Я НЕ ПСИХ!

Данила стоял возле окна в гостиной, разглядывая фарфоровую статуэтку, стоящую на полке. Изящная балерина, сделанная из фарфора, могла бы показаться настоящей, если бы была раскрашена. — Будешь чай? — спросил парня Егор, заглянув в комнату. — Лучше коньяк. Есть? — Есть, — рассмеялся Крид, уходя обратно на кухню. — Уютно тут у тебя, — сказал Даня, входя на небольшую уютную кухоньку, сделанную в тёплых тонах. — Спасибо, — ответил Егор, наливая дорогой алкоголь в рюмки. — Знаешь, я хочу выпить за свободу! — произнёс Поперечный, беря рюмку в руку. — Давай, а почему именно за свободу? — Потому что я ебал чужое мнение и то, что думают другие люди, — твёрдо сказал Данила и выпил налитый коньяк. — Нужно поставить розу в вазу, — вдруг вспомнил Егор, направляясь в коридор, чтобы достать вазу, но Даня преградил ему путь, встав в дверном проёме. — Может, ну нафиг эту розу и эту вазу? — спросил Поперечный, кладя руку на грудь певца. — Дань, а почему ты вдруг стал таким смелым? Ты час назад пытался сбежать от меня из ресторана. — А я просто решил, что хочу жить так, как я хочу, а не так, как стоило бы, — прошептал парень на ухо Егору, прижимая его к стенке и расстёгивая пуговицы чужой рубашки. Уже через несколько секунд парни лежали на кровати, целуя друг друга и снимая лишнюю одежду. Поперечный провёл холодными пальцами по позвоночнику Крида, отчего тот выгнулся и издал тихий протяжный стон. Данила резко развернул парня спиной к себе и подставил свои пальцы к его рту. Егор беспрекословно взял их в рот и облизал. Затем Даня вытащил их и подставил к кольцу мышц. Он входил в певца плавно, осторожно, стараясь не причинить боли. Сначала один палец, затем второй, а потом и третий, наслаждаясь тихими стонами наслаждения. Когда Егор был уже достаточно растянут, Данила вынул пальца и подставил возбуждённый орган к анусу Крида. Тот лишь рвано выдохнул. Размеренные движения постепенно становились более быстрыми и резкими, а стоны парней всё более громкими. Ещё несколько мгновений и Даня кончил в Егора, после чего положил свою руку на его член. Пара движений, и Крид кончил, обильно излившись в руку Поперечного. Два горячих тела лежали на белых шёлковых простынях и смотрели друг на друга, пытаясь восстановить дыхание.

***

Одинокое утро — самое ненавистное в одиночестве, по крайней мере для Егора. У него давно не было отношений, и он уже привык ко всем издержкам холостяцкой жизни, но это проклятое утро в холодной и пустой постели каждый раз сводило его с ума. В эту ночь Крид наконец-то засыпал с мыслью, что завтрашнее утро будет лучшим за последние месяцы. Как же он ошибался…