Кто в темном лесу живет

Но судьба, стало быть, коварна, и утром Кощея ждал сюрприз — в постели он оказался не один. Морщась и щурясь от яркого света, он из последних сил повернул голову и вдруг обнаружил себя ном к носу лежащим рядом с мужчиной, приятной, но маленько помятой наружности. Кощей поздоровался с кровати, как угорелый, рассматривая этого молодого или не очень человека, с облегчением выдыхая — это всего лишь Серый. Вот помяни нечисть… Хозяин замка принюхался. Перегарище стоял неимоверный! Мужчина тут же взмахом руки отворил окно, зашуршали шторы. Медленно, но верно у него появлялось все больше проблем. Серый по хорошим поводам никогда к другу не ходил, только по самым ужасным и страшным, с которыми самому уж никак не совладать. Скорее всего потому, что никому, кроме Кощея, он со своими проблемами не сдался. Да и самому Бессмертному временами в напряг… но друг есть друг.       — Удушить меня решил, — проворчал хозяин замка. — Сколько ж ты выжрал то?! Серый приоткрыл один глаз, и какая-то подозрительно вежливая, как для человека с похмелья, улыбочка появилась на его лице. Он откинул покрывальце (одно единственное, что натолкнуло Кощея на мысль о том, что они его, судя по всему, делили) потянулся и уставился на друга.       — Ой, много, — мечтательно и как-то грустно протянул тот.       — Голова болит? — сочувственно закивал Кощей, и его вопрос оставили без ответа. Все таки, он был рад, что Мора осталась в его спальне. Гостевая комната была всего одна. И поскольку Серого никто не ждал, собственно как и всегда, туда заселили колдунью-беспризорницу. Страшно было представить чтобы началось, завались Серый посреди ночи в покои Моры… Серый перевел свой тяжелый взгляд на прикроватную тумбочку, вдоль и поперек заставленную какими-то баночками, о точном предназначении которых они вдвоем могли только догадываться.       — Я гляжу, ты решил подготовиться к моему приходу… вот это сервис, — дивился Волк, второй рукой нащупывая шелковый халатик, приятного розового оттенка. — Ну надо же!       — Черте что творится…- раздраженно бурчал Кощей, потирая переносицу. — Так, а ну не трожь. Вопрос первый. Ты как умудрился в замок попасть без моего ведома?       — Так ведь не заперто было, — хмыкнул Серый, скрещивая руки на груди.       — Ты хочешь сказать, что через ворота прошёл?       — Ага.       — Мои ворота?       — Тяжёлые они у тебя правда, зараза.       — Синенькие такие?       — Ну да! Говорю ж тебе, открыто было… Кощей сморгнул, пялась в ясные очи волка. Что-то тут не складывалось. На этих треклятых воротах было такое же древнее, как весь его род, заклятие. И ни один, ни один гость без позволения хозяина порог не пересечет. Его волновал только дин вопрос. Что, мать его за ногу, происходит?!       — Серый, — задумчиво протянул Кощей.       — А?       — Они не могут открыться сами по себе.       — Так это не ты их оставил?       — Нет.       — Ну и дела. Так они и сидели, каждый погруженный в свое. Волк сражался с похмельным синдромом, Кощей с нарастающим беспокойством. Когда они кое-как выбрались в обеденный зал (Серого приходилось поддерживать, а временами и подталкивать) обнаружилось, что Мора уже была тут как тут. Пухлая клыкастая служанка доложила, что принцессу разбудили с рассветом, как положено будить, собственно, хозяина замка. То, что самого Бессмертного там не оказалось, никого не смутило. Вот подлецы. Он их тут содержит, еще и жалование чистым золотом выплачивает… И судя по тому, как девушка свободно болтала со всеми проходящим мимо, среди слуг она чувствовала себя превосходно. Внимание, среди его слуг! Какое оскорбление!       — О, Марфуша, сколько лет прошло, а ты как всегда прелестна, — скалился в улыбке Серый, на что служанка ответила ему хохотом и добродушной улыбкой.       — Тебе как всегда или рассольчику? — кокетливо поинтересовалась она, хлопая ресницами.       — Коварная ты женщина, — хитро сощурился тот. — Давай по одной… Мора сидела в окружении слуг преимущественно мужского пола. И судя по ее красным щекам и робкой улыбке, Кощей представлял, что там происходит. Стоило ему только подойди, как вся эта братия молниеносно ретировалась кто куда. Проводив взглядом самого последнего паренька, он присел за стол. Перед девушкой стоял огромный поднос, с не менее огромной кучей сладостей (и где они их только откопали!). Сама она попивала чай.       — Смотрю, ты тут развлекаешься. Тебе уже лучше? — так, стоило не забывать про выговор.       — Они все такие милые, — мурлыкала под нос колдунья. — Так добры…       — Рад это слышать. — ладно, вот сейчас будет момент, вот-вот он ей выскажет.       — Познакомься, это Серый… кстати, насчет твоего пове… Серый? Друг его не слышал. Кощей видел как вспыхивают его глаза, а на лице расцветает самая обаятельная улыбка, на которую этот пес, с учетом его состояние, был способен.       — А ты не говорил о столь прелестный гостье… Девушка смущённо улыбнулась, переводя взгляд на Бессмертного. Кощей ей таких комплиментов не делал. Нет, он конечно мог. Но не дело вселенскому злу таким заниматься — оно еще выговор не сделало.       — О, что же такая милая девушка позабыла в чертогах столь ужасного колдуна? Вышеупомянутый колдун злобно зыркнул на Серого.       — Временные неудобства в связи с потерей родового гнезда. — грустно вздохнула Мора, подыгрывая.       — Какая досада! Осмелюсь пригласить вас навестить меня… или даже перебраться… можно насовсем.       — Заканчивай свой спектакль, а то мое терпение подходит к концу. — так то это была его беспризорная колдунья!       — Вечно ты портишь все веселье. Марфа вернулась к ним с парой бокалов, которые расположила перед хозяином замка и Серым. Море никто налить не предлагал, но не сказать, что она была этим фактом огорчена.       — Ну рассказывай, — выдал Кощей после того, как они выпили. — Какими судьбами?       — Очередной разрыв. А наша любовь даже не успела начаться… Мора подавилась чаем, а Бессмертный произведённым на нее эффектом был очень доволен. Пусть лучше остерегается этого похитителя сердец. А то еще одна трагедия в стенах его замка — и ему самому придется искать себе моральную поддержку. А в округе только подружка Моры. А от одной только мысли о ней его всего передернуло. Проклятая Алиса, что б ее…       — И кто же на этот раз?       — Василиса Премудрая. Теперь поперхнуться пришлось Кощею. Нет, с кем только этот чертила не пытался построить свою семейную жизнь… но Василиса? Это уж слишком.       — Ну это ты через чур… Серый, донельзя разочарованный недоверием друга, дал отмашку Марфе, которая тут же без слов поняла его — нужно нести еще. И вид у него был такой печальный, что у Моры даже сердечко кольнуло от досады.       — Это чистейшая правда. Я то думал, женюсь, остепенюсь в кой то веки…       — Ну, скажем так, остепениться можно и без жены… — тихо пробормотал Кощей.       — Что-что?       — Я говорю, как же ты без жены то остался?       — А, ну да. Устроил ее батька смотрины. Много разных претендентов позвали, кстати, дружка твоего по науке там видел, Вия. А Василисе все не то да не так, вот он и разозлился. А ты же знаешь, какие цари у нас… рубят с горяча. Вот он и приказал поставить мишеней, да дочку вместе со всеми служанками замуж выдать.       — Замуж всех разом? За одного?! — как зачарованная шептала Мора.       — Да! То есть тьфу ты… Нет. Там было штук тридцать мишеней, и чем краше девица, тем дальше мишень стоит. А самая дальняя принадлежала царской дочке. Ну я и думал, что все по честному, а у них там, оказывается, уже все было оговорено…       — Так, — кивнул Кощей.       — Царевич Мирослав должен был стрелу эту пустить, хоть с закрытыми глазами, главное, чтобы подальше. А на том конце, эту самую стрелу воткнут в мишень слуги.       — О как складно они придумали, — дивился Кощей и еще пол кухни, которая замерла, чтобы послушать рассказ.       — Я значит шёл перед царевича. Схитрить немного решил, я же все-таки нечисть.       — Дунул, плюнул и что потом?       — А потом попал. Сначала в мишень, а потом как бы в общем. Они сначала, хотели стрелу вытащить да спрятать, мол, ничего не было. Но до того она глубоко вошла, что менять пришлось бы всю мишень целиком. И знаешь что? Никто мне Василису не отдал!       — Вот ведь удивил. — фыркнул Кощей.       — А потом она, видимо прознав о том, что выйдет замуж за Мирослава, сбежала. Мора тихо ахнула, прикрыв рот ладошкой. Кощей осторожно покосился на нее — не пора ли хватать под белы ручки? Но он ее недооценил. В отличии от столь знакомых его злодейству царевн Мора падать в обморок не собиралась.       — Вот ведь зараза! — в сердцах выругалась колдунья, подскакивая отшвыривая одним быстрым движением поднос, который с грохотом полетел на пол.       — Холера! Глаза Серого округлились с необычайной скоростью, а сам он как-то стушевался, словно только что сказанное было адресовано ему лично. Кощей знал, отчего его друг так среагировал. Темпераментные женщины бедного Волка пугали с тех самых пор, как тот смотался в отпуск. Встретилась ему там одна барышня, которую бедолага до сих пор вспоминает во время особо затяжных попоек. Любил он ее. А вот красная помада и чулки его предали. Настоящая драма. Да еще и травма на ближайшую полсотню лет в придачу.       — Так вот что случилось! Теперь-то все стало на свои места… Из-за этой поганки я теперь живу на улице. Сбежала она, понимаете! А меня во всем обвинили! Серый с ужасом посмотрел на своего друга, ища поддержки, потом снова на Мору.       — И ведь не только меня! Еще и бедный Серый Волк попал под раздачу… и все из-за какой-то треклятой бабы! — ругалась девушка, страшным взглядом осматривая все вокруг, словно решая, что тут можно сломать. Кощей отметил, что воздух вокруг колдуньи завибрировал и стал клубиться, искажать пространств, но он не был уверен, что тоже самое видят другие. Скорее всего нет. Да и он сам видел это только потому, что они, черт возьми, одинаковые по сути своей. Его временами даже забавляла эта особая связь. Сам он списывал это дело на магическое родство.       — Мора… спокойно. — только и выговорил Кощей, зная, что ее в любом случае успокоить сейчас будет невозможно.       — Я спокойна, — излишне холодным тоном молвила та, воздух вокруг нее по-прежнему плясал. — Знаешь что, Серый? Мы отомстим за тебя, за меня, и за этого проклятого убийцу! С этими словами девушка вырвала из рук Марфы только что принесенный бокал для Серого, осушила его до дна и поспешила удалиться. Кощей проводил ее взглядом с максимальным недоверием. За этой нужен глаз да глаз, вон как разнервничалась. Еще чего доброго решит что-нибудь разгромить.       — Марфуш, будь добра, пошли к ней кого-нибудь… незаметного, если ты понимаешь о чем я. Ну, а ты, коли хочешь, оставайся. Как говорится, чем богаты… — вернулся он разговору с Серым.       — Я чего-то не понял… какой убийца?       — Да случилось у нас тут кое-что. Сомнение у меня закралось одно нехорошее… — и он принялся разглядывать Серого на предмет возможного участия в событиях прошлой ночи, очень уж больно похож.       — Огласите! — доблестно надул грудь его друг, готовый принять любой удар судьбы.       — Идем в мой кабинет. Только если пить будешь, бутылку сразу бери. Разговор получится долгим.