"Сумбурный декаданс"

— Сегодня последний сеанс облучения. — Стрэндж стоит рядом, наблюдая за тем, как медсестра быстрыми и четкими движениями наносит метки на гладко выбритую макушку Старка. — Наконец-то! — закатывает глаза тот и улыбается другу, указывая пальцем на свою голову. — Финальный штрих, да? — Можно и так сказать, — кивает маг и делает несколько шагов в сторону выхода. — Я жду тебя в коридоре. — Спасибо, доки. Старк ложится на кушетку. Медсестра надевает ему на голову фиксационную маску и, ободряюще улыбнувшись, мягко касается плеча. — Сегодня только двадцать минут, мистер Старк, — говорит она, наводя линейный ускоритель и располагая его так, чтобы фокус был направлен точно по меткам. Тони молчит, закрыв глаза и вслушиваясь в тихий голос девушки, да мерное жужжание приборов. Он неимоверно вымотался в последние недели, и морально, и физически. Вопреки прогнозам, состояние никак не улучшалось, но и рецидивов никаких не было, поэтому можно было с легкостью сказать, что лучевая терапия была не зря. Остается только сдать контрольные анализы, чтобы проследить за тем, как изменились размеры опухоли и какова интенсивность ее роста. Наверное, он даже рад, что все закончилось. Эти сеансы с каждым днем все сильнее вкручивали в водоворот отчаяния. Холодные больничные стены, витающие запахи отчаяния и смерти вокруг не возвращали надежду, а лишь отпугивали ее все дальше и дальше. И хотелось уже бросить все, послать все к такой-то матери, уехать туда, где бы его не знали и тихонечко сдохнуть. Да вот только Стивен не позволял таким мыслям окончательно добить Тони. Он всегда рядом, всегда поддерживает, помогает. Пожалуй, теперь гений в неоплатном долгу перед ним, ведь все эти недели он живет у него, в Санктум Санкторум, под бдительным оком Вонга, когда сам Верховный маг отлучался по своим мистическим делам. Ему наладили диету, режим дня, он занимается спортом и больше не пьет кофе. Наверное, в другое время он бы и порадовался таким кардинальным изменениям в свой жизни, особенно тому, что у него есть такие друзья. И Тони действительно забывался. Он не думал о своей болезни, о том, что умирает и о том, чего лишился на этот срок. Он часами сидел в кабинете Стрэнджа, читая его книги, либо просто разговаривая с магом обо всем на свете. Темы они находили на удивление легко и быстро, иногда даже спорили до хрипоты, но всегда неизменно заканчивали крепким рукопожатием и обещанием доказать свою точку зрения в следующий раз. Стивен редко затрагивал тему отношений с Мстителями. Он вообще старался оградить Старка от каких-либо волнений и переживаний, считая, что на время сеансов тому следует полностью сосредоточиться на лечении. Здесь, в Нью-Йоркском храме есть связь, телевизор почти в каждой комнате, интернет, но, как ни странно, Тони совершенно об этом забывает, полностью проникшись атмосферой обыденной жизни. И, хоть он и скучает по Пятнице, но не жалеет, что переехал сюда. Тони знает, что док не одобряет принятого им решения избегать друзей, игнорировать Стива и никому ничего не рассказывать. А еще он прекрасно знает, что бедного Стрэнджа почти каждый день одолевают звонками и сообщениями, иногда и визитами, которые заканчиваются всегда одинаково — Вонг открывает дверь, вежливо отвечает гостю, что никого нет и закрывает. Ну и пусть. Ну и ладно. Так даже легче. Не может Старк заставить себя объясниться с друзьями. Даже с Пеппер, которая каждый день звонит Стрэнджу, волнуется и требует возвращения своего босса. Она, как и все остальные, не понимает, что произошло, по какой причине Тони так внезапно сорвался и, даже не взяв с собой средства связи, поселился у мага. Но и объяснять у него нет желания и сил, по крайней мере, пока идут сеансы, а потом он обязательно пойдет к Потс, и уж ей-то сможет рассказать о своей болезни. Эта женщина всегда его понимала, и она как никто другой знает и чувствует Тони, когда нужно пожалеть, а когда необходимо дать хорошего пинка. Наверное, именно в последнем гений так сильно нуждается сейчас. Да, его друзья наверняка тоже волнуются и переживают за него, не понимают такого долгого отсутствия, и бесятся из-за этого. Особенно Наташа. О, Тони уверен, что реши он сейчас вернуться, то наткнется на суровый взгляд и не менее суровый кулак, а то и ногу. А то и все сразу. Нет, в любом случае, рано или поздно объясниться ему придется, вот только не сейчас, когда он особенно уязвим, когда его тошнит и шатает каждый день все сильнее, а головные боли приходят теперь чаще, чем кошмары после афганского плена. Позже, когда отрастет его пышная шевелюра, когда слабость не перестанет быть его постоянной спутницей, когда он сможет стоять не держась за что-нибудь или кого-нибудь — тогда он и вернется, придумает достоверную историю своего исчезновения, попросит прощения… может быть, в этом пункте он не уверен. И останется с ними до тех пор, пока не почувствует, что пора… пора снова уходить, только на этот раз навсегда. А еще Стив. О нем Тони думает каждый день, каждую ночь, когда просыпается в холодном поту от очередного безрадостного сна, в котором на него смотрят с удушающей жалостью, в котором его кормят с серебряной ложечки и выносят «утку», роняя сочувствующие фразы. И каждый раз этим кем-то был Стив. Всегда он. Только он. Рядом, что бы ни случилось. Он подкладывает ему под спину подушку, рукой осторожно приподнимает голову и кладет в рот таблетки, подает стакан воды. Из прекрасных синих глаз льются слезы, а на лице навсегда застывает печаль. Он худой, посеревший, истощенный настолько, что сам еле может передвигаться, но упорно сидит у кровати Тони, словно преданный пес подле хозяина. Голубые глаза блестят от слез, когда на него выливают очередную порцию гнева, когда на нем в который уже раз срываются, не обращая внимания на ядовитые слова и обидные фразы. И Старк просыпается, захлебываясь переполняющим его ужасом, вытирая дрожащими руками мокрые щеки. Еще раз убеждаясь в такие моменты, что выбор его единственно верный, и никто не заставит его думать иначе. Он не поступит так с человеком, которого любит и которому желает лучшей жизни, лучшего будущего. Стив со временем смирится с тем, что его чувства безответны, он научится жить с этим и пойдет дальше. Найдет себе того, кто сможет сделать счастливым. И это совершенно точно не Старк. Не умирающий старик миллиардер. — Вот и все, мистер Старк. — Медсестра подходит к лежащему пациенту и осторожно снимает фиксирующую маску. Надо же, как быстро летит время, особенно, когда его катастрофически мало. — Доктор Липкерман ждет вас в своем кабинете. — Спасибо, Рози, — улыбается ей Тони, усаживаясь на кушетке и оглядываясь. Его любимая шапочка — темно-синяя, с маленькой буквой С, вышитой в центре, лежит на небольшой тумбочке. Он берет ее и надевает, скорее на автопилоте, чем осознанно. Встает и медленно бредет в сторону выхода. После процедур у него всегда немного рассеяно внимание и непослушные ноги, но это состояние пройдет через несколько минут. Так всегда происходит, и он уже привык, как бы ужасно это ни звучало. Привык к шагам смерти… Привык к головокружительной тошноте от осознания неизбежного. Даже к таким мыслям можно привыкнуть, приспособиться, и даже начать выбирать себе гроб, хотя… до этого Старк еще не успел дойти. И слава Богу! Отчаяние еще не настолько затопило его сознание. Есть время побороться. — Как ты? — тоже стандартный вопрос, который Стивен задает ему всякий раз, как друг покидает стационар. Тут же подходит к нему и берет за руку, чтобы дать такую необходимую опору и поддержку. — Как всегда, — улыбается ему Тони, опираясь на подставленную руку, — слегка ведет, но сейчас станет лучше. — Хорошо. Сегодня последнее обследование, анализы… — А низя безтого, доки? — тяжело вздыхает гений, уставший от такого долгого перехода из одного кабинета в другой. Он сильнее виснет на Стивене, и тот подхватывает уже за талию, не давая упасть. — Сегодня странные дороги, вроде и дождь не обещали. — Слабость это нормальное состояние, — тихо говорит маг, окидывая быстрым взглядом мужчину. Снова заговаривается. — Но, если ты не хочешь опять сюда возвращаться, то на дополнительную консультацию мы можем и не ходить. Я сам узнаю все результаты у доктора, а потом передам тебе. — Вот спасибо, буду по гроб жизни благодарен! — хрипло смеется Тони, останавливаясь у нужной двери и отмахиваясь от возмущенного взгляда. — Шучу, дорогой, не бери в голову. Ладно, что там у нас по списку? МРТ? Кровь из вены? Моча? Я готов терпеть все, что угодно, ведь сегодня мой последний день в этом месте. Ну разве не круто?

***

— Я тебя не понимаю! — злится Стрэндж, нарезая круги по своему кабинету и периодически посматривая на сидящего в кресле у окна мужчину. — Тогда зачем все это было? Зачем ты терпел полтора месяца эти выматывающие процедуры? Не для того ли, чтоб вернуться домой, к своей семье? — Сначала я тоже так считал, — задумчиво кивает Тони, внимательно следя за другом, который сейчас похож на тигра в клетке. Такой же опасный, бешеный, с затаенной хищной властью. Но страха нет, лишь усталость. — Но теперь не хочу! Я ведь объяснял, Винс, что не смогу вынести их жалость. Для меня это самое страшное в болезни, когда смотрят с сочувствием, когда каждую секунду жалеют… — Это чушь! — фыркает маг, останавливаясь в центре комнаты и поворачиваясь к нему. — Они не станут тебя жалеть. Неужели ты настолько плохо их знаешь? Пеппер, Роудс, Наташа, Брюс, Клинт — они, я уверен, просто захотят провести последние месяцы со своим другом, рядом. А Стив… — Прошу тебя, — морщится Старк, прикрывая глаза, — не надо о нем. Мне и так херово после того случая. — Нет уж ты послушай! — взвинчивается Стрэндж. — Неужели хочешь остаток своей жизни провести вот так, скрываясь ото всех? Ты же упиваешься своей болезнью, ты погряз в ней, как в огромной куче дерьма, Тони! — Фу! Как не стыдно, доки… — Тебе не выбраться из нее в одиночку! — уверенно качает головой маг. — Тебе нужна семья, которая просто будет рядом и поддержит. Не я, не Вонг, не твои роботы. Тебе нужен тот, рядом с которым ты сможешь забыть о болезни и просто жить. — Я, может, и забуду на какое-то время, — тихо выдыхает Тони, открывая глаза и в упор глядя на друга, — но они-то не смогут. Они всегда будут помнить о том, что скоро я отброшу коньки, и им лишь тяжелее… — Какой же ты упрямый! — закатывает глаза Стрэндж, почти падая в кресло напротив. — Ну сколько можно, а? Ты совсем умом тронулся? Поверь, им сейчас гораздо тяжелее и еще больнее от того, что ты молчишь, прячешься. Нельзя так поступать с теми, кто тебе дорог, Старк! Гений медленно встает и подходит к окну, за которым виднеется оживленная улица Нью-Йорка. Конец мая, но уже так тепло, словно лето в самом разгаре. Хочется выйти и просто пройтись вдоль домов, разглядывая стройные ряды магазинов, кафе, жилых подъездов. Смотреть на кипучую жизнь в мегаполисе, наслаждаться миром, который с таким трудом им достался в стычке с Таносом. Да, очень хочется — и безумно тянет — вернуться на базу Мстителей, поговорить с ними, объяснить, и быть рядом до последнего вздоха. Но так страшно. Он не может причинить им такую боль. Не после всего, через что им пришлось вместе пройти. — Они поймут меня, Винс, — уверенно кивает Тони, поворачиваясь, наконец, к Стрэнджу. Второе имя мага ему нравится больше. По крайней мере нет ассоциаций с другим Стивеном, да и это — Винсент — идет ему больше, если честно. Разрешение на переименовку получено, и он бессовестно этим пользуется. — Если ты не против, то я еще немного поживу у тебя, а потом уеду. — И куда же? — щурится его собеседник, недоверчиво оглядывая мужчину с головы до ног. — Хочешь спрятаться в глухой деревне, чтобы тебе никто не помешал сдохнуть в одиночестве? Эгоист! — Что поделать, — пожимает тот плечами, даже не стараясь отрицать сказанных слов, — скрытый эгоист, да. — Подумай, прошу, — вновь взывает к разуму Стрэндж, — тебе самому станет лучше. Ты ведь специально проходил эти курсы, чтобы подольше быть с ними, помнишь? Неужели теперь готов проебать свой последний шанс? — Не выражайся, доки, — усмехается Тони, но голос его звучит не так уверенно, как до этого. — Ты можешь провести свои последние дни в мрачном одиночестве, — добивает его маг, буравя твердым взглядом, — купаясь в своей боли, упиваясь жалостью к себе, а можешь провести их в компании друзей, родных, любимых, улыбаясь и шутя, за просмотром фильмов, обсуждением сюжета — ты ведь любишь это, да? С ними тебе будет лучше, ты будешь счастлив, и тебе не о чем будет жалеть. Ты ведь не хочешь умереть с ощущением того, что предал, обманул, оставил с ними не теплые воспоминания о себе, а лишь горечь и злость. — Я подумаю, — шепчет Старк, поморщившись от острых слов друга. Он знает, что Винсент прав во всем, что есть в этом смысл. Но так страшно, так невыносимо больно признавать собственную слабость и острую необходимость в любви. Что же ему делать? Как поступить в такой ситуации? — Я уже говорил тебе, и повторю вновь: ты не должен сражаться с тьмой в одиночку. Помнишь девиз капитана? Вместе! И это не просто звук, а непреложная истина, которой подчиняются все Вселенные, и с которой тебе придется смириться.

***

Тони медленно проходит по знакомому коридору, сворачивая за угол и ускоряя шаг. Давно он не приходил в свою компанию, уже успел подзабыть какая она огромная и сколько тут людей работает. Со всех сторон он слышит приветствия, видит восхищенные и удивленные взгляды, жмет протянутые руки. Миллиардер понимает, насколько нелепо выглядит в своей черной шапке, но его уже давно не смущает данное обстоятельство, он успел смириться. Да и в данный момент в его голове бродят совершенно другие мысли, не дающие сосредоточиться на окружающей действительности. Он еще утром, за чашечкой ароматного жасминового чая, принял непростое для себя решение. Стрэндж прав — ему нужно поделиться своей тайной, хотя бы с Пеппер. В конце концов, без ее участия Тони не сможет воплотить некоторые свои идеи. А именно — сегодня он решил написать завещание. Зачем оттягивать неизбежное? — Да, спасибо, тогда до встречи! — Пеппер сидит в своем кабинете за огромным столом, заваленном многочисленными папками и бумагами. Вид у нее немного усталый, но все равно идеальный: строгий брючный костюм бежевого цвета, высокие шпильки, идеально уложенные в хвост волосы. Просто великолепное создание, посланное Старку непонятно за какие заслуги. Он до сих пор поражается. — Привет, Потс, — бодро здоровается мужчина, входя в кабинет и закрывая за собой дверь на замок, чтобы их никто не беспокоил. Он видит, как удивленно вытягивается лицо его помощницы, как следом мелькают самые разнообразные эмоции: гнев, радость, смущение. — Где ты был, Тони?! — она поднимается и обходит стол по кругу, направляясь к Старку. Взгляд у нее потемневший от негодования, и она совершенно точно сейчас начнет отчитывать его, как ребенка. — И что у тебя за ерунда на голове? — Ты не первая, кто задает мне этот вопрос, — усмехается мужчина, затем делает последний шаг к ней и заключает в объятия, до того, как Пеппер вновь начнет что-то говорить. — Прости, что меня так долго не было. Я очень скучал! Спустя десять минут краткого пересказа последних недель из жизни Энтони Старка, пролитого литра слез, тирады из миллиона слов — ругательных и не очень — Потс встает с кресла и подходит к своему столу, начиная нервно перебирать какие-то бумаги. Она совершенно точно обдумывает дальнейшие действия, просчитывает, ищет пути. Тони знает, что она умница, что все правильно поймет и сделает так, как будет лучше. Наконец, она поворачивается к своему начальнику, смотрит решительным взглядом, мягко улыбается. Ее умению держать себя в руках позавидовал бы даже капитан. — Ну, для начала, дорогой, тебе стоит вернуться на базу, — сразу же предупреждая его возражения она поднимает вверх руку, призывая к тишине, и Тони захлопывается, не решившись перебить, — ты это сделаешь, иначе я всем все расскажу! И не смотри на меня так, ты знаешь, что я сделаю. Ты им нужен! А вот насчет завещания… без проблем, мы составим его с нашим адвокатом. Все будет в лучшем виде и так быстро, как вообще возможно. Думаю, уже сегодня и минут за тридцать управимся! — Ты просто умница, Пеп, — кивает Тони, — и я очень тебе благодарен, а еще очень тебя люблю, ты ведь знаешь? — Я знаю, — тихо отвечает Потс, подходя к нему и присаживаясь рядом. Ее взгляд немного грустный, но чистый и такой светлый, что хочется зависнуть на этом моменте как можно дольше, — но остальные не в курсе, что их ты тоже любишь. — Ты не понимаешь… — Я все прекрасно понимаю! — обрывает его Пеппер. Ее маленькая ладошка почти невесомо касается щеки Тони, гладит, а потом осторожно снимает шапку, открывая взгляду побритую налысо голову. Она вздыхает, прикрывает на секунду глаза и качает головой. — Бедный мой, зачем ты пытаешься справиться с этим в одиночку? Ты не должен все держать в себе, это убивает, разве ты не чувствуешь? Позволь нам всем быть рядом с тобой, позволь себе быть услышанным, отпусти себя, Тони. — Я просто не хочу никому делать больно, — гений прислоняется лбом к плечу Пеппер и расслабленно выдыхает. — Если бы не наш Верховный маг, то я бы и тебе ничего не сказал! — Тогда бы я достала тебя даже с того света и еще раз убила! — уверенно произносит его помощница, осторожно поглаживая ладонью по вискам и шее Тони. — На самом деле, ты просто не имеешь права скрывать подобное! Это слишком серьезно, и это слишком жестоко с твоей стороны. — Это в любом случае будет жестоко. — Хорошо, тебе ведь необязательно им рассказывать о своей болезни. Ты просто будь рядом, пока можешь, пока не наступит та самая критическая отметка, когда ты поймешь, что пора… — Она снова плачет, по ее щекам текут слезы, но голос на удивление тверд и совсем не дрожит. Она комкает в руках головной убор, мнет его, сжимает, словно это помогает ей успокоиться. — Нельзя иначе, понимаешь? Я бы никогда тебя не простила за то, что скрыл такую важную информацию. И сейчас я очень тебе благодарна, что смогу быть рядом и чаще говорить, как сильно люблю. Тони подается вперед и крепко обнимает ее. Он знает, что она права. Она всегда права. Но как же тяжело на душе! Он чувствует ее нежные пальчики на своих плечах, кожей ощущает тепло исходящее от них, и ему хочется просто забыть о своих проблемах, остаться здесь, с Пеппер и найти утешение в ее объятиях. Как раньше. Однако, Старк прекрасно понимает, что обманывает сам себя. Что легче уже не будет никогда, и он должен посмотреть на вещи реально, не убегая и не прячась — его место не здесь. Возможно ли? Имеет ли он право быть счастливым, если всем остальным будет больно? — Даже если я ничего им не скажу, — шепчет он, зажмуриваясь, — они увидят, заметят изменения во мне. Я заговариваюсь, у меня нарушена координация, частые головные боли, я срываюсь по пустякам, а дальше только хуже. Такое не скрыть. — Ох, дорогой, но разве ты не справишься с этим? — она немного отодвигается в сторону, чтобы взглянуть в его глаза. — Разве это не стоит того? Зачем тогда ты ходил на сеансы облучения? Не для того ли, чтобы провести с ними лишние пару месяцев? Ты сильный, и не потому, что носишь броню и летаешь по воздуху. Просто ты — Энтони Старк, который смог выбраться из плена, выжить, бороться, идти наперекор всем и вся. Ты удивительный человек, милый. Пожалуйста, не лишай нас всех последнего шанса быть рядом с тобой. Поверь, это лучше, чем оставаться в неведении. Слова точь-в-точь как у Стрэнджа. Сговорились они, что ли? Да, он действительно хочет провести отведенное ему время с друзьями. До безумия хочет увидеть их, услышать несуразные подколы Клинта и ворчание Роудса, вновь прочувствовать на себе убийственный взгляд Наташи, поспорить с Брюсом о соударении анти-электронов, и ему всегда нравились рассказы Тора о его приключениях с братом Локи. Скучает по паучку и его рассказам о поимке очередного воришки. Действительно скучает по прошлым спокойным денькам — ну, как спокойным, по тем временам, где не нужно было контролировать каждый свой шаг, следить за каждым словом и бояться, что о его маленькой тайне узнают. И он до дрожи хочет увидеть Стива. Своего капитана, от взгляда на которого так сильно все сжимается внутри. Его теплая улыбка, его проницательный, но неизменно нежный взгляд, его идеальный зад, в конце концов! За этот месяц он ужасно соскучился по нему! Но… будет ли Роджерс рад видеть его? Последняя встреча вышла безумной, жестокой, ведь Тони, фактически, отверг признание Стива, оттолкнул от себя, окатил холодным душем ненависти. — «Я люблю тебя!» Раньше он только мечтать мог об этом, вновь и вновь прокручивая желанные слова в своих фантазиях, а теперь все стало правдой. Его любят. От одного воспоминания в груди становится жарко, а руки предательски начинают дрожать. Чувства взаимны и необходимы. Однако… Снова сомнения не позволяют до конца отпустить себя. Снова идиотский страх причинить боль любимому человеку. Здесь нужно как следует подумать, взвесить все за и против, а потом принимать решение. Ведь, если подумать, признайся он Стиву, то их отношения перейдут на новый уровень, они будут вместе, и Тони сможет со спокойной душой и по праву целовать этого удивительного человека тогда, когда только пятка захочет. Но, с другой стороны, если он сейчас окончательно отвергнет его, не даст ни малейшего повода думать, что тоже любит, то и терять будет не так больно, разве нет? Как же он запутался! Противоречия буквально на части раздирают измученную душу, не давая четко и ясно мыслить. Слишком сильно желание быть рядом со Стивом, слишком тянет к нему, до ужаса хочется прикоснуться к руке, почувствовать тепло и обнять, вдыхая его запах. Что же делать? Сердце в груди колотится как сумасшедшее, отдаваясь гулким эхом в барабанных перепонках. Его тянет обратно, словно магнитом, и сопротивляться все труднее. Винсент и Пеппер правы. В конце концов, он ведь может и не говорить им ничего, так? А свое странное поведение списывать на усталость и простуду, или мигрень, или еще чего-нибудь. Да, пожалуй, изначально он поторопился с решением. Он не перестанет бороться. Он выдержит все. И уже по ходу решит, что делать дальше, а пока вернуться на базу. К ним.