***
— Пап, но ведь так правда будет лучше. — Анна стояла чуть поодаль кровати отца, так как опасалась в моменты споров вообще подходить близко. Александр же сидел на табуретке с колёсиками и держал в руках карту отца Анны, который явно не был доволен общением дочери с его лечащим врачом. — Я сам решу, как будет лучше для тебя. Ты пока не доросла до таких решений. — оборвал Эннет. — Ты издеваешься? Я о тебе забочусь! И мне уже шестнадцать лет, может, ты забыл, пока находился в… в беспамятстве в лесу, — Анна сама не ожидала своих слов, потому резко оборвалась и прикрыла рот рукой. Отец смотрел на неё с какой-то смесью злобы и обиды. Алекс вздохнул и заговорил, дабы прервать перепалку. — Мистер Миллер, с момента вашей операции прошло всего пару дней, вам предстоит долгая физиотерапия, прежде чем вы сможете начать писать или работать руками. Мелкая моторика ваших пальцев сейчас сильно нарушена, и я считаю, что Анна права, — Алекс встал и повесил планшет с карточкой Миллера на койку. — Вам нужно время. Пальцы мужчины на койке и правда были осторожно перемотаны, а некоторые даже зафиксированы металлическими конструкциями. Выглядело пугающе. — Спасибо, доктор Рой, но моя дочь просто не осознаёт, что должна быть со мной, отцом, рядом. Я выпишусь в ближайшую неделю, и мы уедем из этого города и начнём новую жизнь. Да, Анна? — Эннет многозначительно посмотрел на дочь. Она фыркнула: — Нет. — Мне кажется или вы, доктор Рой, дали моей дочери слишком много свободы? Она относится неуважительно к отцу, что неприемлемо в данной ситуации, да и в любой ситуации вообще. — Эннет цокнул языком. — Не могли бы вы в ближайшее время вызвать адвоката по семейному праву? Хочу обговорить с ним возвращение дочери. Анна сделала резкий шаг вперёд и, оскалившись, прошептала три слова: «Катись к черту.» Мужчины не успели отреагировать, девочка уже развернулась и вылетела из палаты. Александр развернулся к пациенту: — Вы уверены, мистер Миллер? — Безусловно. Алекс натянул неправдоподобную улыбку и вышел из палаты.***
Анна любила превосходные виды и высоту, с которой можно разглядеть все красоты города. Свежий воздух, шум городской жизни где-то далеко… Ощущаешь себя в непроницаемом пузыре. Для того, чтобы успокоиться и привести мысли в порядок — то, что надо. Анна Миллер сидела на больничной крыше в четырёх ярдах от края и просто смотрела вдаль. Температура на улице ощущалась достаточно зябко, особенно без куртки. Солнце выглядывало лишь изредка. В душе был полный бардак. Отец, поцелуй с Алексом, больница… Раньше всё это в два счета вызвало бы у Анны нервную дрожь или смех, а сейчас она просто сидит здесь и не знает, что ей делать и как понять, чего она хочет. С одной стороны, отец — это ведь родной человек. Они не виделись несколько лет и, возможно, он просто пока не может принять «новую» повзрослевшую дочь. Наверняка, им просто нужно узнать друг друга лучше. По обратную сторону медали Александр, который в действительности успел стать родным и подобрался к самой сердцевине души Анны. Она с беспокойством всё лучше и лучше осознавала свои чувства и отношение ко всей этой ситуации. Анна Миллер понимала, что правильнее будет уехать с отцом и стереть из памяти эти четыре года. Но также она понимала, что ей будет лучше вместе с Алексом. Она не могла ничего с собой поделать. Ей было страшно. В этих размышлениях прошло около часа. Тишину в голове Анны нарушил Александр, который был весьма недоволен девушкой, сидящей на высоте больше, чем двадцать пять ярдов в одной футболке. — Эй! Ты шутишь? Хочешь себе спину и пятую точку отморозить? — Алекс подошёл и накинул на плечи Анны свой бомбер, в котором часто ходит на смены. Сейчас на нём была тёмно-синяя хирургичка и белый халат. За своей тирадой Алекс не сразу заметил задумчивый взгляд Анны. — Что ты делаешь? Раньше она бы, наверное, впала в психоз и исполосовала себе все руки или ноги. Алекс наоборот за эти месяцы смог сделать её лучшим человеком. Отец был не прав. Ей так казалось. — Просто вышла подумать. — Это был искренний ответ. — Учти, если к вечеру у тебя поднимется температура, я с тобой нянчиться не буду — получишь по полной. — Он, конечно же, шутил, но при крайнем случае вполне бы смог сделать Анне пару уколов с витаминами, чтобы не вредничала. Удивительно, но Анна посмотрела на Александра и, улыбнувшись, начала смеяться. Доктор подавил свой смешок и легонько обнял девушку за плечо. — Знаешь, а мне кажется… — начал медленно Алекс. — Я люблю тебя, — оборвала Анна, и это было именно то, что он хотел сказать. — Я тебя тоже. — Анна прижалась к мужчине, а он чмокнул её в русую макушку и стал подниматься, увлекая девушку за собой. — Пойдём. Нечего тут мёрзнуть.***
Всё было подозрительно хорошо. Анна успела даже перекусить сэндвичем с курицей из кафетерия и орехово-карамельным батончиком из автомата в коридоре. После этого прилегла в комнате отдыха буквально на пол часика, а проснулась, когда уже смеркалось. И вот сейчас она сидела около палаты отца, так как не решалась зайти после того, как нагрубила ему. «Он наверняка в ярости. Отец и так был не слишком добр ко мне, теперь вообще возненавидит», — девушка закрыла лицо ладонями и вздохнула. Подсознание снова начинало давить на нервы. Оно нашёптывало Анне неприятные мысли, говорило, что она и так никому не нужна, раз Эннет за эти четыре года не приходил в себя и не вспоминал её. Анна откинулась на лавочке и упёрлась затылком в стену. — Заткнись. Заткнись. Заткнись… — девушка тихо шептала. Анна не обратила внимания на подошедшую к палате темноволосую женщину с каре. Анна заметила её, только когда та обратилась к ней. — Привет. Ты Анна Миллер, верно? — женщина улыбнулась, а Анна недоверчиво оглядела незнакомку. Женщина была довольно низкой, хотя и стояла на каблуках. Светлый костюм двойка в сочетании с холодными серыми глазами и прямые волосы добавляли ей строгости. Анна только сейчас заметила в руках незнакомки синюю папку с документами. Она уже начинала понимать, что происходит. Девушка проигнорировала вопрос, заданный ей минуту назад, и со сталью в голосе, которой сама не ожидала, спросила: — Зачем это? — она кивнула в сторону папки. Женщина вздохнула. — Анна, меня зовут Лиза Лопес, и я являюсь адвокатом по семейному праву. Твой отец, похоже, очень любит тебя, раз отчаянно желает как можно скорее воссоединиться с тобой. — В грубоватом голосе проскакивали искренние нотки. — Это вам так кажется, уважаемая Миссис… Лопес. Можете верить во что хотите и отцу передать тоже самое, я всего лишь хочу сделать так, как лучше. Жаль его гордость не позволяет. — Анна вновь начинала распаляться, поэтому просто прикусила язык и глубоко вдохнула, — Я не совсем понимаю, зачем вы здесь, и ни в чём вас не виню, но всё равно надеюсь, что вы примите правильное решение и согласитесь со мной. Лиза Лопес лишь слабо улыбнулась, взглянула на Анну и зашла в палату Эннета Миллера. Анна хотела зайти следом, но быстро одёрнула себя. Если она будет высказываться там по поводу и без, то сделает только хуже. Минут пятнадцать спустя в коридоре появился Александр и, коротко взглянув на озадаченную Анну, залетел в палату. Минуты тянулись слишком долго. Анна успела перебрать возможные варианты развития событий, и большая часть из них заканчивалась тем, что отец заберёт её. Из-за нервов девушка ходила туда-сюда по коридору. Ладошки потели и, казалось, прошла целая вечность, прежде чем Александр медленно вышел, осторожно притворяя дверь в палату. Анна тут же подлетела к врачу. — Ну что там? — мужчина закусил губу. — Боже, пожалуйста, не молчи! Александр осторожно взял прохладные ладошки Анны в свои сухие тёплые руки. Анна уже понимала, что ничего хорошего не произойдёт, и все её молитвы услышаны не были. Наконец, мужчина заговорил. — Анна, миссис Лопес поговорила с твоим отцом, а после объяснила всё мне, — Алекс посмотрел Анне в наливающиеся влагой глаза. — Я не хочу тебя мучить, поэтому скажу просто и коротко. Из-за того, что я тебя не удочерил, а лишь оформил попечительство, твой отец полностью имеет право, не взирая на моё мнение, забрать тебя, когда захочет. — Н-но… Как же его руки… Как же… — Я поговорил с главным врачом по этому поводу. Он не пошёл мне на встречу и сказал оформить отказ от реабилитации и выписать его, как только Эннет пожелает. Через четыре дня, Анна. Прости, мне так жаль… — Александр выпустил руки Анны и попытался приобнять девушку за плечи, но Анна всхлипнула и начала отпихиваться от мужских рук. Это не составило труда и через пару секунд, несмотря на отклики Александра, она бежала по коридору больницы. Ей не хватало воздуха. Ей надо было срочно выйти из этого здания.***
Анна не понимала, куда бежит. Ей лишь хотелось быть подальше от больницы, отца и Алекса. Анне казалось, что слова Александра и взгляд его сочувствующих синих глаз острым кинжалом вонзились ей прямо в грудь. Она не потрудилась надеть ветровку или хотя бы бомбер Александра. Вечером температура опускалась градусов на семь-десять, поэтому девушка вполне могла ещё пожалеть с своём решении. Но это было неважно. Сейчас Анна не чувствовала ничего. Только пустоту. Она заметила на лавочке мужчину лет сорока пяти в слегка грудной одежде. Он сидел с полу-пустой бутылкой янтарной жидкости. Анна подошла. — Извините, не могли бы вы купить… Э-э-э… Водки. — Девушка достала из кармана джинсов десять долларов и протянула мужчине, — Пожалуйста. — голос звучал менее уверенно. Мужчина недоверчиво и как бы насмешливо покосился на неё. — Тебе лет сколько, деточка? Не маленькая ещё? Анна пыталась сохранить спокойствие. — Я вроде не спрашивала, почему вы тут напиваетесь. Вы тоже, пожалуйста, в мою жизнь не залезайте. — Она вынула ещё пять долларов, — Себе тоже купите, вот. Мужчина взял деньги, поднялся с лавки и двинулся, пошатываясь, в ближайший магазин. Ждать пришлось не долго, через пять минут Анна уже шагала в неизвестном направлении с алкоголем. Никто из прохожих даже не замечал, что весьма молодая девушка, явно меньше двадцати одного года отроду, несёт в руках внушительных размеров бутылку. Такая вот реальность. Людям абсолютно безразлично, кто ты такой и что происходит в твоей жизни. У них, наверняка, тоже не всё гладко. Но даже если тебя насильно попробуют запихнуть в машину или пырнут ножом посреди какого-нибудь переулочка, отреагируют только единицы. Чёрт возьми, даже если вы подойдёте к прохожему и напрямую попросите его о помощи, не факт, что он не развернётся и не уйдёт подальше. И каждый человек имеет право на этот выбор, каким бы эгоистичным он ни был. Это больно и может даже убить кого-нибудь, но это правда. Так считала Анна. И, возможно, было бы лучше, если бы Александр Рой тогда не проходил через тот сквер и не увидел истекающую кровью девчонку. Может быть. Она бы не чувствовала уже ничего. Ноги сами принесли Анну к дому Александра. В высоту он был около одиннадцати метров, три этажа и маленький чердак наверху. Конечно же, в нём жил не только Алекс, на первом и третьем этажах тоже обитали люди, но Анна пересекалась с ними всего пару раз, так что не слишком помнила их лиц. Анна залезла по пожарной лестнице на крышу, одной рукой аккуратно придерживая бутылку. На город уже опустилась ночь, и только сотни фонарей в центре и вдоль не широких улиц заставляли сиять Дейтон. Было в этом что-то романтичное. Тишина, за исключением далёких сирен полицейских машин и скорых. Можно обдумать и переосмыслить почти всю свою жизнь. — Да, круто было бы сидеть тут рядом с Алексом, как утром. М-да… — Анна вздохнула и сделала три крупных глотка, сразу закашлявшись. Спирт неприятно обжигал горло. На самом деле, романтикой тут и не пахло. В воздухе витал аромат алкоголя и разочарования. — З-зачем я это делаю? Чёрт… — Без понятия, но выглядишь ты по-настоящему жалко, — Анна сразу узнала голос за спиной. Возможно, если бы она выпила больше, то подумала бы о том, что это снова её глупое подсознание. — Хлоя… — Анна обернулась, подтверждая свои опасения. С последней их встречи прошло меньше полугода, но та Хлоя, которая была важной птицей в приюте испарилась. Вместо неё позади Анны стояла коротко стриженная высокая девушка без косметики, в капюшоне и с глазами, которые, точно льдинки, глядели на Анну. — Что ты тут делаешь? — Анна аккуратно поднялась на ноги и сделала несколько шагов к Хлое. Собеседница выглядела очень спокойно и уравновешенно, если не считать её руки, слегка подрагивающие и оттого постоянно сжимавшиеся в кулаки. — Знаешь, когда я нашла твою записку, со мной были мои… — Хлоя на секунду задумалась, — подруги? Мне казалось, что они подруги, — девушка начала приближаться к Анне. Та сделала несколько небольших шагов назад, и сама не заметила, что остановилась близко к краю крыши. — В общем, ты подорвала мой авторитет, сделала меня ничтожной одиночкой, так ещё и папочку поимела, — Анна не совсем поняла, что значила последняя фраза, но по оскалу Хлои было ясно, что она очень зла. Девушка практически рванула к ней и ухватила её за предплечье. Анна пошатнулась в сторону пустоты, но всё равно попыталась вырвать руку. — Какая же ты сучка. Я тебя ненавижу, ясно? Хочешь, чтобы я отпустила? Хорошо. Хлоя разжала руку Анны и толкнула её назад. Прямиком с крыши. Следом за девушкой полетела и почти полная бутылка водки. За те полторы секунды, которые девушка падала вниз, она осознала, что с удовольствием пожила бы ещё, что возможно сейчас её жизнь и правда оборвётся, и что она никогда не хотела поцеловать Алекса так сильно, как в это мгновение. Удар. Из лёгких выбило весь воздух. Каждую клеточку тела поглотила агония. Левая нога пульсировала. Анна попыталась открыть глаза и сразу пожалела об этом. В глаза были яркие и тёмные круги. В горле встал комок. Анна не могла полноценно вдохнуть, она не могла даже застонать от боли. Девушка почувствовала, что лежит на траве. Она ни разу не замечала, что около дома расположена довольно большая клумба с цветами и газончиком. — Я ч-что, умерл…– из глотки вырвался тяжёлый хрип, и Анна закашлялась, тут же всхлипывая от боли. Звон у ушах стал чуть меньше, и Анна услышала, как какая-то женщина неподалёку кричала и просила кого-нибудь вызвать скорую. Девушка лежала практически на боку и не могла повернуться — сил просто не было. А может, она сломала спину и её парализовало? Паника начала захватывать Анну, но она не успела отреагировать и отключилась. «Дома нет. Семьи нет. Тебя нет», — вторило её подсознание. Кто-то подбежал. Ощупывают, выравнивают, надевают что-то на шею и на палец. Холодные прикосновения в грудной клетке. Перетаскивают на твёрдые носилки. В следующее мгновение девушка уже в скорой морщится от того, что в руку что-то укололи и светят в глаза фонариком. Над ухом раздаётся два голоса. Первый был женским, уверенным и серьёзным. Второй — мужской, но очень молодой, боязливый, можно сказать даже надтреснутый. — Оливер, пиши: «Реакция зрачков хорошая». Думаю, черепно-мозговая отсутствует. — Первый голос затих, а потом снова заговорил, обращаясь уже к Анне. —Эй, ты меня слышишь? Открой глаза, если да, — Анна медленно открыла глаза и снова поморщилась от яркого света. Боль на время отступила. — Отлично. Ты что-то приняла? Я чувствую запах алкоголя. — Д-да, водка. Я не… Это не я. Меня толкнули… Х-Хлоя. П-пожалуйста… — Анна снова начала кашлять. — М-да, знаю я, как вас толкают, — Женщина, вероятно, фельдшер, цокнула языком. Её напарник, молодой кудрявый парень лет двадцати двух, опустил глаза, но быстро спохватился и начал набирать в шприц прозрачную жидкость. Анна медленно повернула к нему голову и, увидев, чем занимается парень, просто закрыла глаза. У неё не было сил сопротивляться и бояться. — Как тебя зовут? — Снова заговорила женщина. — Сколько полных лет? — тем временем её напарник осторожно вводил Анне что-то. Девушка даже не обратила внимания на покалывание, потому что снова почувствовала, что её нога болит так, словно там не нога, а сплошное месиво. От этих мыслей, а может от введённого препарата в глазах снова поплыли тёмные круги. Женщина легко похлопала Анну по щеке. — Как тебя зовут? Но Анна только прошептала: — Александр… Пожалуйста. Найдите Алексан… Тьма поглотила её сознание.