Забери меня с пати, если сможешь

      Признаться, я с детства привыкла к роскоши, и подъезд, куда мы с Олегом вошли, мне был отвратителен. Мрачно, сыро. На полу влажные следы чьих-то ботинок, что блестят под тусклым, белым светом на потолке, который мерцает часто, а то и вовсе кажется, что вот-вот упадёт. Кизару довольно богатый, так почему его племянница живёт здесь? Я бы так не смогла.       Я злюсь на своё высокомерие, но ничего не могу с собой поделать. Лифт открывается, и я почти морщусь от его вида. Надеюсь, он в состоянии доставить нас на нужный этаж. Он останавливается на пятом, и мы выходим. До того, как позвонить в дверь, Олег поворачивается ко мне. — Я и представить не могу, какая у неё может быть реакция, — предупреждает он.       Я киваю, будто поняла его с полуслова, но я ничего не поняла. Я не поняла, что он сказал, не поняла, чего мне ждать от того, что я копаю всё глубже и не поняла, что я тут делаю. Сердце бьётся чаще, и я еле держусь, чтобы не убежать. Я зашла слишком далеко.       Но пути назад нет. Кизару нажимает на звонок. От его дыхания и голоса я чувствую, что он очень взволнован. Наверное, так же сильно, как я. Сначала тишина, но она не долгая. Я слышу шаги, а потом дверь открывается. Я вижу женщину лет сорока. Сразу вижу её синие глаза, а светлые волосы лежат на плечах. «Её мама», — сразу вспоминаю я. Я видела её год назад, когда после всех тех ужасов в школе, родителей собрали, чтобы предупредить о том, что сейчас оставлять нас без присмотра опасно, как никогда. Я не помню, как её зовут. Но её глаза сразу теряют блеск и взгляд лишается какого-либо гостеприимства. Она и не замечает меня, сверля Олега, что, кажется, замер. — Я же сказала тебе не приходить… — с желчью выдыхает она, сжимая в кулаке кухонное полотенце, — почему ты… — но тут она замолкает, и наши взгляды встречаются, — кто это?       Олег горестно не может даже и слова сказать. В воздухе так много напряжения, что я решаю взять ситуацию в свои руки. Протягивая к ней руку, я пытаюсь натянуть улыбку. — Здравствуйте, я Мария, — моя рука всё ещё в воздухе, а она смотрит на меня, как на полную дуру, — мы встречались с Вами в школе, помните? — ничего не меняется, — в прошлом году… Я одноклассница…       Чувствуя себя полной идиоткой, я убираю руку, и женщина с разочарованием смотрит на Олега. — И что это значит? — Я подумал, пусть пообщаются, — я никогда не подумала бы, что увижу оправдание на лице Олега. — Это шутка? — на её лицо возвращаются эмоции и на этот раз в виде возмущения, — хочешь, чтобы все узнали, да?! Мало сплетен развелось?! — Ей можно доверять, — сразу перебивает Олег, — пожалуйста, давай попробуем.       Никакой надежды, казалось, нет, но она приоткрывает дверь шире и уходит куда-то. Наконец-то мы заходим внутрь, и я только понимаю, как же сильно я замёрзла, и кожаная куртка, которую я прихватила с собой из машины, мало чем помогла. — Где она? — низким голосом спросил Кизару. — В комнате, — бесцветным тоном ответила женщина, продолжив вытирать посуду на кухне.       Я тихо следую за Олегом. Мы проходим по маленькому коридору, останавливаемся перед одной дверью. Олег мирно стучит. — Входите.       Это конец. Я слышу этот ангельский голосок, и мои ноги попросту отказывают. Сердце пропускает сильные удары, а колени сгибаются. Это она. Стоит всего лишь открыть эту дверь, и я увижу её глаза, увижу блеск, лёгкость и ребячество. Может услышу звонкий смех… может увижу ямочки на щеках…       И как бы я не боялась, Олег давит на золотистого цвета ручку, и дверь открывается. Я вижу её, сидящую на кровати в позе лотоса. На ногах какая-то книга, а за спиной мишка, на которого она прислонилась. Её детские глаза потеряли огонь. На её щёках не было розового. «Наверное, я больше не увижу ямочки». Волосы её были уже чёрного цвета — покрасилась. Они были выше плеч. Совсем изменилась. Она смотрит на Олега, пока я не решаюсь на то, чтобы выйти из его тени, а даже дышать. Лиз… — Привет, дядя, — в её голосе я не чувствую цвета. Меня пугает метель в нём. — Солнце, давно не виделись, — Олег заходит в комнату, оставляя меня стоять на месте. Судя по всему, он её целует и обнимает, а затем я слышу то, от чего сердце падает, — а знаешь, у тебя сегодня гости. — Гости? — хмурится Лиза. — Угу. Мария, выходи.       Я не знаю, какими силами я оказываюсь в поле зрения. Я не знаю, какими силами я смотрю на Лизу. Мы долго смотрим в глаза друг друга. Не знаю, что она ищет в моих. Но я смотрю в её и вижу в них разрушение. Глаза цвета боли. Глаза цвета слёз. Я смотрю и вижу, что могут делать люди с людьми. Я вижу то, чего я боялась увидеть больше всего. — Оставлю вас наедине, — Олег выходит, закрывая дверь за собой.       Что сейчас? А что теперь? — Мария, почему ты здесь? — мне совсем не по душе нарастающая тревога на её лице. — Лиз, я...       Ты что? Ты жалкая, трусливая тварь, которая уж точно могла помочь, когда ещё можно было что-то изменить. — Спустя столько времени... Ты пришла?...       Я отпускаю голову, кусая щёки изнутри. — Я искала тебя... Я звонила, писала. Я приходила в вашу старую квартиру, но я не могла найти... Лиз, клянусь, я недавно узнала... — Нет, — Лиза перебивает меня своим шёпотом, — вы ведь видели... видели все его поступки. Видели и ничего не сделали... — я затыкаю свой рот. Она права. И что бы она не сказала, она права, — я осталась одна... Думала, что накажу его, думала, что все эти ребята, которые страдают от него помогут. Думала, что ты поможешь...       Я больше так не могу. Глаза мутнеют от слёз, страх касается сознания, и я падаю на колени, хватая Лизу за руку. — Лиз, мне очень жаль, — шепчу я, сквозь слёзы. И на другие бесполезные слова сил не хватает.       Но вдруг Лиза отдёргивает руку, зарываясь пальцами в волосы и начиная ненормально сильно тянуть за них, будто пытаясь вырвать. Она начинает плакать и морщится. Я пулей встаю и от страха делаю шаги назад, пока не упираюсь в стол. Лиза всё ещё бьётся в истерике, трясётся, будто от мощного тока, а затем берёт книгу и, не моргнув, разрывает её на части. После следует её рычание. От страха я задеваю спиной что-то на её столе и слышу, как что-то падает к моим ногам, но я не обращаю внимание на это. Я лишь с ужасом вижу, как она поднимается с растрёпанными волосами и начинает визжать так, что от страха леденеют кости, а потом кидается ко мне, по всей видимости, с желанием убить. Хочу плакать или бежать со всех ног, но страх не позволяет даже дышать. И вот, в последний момент, когда кажется, что она вот-вот схватит меня, заходит Олег и, обнимая её, пытается оттащить. Я только замечаю вещицу, что упала к моим ногам. Это розовый блокнот, а не нём до боли знакомая надпись: «Дневник девочки по имени Лиза». Чёрт! Это её личный дневник. По крайней мере, был им в прошлом году. Я помню его очень хорошо. Я даже отключаюсь от реальности: «там вся правда, Маш, всё в подробностях, всё, что творилось. Стоит только открыть...». Но меня возвращает Олег, кричащий через плечо: — Уходи, Мария! Выйди, сейчас же!       С туманом в голове я больше не соображаю, что делаю. Я просто хватаю дневник с пола и кидаюсь к выходу, слыша за собой проклятия её матери. Слёзы не позволяют видеть перед собой улицу. Холодно. Паршиво. Хочется умереть. Я шагаю по тротуару, мимо проносятся машины. На миг я останавливаюсь, видя около себя скамейку. Подходя, я стряхиваю снег с неё и осторожно сажусь. Я знаю, что сейчас самый неподходящий момент для этого, но не могу справиться с собой. Я осторожно открываю первую страницу украденного мною дневника. По телу проходит дрожь от её почерка — не верю, что вижу его вновь. Не верю, что хоть и через дневник, но Лиза ко мне так близко. Туманные от слёз глаза осторожно начинают скользить по буквам.

Дорогой дневник, меня зовут Лиза и мне шестнадцать. Я взяла тебя, потому что решила, что про свою новую жизнь я буду писать на новых, чистых страницах. Из-за того, что у мамы появилась работа в другом городе, нам пришлось переехать. Я её очень сильно люблю, поэтому поддержала её, чтобы она лишний раз не переживала. Завтра первое сентября, а это значит, что завтра я пойду в свою новую школу. Я так счастлива! Новые друзья, новые знакомства, может быть я встречу свою первую любовь... Ну всё, всё. Не хочу больше гадать. Хочу, чтобы всё было прекрасно! И я знаю, что будет! До завтра, люблю тебя.

— До завтра, Лиз...