маленьких точечек, которые вскоре превратятся в сиреневый кровоподтёк, и скалится, обнажая зубы. — Поехавший, — не своим голосом взвывает Бомгю и неожиданно ныряет вниз, воспользовавшись чужим замешательством. Потому что знает, что если начать отбиваться, Тэхён всё равно победит. Он просто зажмёт его руки и продолжит измываться. Поэтому единственное, что его сейчас спасёт — это полная капитуляция. Первое в его жизни бегство. Бегство без оглядки от того, кто может сделать ему очень больно. Инстинкт самосохранения торжествует. — Когда ты уже научишься не убегать, а отвечать? — кидает в след покинувшему класс Бомгю альфа и яростно стучит по парте. — Мой маленький трусливый братик. Что из себя представляет вся его колкость или, так называемая, напускная бравада Бомгю? Чего она стоит, если отец одним пальцем может раздавить и её, и все его желания и мечты. Тэхён тоже так может. Он ещё покажет всем, что не Чонгук здесь тот, кого нужно бояться.இஇஇ
— Не важно, насколько этот омега хорош, я всегда буду против его кандидатуры. Субин хмурится и закрывает свой школьный шкафчик. Вот интересно, сколько можно вспоминать одни и те же слова папы и так глупо себя изводить? Он занимается этим уже который день, пытается выудить из головы хоть что-нибудь толковое и полезное. Размышляет. И в конечном итоге снова, когда до полной загрузки остался всего один процент, обновляется. Проклятье. — Моему мальчику нужен домашний и тихий омега, а не звезда танцев. Я хочу, чтобы, когда он возвращался домой, его ждал уют и порядок, а не холодная постель и пару минут разговора между перелётами в другие страны. — Взрывал голову слишком громкий крик Джина. Они опять поссорились с отцом. На этот раз серьёзно. Субин это чувствовал и бесился из-за невозможности их помирить. И если раньше альфа всегда занимал сторону отца, то теперь всем сердцем и разумом был согласен с папой. Это ведь всё контракт. Чоны просто подстраховываются и плата за эту услугу — ещё совсем маленький и глупый омежка Чон Бомгю. Им плевать, что Субин может обыкновенно использовать Бомгю, как омегу, и выкинуть потом ни с чем на улицу. Всем всё равно, что этот нежный цветок станет жертвой чужих политических игр, разменной монетой и кормом для жестокой системы, которая не пощадила ещё никого. Ублюдки. Субин до сих пор ведь помнил, как Бомгю мечтал танцевать целыми днями напролёт в своей студии и вдохновлять людей на подвиги своим талантом. Что ж, помечтали и хватит. Скоро и сам омега это поймёт, когда почувствует на руках и ногах тяжесть цепей, а тату-мастер выбьет тонкой иголкой на коже переплетающую розу змею — символ клана Мин. Никаких больше заблуждений. А пока пусть танцует. Субину нравится его изящество и грациозность. Особенно ему нравится осознание того, что на этот раз, сколько бы Бомгю не выбирал танцы, он всё равно останется с Субином. Окончательно и бесповоротно. Даже несмотря на Чон Тэхёна. И несмотря на то, что он видел. Там, в кабинете рисования. Всё-таки не стоило ему туда заходить. Это мерзко, подумал тогда Субин, увидев как его, без пяти минут, жених зажимается с другим альфой. И этим другим альфой оказался ещё и Чон Тэхён, брат Бомгю. Почему-то внутри всё выгорело одним разом от картины, где Тэхён впечатался в омежью шею, а Бомгю так болезненно и испуганно побледнел. Наверное, именно это и заставило Субина о многом задуматься. Так ли всё на самом деле, как кажется? По своей ли воле Бомгю уехал в Рим? Или это была вынужденная мера, чтобы чего-то избежать, от кого-то спрятаться там и жить спокойно? Мог ли он остаться? Что тогда произошло на самом деле такое, что заставило ребёнка уехать из дома, да ещё и так далеко? Что он скрывает? Субин все эти пять лет считал Бомгю эгоистичной пустышкой, привык так думать, но, увидев его испуганное и беспомощное лицо в руках Чон Тэхёна, неожиданно для себя понял — что-то здесь ни так. Да и разве нормально это, когда братья так себя ведут? И как давно, интересно, Тэхён стал домогаться до своего младшего брата? Субин ведь ещё на дне рождении господина Чона заметил уж слишком откровенный и голодный взгляд Тэ на Бомгю, просто не придал этому должного внимания. Проигнорировал. Как и все в этой семье. Всё видят, но молчат. От этой мысли веет каким-то щемящим отчаяньем и тоской. Безвыходностью. Потому что, каково человеку, который терпит весь этот ужас, но так же молчит, ведь знает, что ему никто не поможет? Да Субин и сам решил сначала закрыть на всё глаза, так как это не его дело. — Что-то ты не особо радостный для такого удивительного события, — замечает мимо проходящий Кристофер и противно так улыбается. Когда-то Ан за ним бегал. Распускал сплетни по школе, что они встречаются, проходу не давал, а потом переключился на Чон Тэхёна, гордо заявив, что это Субин везде за ним таскался. «Он меня уже так достал», — томно выдыхал школьный красавчик и драматически хлопал ресницами. Даже пытался натравить на Субина глупых и плохо что в этой ситуации понимающих подростков, так, чисто, чтобы отомстить за оскорбляющие равнодушие. Только у него ничего не вышло — альфа быстро всем объяснил, что его трогать не стоит. — Моё счастье слишком велико, чтобы выразить его в простой улыбке, — передразнивая чужую интонацию, отвечает Субин. В глазах Кристофера появляется злобная усмешка. Ну, конечно, как же. Как бы не чокнуться от такого-то счастья, думает про себя омега и следует за Субином по пятам. Лихорадочно размышляет, чтобы такого выкинуть и как обычно всё всем испортить. Потому что бесит, что этому Бомгю опять достаётся то, что для него, во всём лучшего и первого, почему-то закрыто и недоступно. Он ведь Ан Кристофер — тот, для кого все дороги открыты, тот, кто станет омегой лучшего альфы и будет распоряжаться собственной империей. При виде его все опускают глаза, а альфы готовы с крыш прыгать, лишь бы заинтересовать капризного красавца. Так почему же этот Мин Субин никак не разует глаза и не поймёт, какого омегу упускает? Слепошарый, уже давно для себя решил Кристофер. Красивый, но дальше своего отражения никогда не смотрит. Холодный и равнодушный. Как-то омега поспорил с друзьями, что даже такой непробиваемый парень, как Субин не сможет перед ним устоять и проебал этот спор. Потому что альфа не только смог, но ещё и послал его куда подальше. Отвратительный грубиян. — Ну, конечно, — сладко тянет Крис, показательно посмотрев на свои коготки. — Такого «опытного» омегу себе отхватил. — Что ты хочешь этим сказать? — Субин даже останавливается и хмурится от такого заявления. «Я очень надеюсь, что ты сейчас не то имел в виду», читается в его взгляде. Крис хмыкает и пожимает плечами. Мол, сам понимаешь, жизнь, она, такая тяжёлая штука, что иногда случаются слишком неприятные вещи. Мы же уже не дети, чего тут стыдиться? Просто прими это без лишних скандалов и нервов. — О, всего лишь то, что в будущем тебе придётся немного внимательнее следить за своим женишком, а то убежит. С каким-нибудь другим альфой. У него же их много. — С наигранной грустью говорит Кристофер и с сожалением кивает. Сочувствую, сочувствую — трагично поджимает губы. Это будет крайне неприятная история. — Тэхён говорил мне, по секрету, что его младший брат та-а-акой ветреный, что такого омегу нужно всегда держать под контролем. Так он, собственно, и держит, горьковато усмехается Субин. Только Чон Тэхёну какое до этого дело? — А ты кто, чтобы лезть в дела их семьи? — спрашивает Субин и разводит руками. — Ну, выйдешь ты за Тэхёна и что дальше? Не думаю, что кто-то из Чонов будет с тобой советоваться. Я тебе больше скажу — плевать они хотели на твоё мнение и я тоже. «Ты для меня пустое место», гласит чужая скупая улыбка, на что Кристофер весь вздрагивает и морщится. Разговоры, разговоры, разговоры. И ничего нового. Один трёп, только Субин до сих пор почему-то не заметил ни одного альфу рядом с Бомгю. (Помимо Тэхёна, разумеется). Так что же это интересно получается? Либо он так хорошо скрывается, либо информация у этих наимилейших существ устарела. Во всяком случае, даже если и что-то там было, то всё это на совести одного лишь Бомгю. Ему с этим жить, а не, скажем, Ан Кристоферу. Это Бомгю раздаёт тепло своего тела и чистоту души каким-то левым людям. Это его выбор и похер, насколько он неправильный и глупый. Ёбанное прогнившее общество с его антитолерантными взглядами и позициями. Здесь же все стремятся навешать на человека тысячи ярлыков и клясться потом неистово, что всё это правда, что всё так и было. Больно вам, неприятно? Никто же даже близко не знает, что когда человеку действительно больно, он молчит. — Идиот, ты… — игнорируя косые взгляды, кричит вслед удаляющемуся Субину омега и безобразно раздувает ноздри от накрывающего сознание гнева. — Ты сам потом всё поймёшь, придурок. Тупорылый придурок. Урод. Нет, так просто Кристофер не проиграет. Он ещё сильнее сжимает кулаки и багровеет, когда Мин Субин оборачивается и с наглой усмешкой показывает ему средний палец. «Пошёл в пизду», гласит его жест. Унизительно. Омега прямо чувствует, как столпившиеся школьники начинают шептаться у него за спиной. Он забирает у какого-то снимающего его на камеру альфы телефон и, не раздумывая ни секунды, разбивает айфон об холодную плитку первого этажа. Придавливает ногой и стервозно стреляет глазами на вмиг засуетившихся подростков. Всё, концерт окончен, сваливайте. Пора разносить такую замечательную новость по коридорам. Обмывать главной гарпии косточки. У всех в глазах появилось такое воодушевление, что Кристоферу даже стало противно. И, напевая себе под нос «да, я маленькая мерзость, да я маленькая гнусть», он, как ни в чём не бывало, пошёл в класс. Учиться.இஇஇ
«Давай с тобой немного пошутим».
Тэхён долго не решался разворачивать сложенную пополам ненавистную записку, долго сидел и просто смотрел на неё. Глотал скопившиеся слёзы. Ждал. Но чего? Чего он ждал? Что она сама по себе вспыхнет и стремительно почернеет, оставляя после себя один лишь пепел? Что разлетится на мелкие кусочки? Что? Ничего ведь не изменится. Ничего, кроме того факта, что Тэхён больше не будет делать вид, что всё в порядке. Да, он боится. Да, он слишком напуган. Только в этом вся и проблема. Он слишком напуган, чтобы взглянуть на проблему с другой стороны. — Чёрт, — шипит. Порезался. Бумага оказалась очень острой.«Ты ведь так любишь шутки».
Не выдержав, Тэхён усмехается. Дерьмовый из тебя шутник, Хосок, дерьмовый. Однако самое время вспомнить себя прошлого и выкинуть все таблетки в мусорное ведро. Потому что хватит. Тэхён уже в отражении себя не узнаёт. Что с ним стало? Куда подевался тот горящий и несгибаемый взгляд, что так раздражал окружающих? И грубость. Как он позволил любимому острому язычку произносить эти постные, скучные и слишком вежливые выражения? Даже Чонгук уже перестал считаться с его мнением, а раньше всегда спрашивал. Господи, Тэхён превратился в серого и тихого домоседа, совершенно отошёл от дел компании и даже противные журналюги перестали им интересоваться. Их ведь увлекает одна лишь бестолковая молодёжь, которая только и делает, что прожигает родительские деньги и попадает на объектив камеры не совсем в трезвом состоянии. Всё, как всегда. Он ведь и сам когда-то точно так же напивался и вытанцовывал в самых лучших клубах, баловался всякой дрянью и плевал на все крики и нравоучения отца. Хотя, что ему мешает сейчас пойти и отдохнуть так, как он это умеет? Статус? Возраст? Да плевать. Пора бы уже… Тэхён вздрагивает, когда лежащий неподалёку телефон начинает громко вибрировать. Он по привычке благополучно скопированной у Чонгука, проводит ладонью по волосам, зачёсывая их назад, и не спеша отвечает. — Что? — немного раздражённое. Юн на другом конце линии просит прощения за беспокойство и говорит, что не может дозвониться до господина Чона. — Да до него уже скоро сам Бог, прости Господи, не сможет дозвониться. — Усмехается. — Что ты хотел? — Господин, Бомгю в больнице. После школы его забрал Ухёк и в машине не сработали тормоза. Они попали в аварию. Тэхён в ужасе раскрывает глаза и не может отвести взгляда от капли собственной крови на белоснежном листе. Рядом лежат строгие печатные буквы:«Ну, что, уже смешно?
За сына Тэхён готов разорвать даже призрака.