Язык тела

Нисей хихикает и открывает найденный на просторах сети чек-лист из серии «проверь себя на ***», подвида «несбыточных». Он всегда излишне скептичен к такого рода анкеткам и тестам, обещающих надежно и объективно сообщить верующему читателю, насколько тот прав или неправ в своих подозрениях. Просто иногда хочется всерьез задуматься о чуши. Да. Нет никаких других достойных причин. Ра-Ни надувает губы и стучит по носу, напряженно выбирая между чек-листом «эмоционального паразита» или «для здоровых отношений». В конце решает, что в их токсичных насквозь отношениях смешнее будет провериться на психическое здоровье для начала. А потом на паразитов, если останется желание. Нисей самоуверенно фыркает: ну давай, неизвестный автор, удиви псевдо-психологической ересью. «Вы доверяете друг другу» Нисей в отвращении сползает по кожаному креслу, раскинув конечности нарочито неряшливо, как гадкий манекен, и зовет Алата. Он не собирается заниматься херней в одиночку! Тот быстро появляется в дверном проеме и с интересом глядит на мужа, зная, что дело не срочное. Кажется, он занимался выпечкой, чтобы потом куда-то ее сплавить. Нисей не представляет, куда Тар утилизирует все свои сладкие шедевры сомнительного содержания, если не ест их сам и не переносит пустого перевода продуктов. Но лезть и спрашивать не собирается: Алат бы ответил, без сомнения, но Нисея могли там не ждать. Игрени позволено все, но Нисей хотел, чтобы позволили ему. Так что смиренно ждал и гадал сам. — А, пошли на кухне засядем, мне без разницы, где тебя доставать. Лица мужа не изменило бескровного выражения, но уши сменили позицию на заинтересованную. Кажется. Это могла быть и злость, что его отвлекли и бессовестно навязались. Алат не переносил и малейшего внимания к своей готовке, даже прятался от чужих глаз. Когда он хозяйничал в своих владениях, он был повсюду и в то же время нигде, будто бесплотный дух. Нисей не сдался — его энтузиазм неистребим. Он занял высокий стул за короткой барной стойкой, заменяющей им стол, и приготовился задавать смущающие вопросы. Алат накинул белый классический фартук и скрылся. Ра-Ни немного разочаровался: было бы смешно увидеть, как терриец краснеет от откровенных вопросов, на которые даже мысленно некомфортно отвечать. — Итак! У меня тут чек-лист на здоровые отношения. Отвечай честно и не раздумывая, что думаешь, есть ли у нас такое, — объявил Нисей правила игры. Кухня согласно уркнула — звук прошел откуда-то и вместе с тем отовсюду. На столешнице у раковины появились пара бананов, миска и разделочная доска. — Ты мне доверяешь? Предметы на столе исчезли. Кухня задумчиво молчала. Открылся шкафчик. — Какого плана это доверие? — уточнило пространство. — Любое, — уверенно заявил Нисей. — Тогда я доверяю тебе в важных вопросах, но не в мелочах. Нисей растекся по столу. Вдруг обнаружил перед собой блюдце с нарезанным прессованным батончиком третьей вкусовой группы. — Поясни, — проворчал Ра-Ни, захомячив пару кубиков. — Ты способен принимать верные решения, пока они не касаются тебя. В противном случае твоим решениям доверять нельзя. — Ты назвал меня мелочью? Я не мелочь, — агрессивно уточнил Нисей, пытаясь высмотреть наглеца на кухне. Кажется, он находился в том углу, но взгляд не желал цепляться и возвращался то к холодильнику, то блюдцу со снеком. — Безусловно. Но в твоей системе ценностей ты — мелочь. — Ладно, — проворчал Нисей озадаченно и сердито. — Вот тебе следующий вопрос. «Несовпадение наших интересов — не проблема», так ли это для тебя? — Разумеется. Было бы странно ожидать от тебя увлечения тем, что мне интересно. Мои увлечения могут показаться либо скучными, либо опасными. С моей стороны тоже неразумно пытаться подстроиться под твои интересы. Ты предпочитаешь активность с вкраплениями бессмыслицы и абсурда. Мы разные. Нисей подавлено молчит. Он уже дважды неверно ответил на вопросы чек-листа. По кухне пополз сладкий запах печеного теста. — Хорошо, а как насчет проведения свободного времени по раздельности? Если тебе неспокойно меня отпускать на свободный выгул или неинтересно быть со мной, когда мы вместе, то это тревожный знак. Чтобы ответить на этот вопрос, Алат даже появляется. Он выпрямляется над противнем с песочными корзиночками и поворачивается к Нисею с тюбиком бананового крема в руках. — Наша деятельность редко пересекается, но когда нам удается работать вместе, я счастлив наблюдать за твоим мышлением. Я нахожу это очень увлекательным. Насчет твоего «выгула», то я не против, пока ты не принимаешь плохих решений в пресловутых мелочах, ставящих под угрозу твое здоровье или благополучие. Когда ты не рядом, я редко переживаю, потому что, во-первых, не в моем характере впустую переживать, а во-вторых, уже поздно. Следует заблаговременно беспокоиться о безопасности. Тем более, ты волен заниматься тем, чем тебе захочется. Сообщив это рассудительным, менторским тоном, Тар снова исчезает, хотя логично предположить, что он стоит в том же месте со своими недо-тарталетками. Нисей растекается по столу еще усерднее, стискивая собственную шею руками. Чтобы отвлечься, он запихивает кубик батончика за щеку. — Зря, я ничего хорошего на свою задницу не нахожу, — уверенно заявляет он, откидываясь на стуле. — Взять хотя бы рога, что я тебе ращу. Алат появляется на секунду, вопросительно вскинув надбровные дуги. Указывает на ветвистые рога на голове, которые только что вырастил. Нисей с раздражением закатывает глаза — он понял, о чем речь! Терриец фыркает, прищуривается и снова скрывается с глаз. — Мы уже говорили на эту тему, — строго отвечает пространство кухни. — От того, что ты мой младший муж, я не буду ограничивать тебя в спектре потенциальных коммуникаций. Для тебя секс — скорее форма дружеского общения, нежели источник интимных переживаний. И даже в получении интимных уникальных переживаний не со мной нет ничего криминального. Нисей, ты не виноват в том инциденте, хватит себя корить. Следующий вопрос. Нисей протестующе ворчит, жуя очередной кубик. Теперь у него есть еще и чашка чая, внезапно появившаяся на стойке. Он закатывает глаза и сует в нее нос. Чай холодный с запахом фруктов и сливок, если он правильно распознал аромат. Впрочем, цвет не говорит, что внутри есть молоко. От молока цвет красивый, мутный становится. Нисей протестировал подозрительную жидкость — съедобно, безмолочно, хотя все равно мерзость — и отставил чашку. — Мы согласны по важным вопросам? — светски задал он следующий вопрос. — Да. Ясненько. Нисей хмыкает и более не возражает. — Конфликты решаются обсуждением? — спрашивает он и хмыкает. Какая прекрасная иллюстрация их предыдущего обмена мнениями! — Я делаю все возможное, но не всегда могу внятно объяснить свою точку зрения, отчего страдает качество коммуникации и возникают острые недопонимания. Порой я чувствую, что мне трудно добиться твоего внимания, поскольку ты не любишь честно обсуждать хоть что-либо, имеешь тенденцию замыкаться и пренебрегать собственным мнением ради сохранения атлантийских приличий. Ра-Ни ничего не может сделать с легким румянцем, вспыхнувшем на щеках. Почему отвечает на позорные вопросы не он, а стыдно ему?! — Это не было обвинением, — добавляет Тар, предупреждая конфликт. — Я понимаю, что у тебя долгая травмирующая история воспитания в токсичной среде человеческого общества. — Эй! Не все человеческое общество токсично! — То есть, против среды, в которой ты вырос, у тебя возражений не имеется? — деловито уточнил Алат, поймав его в ловушку. Нисей фыркает. Это кто еще чьим мнением пренебрегает. У Тара своя морда в пушку: его прогибы в сторону игрени можно смело записывать под нарушение Женевской конвенции или какая там писулька защищает права животных от живодеров. Тем не менее мысленно Нисей снова подвел неутешительный итог: пять-ноль в пользу того, что они с супругом состоят в разных отношениях. Глянул на следующий вопрос: «Секс всегда только по согласию». Нисей непроизвольно оскорбился. Да что не так с несогласием? В этом есть своя прелесть. Надо только научиться получать удовольствие, когда у тебя отнимают всяческий контроль и понижают до объекта чужого удовлетворения и самоутверждения. В любом случае, Нисей даже не стал озвучивать вопрос: его на тему согласия никто в жизни так не дрючил, как этот хитроскроенный терриец. Едва ему казалось, что Нисей ведет себя как-то не так, он не продолжал, пока не удостоверялся на тысячу процентов, что все в порядке. И простые заверения или активное содействие Нисею вовсе не помогали. Ра-Ни разъяренно фыркнул — блядский святой! И вообще, интересуясь его согласием, Алат никогда не принимал в расчет, а хочет ли он этого! Вот! Следующий вопрос! — Мы часто вместе смеемся? — напал он на супруга, но исправился и расширил вопрос: — Насколько приятно тебе выражать свои чувства и идеи в моем присутствии? Алат показался у холодильника, достающим фрукты. — Ты пропустил какой-то вопрос, — укорил он. — Вероятно, о том, что тебя злит более всего — о том, что я требую от тебя честности. Что ты ответил за меня? Нисей вспыхивает от бешенства и даже не пытается это скрыть. Его гнев клубится штормовыми тучами вокруг него. Атлант глубоко вздыхает и выдыхает это чувство, повторяя свою привычную мантру: Алат — просто упрямое глупое животное, не имеющее понятия о приватности и милосердии. Ничего удивительного, что он невыносим, но он его супруг, и надо с этим жить, потому что развод им не светит, как и расставание. — Пункт был о сексуальном согласии, — спокойно цедит Нисей. — Ты всегда спрашиваешь мое согласие. У меня нет в этом сомнений. — Разумеется, — горько соглашается Тар. — Ведь однажды я ничего не спросил, и это навсегда останется клеймом на наших отношениях. Ра-Ни раздраженно чешет затылок, будто блохи завелись, и дергает головой. Лучше закрыть тему. — Еще раз, насколько приятно тебе выражать свои чувства и идеи в моем присутствии? Доставляет ли тебе наше общение удовольствие? — «Очень» на оба вопроса, — уверенно кивает терриец и позволяет себе скрыться. Нисей переводит подозрительный взгляд на стену. — Завались! — вскипает он. — Как ты можешь быть доволен нашим общением? Я тебе ничего приятного не делаю. И не говорю. Мы только ругаемся. А когда не ругаемся, то обижаемся. Смех Алата — редкий, как солнечное затмение, и такой же мимолетный — разносится эхом по кухне. — Возможно, ты так и делаешь. Я редко имею поводы обижаться на тебя. Ты удивительно чуткий и мягкий человек, не опускающийся до низостей по отношению к другим, даже если вслух выражаешь противоположное. Ра-Ни все больше чувствует, что они говорят о каких-то разных отношениях и людях. Глаза потихоньку начинают разъезжаться в стороны от абсурдной разницы их ответов. То есть, Нисей теперь приятный собеседник, добрый друг и внимательный любовник. Охренеть теперь. Живешь так, живешь, мудаком себя образцовым считаешь, а тут такое… — Ладно, — Нисей не хочет копаться глубже, а то с Алата станется — он опасный тип, и озвучить может. Ра-Ни потом со стыда сгорит и следующее десятилетие будет ловить панические атаки, оставаясь в одиночестве. Ра-Ни старательно вчитывается в следующий пункт. — «За счастье в паре отвечают оба»? То есть, одинаково ли мы вкладываемся в отношения? — Да, — без сомнений снова отвечает Тар. Нисей смотрит на плиту, как на предательницу народа, будто она виновата в том, насколько Ра-Ни дерьмовый муж по сравнению со совершенством, за которым он случайно замужем. То есть, со стороны Алата, самостоятельно приводящего их дом в порядок, а отношения — в нечто светлое, и с его стороны, затрудняющегося даже слово доброе мяукнуть, поступают одинаковые усилия. Ясно-понятно. — Все, последнее! «Вы не пытаетесь изменить друг друга», — с облегчением выдыхает Нисей. — В наших отношениях мы неизбежно меняем друг друга, однако, для игрени и человека ты исключительно аккуратен. Я тоже стараюсь не выходить за рамки, но порой чувствую, что слишком нетерпелив или резок. Алат появляется у стола и ставит перед мужем тарелочку со свежим десертом. Песочная корзиночка украшена засахаренными фруктами и определенно не содержит никаких «запрещенных» ингредиентов животного или противного происхождения. Однако, Ра-Ни радуется привалившему счастью вяло, больше заинтересовавшись словами супруга. — Хм? — выказывает он ненавязчивый скептицизм, поощряя Алата продолжить. Тот садится по другую сторону стола. — Прошу прощения, что говорю за обоих. Для нашей ситуации у нас приемлемые отношения, Нисей, пусть ты это критикуешь и отрицаешь. При нашей созависимости, разнице в происхождении и воспитании нам приходится прилагать массу усилий просто для того, чтобы безопасно сосуществовать. Мы оба имеем слишком большое влияние друг на друга, которое никогда не просили. Как мой хозяин, ты можешь щелчком пальцев добиться желаемого. Я, как твой старший муж, могу изменить любое твое решение в свою пользу. Нам приходится строить отношения не с помощью, а вопреки нашему союзу. Это клинический случай, но мы делаем, что можем. Не надо себя винить, если что-то не получается сразу. Тебе надо просто привыкнуть, и к тому, что со мной можно быть честным, и к уважению себя, научиться безопасно самовыражаться. Ты хочешь этого, и я готов помочь. — У тебя-то с привыканием проблем нет почему-то, — нехотя буркает Ра-Ни. — Потому что моя жизнь не была легкой, но меня никогда не заставляли отказываться от себя и становиться кем-то другим, как это происходило с тобой всю жизнь. У меня были близкие отношения и поддержка. Ты дорог мне, и я хочу помочь. — Не об этом ли спрашивали в последнем пункте. Это очень отчетливое изменение меня, знаешь ли, — придирчиво замечает Нисей, подцепив вилочкой кристаллизованную дольку яблока. Ну, он почти уверен, что это яблоко. Алат ласково хмыкает и вдруг гладит его по голове. Нисей затыкается, глядя на супруга. Мочки ушей неизбежно краснеют, а губы поджимаются — слишком много эмоций накатывает. — Лечение травм — естественный процесс, Ни-о. Ты делаешь все сам, я только предоставляю подходящие условия. — Еще один чек-лист? — с энтузиазмом спрашивает Ра-Ни. Оба одинаково кривятся. Нисей без сожалений удаляет из памяти ссылку и чистит кэш от заразы. Ну эти чек-листы, от них и здоровые отношения рухнут.