«Люсьена»

Наверное стоит вам поведать о самом Грее Флубастере, мой дорогой читатель. Это отличный молодой юноша с высоким потенциалом, но малым рвением. У него не водилось большое количество друзей: всего один Нацу, всему виной его недоверчивость к прямоходящим. У брюнета был холодный нрав, дальновидный ум, но пагубная, свойственная только молодым людям тяга к приключением. Его забавлялась еженедельная подпольная игра в покер на круглые суммы и редкое употребление веществ по вечерам за углом какого-нибудь богом забытого дома. В один из таких вечеров после встречи с доставщиком он уже собирался направиться в сторону дома, но его внимание привлекла девушка, выходящая из убогого подъезда в дорогом, плотно закрытом пальто и на высоком каблуке с хорошо уложенными синими, блестевшими от редких фонарей волосами. Повинуясь минутному рвению, неприметный парень прошёл за ней: может не хотел, чтобы что-то случилось, может просто стало любопытно почему такая отёсанная девушка оказалось в забытом районе. Идти долго не пришлось — промозглый ветер и сопливые улицы заставляли ноги в каблуках делать большие и быстрые шаги. Всего один квартал и она остановилась перед неоновой, тонущей в тумане города вывеской «Люсьена». Это произошло за несколько месяцев до судьбоносной игры в покер с неожиданной гостьей, поэтому Грей не придал вывеске особое значения. Синеволосая обернулась, будто чувствуя за собой любопытного преследователя, но наш герой вовремя успел сделать вид, будто ловит такси. Девушка шустро прошлась по ступенькам вверх, что-то шепнула на ухо охраннику и проникла внутрь, где её образ скрылся в темноте. Вход напоминал клуб, а аккуратная очередь сбоку лишь подтверждала это. Флубастер положено прождал около получаса прежде, чем оказаться перед охранником: в нём он признал своего давнего знакомого — Гажила Редфокса, последний часто подрабатывал то тут, то там, так что этот факт не слишком удивил нашего героя, и проблем с прохождением внутрь у него не возникло. На входе юношу встретил задорный завлекательный парень лет тридцати с пылающими глазами наслаждения и спокойной, приветливой улыбкой в ярком костюме с хрипловатым голосом: — Эй, парень! Эй, эй! Иди сюда! Иди сюда-а-а! Ты хочешь полупиться на сочных тёлок, мать твою?! Ты хочешь, я знаю — я вижу как шевелятся твои штаны! Иисус наш Христос! Да тебе прописан лучший стриптиз в этом городе! Я ставлю сотню баксов, ты просто охуеешь от этих кобыл, братан… Ты просто ёбнешься в этот день божий! Ты видел красивых женщин? Ты видел? Ты… ты ни хуя не видел! Но ты прозреешь и ты познаешь свет, исходящий от их лоснящихся тел! Но тут есть свои правила: Смотри, но не трогай, пали, но не дёргай, дрочи, но без помощи рук, ты шаришь, о чём я? Главное — не влюбляйся в них… Их тела крадут твои деньги, но не дай им украсть твоё сердце. Завлекатель легко, даже игриво приобнял паренька за плечи и вовлёк в логово разврата: томная, приятная музыка, бегающие по полуобнаженным женским телам огни и толпа мужчин, что снизу, в обнимку с до краев налитыми бокалами, лицезрели восхитительные танцы бесстыдных женщин. И Грей был уже готов к тому, чтобы вернуться обратно, но его глаза сами посмотрели на возвышающую сцену, куда вышла та самая путница, что привела его сюда. Девушка игриво улыбнулась публике, но как только столкнулась глазами с только что вошедшим гостем её лицо сделалось надменным, возвышающимся над остальными, теми, кто сидел внизу. Флубастер и сам не заметил, как оказался одним из тихо сидящих зрителей и уже безотрывно всматривался в каждую деталь в движении синеволосой красавицы в необычном для нынешнего общества одеянии, открывающее идеальное, без единой родинки тело. Из состояния эйфории и забытья его выводила лишь единственная мысль: не только он смотрел на эту прелестную танцовщицу, однако не был в силах с этим ничего сделать, боясь нарушить волшебные минуты и спугнуть безымянную девушку находящуюся на сцене. После той самой были и другие, что смотрелись намного откровеннее, краше и пластичнее, но эти были совершенно не интересны нашему брюнету, как бы он на них не любовался. Оставалось только стоять у барной стойки, дожидаясь за очередным стаканом, выйдет ли синеволосая дама ещё раз. — Вам стало скучно? — раздался тонкий голосок позади. Из вежливости Грей решил повернуться, чтобы что-нибудь ответить, но, затаив дыхание, застыл, боясь спугнуть девушку, что спустилась к нему со сцены. — Язык проглотили? — она осмотрела на его своими безупречно синими глазами. — Не-ет, — на выдохе произнёс вспотевший парень от такой неожиданной встречи с девушкой, которая привела его сюда. — Почему не наслаждаетесь преставлениями? — загадочно спросила она, подходя ближе в откровенном наряде. — Не нахожу их достойными. — Но на меня смотрели, — рассмеялась она. — После вас и не нахожу другие выступления достойными. — Считаете, что мне стоит выступать в конце, чтобы моя тень не скрывала их талант? — спросила танцовщица, смотря прямо в глаза, чтобы только правда выскользнула из уст оппонента. — Ни в коем случае, — тихо, испуганно ответил парень, — все будут слишком пьяны, чтобы по достоинству оценить ваш танец. — Мне льстит, что вы действительно так считаете, — она ласково улыбалась гостю. — Как твоё имя? — резко спросил Грей с ярым интересом. — Сначала вы следите за мной, а потом спрашивайте моё имя — слишком удушающий интерес, не находите? — она была права, ведь в глазах любой девушки это выглядело как преследование. — Но я думаю, что вы сможете загладить свой проступок, если щедро вознаградите такой понравившийся вам танец, — синие глаза скользнули по высокому телу вниз и остановился на штанах, прямо на бумажнике, запрятанному в правый карман брюк. — Хорошо, — коротко согласился он, лизнув губы. А она, заметив его неуверенность, тоже соблазнительно облизала свои пухлые губки. Флубастер боялся сказать что-то лишнее, поэтому предпочёл многое не высказывать. Все приятно шуршащие наличные переместились в тонкую ручку полураздетой девушки. — Благодарю, — томно произнесла она, глазами говоря: «неужели сделаешь всё, что скажу?» — Здесь меня называют Дождией, но ты должен понимать, что это моё сценическое имя, — Грей кивнул. — Я больше не выйду, да и денег у тебя не осталось, так что до скорой встречи, — мягко произнесла синеволосая, удаляясь, как бы приглашая парня на следующее дорогостоящее свидание. В ту ночь, уже будучи дома в своей кровати, Грей так и не смог сомкнуть глаза, потому что тут же появлялось её белоснежное лицо, а стоило подождать ещё немного секунд, как воображение рисовало её тело в том самом наряде в том самом танце, которые слишком сильно будоражили тело, бросая его то в холод, то в жар. С парнем такого прежде не случалось, но прошло ещё два дня прежде, чем он смог заснуть от неизбежной усталости, и ему приснилась она с тем самым надменным взглядом и снилась каждую предстоящую безмятежную ночь.