Love (not) my body.

Для атмосферы: * dramma × appledream — крейзи * Kaleo — Way Down We Go _______________ Слёзы всё не иссякали. Я будто оплакивала всё то, что случилось, что должно было случиться. Всё… Но я же сама не даю этому произойти, своими же мыслями и действиями. Но я же права? Истерика подступает с новой силой и я уже не могу сдержать отчаянный всхлип. Сердце раненой птицей билось в груди, отдавая болью во все части тела, и я никак не могла это остановить. Будто кто-то воткнул мне под ребра ржавый нож и проворачивает раз за разом… — Клем! — услышала я, и на секунду даже перестала дышать. Едва повернув голову, я увидела Лу. Его дреды беспорядочно лежали почти на лице, а глаза выглядели такими потухшими, что я ощутила себя самой последней мразью на свете. Хотя, возможно, так и есть. — Отстань от меня! — крикнула я, тут же вытирая мокрые щеки. — Не смей даже подходить, слышишь?! Как же мне хотелось, чтобы он не послушал меня. Вот прямо сейчас подбежал, схватил, как Луис обычно это делает, и никуда бы не пустил. Пожалуйста, хотя бы в последний раз. Но парень остаётся на месте. Я растерянно перевожу взгляд с его глаз на губы и неосознанно делаю шаг вперёд, еле успевая остановить непослушное тело. Я будто чувствовала между нами невидимую нить, которая медленно сокращает расстояние, пытаясь сделать хоть немного ближе. В голове пролетели тысячи мыслей, и почти все они твердили одно и тоже. «Плюнь на всё. Останься.» Но лишь одна из них шептала разумную вещь. Нужно уходить. Заканчивать всё это дело и никогда не возвращаться. Забыть раз и навсегда, как длинный страшный сон. Прямо сейчас. Пока ничего не зашло слишком далеко. Если уже не зашло. Не сводя с дредастого глаз, я сажусь в первое попавшееся такси. Стоило двери хлопнуть, как он тут же начал приближаться, но не успел. Машина двинулась с места и повезла меня всё дальше от человека, к которому тянулось всё моё существо. Наши взгляды на секунду пересеклись и меня будто ударило током. Он… Сожалеет? Грустит? Почему? Ему же должно быть все равно! Но мне же нет… Может и Луис ощущает то же, что и я? Сердце будто рвало на части, а лёгкие сковывало так, будто я могла дышать только там, только с Лу. Но нет, это же бред. Нас сейчас совершенно ничего не связывает, как и до этого, но почему тогда внутренности так перекручивает? Почему, мать его?! — Девушка, приехали, — вывел меня из мыслей водитель, и я, положив ему в ладонь несколько купюр, вышла из автомобиля, тут же оглядываясь по сторонам. Кто бы сомневался. Я стою напротив дома, где живёт Митч. Хоть какая-то часть разума и говорила, что не хочет нагружать друга проблемами, но я послушала совершенно другую и позвонила в домофон. Гудки тянулись мучительно медленно, пока я не услышала заветное: «Кто там?». — Митч… — прошептала я, вновь борясь со слезами, — открой. — Клем? — послышалось из динамика, сразу же за звуком, обозначающим, что дверь открыта. Не успела я зайти в подъезд, как парень уже бежал по ступенькам, выискивая меня ошалевшими глазами. Не раздумывая, я бросилась в его объятья и захныкала, сразу же коря себя за слабость. — Снова он? — почти рыча спросил Митч, но я лишь кивнула и уткнулась носом в его футболку, давая понять, что слишком разбита для каких-либо разговоров. — Ч-ш-ш, Клемстер, пойдём. Парень попытался хоть на секунду оторвать меня от себя, но я лишь сильнее стиснула пальцы и другу ничего не осталось, кроме как взять меня на руки и подняться в квартиру, где я и смогла более-менее успокоиться, хоть и ненадолго. — Может теперь расскажешь? — Митч протянул мне кружку чая, сжимая во второй руке стакан с виски. Я вяло кивнула и резко подошла к нему, меняя безградусную жидкость на крепкий алкоголь. — Может не… — Надо, — севшим, безэмоциональным голосом ответила я, и залпом выпила всё, что было в сосуде. Внутренности тут же обожгло, а лицо поморщилось, но это было ни капли не похоже на то, что я ощущаю, уехав от Луиса. И из моего рта полились слова. Они складывались в целые предложения, пока я наливала всё новую порцию виски и вливала в желудок. Я будто снова пропустила случившееся через себя и это стало моей ошибкой. Слезы вновь покатились по щекам, а я даже не думала их вытирать. Просто сидела и говорила, говорила, говорила… Зарыдав ещё громче, я залпом допиваю виски из стакана и наливаю ещё один, поступая с ним точно так же. Друг попытался мягко забрать бутылку из моих рук, но я лишь отмахнулась и отставила посуду, начиная пить прямо с горла. — А знаешь что самое обидное? — спросила я, когда мысли окончательно поплыли. Митч грустно пожал плечами и раскрыл руки для объятий, приглашая поближе к себе. Словно бездомный котенок, я прижалась к нему всем телом, утыкаясь в шею и пропитывая футболку собственными слезами и остатками туши. — Мне хочется. Хочется попробовать с Ним. Я знаю, что всё выйдет боком, но… Я просто хочу попытаться. А вдруг… Вдруг… Слова кончились, вновь перебиваясь всхлипами. Мир расплывался и всё, что я ощущала — это боль и тепло, что дарит мне друг. Митч шептал что-то приятное мне на ухо, ласково гладил по спине, но плечи так и продолжали содрогаться от истерики. — Всё будет хорошо, Клем, — почти неслышно прошептал парень, слегка приподнимая за подбородок, чтобы посмотреть прямо в опухшие от слез глаза. — Не будет, ничего уже не будет… — вяло запротестовала я, пытаясь отвернуться, чтобы друг не видел такой «картины», но неожиданно он не дал мне этого сделать. — Я хочу забыть его, но в то же время ни за что не хочу потерять воспоминания, понимаешь? — слезы интенсивнее потекли по щекам, и парень начал быстро вытирать их с кожи. — Помоги, Митч, я правда не знаю, что мне делать… — Я помогу тебе, Клементина… — парень на секунду приближается, но, словно растерявшись, останавливается. Наши носы сталкиваются и меня словно пронзает током, но не приятным, как с Лу, а странным, неправильным. Не было ни приятного тепла, ни сладкого ожидания чего-то большего, а лишь чувство, будто я делаю что-то не так. Но я лишь закрыла глаза и замерла, пытаясь убедить свой глупый мозг, что всё в порядке, но он всё громче трубил об ошибке. В мыслях возник ничего не понимающий Луис, и я разозлилась. Ну почему я не могу так просто забыть его? Почему невозможно не думать о его руках, голосе, когда передо мной сидит совершенно другой человек?! — Я люблю тебя, — прошептал Митч почти мне в губы. — И всегда любил. И наши губы соприкоснулись. В эту секунду для меня что-то сломалось. Что-то невесомое, такое, что невозможно понять. Я позволила парню вожделенно обнять меня за талию, но при этом продолжала плакать. Слезы лились прямо на лицо «друга», но он совсем не обращал на это внимание, продолжая то, от чего мне стало лишь хуже. А могу ли я теперь называть Митча другом? Может так будет лучше? Может это и есть правильное решение? Если Митч поможет мне забыть всё то, что было с Луисом и я буду счастлива? Но почему тогда сердце стало болеть в сотни раз сильнее?