***
В походных условиях Старскрим начал вести дневник. Он делал остановки через какой-то промежуток времени и, будучи на привале, записывал свои мысли и обстановку вокруг. Дневником ему служила толстая тетрадь, которую ему подарил Нонкина. «День первый.
Станция давно позади. Я форсировал две речки и скоро дойду до ледника. Тут тундра: холодно, снегом припорошило, а где голые пятна земли, она грязно-серая. Унылый пейзаж. Одно хорошо: на снегу хорошо сохранились следы парней. Иду по следам Фрайштайна - у него рифлёная подошва сапог, видно очень чётко. Сейчас сижу там же, где они сделали привал. Нашёл вырванные и скомканные листы бумаги, на которых написано «ごめんなさい» не знаю, что это значит, но почерк как у Ороти. Паёк на вкус как глина. Продолжу идти. Может, нагоню до вечера. Уже вечер. Я взобрался на ледник - теперь нахожусь на высоте пятнадцати метров над прочей сушей. То ли от перепадов высоты, то ли по другой причине, меня мутит. Голова уже болит не так сильно. К ночи сильно холодает. Спасает лишь полушубок - кутаюсь в него и греюсь. Следы от рифлёных подошв всё такие же чёткие. Спасибо Фрайштайну за то, что он богат - я по этим следам их найду. Буду идти всю ночь. Надеюсь, нагнать их к утру. Чёрт возьми, как же тут красиво! Видел цветную электромагнитную бурю. Это удивительное зрелище, описать которое у меня не хватит слов. Выглядит как смесь шоу из лазертага и минималистская картина. Как будто на чёрный холст брызгали разноцветными красками. Даже зная, что это - рядовое природное явление, не могу не удивляться ему.День второй.
Утро. Взобрался на второй ледник. Следы всё такие же чёткие. Никого ещё не догнал. Жалею, что нет спецочков - от белизны кругом слепит глаза. Позавтракал половинкой вчерашнего пайка. Привкус как у глины, но не такой мерзкий. И с чего мне вчера показалось, что меня вот-вот вывернет наизнанку? Звезда сейчас уже заходит. Для этих мест темнота в пять часов вечера - нечто обыденное. Всё ещё безумно холодно. Но надо идти. Следы стали менее чёткими, я начинаю путаться. Глаза уже не так сильно болят. Где-то вдали стонет метель. На подготовке нас учили прятаться. Я попробую пройти дальше - нет времени ждать. Надеюсь, буря пройдёт стороной, и мне не придётся тратить драгоценные часы на ожидание в укрытии...День третий.
Думал, вчера умру. Лучше бы оставался в ледяной расщелине - на равнине негде спрятаться. Кое-как, сгорбившись в три погибели за снежным холмом, переждал вчерашнюю бурю. Снега за шиворотом было столько, что удивляюсь, как не заболел. Буря замела следы, теперь не смогу никого отследить. Попробую выйти к Пагосу по электронике. По каким-то неясным мне причинам электроника сбоит. Положусь на свои чувства. Продолжу идти. Паёк на вкус весьма неплох. Наверное, до этого невкусный попался (или же это из-за вечного чувства голода?). Единственное, что нехорошо - меня слегка клонит в сон. Больше не смотрю на небо - красота усыпляет бдительность и меня в принципе. Как бы ни было красиво, жить я хочу больше.День четвёртый.
Пишу дрожащими руками. Я устал, не сплю уже какие сутки. Перед глазами пляшет красочный калейдоскоп. Иду кое-как. Пару часов назад неудачно поскользнулся на льду. Похоже, подвернул ногу, если не сломал. Всё равно уже ноги не чувствую. Здесь так холодно, что мне начинает казаться, будто кровь заледенела в сосудах, а мясо с мышцами смешались с костями. Продолжу идти. Теперь буду делать меньше перерывов, иначе совсем пропаду. Пайка ещё на два дня хватит, с водой туже - она заледенела.День пятый.
Нога ноет. Не могу снять сапог - кожа примёрзла к икрам. Всё холоднее и холоднее. У меня сильно болит лицо: брови заледенели, ресницы слипаются. Если долго не моргаю, болят глаза, если моргаю - больно размыкать. Патовая ситуация. Пайка осталось на день. Жаль. Он безумно вкусный. Положенный на день брусочек съедается в один присест. Постоянно чувствую себя голодным. Чтобы не мучиться от жажды, грызу лёд. Он твёрдый, а холодную воду пить тяжело. Надо найти что-то ещё, что можно пить.День шестой.
Продолжаю идти наощупь. Техника не работает. Моя левая нога начинает отниматься. Всё тяжелее идти. Опять портится погода. Грядёт очередная буря. Надеюсь пережить её. Но не факт, что получится. Чтобы утолить жажду, пью «огнёвку». Не чувствую ни сивушных масел, ни других компонентов, главное - это влага. То ли от неё, то ли от недосыпа мне кажется, что снег красный. Или лиловый. Или чёрный?...День седьмой(?).
Всё кончено. Идти не могу. Меня клонит в сон. Холод убивает. Наверное, уже не проснусь. Попробую включить маячок. Надвигается вьюга. Постараюсь выползать из-под снега сколько смогу...(запись обрывается)***
Боевая двигательная единица, известная как танковый рейдер модели V-359 остановилась на заснеженном поле. Крыша рейдера резко раскрылась, оттуда высунулся молодой парень с конопатым лицом и чуть прищуренными травянисто-зелёными глазами. - Вроде всё чисто, сэр,- крикнул он звонким голосом в кабину. Оттуда что-то пробурчали.- Не могу знать, сэр! Проверю! Парень ловко соскочил с брони и прошёлся вокруг рейдера. Так бы он и ушёл обратно, если бы не странное изображение припорошенное снегом и сероватая рука торчащая из земли. - Сэр! Тут тело! Несите лопату! Думаю, он ещё жив!