***МНЕ НУЖЕН ОБРАЗ ПРОСТИТУТКИ*** Нужно выглядеть супер взрослой. Охранник не должен подумать, что мне нет восемнадцати, да и хороших девочек к Кизару подпустят вряд ли. Мне надо ворваться к нему, а потом... потом я что-нибудь придумаю.
Тени на веках блестят, на ногах каблуки на высокой подошве, аж блевать тянет. Облегающее синее платье еле прикрывает мою попу. Волосы прямые, а губы накрашены в розовый цвет. Я стою перед клубом, даже двери которого не могут не пропускать ужасную музыку и крики посетителей. Когда я с очередной пачкой людей стою у двери, ожидая, что меня пропустят внутрь, замираю, хотя колени дрожат больше с каждой секундой. Я задаю себе вопрос: «Что ты тут делаешь? Посмотри на себя, ты похожа на дешёвую проститутку. Сейчас же вернись домой, смой всё это со своего лица, надень сарафанчик и сядь за пианино.» И я бы ушла, если бы не строгий, но знакомый мужской голос. — Проходите. Ну надо же, он даже не узнал меня. Я, не поднимая глаз, благодарно кивнула и зашла в этот чёртов клуб. Сотни тел, которые активно двигаются в такт музыке. Кажется, можно услышать миллионы криков и восклицаний. Неужели в этом хаосе люди чувствуют себя счастливыми? Не могу поверить. Это место, где есть много наркотиков, происходят изнасилования и много других ужасов. Боже, помоги мне. Как же жалко я выгляжу. Беспокойно мотаю головой туда-сюда, каждую секунду я стягиваю платье вниз, потому что, мне кажется, все видят мои чёрные трусики. Но, оглядываясь, понимаю, что здесь до меня нет дела. На каждом шагу люди целуются, кричат, меня попытались потащить на танцпол, но я еле убрала настойчивые лапы незнакомцев от себя. Кто-то протянул мне бокал с медового цвета напитком внутри, и я взяла, дабы отстали. Его вкус я так и не поняла. Он обжёг горло, но алкоголь оказался весьма кстати, потому что я здорово замёрзла, пока на улице в этом платье ( если это вообще можно назвать платьем) стояла, ожидая пропуска. Я оставляю где-то прозрачный бокал и глазами ищу. Ищу... Ищу... Ищу... Ищу так, будто найду. Но не найду. Я знаю, что сейчас это невозможно. Чувствую себя так потеряно, что хочу прижаться к углу, закрыть руками лицо и зарыдать. Зачем только я пришла... Пытаясь собраться, я прошла дальше и вскоре ловко запрыгнула на высокий стул у барной стойки. Барменом был худой, высокий парень со светлыми волосами и с негустой бородой. Он наливал водку накаченному парню, что был весь в тату, а на его губе от светодиодов блестел пирсинг. — Что-нибудь хотите? Я еле заметно подпрыгнула, обнаружив, что слишком долго пялилась на этого брутального паренька, а моя главная цель — бармен стоит передо мной. — А... Эм... Д-да, — запинаюсь я в попытках собраться, — дайте мне какой-то безалкогольный коктейль. Пока бармен возиться с напитком, который я не выпью никогда, я перебираю пальцы, кусаю губы и ёрзаю на стуле, пытаясь сделать это дьявольское платье длиннее на пару миллиметров. Когда странной формы бокал с зонтиком сверху опускается передо мной, из моих губ срывается: — Знаете, мне нужно поговорить с Кизару. Вы случайно не знаете, где можно его найти, и здесь ли он? Бармен с ухмылкой ставит на полку чашку, которую он вытирал, пока слушал меня. Он делает ещё что-то, но не отвечает. В это время я чувствую, как стремительно растёт внимание окружающих на меня. — Он здесь, — наконец говорит парень, — но ничем другим помочь не могу. Я проклинаю его, себя и этого Олега тоже. Проклинаю весь чёртов мир. Хочу швырнуть этот напиток на этого бармена вместе с зонтиком, чтобы стереть с его лица улыбку. Но вдруг слышу: — А... ты та самая, значит... — татуированный мужчина с пирсингом в один миг поглощает водку, он морщится, а затем опять обращается ко мне, — пошли, он ждёт тебя. Не знаю, что здесь происходит, но кто-нибудь остановите меня. Что я делаю? Почему я следую за ним? Тем не менее, мы идём достаточно долго, танцпол и вся толпа остаётся позади, и это, честно говоря, заставляет насторожиться. Мы обходим несколько помещений, поворачиваем пару раз, откуда-то находится тёмно-фиолетовая лестница, по которой поднимаемся. — Та дверь, — мужчина бесстрастно кивает в сторону чёрно-красной двери и оставляет меня в пустом коридоре. Даже цоканье этих высоких каблуков будто говорит мне уйти. Но я с дрожащими руками и медленными шагами иду к этой двери, будто на собственную казнь. Дверь поддаётся легко. Ручка, обвитая моими пальцами, бесшумно опускается, и щель между деревянной аркой и самой дверью становится больше. В комнате почти темно. Но потолок украшен узорами, что пропускают ярко синий свет. Худая, мужская фигура стоит ко мне спиной, смотрит на ночной город через окна в пол. В комнате нет ничего кроме кожаного дивана, кожаных кресел и стеклянного столика, на котором пепельница, где в беспорядке лежат множество бычков. Я закрываю за собой дверь и долго пялюсь на затылок Олега, обнаружив, что он сейчас курит ещё одну. — Раздевайся, — холодно бросил парень, и его тело даже не зашевелилось. Если бы в комнате был кто-то ещё, я бы не поняла, что разговаривает он. Из-за этих слов я вжалась в дверь, заламывая пальцы. Видимо, понимая, что он обращается не к тому, да и приказ его не выполняется, он, выдыхая дым, повернул ко мне сначала лицо, а затем весь торс, — ты кто вообще? Я просил нормальную.***ТО ЧУВСТВО, КОГДА ТЕБЕ ТАКОЕ СКАЗАЛИ*** Когда тебя называют плохой проституткой — это комплимент или оскорбление?
В этот момент женщина внутри меня захотела плеваться и спросить: «Я что, недостаточно хороша для тебя?!». Но ничего такого я себе позволить не собиралась. Вместо этого я почувствовала себя виноватой. — Простите, я знаю, Вы ждали не меня, я вроде незваный гость, но мне очень нужно поговорить с Вами. Увидев мой дешёвый прикид, он, естественно, ожидал, что я мечтающая с ним переспать, пьяная, легкомысленная девочка, но мой предельно строгий тон и официальное обращение к нему сначала привело его в шок, а затем напугало. — Дамочка, я хочу развлекаться, а не говорить с кем-то, — фыркнул он, — давай, давай, шевелись, у меня нет столько времени. Кизару начал размахивать руками и приближаться ко мне, видимо, желая выставить за дверь. Не знаю, что со мной произошло, но что-то во мне закричало, что я ни в коем случае не могу этого допустить, и я, за секунду до того, как он хотел схватить меня за плечи, произнесла: — Про Лизу, — Олег остановился на месте, его рука замерла в воздухе. Я с дрожащими губами посмотрела на него: у него лица не было, — я... я хотела п-поговорить п-про Лизу. Он потерянно опустил руки. Не знал, что сказать. Он мерил меня взглядом, собирал воздух в лёгкие, но потом выдыхал, так ничего и не сказав. От этого давления я вжалась в дверь что есть сил, чувствуя себя мышкой, загнанной в угол. Кизару поднял указательный палец и агрессивно прошипел: — Никто не смеет говорить о Лизе. Даже имя её не смей произносить, — чувствуя слабость, я опустила глаза и попыталась сглотнуть ком в горле, но не получилось, — как тебя зовут? — Кизару попытался взять себя в руки. — Я... Я... — я никогда не знала, насколько могу быть слабой, пока не встретила Олега, — м-меня зовут Мария. — Почему ты здесь? — Олег ладонью упёрся о дверь, рядом с моим лицом, я отвела взгляд, чувствуя стыд за то, что моя грудь от волнения так резко вздымается, учитывая мой откровенный наряд, но ничего с собой не могла поделать. Кизару сразу заметил это, — сядь. Я пулей оторвался от двери и опустилась на кресло, поставив руки на открытые бёдра. Я бы залилась краской, но мои мысли были сосредоточены на том, что я должна сказать ему. Помните, я сказала, что пойду к нему, а что делать дальше придумаю там же? Так вот, время пришло. А я молчу, чувствуя себя глупой девочкой. — Я знаю, что... что-то слу-чилось, — промурлыкала я, кусая нижнюю губу, — я хочу узнать, что было тогда. — Блять, серьёзно?! — Олег хлопнул по столу ладонью, от чего я подпрыгнула на месте, — ты кто нахуй такая?! Мне, наверное, за семнадцать лет так ни разу не хотелось расплакаться, как в этот момент. Но мне казалось, что если я допущу это, буду выглядеть жалко и несерьёзно. Я сжала край стеклянного столика и прикусила внутреннюю сторону щеки. Кизару был со мной чересчур груб, но от его ярости у меня только разгорался интерес. Раз от одного имени Лизы он готов порвать меня в клочья, то это именно то, что я искала — что-то очень серьёзное. — Я... я её одноклассница и я знаю, что... — я осеклась. И я знаю что, Маш? Ты же ничего не знаешь... — Заткнись, знаю я твоих одноклассников! — Олег был готов содрать с меня кожу прямо там, — если ты и вправду там учишься, то мне следует выебать тебя в рот, — от шока я подняла голову и выпучила глаза, даже показалось, что я неправильно всё услышала, — вы все могли ей помочь, но нет, она осталась одна! Вы — суки! Я всего ожидала, но не этого. Я не ожидала, что так будет, я не знала на что иду. Но даже после всего я не хотела уйти, потому что перед собой видела несчастного человека. Мне хотелось многое сказать ему, но тело и язык меня не слушались. В этот момент в комнату свалилась высокая блондинка с шикарной фигурой и личиком. Да, если бы и я её заказала, то при виде меня тоже недовольствовала бы. За ней вошёл тот татуированный, накаченный мужчина, что привёл меня сюда. Он быстро нашёл меня в комнате. — Олег, прости, брат, она сказала, что это она, если б я знал, не пустил бы к тебе, — виновато тараторил он, приближаясь ко мне, — давай, давай, поднимайся, — бросил он уже в мою сторону. Я в надежде уставилась на Кизару, взглядом моля его остановить этого мужчину, но он был по-прежнему зол, как демон, и я услышала лишь его рычание: — Съёбывай нахуй отсюда! Я даже не успела понять, что происходит, как оказалась за дверями клуба, всем телом чувствуя, насколько близка к нам зима. Хотелось реветь, но я, пошатываясь от холода, начала нелепые попытки поймать такси, громко ругая себя: — Зачем только ты сюда приехала?! Какое тебе дело до этого?! Дура... какая же ты дура... Уже какое по счёту такси проехало мимо, видимо не желая подвести какую-то проститутку с потёкшим макияжем. Я сдалась и разревелась, зарываясь в свои ладони. Так хотелось забыть про этот позор. Так хотелось просто спать и не думать про это. Но я открыла мокрое лицо и увидела, что стою у оживлённой дороги, дрожу от холода и я совсем одна. Телефон показался мне маяком во всём этом дерьме. Я роняла слёзы на экран, пока набирала... Гудки... Гудки... Гудки... Он же не может спать в это время. — Алё, Маш? — от одного только голоса я почувствовала, как внутри цветёт покой, — что-то случилось, раз ты звонишь мне ночью? Я долго молчала. Думала, может бросить трубку, не позориться перед ним, но мой всхлип на вдохе выдал меня. — Эй, ты что, плачешь?! — тон Кирилла сразу потерял все краски. Теперь он не улыбался, — что случилось, ты где?! — Я... п-прошу, забери меня, — я знаю, какая я жалкая и слабая, но мне правда нужно было это всё сделать, — мне очень плохо без тебя. — Малая, я еду уже, слышишь?! Только скажи, где ты!***ИНОГДА ТАК БЫВАЕТ*** Мы чувствуем себя каким-то мусором, но люди рядом с нами ведут себя слишком хорошо. От этого хочется плакать ещё сильнее.
Я забралась в тёплый салон машины Адиля. Его самого не было внутри, Кирилл просто взял у него тачку. Это было так кстати... Ведь как бы я села на мотоцикл в таком состоянии, когда притягиваю платье то вверх, чтобы скрыть грудь, то вниз, чтобы скрыть бёдра. Кирилл посмотрел на меня, чуть ли не открыв рот. — Ох, бля, Маш! Что с тобой? — он был не на шутку напуган, и мне оставалось только гадать, как ужасно я выгляжу со стороны. Кирилл снял с себя чёрный плащ и окутал меня в него. Затем взял моё мокрое и грязное от туши лицо в свои ладони, желая привести в чувства, — посмотри на меня, что с тобой? — Прошу, не вези меня домой, прошу, только не домой, — это первое, что я решила попросить своим охрипшим голосом. — Хорошо-хорошо, не буду, — Кирилл поспешно надавил на газ. Я знала, что он везёт меня к себе. Поэтому молча, через пелену слёз уставилась на повторяющиеся фонарные столбы города, пока они не загипнотизировали меня, и я не уснула. Я очнулась, когда мы уже приехали. Машина остановилась во дворе. Я чувствовала себя очень помятой. — Может мне тебя на руках понести? — голос Кирилла остался неспокойным. Я отрицательно покачала головой и принялась выпрыгивать из салона. Незборецкий подошёл ко мне и начал пристёгивать все пуговицы его длинного и слишком большого для меня плаща. В гостиной горел свет, так что я знала, что мне придётся столкнуться с его друзьям. Он наверняка стыдится за меня и не хочет, чтобы его парни видели меня в таком состоянии. Я не нашла в себе сил нормально поздороваться с тремя его друзьям, которые валялись на диване перед телевизором, жуя чипсы и попкорн. Кирилл держал меня за талию, чтобы я не упала. Вскоре мы зашли в его комнату, и он плавно опустил меня на постель. Он снял с меня эти ненавистные шпильки и посмотрел на моё лицо. — Я вижу, что тебе плохо, но ты же понимаешь, что тебе придётся рассказать мне, где ты была в этом прикиде, — я устало поморщилась и, поднявшись на локте, другой рукой потянула к себе Кирилла. Он прижался к моим губам своими, но потом отстранился, — ты что, ещё и пьяна? Но я обратно впилась в его губы, руками задирая футболку. Его живот был горячим, не то, что мои руки. Мне очень хотелось забыться, и этот парень, что смотрел на меня, как на сумасшедшую и не понимал, что происходит, казался самым лучшим вариантом. Я соблазнительно вздыхала между нашими поцелуями, так что под моими чарами Кирилл легко позволил мне стянуть с него футболку. — Ты не в себе, милая, хватит, хорошо? — Кирилл мягким голосом пытался уразуметь меня, но я была неконтролируемой. Он не на шутку напрягся, когда я обвила пальцами пряжку его ремня, — Маш, ну прошу, перестань... Всё это время, когда мы считались парой, дальше поцелуев и объятий не заходило. Так что мне было даже стыдно от того, как дико я себя веду. Я немного успокоилась, и мои поцелуи стали нежнее. Кирилл уж совсем запутался, но отстранить меня не смог. Он лишь залез на кровать коленями и навис надо мной, постепенно расстёгивая пуговицы на мне. Он освободил меня от плаща и рыкнул: — Где ты была, чёрт возьми, в этом... — я знала, что он сердится, но мне было всё равно. Он начал водить пальцем по моим голым ногам, мучительно медленно и нежно. Я прикусила его губу, от чего он громко выдохнул. Его пальцы переместились на внутреннюю сторону моего бедра и постепенно поднимались вверх. От этого я почувствовала внизу живота странное тепло, которое заставляло меня хотеть большего. А затем он коснулся до нежной кожи через тонкий атлас белья. Я знала, что там мокро, от чего мне захотелось просто убежать. Я даже попыталась осторожно убрать руку парня, но он ловко убрал мою. — Посмотри на меня, — тихо сказал он, но смысл слов дошёл до меня позднее, чем сами слова. Поднять глаза на него казалось самой настоящей пыткой, — ну же, а я ведь ещё ничего не сделал...***ОДИН ИЗ ХУДШИХ МОМЕНТОВ В МОЕЙ ЖИЗНИ*** Даже в такой момент Глеб умудрился мне помешать. Где-то глубоко в сознании появился его образ. Образ в мрачной комнате, когда он приближается ко мне с этими же словами. Чёрт побери! Уйди от меня!
Но решительное касание Кирилла заставило меня выгнуться и забыть всё вокруг. Я уткнулась в его шею, пока он гладил нежную кожу внизу. Потом он осторожно пробрался ближе, отодвигая ткань. В этот момент я издала свой первый стон. Он гладил меня по голове, пока я еле сдерживала себя, чтобы не закричать. От моей изначальной смелости и следа не осталось. Кирилл продолжал делать это со мной, а потом он проник в меня одним пальцем. — Нет, — пискнула я от новых ощущений, впиваясь в спину блондина, как напуганная кошка. — Тсс, всё в порядке, — уверял он, продолжая ласкать меня пальцами, — не бойся. Посмотри на меня, — опять сказал он, и на этот раз я подняла на него свои горящие глаза, — ты такая красивая, — я почувствовала, как он ускорился, от чего замычала, найдя лбом его плечо, — я тебя очень люблю. И опять внизу живота что-то произошло. Что-то будто взорвалось и отдалось волнами тока по всему телу. Я вскрикнула и сначала сильно прижалась к мужскому телу надо мной, а затем расслабилась. — Чёрт, я... — не знаю, что мне хотелось сказать, но я замолкла и упала обратно на подушку. — Знаю, малая, знаю, — Кирилл целовал мои губы, нос, щёки и лоб. Было невыносимо жарко. Когда он снова прижался ко мне, я почувствовала, как он напряжён, и это не могло меня не смутить, — прости, мне надо... — Не уходи, я могу помочь тебе — сначала вспомни, как дышать. Какая ты нелепая... слабая и неумелая. — Ты ещё не готова, родная. Всему своё время, — ласково сказал он и вышел из комнаты.